Когда гражданские обвиняют офицеров в боевых потерях, армию можно спускать в помойку

Американский военный эксперт  приехал в Украину й раз. Первые 17 раз он ездил в зону АТО и готовил доклады для американских военных, а сегодня по приглашению своего правительства собирает материалы по модернизации украинской армии и возможности использования ее боевого опыта подразделениями НАТО. Эксперт отслеживал боевые действия на востоке Украины с самого начала, и то, что украинские военные остановили наступление Путина на востоке, он называет чудом.

 

Вместе с генералами Генштаба  доктор Филлип Карбер анализирует боевой опыт и указывает на необходимые направления модернизации. 

Знищена військова техніка біля Дебальцева. Лютий 2015 року

Уничтоженная военная техника под Дебальцево. Февраль 2015 года

— Чем именно Вы занимаетесь в Украине в этот приезд? Чем он отличается от прошлых?

— В первые приезды в Украину я пытался понять, что происходит в зоне боевых действий, и максимально находился в так называемой зоне АТО. Как известно, американское правительство запретило нашим военным ездить на восток, поэтому информации было немного. Американские политики еще колебались — поддерживать Украину или нет, а колебания и отсутствие информации — это плохое сочетание.

Філліп Карбер

Филлип Карбер

Для того, чтобы лучше понять, что происходит на востоке, весной 2014-го я решил лично поехать в Украину. Я также позвал генерала Кларка, экс-командующего вооруженными силами НАТО, мы дружим с 1970-х годов. Обычно его связывают с Демократической партией, а меня с республиканцами, а я хотел, чтобы в делегации были представители обеих партий. Я хочу подчеркнуть, что фонд «Потомак», который финансировал мои поездки, — это независимая организация. Мы не получали финансирование от украинского или американского правительства.

Мы с генералом провели в Украине около недели, и уже тогда он сказал, что боевые действия на Донбассе будут нарастать.

А что касается этого визита, то пару месяцев назад со мной связались представители американского правительства и американской армии и предложили написать для них отчет об украинской армии и боевых действиях на востоке, а также рекомендации, к чему готовиться. Поэтому в этот раз я работаю в Киеве, общаюсь с Генеральным штабом, анализирую то, что произошло за последние полтора года, и что нужно делать в будущем. Параллельно я думаю, насколько украинский опыт может быть полезным для нас.

— Как Вы оцениваете развитие украинской армии во время войны?

— Очень интересно наблюдать, как изменилась ваша армия. Все приезды я пытался быть максимально близко к вашим военных — спал рядом с ними, обедал и ходил в патруль. Только так можно понять, что происходит — на передовой.

«Это чудо. Ваши бойцы смогли остановить Путина!»

Учитывая состояние армии в начале войны, уровень подготовки бойцов, количество техники и другие ее достижения — это чудо. Ваши бойцы смогли остановить Путина! Конечно, он мог атаковать большими силами, но все равно это чудо.

Армия прошла несколько этапов развития, в частности, сначала это были добровольцы с Майдана. Но война продолжалась, ее интенсивность нарастала, и поэтому их успехи становились меньше — легкая пехота не может воевать без средств связи и без соответствующей поддержки артиллерии.

Полтора года россияне, можно сказать, тренировали украинскую армию, и теперь это совсем другая армия! Конечно, Россия может усилить натиск, задействовать авиацию или даже использовать ядерное оружие. Но если они продолжат нынешнюю тактику, то ничего не достигнут. Я общался со всеми командирами бригад на передовой, и нет ни одного, под руководством которого я или мой сын не были бы готовы служить.

Однако есть и плохие новости. В частности, нападки на генерала Назарова, заместителя председателя Генерального штаба. Люди говорят, что он должен ответить за гибель бойцов в транспортном самолете, который выслал в Луганский аэропорт на помощь. Как по мне, это ерунда — если люди без военного опыта начнут обвинять офицеров в военных потерях, эта страна обречена, а ее вооруженные силы можно будет выбросить на помойку.

— Были похожи прецеденты в армии США?

— Я не знаю о таких случаях. Да, некоторые офицеры не выполняют приказы или принимают решения, которые противоречат законам войны, но это другое дело. Сама суть войны — это готовность людей пойти навстречу насилию. Если генерал посылает самолет с 50 людьми, и этот самолет сбивают — это, конечно, трагедия, не меньше. Но что тогда делать с полковником, который посылает людей удерживать важный перекресток, и они попадают под «грады»? Судить его? Что делать с сержантом, который посылает бойца с сообщением в штаб, а тот попадает в засаду?

В армии нужно, чтобы люди брали на себя ответственность за тяжелые решения, за решения, которые ставят под угрозу жизнь солдат. Еще Макиавелли говорил, что война — это наполовину удача, и если офицеры не будут принимать решение, пока не будут уверены на 100 процентов, противник воспользуется их пассивностью и победит.

Удержание аэропортов было крайне важным по целому ряду причин. Во-первых, если сепаратисты провозглашают автономию, то по международным законам одним из показателей этой автономии является аэропорт или морской порт, и именно поэтому, кстати, боевикам так нужен Мариуполь. Во-вторых, любой аэропорт предоставил бы России возможность вести военные действия гораздо быстрее и оперативно менять их вектор. И в-третьих, сепаратисты якобы пытались создать собственные воздушные силы — Россия передала им несколько самолетов.

Поэтому удержать аэропорты было важно. Когда подразделения на этих объектах попадают в окружение, надо решать — выводить их оттуда или отсылать подкрепление. Например, в 1954 году Франция во время войны в Индокитае проиграла битву в аэропорту Дьенбьенфу, потому что приняла ошибочное решение. В 1968 году американская армия в похожей ситуации около полугода держала людей на базе Ке-Сан, посылала подкрепления и победила, несмотря на тяжелые потери. Когда надо принимать военные решения, вероятность человеческих потерь — это лишь один из факторов.

— Какие военные операции украинских военных Вы считаете успешными, а какие нет?

— Начнем с удержания Краматорского аэропорта. После этого — освобождение Славянска, хотя и с некоторыми замечаниями. Также успешным был рейд десантников под командованием Забродского — один из самых глубоких в военной истории.

Еще одна успешная операция десантников — это отпор наступлению российских войск в августе 2014 года. Тогда командующий 95-й бригады Михаил Забродский провел наступление вдоль реки Миус, а 79-я бригада вышла на трассу Донецк-Мариуполь. Я бы сравнил это наступление с прорывом генерала-танкиста Ариэля Шарона во время арабо-израильской войны 1973 года. Я также считаю успешной оборону и отступление из Луганского аэропорта.

Отступления вообще очень трудно проводить под давлением, а затем о них никто не вспоминает как об успешной операции. Также были успешные операции воздушных сил, например, бомбежки техники, которую россияне отправляли через границу сепаратистам, или эвакуация раненых с поля боя силами вертолетных подразделений.

Руїни Луганського аеропорту. Липень 2015 року

Руины Луганского аэропорта. Июль 2015 года

— А если говорить о следующем этапе войны? Не об наступления, а об обороне?

— Успешной, например, была оборона Мариуполя — потери россиян в сентябре-октябре прошлого года в том секторе были огромные, если сравнивать их с потерями украинских военных. Затем, оборона Донецкого аэропорта — в ноябре-декабре боевики и русские делали все, чтобы его захватить.

Они бросили туда элитных бойцов из 76-й псковской дивизии, элитное чеченское подразделение, но все было бесполезно. Мне рассказывали, что один из командиров сепаратистов, вернувшись из очередной атаки на аэропорт, застрелил своего российского куратора.

Это была успешная оборонительная операция, потому что украинская армия стабилизировала фронт и грамотно использовала артиллерию — 85% потерь личного состава русских и сепаратистов — это именно их работа.

Относительно последних дней Донецкого аэропорта — наверное, надо было отводить людей, когда упала диспетчерская башня. Но решение не выводить оттуда людей было, скорее, политическим — не хотели спорить с «киборгами».

Руїни Донецького аеропорту. Березень 2015 року

Руины Донецкого аэропорта. Март 2015 года

Относительно обороны Дебальцево, с сентября 2014-го по февраль 2015 года это была успешная операция. Россияне любят окружения — они видели условный карман Дебальцево на карте, пытались взять плацдарм штурмом и теряли солдат. По моим подсчетам, россияне теряли по десять убитых и раненых на каждого украинца. Я сам видел, как их тела лежали в несколько рядов.

Но, как говорил Клаузевиц, война — это продолжение политики. Порошенко поехал на переговоры с Путиным, где последний заявил, что держит украинскую армию в заложниках, и поставил ряд требований, которые можно назвать капитуляцией. Поэтому, я думаю, Порошенко дал начальнику Генштаба Виктору Муженко приказ не отступать, чтобы не соглашаться на условия Путина. И когда в Минске договорились о прекращении огня, уже через три дня Путин его нарушил.

На Дебальцевском плацдарме было несколько сотен единиц техники — танков, артиллерии и тому подобное. Около 40% из них оставили там, также не взорвали склады, и русские захватили кое-что из запасов. Но главное, что сохранили, — это личный состав. Целью россиянин был наступление на Краматорск, Артемовск и далее на Харьков. Но они не смогли этого сделать. Почему? Потому что понесли огромные потери!

Также очень успешной была битва под Марьинкой, которую россияне позже обсуждали в Генеральном штабе и изменили свои планы относительно возможности наступления.

Український військовослужбовець тримає понівечений кулями прапор України на позиції біля міста Мар'їнка. Червень 2015 року

Украинский военнослужащий держит пробитый пулями флаг Украины на позиции у города Марьинка. Июнь 2015 года

— Как может НАТО и США использовать опыт, полученный украинцами на востоке Украины?

— Мы считали, что наш противник будет выбирать одну стратегию военного противостояния и не исключали возможного использования ядерного оружия. Но Россия показала, что может использовать отдельные элементы одновременно — в одном регионе появляются сепаратисты, в другом — полномасштабное вторжение, а в третьем — угрожают использовать ядерное оружие. Понимание этого — уж очень полезно.

Опять стала возможной война высокой интенсивности — значит, нужны боевые танки и важна артиллерия. В то время, как мы в последние годы переключились на силы спецопераций, Россия продолжает развивать тактику массового наступления. Спецназ может подбить несколько танков, но не остановит танковую атаку.

Также новой тенденцией стало широкое использование беспилотников. Мы до сих пор не сталкивались с противником, у которого их так много. Использование БПЛА, в частности, для разведки в режиме «онлайн» меняет все.

Российские системы противовоздушной обороны поставили под сомнение возможность широкого использования авиации, а армии союзников сегодня очень зависят от воздушной поддержки. Мы можем использовать авиацию «стелс», но это, опять же, будут удары по отдельным целям.

— Считаете ли Вы до сих пор, что Украина должна получить летальное оружие от США?

— Во время первой поездки на восток весной 2014-го я выяснил, что США не предоставляла Украине даже бронежилеты или приборы ночного видения. Поэтому сначала мы сконцентрировались на них, а уже позже составили список необходимой помощи, где уже было летальное оружие — противотанковые комплексы Javelin и TOW-2.

Также в списке были защищены цифровые радиостанции Harris, контрбатарейную радары, бронированные автомобили Humvee и безоружный модификация беспилотника MQ-9 Reaper. Он может летать на дистанцию около 700 километров 20 часов. Украина уже получила определенное количество этих автомобилей, получили радиостанции и контрбатарейную радары, и мы до сих пор делаем все, чтобы Украина получила противотанковые комплексы.

Автор: Михаил Штекель,  Радіо Свобода

 

You may also like...