Ослепленный: как идеальные отношения превратились в криминальный кошмар

Дон Хакстеп думал, что нашел настоящую любовь в родном городке Фаулер, Индиана. Но мистическое исчезновение Тери Денеки из его жизни положило начало странным — и ужасным — событиям, которые оставили для Хакстепа, полиции и семьи другого мужчины больше вопросов, чем ответов. Время от времени Дон Хакстеп размышляет: как, черт побери, такое могло случиться.

Как обычный, ничем не примечательный парень из Индианы оказался внутри невероятной, словно написанной для телевидения драмы? Большую часть времени, впрочем, он пытается вычеркнуть это из памяти. 

С чего начать? Лучше, наверное, почти с конца, незадолго до того, как все раскрылось. Летом 2014 года в жизни Дона наступила белая полоса. Ему было 57 лет, у него был приличный дом в Лафайетте, любимая работа в сфере продаж и маркетинга и невеста, которую он обожал. Ее звали Тери Денека. Пара собиралась в путешествие в Италию на ранний медовый месяц, после чего они бы вернулись домой, чтобы вступить в брак. 

Дону казалось, что побег из повседневности для Тери был бы весьма кстати. Последние несколько месяцев она находилась в состоянии сильного стресса. Ее 68-летняя мать, Нина Метойер, болела лейкемией, и в августе перебралась из Флориды домой к Тери, в городок Фаулер, Индиана, чтобы та могла ухаживать за ней. Но состояние Нины ухудшилось. Тери сказала Дону, что повезет мать навестить родственников в Чикаго. 11-го сентября Тери прислала ему сообщение: «Мама умерла прошлой ночью. Не хочу сейчас говорить. Только хотела, чтобы ты знал. Как только они ее отпустят, отвезу ее во Флориду. Я позвоню, когда буду готова». 

Дон почти не слышал новостей от своей невесты следующие несколько дней, получив лишь несколько коротких сообщений, в том числе непонятное извинение: «Просто сейчас у меня непростые времена, и я совсем не хочу с кем-либо разговаривать, но я действительно тебя люблю». Дон не стал вмешиваться. Они разговаривали о смерти до этого. Оба справлялись с ней плохо. Он понимал ее потребность побыть в одиночестве. 

Нина Метойер 

Утром 20-го сентября Тери позвонила Дону и сообщила, что вернулась в Индиану. Они поговорили очень быстро — Тери не упоминала свою мать и не рассказала о том, смогла ли она добраться до Флориды с ее останками, — но они с Доном согласились встретиться за ужином у него дома в Лафайетт на следующий вечер, чтобы наверстать упущенное. Он жаждал увидеть ее. Он скучал по ней и надеялся, что сможет приподнять ей настроение. Позже днем, после того как они поговорили, Тери написала ему простое «Я тебя люблю». 

Гром с небес раздался шесть часов спустя. Дон застыл, читая сообщение: «Я не смогу быть рядом с тобой. Пожалуйста, не звони мне и не приходи домой. Поверь, я делаю тебе большое одолжение. Тери». 

Сказать, что Джон был поражен — не сказать ничего. Это какой-то жестокий розыгрыш? Он знал, что Тери была убита горем из-за потери матери, но ее реакция не казалась адекватной. Они собирались уехать в Италию меньше чем через три недели. Он писал ей изо дня в день, пытаясь выдавить из нее объяснение. Он что-то сказал или сделал не так? Если да, то он не мог понять что. Она так и не ответила. Его сердце было разбито. 

Через несколько дней после получения последнего сообщения от Тери, Дон проехал знакомые тридцать с небольшим миль из Лафайетт до дома Тери в Фаулере. Он припарковался около белого двухэтажного дома, в котором пара намеревалась жить и на новую кухню в котором он потратил 9 тыс. долларов. Он видел маленький серебристый кроссовер KIA, который раньше принадлежал матери Тери, стоящий на обочине, но внутри дома было темно. Он поднялся на заднее крыльцо, поставил сумку с вещами Тери на стол и ушел, растерянный и без каких-либо ответов. 

Позже, в тот же день, уже вернувшись в Лафайетт, Дон заполнял свой холодильник Пепси, когда к нему подошла подруга. Но вместо того, чтобы поздороваться, бывшая девушка Дона, с которой он до сих пор был близок, посмотрела ему в глаза и глубоко вздохнула. «Ты в порядке?», — спросил она. 

Дон был в замешательстве. Хотя он и не рассказывал ей о разрыве с Тери, подруга смотрела на него со странным выражением лица — словно она пыталась разгадать его эмоциональное состояние. 

— Я в порядке, — ответил он с улыбкой. — А ты как? 

После долгой паузы она сказала: 

— Ты не в курсе, да? 

Дон Хакстеп вырос в Фаулере, был младшим из двух сыновей. Он изучал искусство и политологию в университете штата Индиана, архитектуру в Университете Пердью-Индианаполис, но диплом так и не получил. Вместо этого он женился на возлюбленной из родного города и завел с ней семью. Они воспитали двух сыновей, но после двадцати лет в браке отдалились друг от друга и развелись в 1999 году. 

Дон — непритязательный и приземленный, он из тех, кто чувствует себя наиболее комфортно в джинсах, рубашке и бейсболке. Он ценит преданность, и со своими лучшими друзьями знаком еще с детства. По телевизору обычно смотрит спортивные передачи, иногда политические обзоры. Но он еще и предприимчивый повар, умеющий мастерски взять горсть ингредиентов и получить из их запоминающееся блюдо. Невысокий и малость коренастый, он щедр на улыбку и острое словцо. У него были недолгие отношения после развода, но он так и не встретил человека-с-которым-хочется-провести-остаток-жизни. Проведя больше десятка лет в статусе холостяка, он чувствовал себя хорошо и в одиночестве. Однако все больше и больше хотел найти кого-то, с кем можно делить приготовленные им обеды. В начале 2013 года он решился зарегистрироваться на Match.com. 

Тем августом Тери Денека связалась с Доном после того, как увидела его профиль на сайте знакомств. Они переписывались по электронной почте и разговаривали по телефону. Она была разведена, у нее было двое взрослых детей и внучка, и она только что переехала в Фаулер из Чикаго. Тери сказала Дону, что была клиническим психологом с дипломами Северо-Западного университета и Иллинойсского университета в Чикаго. Она также заработала небольшое состояние на недвижимости, когда получила в наследство от дяди несколько площадей под аренду. 

В 49 лет Тери была готова выйти на пенсию и жить простой жизнью. «Она рассказывала, что ей надоел Чикаго, — вспоминает Дон. — Она устала жить „как в консервной банке“». В маленьком городке в радиусе сотни миль от ее семьи в Чикаго она хотела найти старый дом и отремонтировать его. Риэлтор предложил посмотреть в сторону Фаулера, центра округа Бентон на северо-западе Индианы, города с одним светофором и населением 2300 человек, откуда можно проехать одну милю в любом направлении и оказаться среди ферм с сотнями гигантских ветряных турбин, крутящихся на горизонте. Жизнь в Фаулере — дружелюбном и неброском — была совсем не похожа на энергичную, гламурную жизнь, которую Тери хотела оставить позади себя. Так что она бросила свою квартиру в историческом районе Голд-Коуст и нашла себе уютный дом с тремя спальнями, расположенный на главной улице Фаулера. 

Дон и Тери в первый раз встретились вживую в начале октября 2013 года, вскоре после ее переезда в Фаулер. Миниатюрная блондинка с короткой стрижкой Дону показалась привлекательной, очаровательной, умной, веселой и интересной — все, чего он хотел. «Она мне понравилось больше, чем я ожидал», — сказал он. Когда они гуляли по излюбленным местам Дона, тот уже думал об их следующем свидании. 

Тери любила чикагские спортивные команды, и у них с Доном случилось несколько дружеских споров о «Медведях» и «Индианаполис Колтс». Как и Дон, она любила готовить и никогда не пользовалась рецептами. «Она все запоминала», — рассказывает он. Она разделяла его интерес к искусству и была легка на подъем. Они играли в Words with Friends (немного измененная версия Скрэббл — прим. Newочём), где Дон не блистал. «Я не гений, но и не Гомер Пайл (глуповатый и наивный персонаж американского ситкома из 1960-ых —прим. Newочём), — говорил он, — Она же была мастером слова». 

Они сошлись на интеллектуальном, эмоциональном и физическом уровнях. «В ней было что-то такое. Сложно описать. Я, видимо, нюхал волшебную пыль. К январю я был без ума от нее», — говорит Дон. Он верил, что влечение было взаимным. 

Два месяца спустя они обручились. Хоть Тери и встречалась с родителями и сыновьями Дона, он еще не виделся с ее детьми или кем-либо из друзей. Тери регулярно ездила в Чикаго и обратно, чтобы увидеться с семьей и разобраться с делами, но Дон никогда ее не сопровождал. Когда он заикнулся об этом, она ответила: «Да, нам нужно будет съездить. Я хочу показать тебе город». 

У Дона не было причин подозревать Тери в чем-либо. В конце концов, у него будет полно времени, чтобы познакомиться с семьей невесты. Он полагал, что остаток жизни они проведут вместе. 

Какие бы сомнения насчет Тери ни могли появиться у Дона, их не возникало, пока он не получил ее внезапное сообщение о расставании. Но сомнения превратились в растерянность спустя шесть дней, 26 сентября, когда бывшая девушка Дона пришла проведать его к нему домой, но вместо этого сообщила о сокрушительном повороте событий, о котором она узнала из местных новостей. 

За пару дней до этого, 24 сентября, в полицию Фаулера поступил звонок от дочери Тери, Джины. Она попросила навестить Тери и ее мать, потому что Джина не могла связаться с ними уже несколько дней. Два офицера отправились к дому Тери и постучали в дверь. Они услышали собачий лай, но никто не ответил. В окне они увидели, как кто-то машет им рукой с дивана, будто прогоняя. Офицеры ушли, позвонили дочери Тери в Чикаго и сказали, что кто бы ни был в доме, он не открыл им дверь. 

Позже тем же вечером сын Тери, Дэвид, поехал из Чикаго в Фаулер, чтобы самому во всем разобраться. В 23:30 он позвонил в полицию Фаулера. Когда полицейские поднялись по ступенькам парадного входа, они услышали, как кто-то будто бы задыхался. Они обошли дом сзади, посмотрели сквозь стеклянную дверь и увидели кого-то частично лежащего на диване; грудь этого человека лихорадочно поднималась и опускалась. Сын Тери разбил окно в подвал, чтобы проникнуть внутрь. Спустя несколько мгновений полицейские услышали его крики: «Нет, нет, нет!» Тери бессвязно бормотала. На подлокотнике рядом с ней лежали пустая банка от таблеток, пистолет и мобильный телефон. Серебристый внедорожник Kia, принадлежавший ее матери, стоял у дома. После обыска полиция обнаружила также ее одежду и лекарства, но саму Нину они найти не могли. 

Врачи срочно отвезли Тери в больницу Лафайетта, где она скончалась на следующий день. Официальной причиной смерти было «острое смешанное наркотическое отравление» — смертельная смесь морфина и успокоительного буталбитала. 

Когда подруга Дона увидела репортаж о Тери в новостях, она решила, что Дон уже об этом знал, и волновалась, что он «будет шокирован». Она не знала, что Тери загадочным образом расторгла помолвку с Доном, или что Дон не разговаривал с Тери и ничего о ней не слышал уже неделю. 

Дон слушал рассказ подруги о том, что ей было известно о смерти Тери. Он думал, что она ошиблась или что-то перепутала в этой безумной истории. Он пытался объяснить, что умерла не Тери, а ее мать. И мать не пропала — она умерла в Чикаго, а Тери отвезла ее останки на похороны во Флориду. 

По крайней мере, так ему сказала Тери. 

Дон сам почитал репортажи СМИ в сети, потом поехал в полицейский участок Фаулера, в нескольких кварталах от дома Тери. Он встретился с шефом полиции Деннисом Райсом и рассказал ему о своих отношениях с Тери. А что до того пистолета, который нашла полиция — сам Дон никогда его не видел, но Тери однажды ему сказала, что у нее был пистолет 22-го калибра. 

«Он тебе не сильно поможет, если кто-то вломится», — сказал ей Дон. 

«Но если знать, как им пользоваться — парировала она, — он может быть смертельным». 

Позже Дон узнал, что увиденное полицией в доме Тери — лишь странная часть куда большего и более мрачного паззла. 

Пока отношения Дона и Тери процветали, другая семья в Чикаго все больше беспокоилась о дорогом для них человеке, Милане Лекиче, который перестал звонить и приходить в гости. 

Милан Лекич 

Милан, электрик на заводе Ford, владел домом и съемной недвижимостью в Хегевише, рабочем районе на юго-востоке города. Милан был обожаемым дядей и веселым, работящим парнем из Харли с большим сердцем и мягкой душой. Ни разу не случалось, чтобы он забыл о чьем-то дне рождения, пока в июне 2013 года он ни с кем не увиделся на собственное 50-летие. 

Для собственной семьи Милан стал чужаком после поездки в Лас-Вегас в марте 2013 года. Там он женился на своей подруге, с которой познакомился в сети. Его семья видела ее лишь несколько раз и знала ее только как Тери — она не слишком любила делиться чем-то о себе. 

Точно так же, похоже, она не любила делиться Миланом. Он всегда отсутствовал, когда семья и друзья приходили к нему домой. Но они часто получали сообщения с его телефона, что было странно — Милан предпочитал звонить. В сообщениях рассказывалось, где они с Тери были — в круизе, потом на Гавайях, либо ехали во Флориду, потому что мать Тери только что скончалась. В других сообщениях говорилось, что Тери была беременна близнецами, и пара могла переехать во Флориду после их рождения, потому что мать Тери завещала ей свой дом. Потом одна из сестер Милана получила сообщение о том, что Тери родила двойняшек, что девочка выжила, но мальчик умер, и что Милан теперь в глубокой депрессии. В другом сообщении писалось, что Тери умирает от лейкемии. Затем пришло известие о ее смерти. 

Эти странные сообщения приходили вплоть до лета 2014 года. Но никто в семье Милана его не видел уже целый год. Наконец, в августе 2014-го, спустя месяцы попыток уважать желание Милана «уединиться», одна из его сестер не выдержала. 

Она решила пойти к нему домой и что-нибудь выяснить. 

Хотя семья Милана отказалась говорить под запись об этой истории, они детально задокументировали свои тревоги о нем на странице в Facebook под названием «Милан Лекич — требуем справедливости». Согласно информации на этой странице, когда сестра Милана постучала в дверь, ей ответила не Тери, а другая женщина, которую она никогда не видела. Когда сестра спросила ее о Милане, женщина сказала, что он здесь не живет, и попыталась захлопнуть дверь. Когда сестра Милана пригрозила вызвать полицию, женщина сказала, что она снимала маленький коттедж на этом участке, но теперь живет в главном доме, потому что Милан «переехал во Флориду». 

Сестра Милана продолжила разбираться. Соседи сказали ей, что видели тут на прошлых выходных грузовики, увозившие вещи и мебель, но никто не видел ее брата. Наконец кто-то дал ей телефонный номер — тот же, с которого она получала СМС якобы от Милана. Номер больше не работал. 

Стремясь получить хоть какую-то информацию, семья Милана начала собственное расследование. Они узнали, что фамилия Тери — Денека, и нашли в Фэйсбуке три ее страницы, на одной из которых был указал адрес в Фаулере, Индиана. Двадцатого сентября 2014 года одна из сестер Милана со своим женихом отправилась на машине в Фаулер. Когда они остановились у дома на 5-й Восточной улице, указанного в том адресе, они смогли разглядеть внутри силуэты двух людей, но к двери никто не подошел. С аллеи они заглянули в окно гаража и увидели внедорожник Mercury Mountaineer, детскую коляску и множество вещей Милана, в том числе «его любимую хоккейную футболку Bears». 

Сестра Милана и ее жених припарковались дальше по улице и ждали четыре часа. Наконец, около двух часов дня из дома вышла женщина с двумя собачками. Сестра Милана узнала в ней его жену ― Тери. Они подъехали ближе и заговорили с ней, предварительно ее сфотографировав. Сестра Милана спросила у Тери, где Милан. Тери ответила, что они расстались девять месяцев назад. В ответ на требования подробностей Тери «занервничала, заволновалась» и убежала обратно в дом. 

Сестра Милана пошла в полицию Фаулера и рассказал им о своем брате, странных обстоятельствах его исчезновения и о том, как эти события привели ее сюда. 

В тот же вечер Дон Хакстеп получил внезапное сообщение от Тери, где она говорила, что он «больше ее не увидит». 

_{Шеф полиции Деннис Райс} 

Фото: Тони Валайнис 

В 2008 году, отработав 20 лет шерифом округа Монтгомери в Индиане, Деннис Райс думал, что спокойно подготовится к пенсии, заняв ведущую должность в отделении полиции в Фаулере. Это подразделение состояло из четырех человек — включая Райса. Обычно их вызывали, чтобы разобраться с вандалами, наркоманами или бездомными собаками. Если в Фаулере когда-то и было совершено убийство, Райс о таком не слышал. 

Потом ему попалось самое невероятное дело за всю его 40-летнюю карьеру. 

Поговорив с сестрой Милана Лекича, шеф Райс согласился, что обстоятельства исчезновения Милана действительно были странные. Впрочем, иногда люди исчезают. Иногда они исчезают намеренно. Тем не менее, офицер отправился домой к Тери, чтобы проверить. Дверь никто не открыл. Он заглянул в окно гаража и увидел внедорожник Mercury Mountaineer. Когда два часа спустя полицейский вернулся, чтобы снова проверить дома ли Тери, на машине лежали одеяла и подушки, а на капоте — документы. В полиции Фаулера приняли заявление, но также сказали сестре Милана, что ей надо сообщить властям Чикаго о его исчезновении. 

Даже когда они обнаружили Тери, рассказывает Райс: «В первый вечер, мы не думали, что совершено преступление». Не было взлома. Из пистолета не стреляли. Ничто не указывало на наркотики, кроме пустой баночки из-под таблеток рядом с Тери.

«Мы нашли больного человека, но также было двое пропавших. Мы подумали, это странно, но зацепок не было», — вспоминает он

5 октября, после того как родственники Милана Лекича узнали, что Тери мертва, а ее мать пропала, его сестра Ви вломилась в гараж в чикагском доме Милана и обнаружила нечто ужасное. Она нашла тело Милана, запихнутое в мусорный бак, расчлененное и завернутое в постельное белье. Позже на вскрытии было установлено, что ему трижды выстрелили в голову из пистолета .22 калибра. Следователи не смогли установить время смерти, потому что тело слишком разложилось. 

Спустя неделю после того, как родственники Милана нашли тело, сын Тери снова приехал в Фаулер, чтобы прибраться в её доме. Там он обнаружил полный мусорный бак и, вытащив его на улицу, стал в нем рыться. Внутри оказались останки его бабушки Нины Метойер. Она была в ночной рубашке и, как и Милан Лекич, завернута в постельное белье. 

Когда следователи обыскивали дом Тери в ночь ее самоубийства, они не нашли тело Нины, потому что не искали его. В то время у них не было основания полагать, что Нина пострадала, тем более от рук собственной дочери. Вернувшись на место преступления, следователи решили, что тело Нины действительно лежало в мусорном баке внутри дома Тери, когда они были там ранее, но они не обнаружили его, скорее всего, потому что «в доме был бардак», — рассказывает Райс. «Мусор повсюду. Наполнитель для кошачьего туалета и помет. Сильный запах». Криминалистическая экспертиза показала, что мать Тери получила смертельное огнестрельное ранение в голову, пуля была того же .22 калибра, и выстрел был произведен из орудия того же производителя и той же модели, что и пуля и пистолет, с помощью которых убили Милана Лекича. Образец ДНК, который следователи сняли с пистолета Тери, совпал с ДНК с бензопилы, найденной рядом с телом Милана в Чикаго — по версии полиции, ее Тери использовала, чтобы расчленить Милана. 

После этих ужасающих открытий представители власти решили, что обладают достаточно ясным представлением о хронологии событий и средствах преступлений Тери Денеки: она застрелила Милана Лекича, затем застрелила свою мать, а когда обнаружение убийств казалось неминуемым, покончила жизнь самоубийством. 

Знак «Проход воспрещен» стоит перед домом Тери, который все еще пустует. Занавески задернуты, на входной двери навесной замок. Соседи называют его «дом, где было убийство», явное напоминание о том, как мало они знали о соседке из Чикаго. «Она сказала мне, что до пенсии была врачом», — рассказывает Тиш Рингл, она принесла Тери печенье, когда та переехала.

«Там всегда было очень тихо. Единственный раз, когда я ее видела, она забирала почту»

Другой сосед, Тони Лабу, рассказывает, что видел Терри всего три раза, когда она работала в саду и когда она выпускала своих собак. «Ее никогда не было дома. Она занималась своими делами». 

Но что это были за дела? Согласно их странице в Facebook, семья Милана Лекича думает, что Тери убила Милана где-то около июня 2013 года, незадолго до его пятидесятилетия, после того как он узнал, что Тери «заводила кредитные карты на его имя и платила ими». Родственники утверждают, что свидетели слышали, как Милан говорил Тери «собирать свои манатки и убираться из его дома». 

По словам шефа Райса, свидетели смогли подтвердить, что Тери использовала кредитки Милана, но неизвестно как долго, или сколько она потратила. Они также считают, что Тери присваивала деньги своего отца, который живет в доме престарелых рядом с Чикаго. 

Подробности убийства Милана Лекича помогают объяснить поведение Тери, которое Дон Хакстеп тогда счел странным, хотя сейчас оно выглядит очень подозрительным. Она купила свой дом в Фаулере за $60 000, заплатив наличными, что вызвало сплетни среди местных. Но когда Тери рассказала об этом Дону, он подумал, почему бы и нет?, учитывая, что она говорила, что заработала небольшое состояние на недвижимости. «У нее всегда были деньги, и всегда наличные», — вспоминает он. 

По оценке Дона, Тери потратила как минимум $100 000 за тот год, что они были знакомы: на дом, на два телевизора с большим экраном, сотни долларов на новую одежду для Дона, тысячи долларов на поход по магазинам в Victoria’s Secret. За все это она платила наличными. 

Когда Дон узнал об обнаружении тела Милана Лекича, он «сразу понял, что она убила его, и мама пропала, потому что Тери и ее убила». «Тогда до меня в первый раз дошло, что она была дурной женщиной». Полиция подозревала, что Тери убила Нину незадолго до самоубийства. Но о мотиве они могли только догадываться. Прознала ли мать об интригах Тери? Узнала ли, что она, возможно, совершила жестокое убийство? Угрожала ли сдать ее полиции? 

Со своей стороны Дон подозревает, что внезапное появление сестры Милана в Фаулере стало последней каплей. «До нее стало доходить, что произошло. Она поняла, что ее песенка спета», — рассказывает Дон. 

С тех пор Дон узнал много нового о женщине, в которую влюбился. Тери не только вышла замуж за Милана в Лас-Вегасе в марте 2013 года, за год до того, как они с Доном обручились, она также совершила двоебрачие: на момент бракосочетания с Миланом, она была замужем за другим чикагцем по имени Ник Джардинг, ее вторым мужем за 26 лет, от которого она ушла за несколько месяцев до этого, в канун Рождества 2012 года. Джардинг подал на развод. Судья, который вынес решение по делу, установил, что «без основания или провокации со стороны мужа, жена виновна в сильной и неоднократной психической жестокости». 

Кажется, «психическая жестокость» это меньшее, на что Тери Денека была способна. Как ни странно, Деннис Райс, начальник полиции Фаулера, не смог найти задокументированного криминального прошлого Тери. И, по меньшей мере, одному мужчине, который в прошлом был близок с Тери, было сложно поверить, что женщина, которую он знал — и любил — могла быть вовлечена в зверское убийство. «Она была умной, красивой, заботливой, любящей», — вспоминает первый муж Тери, Дэвид Мендес из Чикаго, ее возлюбленный в молодости. Они поженились, когда ему было 20, а ей — 19. В 1983 году у Тери и Мендес родился ребенок, которого тоже назвали Дэвидом — это он позже найдет тело своей бабушки Нины в мусорном баке в доме матери в Фаулере. 

«Она была просто милой молодой девушкой», — рассказывает Розмари Энгел, мать Мендеса. «Мы все ее любили. Мы не видели никаких проблем. Когда мы услышали о том, что произошло, это казалось нам невероятным. Мы все были абсолютно шокированы» 

Тери и Дэвид Мендес разошлись после двух лет брака, но все равно «она держала меня в курсе того, что происходило с моим сыном», — вспоминает он.

«Она никогда не рассказывала мне, что у нее были такие проблемы. Кажется, она превратилась в хронического лгуна»

Дон Хакстеп в целом понимал, что большая часть рассказанной ему Тери истории была выдумана. Не было никакого кондоминимума на Золотом побережье, как и недвижимости или работы психолога; судебные записи дела об ее разводе с Ником Джардингом описывали Тери как владельца бизнеса по организации загородных вечеринок, а также банковского счета, привязанного к профсоюзу плотников. Тери даже сказала семье Милана Лекича, что у них с Миланом есть дочь Оливия; позже семья Милана выяснила, что ее прелестные фотографии были вытащены с чьего-то веб-сайта.

«Не знаю, вела ли она записи или что-то в таком духе, но она никогда не заминалась и не противоречила тому, что говорила мне ранее. Оглядываясь назад, на все то, что происходило в ее жизни, кажется что, ей удавалось не допускать пробелов в своей истории», — вспоминает Дон

И теперь Дон остался наедине с печальным чувством того, что он влюбился, в лучшем случае — в эмоционально неуравновешенного манипулятора, а в худшем — в социопата, убившего двух человек. 

Единственное, в чем был уверен Дон — та Тери, которую он якобы знал, на самом деле была ему совершенно не знакома. После того, как он узнал от шефа Райса о том, что следователи подозревают Тери в причастности к убийству Милана Лекича, Дон зашел на страницу соцсети Facebook «Милан Лекич — в поисках правды». Он видел фотографии, которые сделала сестра Милана в день когда они приехали в Фаулер и подстерегли Тери. Он не узнал женщину на снимках: «Она выглядела толстой, уродливой, злой, с темными кудрявыми волосами. Я повторял себе: „Это не она. Это не та женщина, которую я любил“». 

Дон сломал себе голову, перебирая в памяти все то время, которое он провел с Тери, отмечая неувязки, как, например, когда Тери уехала в Чикаго «по работе» а затем позвонила ему в истерике. Она сказала Дону, что на нее напали и ограбили у входа в банк в центре города средь бела дня. Какой-то парень повалил ее на землю, ударил по затылку, забрал ее сумку и исчез со всеми снятыми ею деньгами. Когда Тери вернулась из поездки, на запястье у нее был грязный синяк, а около ключицы — след от ожога сигаретой — такие повреждения, как теперь понимал Дон, больше походили на последствия домашней перебранки, а не ограбления. Примерно в тот же период Тери уехала на прием к стоматологу и вернулась с опухшей челюстью. Она сказала, что ей вырвали зуб. 

Единственным человеком из жизни Тери, которого встретил Дон, была ее мать, Нина. Однажды они с Тери ездили за Ниной и отвозили ее в аэропорт. Она запомнилась Дону приятной женщиной, невысокой, как и Тери, только покрупнее. «Она была дружелюбной, с ней было легко говорить — в общем, казалась вполне нормальной», — вспоминает Дон. Казалось, Тери и ее мать хорошо ладят. Но сейчас Дон понимает, что некоторые сообщения, в которых Тери писала ему о своей матери, противоречат этому впечатлению. В одном она пишет: «Ведьма приземлилась в Фаулере, лол», а в другом: «У меня чудовищная мигрень, а мамаша сводит меня с ума». Может быть, мать и дочь и не были так уж близки. 

А какие выводы он должен был сделать из текстового сообщения, которая Нина прислала ему ни с того ни с сего? В нем она спрашивала: «Почему ты не заботишься о здоровье Тери?». Он понятия не имел, что Нина имеет в виду, поэтому проигнорировал сообщение. Теперь он знает, что у Нины никогда не было серьезных заболеваний, — такую мысль ему внушила Тери. 

Как теперь понимает Дон, еще более диким был эпизод в августе 2014 года, когда он отвозил ее в аэропорт. Она сказала, что отправлялась во Флориду, чтобы уладить некоторые финансовые дела для своей матери, которая была слишком больна, чтобы отправиться туда самой. Тери улетала с большим чемоданом — Дон считает, что он весил не меньше 25 килограммов — а ведь эта была двухдневная поездка. Она вернулась в Индиану без багажа. Когда Дон спросил ее об этом, Тери пожала плечами и сказала, что авиакомпании потеряли его, но ее это не беспокоило. Сейчас Дон задает себе вопрос, была ли это одной из продуманных схем Тери. Зачем брать большую, тяжелую сумку для поездки на одну ночь? И почему Тери не расстроила ее потеря? Наверное, он уже никогда не узнает.

«Ты думаешь, что любишь человека, и хочешь ему верить. Сейчас я оглядываюсь назад, и я не верю ничему из того, что она мне говорила», — говорит Дон

Возможно, самым тревожным является то, что Тери Денека действовала не одна. Семья Милана Лекича предполагает, что Тери, которая была не выше 160 сантиметров и весила чуть больше 45 килограмм, был просто необходим сообщник, чтобы расправиться с телом Милана, ростом 188 сантиметров и весом 105 килограмм. Что касается первого мужа Тери, Дэвида Мендеса, он не считает, что женщина, которую он знал, стала убийцей без сильного внешнего давления: «Этого монстра кто-то создал. Это не ее моральные качества. Это просто не она. Убить себя — может быть, но не собственную мать. И чтобы она нашла себе бойфренда таким способом? По-любому здесь какая-то грязная игра, и в ней определенно участвовал кто-то еще». 

Следователи почти сразу исключили Дона Хакстепа из списка подозреваемых. «С самого начала он был очень откровенен и никогда не создавал о себе впечатление человека, который что-то скрывает. Все происходящее угнетало его», — объясняет шеф Райс. 

Наконец полиции удалось найти свидетельства того, что у Тери был по крайней мере еще один друг кроме Дона и Милана: местный разнорабочий по имени Марк Уэлц. Когда он узнал о смерти Тери, он направился в полицию Фаулера и оставил им несколько пессимистических текстовых сообщений, которые Тери прислала ему перед тем, как свести счеты с жизнью: 

Меня снова преследуют очень плохие вещи. Марк, больше я ничего не скажу, потому что не хочу тебя во все это втягивать. 

Марк, меня не будет тут довольно долго. Я разрешаю тебе достать документы [на мою машину] из почтового ящика и записать в них мое имя. Благослови Господь тебя и твою семью. Тери. 

Марк, я не ангел, но спасибо за твои (молитвы). Мне это поможет. 

Марк, спасибо тебе, но правда, в этом нет необходимости, я просто пытаюсь поступить правильно. Мне не нужна машина или деньги, которые я могу получить с ее продажи. Полжизни я потратила на жадность, теперь я знаю, что помощь нуждающимся вместо того, чтобы получать желанное самому, ведет к лучшей жизни в этом мире, к тому же я сама с моими детьми нуждалась когда-то, и некому было помочь. Знаю как это трудно. Рада буду помочь твоей жене и детям, и тебе, если смогу. 

Райс считает, что если у Тери и был сообщник, то это не Уэлц, который жил в Фаулере еще почти год после самоубийства Тери; потом он уехал в Арканзас, где в ноябре 2015 года получил срок за (не связанный с нашей историей) незаконный оборот наркотиков. В настоящее время он отбывает его в тюрьме. На май прошлого года пресс-секретарь полиции Чикаго Джэнел Седевич отнесла смерть Милана Лекича к «совершенно проясненным, а дело — к закрытым». Согласно файлу департамента полиции Чикаго, единственным подозреваемым в убийстве является Тереза Джардинг — также известная, как Тери Денека, — а мотив преступления отмечен как «на семейной почве». 

Шеф Райс соглашается, что Тери действовала в одиночку: «Все люди, которые знали, что в произошло на самом деле — мертвы». 

Дети Тери отказались от интервью для этой статьи. По словам Райса, они все еще пытаются примириться со смертями своей матери и бабушки. В ноябре 2014 года газета Chicago Sun-Times привела цитату Дэвида:

«Однажды мама сказала мне „Самый легкий способ помнить — не лгать… Именно поэтому я не вру“. Она оберегала меня от любых проступков, которые вообще могла совершить»

Обуревающее Дона ощущение того, что его предали, перешло в своеобразное чувство утешения. Почти два года спустя он оставил прошлое позади. По его словам, сейчас он редко думает о Тери: «Иногда мне жаль, что я не знаю, почему это все произошло, но сейчас я в той точке, когда уже и не хочу знать ничего об этом. Такое ты видишь по телевизору, и это случается с другими тут и там. Но когда сам через это пройдешь, сопереживаешь другим намного больше». 

И хотя Тери никогда не брала денег у Дона, он подозревает, что как только закончились бы средства Милана, она бы начала воровать у него. Перед тем как исчезнуть из его жизни, Тери раскошелилась на выходные в Лас-Вегасе на двоих. Только намного позже Дон узнал, что Тери и Милан совершили похожую поездку в Син-Сити за три месяца до момента, когда, по подсчетам семьи Милана, он был убит. 

Дон также размышляет над тем, что если бы сестра Милана не появилась в Фаулере, чтобы устроить Тери очную ставку, он, возможно, улетел бы в Италию вместе с ней — и никогда бы не вернулся. Его мучает мысль о том, как он мог быть настолько наивным, и в конечном счете, настолько везучим? 

Он думает, что был на волоске от смерти. 

Автор: Мэри Милц,  Indianapolis Monthly.  Перевели: Александр Поздеев, Юрий Гаевский, Кирилл Козловский и Оля Кузнецова,  Newочём 

Tweet