Сканддал вокруг Центра оценивания качества образования: версии

Позавчера во время пресс-брифинга генпрокурор Украины Виктор Шокин неожиданно сообщил присутствующим журналистам: «Сейчас, в это время проходит спецоперация ГПУ, СБУ, МВД по задержанию высокопоставленных должностных лиц Минобразования. Там есть Украинский центр оценивания качества образования, и руководство этого центра совершило тяжкое преступление».

Общественность напряглась — все же вступительная кампания в разгаре. К тому же новость о спецоперации была настолько внезапной и непонятной, что официальных комментариев по этому поводу никто в тот день особо не давал. Только личные мнения, версии и впечатления. Было разве что лаконичное заявление от МОП о том, что ситуация никак не повлияет на ход вступительной кампании. Видимость ситуации на тот момент была нулевой.

На своей странице в Фейсбуке первый заместитель министра образования и науки Инна Совсун написала, что 21 июля с самого утра проводились обыски в домах директора Центра оценивания качества образования Игоря Ликарчука и его первого заместителя Владимира Винника. «У Ликарчука изъяли две ручки и чашку (не золотые или позолоченные); у Винника — 5 тысяч гривен. Плюс компы и телефоны. Это все, — пишет Совсун.

— После «общения» с милицией Винник сейчас в травмпункте — подозрение на сотрясение мозга, оббиты локти, шишка на лбу… Минобразования никаких документов или доказательств нарушений никто не предоставил, потому основания для каких-либо административных действий у нас отсутствуют, а оценить реалистичность обвинений невозможно. Никого не задержали и не выдвинули обвинений. Это все из того, что могу написать публично».

В свою очередь министр образования и науки Сергей Квит в тот же день написал в Фейсбуке: «Поскольку Министерству образования и науки до сих пор не было предоставлено никаких фактов и документов, которые бы объясняли заявление Генерального прокурора Украины на утренней пресс-конференции, у нас нет оснований для официальных комментариев. Однако я хочу отметить, что много лет знаю Игоря Леонидовича Ликарчука как порядочного и профессионального человека».

ЧЕТЫРЕ ПОВЕСТКИ

Поскольку информации было крайне мало, в экспертной среде начали звучать разные версии и догадки относительно этих событий. Сразу появились три основные. Одна из них — возможно, кто-то действительно вмешался в систему ВНО, как об этом сообщают правоохранители. Но эта информация нуждается в обстоятельном расследовании и доказательной базе, а уже потом — в таких громких заявлениях.

Вторая версия — обыск и подозрения в совершении преступления руководством УЦОКО — это месть кого-то из тех чиновников или vip-персон, кто приходил в Центр с предложением «накинуть баллы» нужным абитуриентам для успешного поступления в нужные вузы. Как рассказывают коллеги Игоря Ликарчука, в этих вопросах он был непоколебим — отказывал всем. Кстати, где-то за неделю до этих событий Игорь Ликарчук рассказал журналистам, что нынешняя вступительная кампания отличилась намного большим количеством таких «колядников», чем прошлогодняя.

Еще одна версия, которую на днях озвучил «Дню» председатель правления Центра противодействия коррупции Виталий Шабунин: эти заявления ГПУ и обыск являются формой давления на сына Игоря Ликарчука — Константина, который занимает должность заместителя председателя Государственной фискальной службы и курирует в ведомстве таможенное направление.

«Я не утверждаю, что именно это послужило причиной такого решения ГПУ, но в свете скандала с контрабандой это вполне может быть давлением на сына через отца. Такая схема не нова для отечественной правоохранительной системы», — отметил Шабунин в комментарии «Дню». Тем более, что недавно Константин Ликарчук в интервью интернет-изданию «РБК-Украина» не очень вежливо отозвался о своем шефе в контексте кадровой ситуации на Закарпатской и Черновицкой таможнях.

Вчера заместитель генерального прокурора Украины Олег Залиско на пресс-брифинге сообщил, что «в ближайшие дни будет объявлено подозрение конкретным должностным лицам в совершении коррупционных преступлений. Позиция Генеральной прокуратуры в этом случае четкая: если это руководитель органа, его заместители, соответственно в таком случае будет принято однозначное решение об обращении в суд об избрании меры пресечения, ареста». Залиско рассказал, что повестки получили все руководители центра — четыре человека.

Егор СТАДНЫЙ, эксперт Аналитического центра CEDOS: Я почти полностью уверен, что ни Игорь Ликарчук, ни другие руководители УЦОКО никак не могли быть причастны к этому делу. Имея опыт общения, в частности, с Игорем Леонидовичем, я в это просто не верю. Однако, я не исключаю ни одну из версий, даже вмешательство в систему. Но как мне кажется, это совершено не по вине руководства. Нужно ознакомиться еще и с логистикой УЦОКО и его региональных центров. Возможно, кто-то из региональных представителей имел доступ к базе. Также я не исключаю и вариант давления на сына Игоря Леонидовича. Тем не менее, наиболее вероятным мне представляется ситуация, что чаду некоего «вельможи» в этом году «обрубили» баллы, и таким образом происходит давление или месть.

«По результатам обысков, которые были проведены как в центре, так и по месту жительства отдельных служебных личностей, обнаружена компьютерная техника, из которой, как считает орган досудебного следствия, проводилось вмешательство в систему; обнаружены денежные средства в размере 130 тысяч долларов США; обнаружена определенная переписка, которая дает основания органу досудебного расследования подозревать отдельных личностей в совершении конкретных коррупционных криминальных правонарушений», — отметил заместитель генпрокурора.

«ЕСТЬ НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ, НА КОТОРЫЕ НУЖНЫ ОТВЕТЫ»

 В то же время, Инна Совсун моментально отреагировала на эту новость, написав на своей странице в Фейсбуке: «Информация о результатах обысков у Ликарчука и его первого зама Винника остается валидной — никаких 130 тысяч долларов у них не находили. Чашки и 5 тысяч гривен — это весь улов у «руководства» (протоколы изъятий на руках у обоих есть — можно подтвердить, если нужно). Было бы супер, если бы Генпрокуратура перестала говорить абстрактными фразами о «руководстве Центра», а назвала конкретные имена. Или если бы заместители генпрокурора отвечали на звонки. Журналистам пока ничего не комментирую, потому что собираю информацию — ее пока маловато».

 Кроме того, Совсун сообщила, что обыски проводились дома у трех работников УЦОЯО.  «Третий работник Центра — вторые сутки не выходит никак на связь; общается со следователями без адвоката. К нему никого не допускают. Вот теперь реально буду просить о максимальном распространении: правоохранительные органы должны допустить к человеку адвоката, потому что можно подписать за сутки общения со стражами порядка без адвоката — я могу только представить. Вынуждена обратиться к депутатам — их везде должны допустить… адрес дам. Звоните», — пишет Совсун.

 Вчера также стало известно, что Правительство временно отстранило от исполнения обязанностей директора Украинского центра оценивания качества образования Игоря Ликарчука. «Я лично доверяю Игорю Леонидовичу и считаю его порядочным и честным человеком, но действительно есть некоторые вопросы, на которые нужны ответы», — сказал  министр образования и науки Сергей Квит. По его словам, Ликарчук отстранен только на период расследования, которое проводит в настоящее время прокуратура.

«МЕНЯ УДИВЛЯЕТ ГОЛОСЛОВНОСТЬ ЗАЯВЛЕНИЯ»

 «Я считаю, что это — попытка подорвать доверие к внешнему независимому оцениванию. Я очень хорошо знаю Игоря Леонидовича Ликарчука, и в вопросе справедливости и объективности оценивания он является крепким, как крица, — комментирует ситуацию «Дню» председатель Комитета ВР Украины по вопросам образования и науки Лилия Гриневич.

— Если даже гипотетически кто-то вмешивался в систему, как об этом  говорят правоохранительные органы, то это не дает право генпрокурору не исследованные еще факты формулировать как «осуществление тяжелых преступлений руководством Украинского центра оценивания качества образования». Поэтому я расцениваю это как наступление на систему ВНО. Не секрет, и я это знаю со слов Игоря Леонидовича, сколько раз на него оказывалось давление от разных чиновников с предложениями и пожеланиями относительно влияния на оценки. И он всегда, абсолютно стойко, отказывал всем.

Я лично в свое время была директором УЦОКО, создавала этот центр и хорошо знаю о таких проблемах. И только категорическая позиция директора центра, которая собственно всегда была у Игоря Леонидовича, сохраняет систему и доверие к ней. Если же окажется, что кто-то из работников, гипотетически, мог вмешаться в базу данных и изменить кому-то оценку, то это обязательно будет записано в самой базе, потому что база данных Центра оценивания сопровождается системами защиты, которые записывают каждое вмешательство в нее. Но тогда нужно четко обнаружить, кто это сделал, в каких объемах, а не заниматься обвинениями, сразу указывая на конкретных людей».

 По ее словам, ВНО — это очень серьезный механизм предотвращения коррупции при поступлении в вузы. «И некоторым чиновникам, в частности и новоиспеченным, возможно, казалось, что они смогут решать любые вопросы и, в частности, в системе ВНО. Но именно поэтому ВНО и считается успешной реформой в сфере образования, что столько лет подряд оно выстояло. И в настоящее время мы не можем дать за счет давления и манипуляций уничтожить эту систему, — продолжает Лилия Гриневич.

— ГПУ имеет большое пространство для деятельности и куда девать свою энергию, потому что проблем сегодня в стране есть очень много. Но меня удивляет голословность заявления и  обвинения конкретных людей. Генпрокуратура объявляет недоказанные еще факты. Если бы Генпрокуратура что-то раскрыла, а тогда бы объявляла, — это одно дело. А она только допускает, —  и уже делает такое заявление. Это провокация относительно ВНО и подрыв доверия к нему».

«Я НЕ ОТБРАСЫВАЮ НИ ОДНУ ИЗ ВЕРСИЙ»

Егор Стадный, исполнительный директор Аналитического центра CEDOS, говорит в  беседе с «Днем», который хотел бы увидеть текст постановления Печерского суда и подробное разъяснение от ГПУ. «Были названы конкретные статьи в сообщении на сайте Генпрокуратуры, но для того, чтобы разобраться в этой ситуации, нужны подробности, — говорит он.

—  Я почти полностью уверен, что ни Игорь Ликарчук, ни другие руководители УЦОКО никак не могли быть причастны к этому делу. Имея опыт общения, в частности, с Игорем Леонидовичем, я в это просто не верю. Однако я не отбрасываю ни одну из версий, даже вмешательство в систему. Но как мне кажется, это совершенно не по вине руководства. Нужно ознакомиться еще и с логистикой УЦОКО и его региональных центров. Возможно, кто-то из региональных представителей имел доступ в базу.

Также я не отбрасываю и вариант давления на сына Игоря Леонидовича. Тем не менее, наиболее вероятным мне видится ситуация в том, что чаду какого-то «вельможи» в этом году «обрубили» баллы, и таким образом происходит давление или месть. Просто ГПУ в своем классическом жанре объявило большое расследование и определило виновных, однако нет никаких подробностей дела. Их не знает даже Министерство образования. С 2002 года, насколько я вспоминаю, ни одного случая такого любопытства к теме образования в ГПУ не было. Это может быть не случайная ситуация. Настораживает личность человека, который все курирует. Он причастный к ситуации с брильянтами, потому на уровне догадок, это может быть обслуживание чьих-то интересов».

Авторы: Мария СЕМЕНЧЕНКО, Елена БЕРЕЖНЮК, «День»