«Малявы». Воровская переписка (продолжение)

Важный элемент криминальной субкультуры – письма. В тюрьмах и ИТУ основной формой общения является переписка. “Различные записки, называют малявы, малявки, мульки, ксивы, как их только не называют. В основном любовные, конечно… В основном. Ну, деловые когда идут. Между мужчинами особенно”, – рассказывает заключенный Можайской детской колонии. “Деловые послания, “ксивы” – это инструкции и обращения, подписанные вором в законе или группой лиц. “Ксивы” поддерживают заключенных, в них даются инструкции по поведению в тюрьме и на зоне, отношению к администрации, “мужикам”, “козлам”, “дороге”. Особо важные “ксивы” призывают к “кипишу”, запрещают работать и проч. Подчас основной задачей “ксив”, направленных в ИТУ, является призыв к “слому зоны”, т. е. обучение зэков тому, как взять верх над администрацией. Оговаривается тактика воров, направленная на “слом зоны”: подрывать авторитет начальства (“красных”, “своры”), бороться за то, чтобы “мужики” не работали и т. п. “Есть такое понятие как воровской прогон, – рассказывают заключенные, – Ну, то есть если в изоляторе сидит вор в законе, он ориентирует заключенных на правила поведения определенные. Ну, он пишет воровской прогон, который проходит по всем камерам. И, в общем-то те камеры, которые мужские, получают, они отписывают назад вору в законе о том, что принимают точку зрения. Ну, в основном, всегда принимают. Потому что негласный закон. Не имеют права не принять” (Можайская детская колония). Воровской прогон – самая важная “ксива”. “Прогон пишет вор, именно вор. То есть может писать либо сам вор – такой прогон, какой-нибудь легкий. То есть к примеру: живите в братстве, гоните все на общее, то есть ничего сверхзапретного, не убийство. – Рассказывает блатной. – А есть, такой идет от вора прогон, он своей рукой его не пишет, он диктует. Он диктует, к примеру, своему писарю, человеку: “Пробить голову тому-то тому-то на сборке, так как он гад, блядь, пошел вразрез с общим и воровским. ” Не то что он обычный свитерочек там зажал, а к примеру вообще там с общака. Прогон от вора – это ходячая семьдесят седьмая. Вся тюрьма – это все его подельники. Он сказал: убить, и все его убили. В конце: написано со слов такого-то такого-то” (Можайская детская колония).

Деловые и дружеские письма отличаются друг от друга функционально и стилистически. Приведем в качестве примера тексты двух поздравительных открыток, адресованных тридцатилетнему заключенному, готовящемуся стать смотрящим за корпусом. Первая открытка носит характер дружеского послания и потому интимное дружеское арго здесь выступает на первый план, вторая написана смотрящим зоны, имеющим право выступать от имени братвы, и носит политический характер – сам факт поздравления смотрящим именинника свидетельствует о том, что последний признается неофициальным лидером.

“Вася!” – Граф-Де “Амбал”. От Всей Души своей поздравляю твою светлость с Днем твоего рождения. Игорян! Дружище! Будь всегда здоровым, бодрым, хладнокровным при решении проблем. Никогда не унывай, будь добр к людям, удачи и фарту тебе во всех твоих начинаниях. Искренне с уважением к тебе и братской теплотой – Всегда. Игорян “Гашек”. В. – Мох. 19 октября 1998 г.”

“Игорь! От всей души поздравляем тебя с Днем Рождения! Искренне желаем Крепкого здоровья: Удачи во Благо Воровского и дома Нашего Общего, Жизненного благополучия, скорейшей встречи с Родными и Близкими. С Братской теплотой Л. Касьян и все Бродяги Лагеря. В. Мох. 20. 10. 98” (Тверская колония строгого режима).

Заключенные-мужчины считают, что “ксивы” и “малявы” – синонимы, женщины говорят: “Ксива – это более мужское, малява – женское” (Можайская детская колония). Свои письма они “ксивами” не называют. Женщины получают и пишут в основном любовные “малявы”. Для них характерна утрировка чувств, они обильно насыщены метафорами, сравнениями, гиперболами. “Ей же нужно как-то жить. И живет. – говорят заключенные о женщинах, оказавшихся в тюрьме, – Ну, и в общем-то обычно это сильно. Обычно такие чувства на бумаге выкладываются, просто даже удивительные. И в стихах. Ну, там все же в тюрьме стихи пишут. Вот. Все это красиво. Всякое бывает, даже секс. Представляете, на бумаге, да? Тоже встречается” (Можайская детская колония).

“Но тот, который не может воспринимать эту любовь на бумаге, – объясняют заключенные, – тот, конечно, в шутку пишет. Все это прикольно. Ну, просто играет, чтобы себя отвлечь. Есть такое выражение – “стебается”, посмеивается” (Можайская детская колония).

Тюремные письма часто шифруются, причем в них используются те же аббревиатуры, что в татуировках. На “малолетке”, по словам заключенных, “этими шифровками общаются. Пишут записку, маляву, и в конце там несколько шифровок, это своеобразный тюремный язык. На малолетке очень много различных шифровок: ЛЕДИ – люблю, если даже изменишь, АНГЕЛ – а ненавидеть глупо, если любишь, СТОН – слышишь, ты один мне нужен или ты одна мне нужна, ЛОТ — люблю одного тебя” (Можайская детская колония). Эти шифровки “выбиваются” на теле в память о любви и используются в качестве шаблонных любовных признаний в письмах.

“Ксивы” и “малявы” определенным образом оформляются. По оформлению письма можно определить, принадлежит ли его автор к воровскому миру, чтит ли он воровские законы: “О и В (Общее и Воровское) – святое и пишется всегда с большой буквы. – Объясняет малолетний заключенный из блатных. – Дом Наш Общий – это тюрьма, тоже с большой буквы. Хата подчеркивается, так как хата тоже наш дом, тоже считается святым. Слово “Вор” пишется всегда с большой буквы и подчеркивается. И имя вора подчеркивается одной полосой. Подчеркивать свое имя строго-настрого нельзя. Подчеркивается только святое и имя вора” (Можайская детская колония). Для писем характерны традиционные формулы зачинов и концовок. Вот как об этом говорят заключенные: “До свидания” не пишется. Подписываются: “С искренним уважением”. Начало может быть такое: “Час в радость”. Заканчивать могут пожеланием: “Всех вам благ. ” “Нельзя “спасибо” писать”, – рассказывает одна заключенная. – Я написала – он обиделся. “Спасибо” я не слышала, что нельзя. Но в общем-то мужчина, когда помогает женщине, это у них очень приветствуется, считается очень порядочным. Потому что они всех нас считают своими сестрами. И не любят, когда женщина отвечает тем же, что-то дарит”, – объясняет другая (Можайская детская колония).

Один из малолетних заключенных, общавшийся в тюрьме с ворами в законе и вполне овладевший блатной субкультурой, написал для нас образец краткой тюремной ксивы: “Часик в радость вам бродяги х 372. Мир и радость Дому Нашему Общему. Пишет вам Вячеслав Смеян. О и В. “Он пояснил, что особому почерку, которым написана “ксива”, обучил его один из воров (Можайская детская колония)”. (Е.Ефимова, кандидат филологических наук, “Тюремный письменный фольклор“)

А вот наблюдения ислледователя современной арестантской жизни Владимира Ажиппо, длительное время проработавшего в исправительной системе, изложенные в книге “Не зарекайся!”:

“Воровской прогон – это письмо вора, которое адресовано в отличие от ксивы или малявы не конкретным лицам, а массе арестантов. Следовательно, прогон относится и к вам. Администрация тюрьмы практически не в состоянии перехватить прогоны по той причине, что они написаны не самим вором, а от руки размножены в камерах. Часть экземпляров тюремщики, конечно, изымают, но часть все равно гуляет по тюрьме, а через этапы – по другим тюрьмам и зонам.

Этот плюс прогона является и его минусом: он не имеет подписи автора и написан чужим почерком, поэтому может быть искажен при переписке. Как правило, это происходит случайно – от малограмотности переписчика или от неразборчивости его почерка. Нельзя исключить, что прогон написан операми, хотя это почти невероятно. До этого еще надо додуматься. Подобные действия в служебных инструкциях не предусмотрены, а брать ответственность на себя никто из них не хочет и почти никто не умеет. Самое большее, что они смогут сделать – это внести в уже написанный прогон какие-либо изменения: указать другую фамилию или кличку или что-нибудь еще. Написать свой прогон ни один оперотдел не сможет никогда и ни при каких обстоятельствах. Для того, чтобы писать на арестантском языке, надо на этом языке разговаривать, на этом языке думать и этим языком жить.

Большая часть прогонов вряд ли заслуживает внимания. Обычно это написанные специфическим языком выжимки из Святого Писания: не обижай ближнего, будь справедлив и мудр, арестантский интерес ставь выше личного, противодействуй ментам и тому подобная блажь. Воры сами абсолютно не верят в этот наив, но время от времени должны о нем напоминать.

Бывают прогоны и конкретного содержания, с указанием имен, фактов, анализом действий и четкими предписаниями. Вот их нужно читать внимательно, анализировать и делать выводы. При этом желательно избегать обсуждения вслух. Конкретный прогон завязан на конкретном конфликте, а от любого конфликта лучше держаться подальше. Для убедительности приведу текст одной малявы (автор и адресат себя, конечно, узнают).

“Привет всем, с массой наилучших пожеланий и т.д. По поводу ознакомленного ясности нет и быть не может, и одна, и вторая мусорская пашпортина однозначно. Я видел, как пишут, я знаю, как поступают в таких ситуациях. Ф…, не лезь в эти дебри, я же тебя просил, самое лучшее, что Мы можем предпринять в данной ситуации, это облагополучивать Наш Быт – это Святое. И запомни, те, кто действительно Истинные лидеры преступного Мира, т. е. Воры, никогда не позволят втягивать массу, в том числе и Бродяг в свои неразберихи. Кто Вор, а кто егор решает Круг Воров на Воле, а не масса каторжан и арестантов, так зачем же вся эта блевотина народу!!? Я тебя уважаю как своего младшего Брата и прошу – не лезь в это болото, занимайся тем, чем ты занимался, от этого много больше пользы. В общем, я надеюсь на твое понимание и не делай роковых ошибок, т.е. не вздумай обсуждать или говорить кому бы то ни было свое мнение по всему этому сблеву.

На этом, пожелав всего-всего, искренне Я”.

Умно. Добавить нечего. Ну разве только то, что мусорская “пашпортина” была одна, и изготовлена по указанному выше рецепту именно для того, чтобы скомпрометировать воровскую “пашпортину”.

…Трогательная забота оперуполномоченных об имидже того или иного вора всегда имела сугубо материальную подоплеку. Ведь в ряде случаев удавалось навести порядок в целой зоне, воздействуя лишь на одного человека. Например, убедительная дискредитация “смотрящего вора” колонии в глазах соратников и прочей зековской общественности могла означать качественный переход всего учреждения из разряда “воровских” в разряд “красных” – с сильной властью официальной администрации. Вообще любое пятно на репутации вора или авторитета в значительной степени ослабляет влияние руководимой им “отрицаловки”. Следовательно, работникам ИТУ становится легче исполнять свои обязанности.

Из оперативного досье (записка):

“… В данное время на пересылке террор со стороны вязаных. За все передвижения следуют сильные избиения, всякого рода унижения, с транзита сразу выводят на работу, везде лютуют красные. Администрация их поддерживает, так как идет ломка нашего брата. Даже на воров поднимают руки. Был жестоко избит вор Абакел. Нужно передать на “Белый лебедь” маляву – обращение, где указать, что нужно подняться всем сообща против произвола, скоро будет бунт, и бояться не надо. Записку эту надо распространить среди братвы и мужиков. Главное – поднять мужиков. Малява запалу не подлежит. Воры Хасан и Татарин”.

Из оперативного досье (записка):

“Здорово всем достойным арестантам! (Орфография сохранена – Авт.) Эту малявку отправляю с Туркменом Муратом из Владимирской тюрьмы. В Новочеркасск приехал мент Пешка. Этот мусорюга запачкан природный шакал он назвался светлым именем вора и вводит в заблуждение достойных арестантов. Он никогда им не был, имя его – мент. Этот удав потерянный воду мутит работает на мусаров. Выполните свой арестантский долг и поступите с ним как полагается. Дайте этой малявке ходу, чтобы как можно больше арестантов ознакомилось с ней. Еще указываю имена ссученных, такие как Давид веревка, Коля Пешка и Вася Азиат. При встрече не упустите их из рук и поступайте как подобает достойным арестантам. Вор Гиви”.

“Малявы” уходят в прошлое?

Из оперативного досье (перехват переговоров по сотовому телефону):

“…Еще раз повторяю, объясни адвокатам, что я не намерен здесь париться. Подоходчивей объясни, пусть отрабатывают зарплату, а не ноют. Завтрашние переговоры придется перенести, со сроками сами определитесь. Но я не собираюсь терять время – заруби это себе кое на чем. Выясни у людей насчет следователя, что ему по жизни надо, а заодно и состав семьи, адрес, короче, весь файл. Что там еще за свидетели? Неужели и это надо объяснять? Сегодня привезите побольше фруктов и минералки. Еще перезвоню…”

Сегодня технический прогресс упорно вытесняет рукописные “малявы” и “прогоны” в область фольклора. С образчиком которого, гуляющим по Интернету, мы и знакомим читателя:

“Привет, братва! Пишет вам письмо бывший, з/к Семенченко Николай, чалился на Петровской киче, мотал по 162-й пятерик, законник по жизни, косяков не имел, с чертями знакомств не водил. Случился со мной казус, не знаю даже как и в двух словах всё передать. Прошу Вас ознакомиться с моей малявой и вынести правильное решение, по всем понятиям.

В-общем, как откинулся я, так решил прогуляться по Москве, город посмотреть, по кабакам пошнырять, косточки размять. Занесла меня нелегкая в зоопарк, что на Баррикадной. Хожу, на зверушек гляжу, волков с шакалами изучаю, на козлов позорных винторогих смотрю (руками не мацал, бля буду). То да сё, подошёл я к клетке, где обезьяны всякие сидят и вижу – мама родная, да у них там настоящая хата, как у кума. Павиан сидит на нарах на почётном месте возле кормушки – сразу видно, смотрящий. Мартышки две зеленые прыгают по камере как чумные, то туда то сюда, визжат, пищат, одним словом черти – они и в Африке черти. На полу у параши оранжевый обезьян сидит, марафет на голове наводит – петуха сразу видно, хоть он обезьяной оденется, а всё равно – петух.

Уважаемые воры! Прошу вас разобраться в этой казусной и абсурдной ситуации. По всем понятиям выходит, что зашкварился я по-чёрному. Но ведь пахан обезьяний тоже зашкварился, падла, причём добровольно. Сам нагнулся и петушиное дерьмо с пола поднял. Где это видано, чтобы пахан с дальняка глину поднимал? Какой же он пахан после этого? И нельзя меня в шкварные производить, а то получается – петухи значит своей глиной всю камеру ночью могут зашкварить и что тогда выходит – была хата воровская, а стала петушиная? Прошу с высоты вашего опыта, разрешить создавшуюся ситуацию, так как мне зашкваренным быть резона нет никакого, плевать на расписку, в зоопарк приду – замочу падлу павианскую.”

“УК”, по материалам DIX