Преступные синдикаты уходят под землю

11 июля около 9 часов вечера наркобарон Хоакин Гусман Лоэра, больше известный под именем Эль Чапо, как обычно сидел на своей койке в камере мексиканской тюрьмы Антиплано. Камера видеонаблюдения запечатлела слабое свечение со столика. Вообще, арестантам не разрешается пользоваться мобильными телефонами, но исключения бывают везде.

Гусман переоделся, прошел к душевой и опустился напротив бетонной стены. Через 6 секунд камера потеряла его из вида. 

На полу камеры зияла полуметровая дыра с острыми краями. Как рассказал уполномоченный по национальной безопасности, Гусман пролез в отверстие и спустился в полуторакилометровый тоннель, оборудованный освещением и вентиляцией. Там даже рельсы были, видимо, чтобы можно было пользоваться специальной тележкой, а на серых каменных стенах то тут то там были видны следы от лопаты: вероятно, беглецу тоннель был тесноват. 

Ход заканчивался под одноэтажным бетонным домишкой, стоящим в поле. Как только бывший арестант поднялся из лаза на первый этаж дома, можно было считать, что долговременный инженерный проект удался на славу. Сколько сил было приложено к его постройке: генератор питал все электроинструменты, необходимые для строительства тоннеля, мощная лебедка спускала туда оборудование, тонны гидравлического масла и рулоны стальной сетки. Удивил ли кого-нибудь такой метод побега?

Маловероятно: в прошлом году в Кульякане, скрываясь от правосудия, Гусман ушел от мексиканских морских пехотинцев через сеть подземных ходов. Подземными тоннелями пользовались и пользуются многие – грабители, контрабандисты и партизанские отряды, но именно наркокартель Гусмана впервые построил собственный тоннель для переправки наркотиков через границу в 1989 году. С тех пор картель Синалоа считается лидером в использовании подземных коммуникаций.

Тоннели Синалоа – это настоящее подземельное искусство, их еще называют «супертоннели». По некоторым оценкам, строительство одного такого супертоннеля требует нескольких месяцев и миллионов долларов. Также строители картеля широко используют лифты, электрическое освещение, вентиляцию, хорошо замаскированные выходы. Эти ходы делаются достаточно просторными, чтобы там можно было ходить и даже ездить. 

Сегодня эти тоннели являются каналом сбыта наркотиков, они часто заканчиваются рядом с приграничными магистралями и складами. Существует очень четкая система перевозки и распределения: продукция идет целыми поддонами. «Настоящий супермаркет», – признается американский агент. – «Это все их владения».

Сотни федеральных агентов работают вместе в неприметном здании, что в районе Отей Меса, сердце наркобизнеса в Сан-Диего. В среднем эти агенты обнаруживают по два тоннеля в год, но это не приносит больших успехов – обычно им в руки попадаются рядовые работники картеля (водители грузовиков и кладовщики). Картель строго следит за своими тайнами, так что даже пойманные агентами рабочие ни в чем не сознаются. Агентам остается только удивляться и гадать, как же контрабандистам удается так хорошо и слаженно строить подземные ходы. Что-то, однако, все же известно. По словам прокурора Сан-Диего Шерри Хобсона, «всем управляет небольшая группа элиты. Это очень трудная работа. Все думают, что нужно просто взять лопату и копать, но это не так». 

У картеля есть свои агенты по найму, которые ходят по местам с большой текучкой кадров, и предлагают устроиться на работу в «другой магазин». Так же произошло и с Фернандо: девятнадцатилетний молодой человек хотел устроиться в пиццерию Mama Mia, но был окликнут незнакомцем, который пообещал ему некую работу с оплатой двенадцать тысяч песо (семьдесят пять долларов) в неделю. Фернандо согласился, и незнакомец отвез его на новое рабочее место – от торгового центра по шоссе мимо бетонных, покрытых граффити стен, мимо аэропорта по изъеденным дорогам к складам, издали напоминающим картонные коробки. Они остановились около здания без опознавательных знаков за исключением таблички с адресом.

Внутри была подъёмная платформа, способная вместить самосвал, дальше шла складская территория. Фернандо не видел ни одного человека в здании, только дыру в полу и горы земли. Новый работодатель тут же сказал Фернандо, что он будет рыть туннель, а не работать в магазине, предупредив, что его побег обернется трагедией для него и его семьи. Этот прием был отработан почти на всех рабочих. Среди них было мало местных, в основном, это были мексиканцы. 

Рабочие рассказывали, что их прорабом был некий Карлос лет тридцати-сорока с жидкой бородкой и неизменной бейсболкой. Карлос делил рабочих на две смены, ночную и дневную, приносил им еду и следил за порядком в цеху. При копке тоннеля в лазе находилось 6-7 человек, которые орудовали электрическими лопатами и выносили наружу мешки с землей. Другие работники тащили эти мешки к металлической клети, соединенной с электрическим шкивом. Дальше мешки помещались на поддоны и вывозились. Иногда Карлоса сопровождали другие надсмотрщики в лыжных масках. Они угрожали побить рабочих, если они не будут работать быстрее. В среднем, тоннель рос на 5 метров в день.

Тщательное изучение подземных ходов показало, что у синдиката Синалоа есть свой архитектурный стиль – слегка выпуклый потолок, правильно распределяющий давление земли и предотвращающий обвал грунта. Чтобы копатели не сбивались с курса, их направляли лазерной указкой. Чтобы рабочие не задыхались во влажных закрытых пространствах, проводилась вентиляция. Потом укладывались металлические рельсы, чтобы было проще вывозить мусор, а в дальнейшем использовать для перевозки наркотиков. 

Хотя стены сохраняли свою форму, опасности подстерегали рабочих на каждом шагу. История туннелестроения с самого начала связана с рисками подтопления грунтовыми водами, взрыва метана или обвала. Согласно статистики даже в двадцатом веке каждые полтора километра строящихся туннелей сопровождались гибелью рабочих. Для сотрудников наркокартеля самую большую опасность представляли грунтовые воды, однако у них не было выбора: они должны были двигаться вперед. Поэтому они рыли туннели не горизонтально, а с небольшим подъемом, чтобы грунтовые воды уходили вниз и их можно было легко откачать. 

В феврале 2013 года мексиканская армия захватила один из складов в Тихуане. Первым был арестован Хуан Хосе, прямо в душе, отмывающимся от земли и сажи. Еще двоих рабочих поймали у лифта таскающими мешки с землей. Четверо других как раз раздумывали, почему лифт так долго не поднимается, когда угодили в руки к бойцам. На допросе все рабочие отказывались рассказывать, каким образом они связаны с наркокартелем. Полиция изучила тоннель и пришла к выводу – это работа Синалоа. Фернандо и другие подневольные были отправлены в тюрьму Ла Меза, где они остаются и по сей день. Им повезло, что их арестовали, потому что судьба туннелестроителей синдиката незавидна: как только завершается одна стройка, их перебрасывают на другую, и так до тех пор, пока они не умирают в туннеле или от рук надсмотрщиков. 

Гусман основал картель в середине восьмидесятых. Уже через десять лет они контролировали границу в Тихуане и продвигались дальше на восток, в Аризону. Картель нанимал пилотов, которые перевозили кокаин из Колумбии в Мексику по воздуху. Потом товар направлялся в Дуглас, а дальше в Лос-Анджелес. Таким образом Гусман поставлял по три тонны кокаина каждый месяц. Фелипе де Хесус Корона-Вербера был компаньоном Гусмана, он был выпускником гвадалахарского архитектурного колледжа, хорошо одевался и водил дорогую машину. Казалось, что они с Гусманом хорошие друзья: Вербере был открыт доступ везде – и на склады, и в резиденции Гусмана. Позже один из членов картеля, Мигель Мартинес, сказал на допросе, что из всех, кого он знал, только Вербера мог обращаться к боссу на «ты».

В 1989 году Вербера с женой и детьми переехал в Дуглас и снял трейлер в квартале от мексиканской границы. Потом он заказал проект большого склада якобы для мойки грузовиков. Ромеро, инженер, которому был поручен проект, заметил некие несоответствия в плане здания и его назначении. Например, в чертеже напрочь отсутствовали дренажные канавы, странно для мойки, не правда ли? Инженер поинтересовался об этом у Верберы, на что получил ответ: «Не твое дело. Работай». Однажды ночью Ромеро увидел около двадцати мексиканцев с тачками, идущих со стороны Мексики.

Через несколько месяцев был построен первый супертоннель, соединяющий приграничный мексиканский городок Агуа Приета и Дуглас. Чтобы открыть ход с мексиканской стороны, нужно было знать дом, под которым начинался туннель и открыть в нем водозаборный кран. Эта манипуляция активировала систему гидравлики, которая поднимала бильярдный стол и открывала ход, сокрытый от чужих глаз. С введением подземных каналов наркобизнес быстро пошел в гору. Колумбийские партнеры Гусмана стали называть его «Эль Рапидо», потому что ко времени, когда их самолеты возвращались из Мексики в Колумбию, кокаин был уже в Лос-Анджелесе. 

Американские агенты узнали о системе тоннелей от анонимного осведомителя. По его наводке они ворвались в заветный домик в Агуа Приета и собственными глазами увидели работу гидросистемы в действии. Узнав об этом, Вербера с семьей тут же бежал в Мексику, но, вместо того, чтобы залечь на дно, остановился в Гвадалахаре. Гусман не стал спасать друга, и Вербера был арестован и передан властям США. Через два месяца после открытия тоннеля была задержана группа, предположительно связанная с синдикатом. На допросе выяснилось, что в пятидесяти километрах от мексиканского конца тоннеля в братской могиле захоронены все рабочие, его строившие. 

Почва в районе Отей Месы состоит из вулканической породы, стекловатых фрагментов и глины – очень удобно для строительства подземных коммуникаций. Такая земля достаточно мягкая для рытья и не требует поддерживающих подпорок. 

В 1993 году был убит Хуан Хесус Посадас Окампо. Это была работа другого картеля – Тихуанского, который принял его за Гусмана. Происшествие привело к охоте на Гусмана, его аресту и первому побегу из тюрьмы. Ведя поиски, агенты обнаружили еще один тоннель, калифорнийский, который оказался в четыре раза длиннее первого супертоннеля в Дугласе. «Это Таджмахал среди тоннелей: там было электрическое освещение, вентиляция, бетонные полы и рельсы, чтобы обеспечивать бесперебойные поставки», – писали в газетах. 

Десятилетиями тоннели пытались обнаружить с помощью спутников, датчиков движения и тепловизорных систем. Со времен Вьетконга не было единой эффективной системы обнаружения подземных коммуникаций, и часто приходилось посылать туда так называемых агентов- «тоннельных крыс», подвергая их жизнь опасности. Первые серьезные исследования методов обнаружения тоннелей начались лишь в середине семидесятых. При Ким Ир Сене, президенте Северной Кореи, было прорыто более двадцати тоннелей, пересекающих границу с Южной Кореей и предназначавшихся для возможного вторжения. Министерство обороны США пробовало разрабатывать системы сейсмического и электромагнитного обнаружения подземных коммуникаций, но безуспешно. 

В 2005 году правительство Америки решило серьезно взяться за эту проблему и привлекло множество различных специалистов. «Кажется, что все очень просто», – объясняет один из геофизиков проекта. – «Есть дыра в земле, и всего-то нужно собрать данные сейсмографа, и все будет понятно. Но позже мы выяснили, что эти данные крайне неоднозначны и вызывают множество ложных тревог». 

Поэтому тактические группы американских агентов продолжали патрулирование пешком. Они не имели права врываться на территории складов, не имея на руках разрешающих документов, так что им только оставалось стучать в двери, раздавать визитки и расспрашивать рабочих. Также они прослушивали телефонные разговоры. В октябре 2010 года мексиканская полиция изъяла со склада в Тихуане 134 тонны марихуаны. Это был настоящий прорыв. Траву сложили на деревянный поддон, перемешали с топливом и порохом и подожгли. Костер горел два дня, опьяняя всех в округе. По некоторым подсчетам, эта партия могла стоить до трехсот миллионов долларов. 

Вообще, марихуана – тяжелый товар, который гораздо опаснее провозить через границу, так что супертоннели стали идеальным способом контрабанды. Коноплю легко вырастить, прибыли от ее продажи просто огромные – в Америке она стоит в десять раз больше, чем в Тихуане. И если Гусман мог только перепродавать кокаин из Колумбии, то над марихуаной у него был полнейший контроль, так как она выращивалась в Мексике, в том числе и на собственных плантациях. Однако, по супертоннелям поставляется не только марихуана, но и кокаин. 

После памятного сжигания марихуаны в 2010 году агенты продолжали прослушивать телефонные разговоры. Им удалось выяснить, что как минимум два супертоннеля все еще функционируют. В деле было много незнакомых имен, которые помечались крестиками и вопросительными знаками. 

В начале ноября был арестован водитель грузовика, который вез партию товара со склада. После анализа его телефонных разговоров следователи выяснили, что его куратором был некий Кирино. Через месяц был пойман один из кладовщиков, который, как выяснилось, тоже подчинялся ему. Поразмыслив немного, следователи пришли к выводу, что у Кирино было еще несколько прозвищ: Примо, Гренудо, – до этого считалось, что это разные люди, но потом версия подтвердилась – Кирино был одним из высокопоставленных боссов картеля. Он контролировал хранение товара в Тихуане, строительство тоннелей, графики отгрузок, аренду и покупку складов по обеим сторонам границы. 

Чем больше агенты следили за Кирино, тем больше убеждались, что он очень грамотный и умный руководитель. Упаковки были промаркированы странными на первый взгляд ярлычками (например, «Барберри, Дональд Дак»). Следователи предполагали, что таким образом он помечал различных поставщиков товара. Однажды он приказал прекратить разработку нового тоннеля, так как почувствовал слежку, и, решив не рисковать, выбрал другую точку для стройки и начал все заново. Тоннель был закончен через три месяца. «Никогда еще я не видел такого оперативного и умного управления» – признался один из агентов. 

В 2012 году Кирино был арестован в элитном районе Гвадалахары. В реальности его звали Хосе Санчес-Виллилобос, ему было 49 лет, и он являлся финансовым директором в Синаола. Как человек весьма обеспеченный, он вел экстравагантный образ жизни: владел ипподромом, куда ездил на своих многочисленных автомобилях марки «Астон Мартин», а дома у него жила маленькая пантера.

Через год после его ареста начали появляться новые данные прослушки, из которых стало ясно, что строительство тоннелей продолжается уже под новым руководством. Помня о судьбе предыдущего начальства, новые боссы стали адаптироваться под ситуацию: товар разбивался на мелкие партии и перевозился в небольших грузовиках, а недавно наркополицейские обнаружили несколько горизонтальных скважин.

Такое горизонтальное бурение обычно используется нефтегазовыми компаниями. В этом случае нужно меньше рабочих рук, тоннели получаются более узкими, а возможности – просто сказочными: с помощью пневматики они могли бы проталкивать пакеты с наркотиками по трубам, быстро и надежно. Еще один тоннель, обнаруженный агентами, заканчивался в водоеме. То есть, курьерам, чтобы зайти или выйти из тоннеля, нужно было надевать акваланг. К слову, три акваланга и почти 30 килограмм кокаина были найдены неподалеку. Из них два акваланга были оборудованы замкнутой системой дыхания, что позволяло курьерам в случае опасности долгое время находиться под водой, не выдавая себя пузырьками воздуха. «Креативно» – только и могут сказать следователи. 

Санчес-Виллалобос сидел там же, где и Гусман. Побег наркобарона до сих пор оставляет многие вопросы без ответов: общался ли он с другими заключенными? Почему никто не слышал, как копали тоннель? Если у него действительно был мобильный телефон, он запросто мог контролировать подготовку собственного побега из своей камеры. 

В декабре 2013 года суд Мексики постановил, что Санчес-Виллалобос должен быть экстрадирован в Америку, так как по документам он является гражданином США. В графе «род деятельности» было написано – строительство. 

Автор: Монте Рил, The New Yorker / перевод  newyorker-ru.livejournal.com 

You may also like...