Исповедь киллера: «В Москве убить человека стоило $25 тысяч, мы работали дешевле»

Киллер казанской группировки «Жилка» об эпохе 90-х, своих заказах, а также о том, почему сдал лидеров ОПГ, а на зоне принял ислам.

«Жилка» была маленьким «государством в государстве» со своими «институтами», — вспоминает недавно освободившийся Алексей Снежинский, за плечами которого серия заказных убийств. В интервью «БИЗНЕС Online» он рассказал, как его втянуло в криминальный мир и что он чувствовал после первого «клиента». Сейчас «Данила Багров», как прозвали его следователи, продает одежду в магазине и завидует тем, кто в 90-е торговал шоколадками.
 
Алексей Снежинский Фото: Алексей Лучников
 
Алексей Снежинский, Фото: Алексей Лучников
 
26 июля Алексей Снежинский, в криминальном мире больше известный как «Снежок», покинул стены Соликамской ИК-9. Из Соликамска (город на севере Пермского края — прим. ред.) в Казань Снежинского на своей машине привез тот самый оперативный работник, который собирал доказательства его причастности к массовым заказным убийствам по всей России. «Мы много общались после задержания, стали друзьями, сейчас он на пенсии и нашел время за мной съездить», — рассказал Снежинский в интервью корреспонденту «БИЗНЕС Online», который попробовал разобраться, кто на самом деле скрывается, как оказалось, за не вполне достоверным образом стильного киллера, убивающего своих жертв в элегантном смокинге и бабочке.
 
«КАЖДАЯ ДЕВОЧКА МЕЧТАЕТ СТАТЬ ПРОСТИТУТКОЙ, КАЖДЫЙ МАЛЬЧИК — КИЛЛЕРОМ»
 
— Алексей, что вас привело в ОПС «Жилка», что подтолкнуло к криминальному образу жизни?
 
— Я родился и вырос в Казани, вырос как раз в то время, которое сейчас в учебнике Альберта Кравченко «Социология. Учебное пособие для вузов» описывается как «казанский феномен». Шапочки-«вальтовки», брюки-«ширачи», в кармане стальной шар, в руках монтажка. Город весь поделен на негласные районы, где молодежь объединялась в структурированные организации, в правоохранительных органах называемые группировками, а нами, пацанами,  –  «улицей». Время для детей 14 – 15 лет было страшное. Если мальчишка один, не с «улицы», то у этого «чушпана» никакой защиты и прав нет. Таких детей «шакалили» и деньги отнимали, и одежду, а на «улице» ты был под защитой. Вот и шла молодежь в группировки, и мимо меня эта участь не прошла.
 
Осенью дома решал уроки, ручку бросил, вышел на крыльцо, вздохнул полной грудью и –  была не была – пошел на «сборы» — место, где группировщики собирались. А в группировке в сопливых мальчуганов кулаками вколачивали две заповеди. Первая: «Старший всегда прав». И вторая: «Если старший не прав, вспомни первую заповедь».
 
Так и жили, в футбол гоняли, мама купит вещь какую модную, уже знаешь, что не отнимут ее у тебя. И с девчонками погулять можно, они на «чушпанов» тоже не заглядывались, им нравились успешные, а если группировщик, значит, успешный пацан, он за район дерется, он «основной», он по местной моде, с ним и не тронут и обидеть не посмеют.
 
Я все небом грезил, хотел в Херсон, в летное училище, да мамка не отпустила… Потом развал СССР, в стране полный хаос, путч 1991-го, путч 1993-го, депутаты по Белому дому из танков стреляют, заводы стоят, фабрики стоят, работы нет. Нам еще в СССР внушили, что заниматься спекуляцией «купи-продай» — это плохо. Я те времена запомнил.
 
Я в Адмиралтейской слободе жил, райончик такой «Сады» — местные знают. Три дома, все свои, как одна семья. Мама домой зовет, а там «сникерс» на столе на три части порезанный. Мне, себе и бабушке Марье Ивановне. Попробовали, а мама говорит: «В следующую зарплату «баунти» попробуем». Все соседи и пьют вместе, и дрова колют вместе. А у нас сосед Женя Федотов — в норковой шапке, в дубленке, на 99-й вишневой, к соседям щедр. Наши три дома его все уважали, гордились им, называли его «наш рэкетир», знали, что парень криминалом занимается, правда, не знали – каким. Евгений с идеями был, у нас во дворе 9 человек пацанов, и ни одной девчонки, а у Евгения планы на нас по образцу фильма «Крестный отец». Все так нечаянно начиналось, он попросит нас то машину свою помыть, то мамке своей продуктов с рынка домой закинуть, а сдачу на карман. И так, с ровного места сунет нам денег, а мы и рады халяве.
 
С Федотовым я близко стал общаться с лета 1994-го, он к жене своей Ирине на дачу гонял, а дачи рядом у нас, как оказалось, вот и подвозил меня. По пути в кафе заедем, угостит чем-нибудь, продуктов подкинет, деньжат. Я приеду на дачу — полный пакет снеди, мамка гордится мною, а наши пацаны, так те аж ревновали меня. Женя как икона стал для меня, я думал, он говорит лишь истину, делает истину, думает истину. Таким идеалом он стал в моем мальчишеском сердце.
 
Хайдар Закиров .jpg
А потом началось. Осенью 1994 года Женя с Хайдером (Хайдар Закиров, создатель и лидер ОПС «Жилка» до 1996 года — прим. ред.) встретился, а сам Женя, или Жора, вместе с Андреем Перевицких, Арнольдом, людей убивали, как выяснилось, и Хайдера решили поддержать.
 
— Против «Севастопольских»? Как все-таки возник конфликт?
 
— Да, Хайдер — это отдельная история Казани. Человек серьезный был, хотел власти, но власти среди криминальных кругов, да не все его взгляды разделяли. В городе люди были, тоже с улицы, братва, но на жизнь по-другому смотрели. Если Хайдер с «Жилкой» кровью отнимал заводы, магазины, предприятия, то другое ОПС, «Севастопольские», как их называли, бизнесом начало заниматься, коммерцией и взгляды Хайдера не разделяло. Хайдер крови хотел, искал повод развязать войну и нашел.
 
Ленар Речапов по прозвищу «Узкий», лидер «Севастопольских», предложил Хайдеру в Москве вместе дела делать, а его это «закусило»: «Меня по зонам мусора ломали, а ты за пивным краном стоял. И ты, барыга, мне предлагаешь дела совместные, да я с тебя деньги получать должен по жизни». Это была отправная точка, с которой начались массовые войны внутри казанских ОПГ. Город был поделен на две части: «жилковских» и примкнувших к ним группировок, которые поддерживали Хайдера, и «Севастопольских», поддерживаемых молодежью, заинтересованной в успешном легальном бизнесе Речапова. Это было два разных мировоззрения: первые строили отношения на страхе и крови, а вторые — на уважении и деньгах.
 
Хайдер развязал войну, Жора и Арнольд его поддержали. «Жилка» хотела сожрать «Севастопольских», а бизнес себе прибрать. И убивать стали. У «Жилки» в то время 600 человек было, кто мог на курок нажать — целая армия. Вот это и есть «лихие 90-е» . Реальная власть была у криминала, менты практически бездействовали. Информацию только собирали для будущего. Страны больше не было, везде кровь, везде стреляют. Помните классические результаты соцопросов: каждая девочка мечтает стать проституткой, каждый мальчик — киллером.
 
 
Ислам Галимзянов (Исламей) .jpg
«САМЫЙ ЛЕГКИЙ СПОСОБ ПОГУБИТЬ СЕБЯ: ЗАСТРЕЛИЛ — ЗАРАБОТАЛ 10 ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ»
 
— А в армию вас призывали?
 
— Да, повестки приходили. Первая чеченская война началась в 1994-м, я думаю, раз в небо не получилось, пойду в Чечню, за Россию воевать, мужчина должен через войну пройти. А Жора говорит: «Здесь, в Казани война», — и не пустил меня. СМИ с подачи ментов меня кем-то вроде Солоника (Александр Солоник, легенда преступного мира, российский киллер, на счету которого десятки убийств — прим. ред.) сделали, а таких, как я, молодых, которым в руки пистолет старшие сунули и за «малую родину»  воевать отправили, не два и не три даже. В суде по делу «Жилки» из 16 человек я лично знаю про пятерых исполнителей, на каждом из которых по четыре-пять эпизодов убийств было.
 
— Федотов и Перевицких к тому времени входили в бригаду киллеров «Жилки»?
 
— Да, а возглавлял ее Исламей (Ислам Галимзянов, один из приближенных Хайдера, «жилковский» бригадир — прим. ред.), лидер всех киллеров «Жилки». Он сам стрелял и людей убивать посылал. Я в те годы молодой еще был, по дискотекам бегал с девчонками. Знал, конечно, что в Казани война идет между «Жилкой» и «Севастопольскими», так об этом весь город говорил. А карты так легли, что я тогда рядом оказался. Поручения, конечно, приходилось выполнять за прошлые «шанежки» от Жоры и Арнольда. Вроде мелочевка — сумку с оружием спрятать в сарай или наблюдение вести за автомобилями, но мне потом за это 105-ю (ст. 105 УК РФ «Умышленное убийство») приписали. Дядьки взрослые решили друг друга хоронить, пускай хоронят, мне-то что? По молодости сердца жестокие, да и сейчас, я смотрю, не особо люди оплакивают иракцев, ливийцев, сирийцев. А сколько там детей и женщин гибнет, мирных жителей. А тут бандиты друг друга мочат, ну и пусть.
 
Потом срок получил — два года за угон автобуса. Глупая история, даже рассказывать нечего. Пока сидел, война между «Жилкой» и «Севестопольскими» закончилась, Всевышний меня от участия в ней уберег. Освободился осенью 1997-го, а на Новый год Жора в гости заехал. Он 1,5 тысячи долларов дал мне на адвоката, деньги большие по тем временам, и я был ему должен. Мы в его машине поговорили, я ему честно сказал: «Жора, вы людей убиваете, нехорошо это». Его это нисколько не смутило. Он ответил: «Война была, сейчас это все в прошлом. Сейчас фирма у нас, бизнес, все легально. Никакого криминала, после Нового года встретимся, покажу, сам все увидишь».
 
Я поверил, успокоился. И правда, фирма была «Общество инвалидов Афганистана». Жора устроил меня туда на работу, все круто — офис, евроремонт, компьютеры, секретарши в коротких юбках. Я такое только в кино и видел. А потом опять началось, «Жилка» после убийства Хайдера между собой начала воевать — Жора с Арнольдом опять в строю. Для них как для киллеров разборки — бизнес, они на этом деньги зарабатывали. И все серьезно уже стало, они меня в дела по уши затащили. Я рассчитывал их как трамплин для своего бизнеса использовать, столярную мастерскую открыл, хотел мебель изготавливать. С коммерсантами «жилковскими» можно было через них двигаться, они со мной при такой поддержке не отказались бы дела вести. Сам я знал, что бизнес вывезу, есть коммерческая жилка, да только «Жилка» криминальная корректировки в мои планы внесла.
 
От работы с Федотовым-Перевицких в памяти моменты яркие остались. Один раз ночью сплю дома, на пейджер сообщение с текстом от Жоры: «Алексей, приезжай ко мне, возьми бутылку «Старой Казани». Приехал, Жора, выпивший уже, мне говорит: «Есть там такой-то двор, там машина стоит, в ней оружие, вещи, машину на стоянку туда-то, все отпечатки сотри, вещи сожги, оружие уничтожь». Это опять 105 статья, 100 процентов соучастие, и потом на суде для меня этот эпизод действительно как 105-я прошел. Но мог я отказаться? Наверное, мог, да не смог. Да и, если честно, не я же убиваю, это жизнь Жоры и Арнольда, их выбор.
 
В другой раз вообще купаться поехали. Два арбуза, шлепки, плавки, весь день загораем, а вечером вдруг Жора с Арнольдом засуетились. Я вижу, они высматривают парня, что с ребенком на пляж пришел. Мне говорят: «Живо в машину, прогревай мотор». Прибегает Саша (Александр Трошкин, член ОПГ «Жилплощадка» — прим. ред.), мне говорит: «Номера скручивай». Я понять ничего не могу, ясно только, что это делюга (криминал — прим. ред.) по любому. Машину пригнал, куда мне Саша указал, а там в кустах чьи-то ноги торчат. Рядом Жора 4-летнему ребенку рот рукой зажал и не знает, что с ним делать. Мужик с пляжа возвращался, они его прямо при ребенке застрелили. Арнольд с Сашей труп в машину на заднее сиденье, у меня спрашивают: «Сможешь ребенка увезти без кипиша?» Остался я с мальчуганом, успокоил его, он мне рассказал, как эти два дяди его папу убили. Расспросил, где он живет, поймал на трассе машину и привез его в Казань. Довел до двери, постучался и убежал. Как оказалось, ради этого Жора с Арнольдом на пляж и ехали, а отдых был прикрытием.
 
Домой приехал, Арнольд мне говорит: «Видишь, убивать не страшно». А после таких дел разве в сторону отскочишь?
 
Потом и правда пришло время. Жора пистолет мне дал и сказал: «Надо сделать». Серьезно сказал. Убил я тогда в первый раз. Вода камень точит, и меня они в итоге подточили. Домой приехал, смотрю в зеркало, в глаза себе заглядываю и думаю, вроде не изменилось ничего, а душа-то моя погибла. Сегодня день, когда я себя убил. Я в тот день рукой на себя махнул, ладно, думаю, буду жить как в последний раз. Это был самый легкий способ погубить себя: застрелил — заработал 10 тысяч долларов.
 
В 1998-м дефолт, у Жоры с Арнольдом серьезный конфликт пошел из-за денег, а в 1999-м году оба без вести пропали. Убили их в ресторане «Резеда». Я после этого вздохнул свободно полной грудью, с криминалом меня больше ничего уже не связывало. У меня жена, дочь маленькая, на улице лето. А осенью приехал ко мне с «Жилки» человек, говорит, что Исламей освобождается, обещает его в лес увезти. Помоги, говорит, от Исламея избавиться, я тебя деньгами и поддержкой обеспечу. А если нет, то, дескать, смотри сам, я Исламею о тебе расскажу что попало.
 
Я решил ехать на «Жилку». Я знал, что они убили Жору и Арнольда, и я тогда для них представлял опасность, но все равно хотел все точки над i поставить и закрыть вопрос. Убьют так убьют. Встретили меня на удивление радушно, предложили с Исламом вопрос решить. Он им тоже не в жилу был — они к его выходу из тюрьмы весь бизнес поделили и опасались, что он у них все заберет. Решили от него избавиться с моей помощью. Мне из Москвы заранее позвонили и предупредили, что 1 сентября 2000 года он детей в школу отвезет. Я с подельниками подъехал к указанному месту. Оделись мы в белые рубашки, галстуки, деловые костюмы, чтобы из толпы молодежи не выделяться. А потом эта история благодаря СМИ слухами обросла, мол, «Снежок» — штатный киллер «Жилки», его фирменный стиль — идти на дело в смокинге с бабочкой.
 
На самом деле Исламей — не моя делюга, я вообще в машине водителем сидел, а стрелял подельник. Со слов Жоры я слышал об Исламее, внутренне уважал его и не хотел в него стрелять. Хотел даже с ним встретиться, предупредить, но не решился.
 
ОПГ.jpg
 
«ЭТО БЫЛО МАЛЕНЬКОЕ ГОСУДАРСТВО В ГОСУДАРСТВЕ»
 
— Что собой представляла «Жилка» изнутри в период своего расцвета, как была выстроена иерархия ОПГ, структура?
 
— Это было маленькое «государство в государстве» со своими «институтами». Периметр Жилплощадки охранялся младшими членами группировки. Они оповещали центр связи о чужих машинах и их госномерах. Роль «пограничников» играли. Была своя радиостанция, ее Хайдер купил в те времена, когда не было еще ни сотовых телефонов, ни пейджеров. Связь держали по рации, был свой диспетчер. Важную для группировки информацию добывали свои «оперативники». Был блок коммерсантов, они занимались контролем и управлением захваченных предприятий, потом они все ушли в бизнес. Некоторые занимались благотворительностью — покупали спортивные костюмы, спортплощадки строили для детей района, покупали новогодние подарки.
 
«Жилка» обозначила свою территорию, и в этих границах установила свои законы. К примеру, у нас было строго запрещено наркотики продавать, за это очень жестоко карали. Шпана была вся под контролем, сумочки у женщин не отнимали, колеса не скручивали.
 
— Как был построен бизнес «Жилки»? Они же контролировали «Казаньоргсинтез», другие крупные предприятия.
 
— Я знаю, как было на КОСе, думаю, на других предприятиях схема была одна и та же. Пришел Хайдер к директору: «Ты знаешь, кто я такой?» «Да, знаю, авторитет местный». «Теперь тут так будет работа вестись». «Нет, не будет». Тогда он встречался с замом, с главным бухгалтером: «Ты директором будешь, ты так будешь двигаться». «Так у нас же директор есть». «Директор был, его похоронили. Понятно, как будете двигаться?» «Понятно». Все, вот так он дела вел. Ставил своих людей и нагло все отнимал. Тогда же не было государства, оно развалилось. Корабли, пароходы, теплоходы, заводы стояли, все это пилилось и на металл сдавалось.
 
Когда меня сажали, следователь мне говорил: «Мы вас ведь сажаем не потому, что вы друг друга перестреляли. Мы посадили вас потому, то вы внутри государства построили свое собственное государство». А власть это не любит, поэтому нас убрали.
 
«ЗАКАЗЫ ОНИ БРАЛИ ОТ РАЗНЫХ ГРУППИРОВОК ПО ВСЕЙ РОССИИ»
 
— Неужели ваши жертвы — только участники бандитских разборок? А как же убийство адвоката Олега Кима в Ростове-на-Дону?
— Ким был председателем корейцев Ростовской области и председателем одной из адвокатских контор Ростова. Но местные менты прекрасно знали, что он еще и лидер ростовской ОПГ и его устранение — результат внутренних разборок бандитов. Меня предупредили, что Кима охраняют, к нему подступиться сложно было, в поселке, где он жил, периметр был под охраной спецслужб, сам он без охраны не ходил. Я выбрал момент, когда Ким подъехал к офису, охранник вышел его встречать с оружием. Я выстрелил дважды в Кима и два раза в сторону охранника, не целясь. Убивать его я не хотел, думал его напугать, чтобы он в меня стрелять не начал. Когда он упал, я решил, что он специально от пуль лег на землю, а оказалось, что я попал. Он стал случайной жертвой.
 
Второе случайное убийство произошло с братом жены Исламея. Они были очень похожи, даже в суде мама покойного сказала, что различие было лишь в том, что Ислам не курил. И вышел этот брат жены из подъезда, где Ислам живет, в его одежде, сел за руль Исламеевской машины. Я был уверен, что это он, поэтому и убил.
 
— Принято полагать, что киллеры прилично зарабатывали. На что вы тратили деньги?
 
— О деньгах я и не думал, жил лишь ожиданием, что сегодня-завтра меня убьют или в тюрьму посадят, деньги спускал на мелочи, на удовольствия.
 
— Другие группы киллеров были в «Жилке»?
 
— Была бригада Исламея, были и другие, народа было достаточно. Заказы они брали от разных группировок по всей России. Стрелков тогда было пол-Казани, только свистни. Я прекрасно знал, почему ко мне обращаются из Москвы. В Москве убить человека стоило 25 тысяч долларов, а ко мне шли, потому что дешевле, мы работали за 8 – 10 тысяч. Это бизнес, все решает коммерческая выгода для заказчика. А я это видел так: тот человек, который принял решение кого-то убить, он все равно найдет исполнителя, и вопрос только в том, как это будет сделано. К примеру, заказали мне убить крупнейшего наркоторговца в Орске (Оренбургская область, 1000 км от Казани), который, по официальным данным, подсадил на героин каждого четвертого жителя. Он не просто продавал наркотики, он был паханом города. Мы приехали, местные пацаны говорят: «Давайте тротил заложим в стену пятиэтажного дома, и его машину после взрыва засыплет обломками, а мы подбежим и расстреляем». Я говорю: «Ребята, сколько в этом доме детей живет! Это же будет рассматриваться как теракт, этим будет заниматься ФСБ, вы все сядете надолго». Я сделал иначе. Подкараулил его в городе, но в машине с ним сидела женщина. Я подошел, засунул пистолет с глушителем в щель приоткрытого стекла и выстрелил несколько раз. На следствии я рассказывал, обратите внимание, куда легли все пули? Я старался стрелять так, чтобы в женщину не попасть. Она же не при чем, правильно?
 
Были эпизоды, где мы вообще заказ динамили. Например, одному важному человеку не понравилось поведение парня, он, видите ли, его не уважал должным образом. Я сказал, что беру заказ, но тянул его намеренно, не хотел мальчишку убивать. А потом тучи развеялись, все улеглось само собой, пацан жив остался.
 
Если виноват в чем-то человек и вынесено по нему решение, то пускай он и отвечает за свои дела один, другие не должны страдать. Если человека хотят убить, его судьба уже решена, я здесь фигура не ключевая, «пистолет» по большому счету. «Заказанный» все равно умрет, но либо кто-то ради его убийства взорвет пятиэтажный дом, либо это будет тонкое хирургическое вмешательство.
 
Артур Якупов.jpg
 
«ДАВАЙТЕ МНЕ 50 ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ, Я «ИСПОЛНЮ» АКУЛУ»
 
— После убийства Жоры и Арнольда от кого вам поступали заказы?
 
— Был человек от «Жилплощадки» в Москве, от него приходило несколько заказов, но потом все быстро закончилось — самих «жилплощадковских» начали закрывать. И меня забрали по подозрению. Я думал тогда, слава Богу, все это закончилось. К тому времени меня уже предупредили: «Тебя хотят убить». Я сказал: «Бог, сделай так, что если придет убийца, то покажи мне его, я хотя бы прощения попрошу у тебя напоследок. Я же знаю, куда я иду, что все, мне в аду [гореть]. Такая у меня судьба, ты распорядился, чтобы я родился в России, в этом году, были варианты другие, но я прошел этим путем». Но Всевышний распорядился иначе, и меня в тюрьму закрыли.
 
— Кто вас заказал?
 
— Не суть важно, этот человек сейчас живой и сидит в тюрьме. Важно, что я хотел уйти с «Жилплощадки» и использовать для этого хотел Акулу (Артура Якупова, правую руку Хайдера). «Жилковские» же его до этого сдали ментам, он отсидел и выходил на свободу, все в банде его опасались. Я хотел этот момент использовать, знал, что «Жилковские» захотят избавиться от Акулы и обратятся ко мне. Я думал, скажу: «Давайте мне 50 тысяч долларов, я «исполню» Акулу». А сам прикинул: всю сумму мне сразу не дадут, возьму предоплату в 20 тысяч, встречусь с Артуром и сдам ему заказчиков, и пусть они между собой разбираются. А сам на эти деньги уеду в Оренбург, куплю квартиру и буду там жить. Артура я предупредил, сказал, кто и как его сдал, чтобы он сам делал выводы.
 
— Вы рассчитывали, что Якупов всех бригадиров «Жилки» перебьет?
 
— Я не знаю, на что я рассчитывал. Артура я как-то внутренне уважал тогда еще, «жилкинских» я знал и думал, пускай сами разбираются между собой. Но времена уже изменились, Путин дал приказ ОПС громить. Шаймиева вызвали в Москву: «Что у тебя в Татарстане с ОПГ происходит? Закрывай их как хочешь!» «Жилплощадовских» менты начали закрывать на месяц, трясти и отпускать. Так делают, когда ищут стукача. А потом и меня взяли 4 апреля 2001 года. Когда закрывали, начальник отдела полиции Беляев мне сказал: «Я не мусор, я мент, три человека дали на тебя показания, они по делу пройдут как зашифрованные свидетели. Вот тебе информация для размышления. Тебя сдали свои».
 
Ну сдали и сдали, в ходе следствия я хотел один-два эпизода на себя взять и идти в тюрьму. Думал, «Жилплощадовские» мне адвоката найдут, будут передачи посылать, маме будут помогать, жене, отсижу лет 20. Я знаю примерно, кто сдал, зла на этого человека не держу, это бизнес, шахматная партия, в которой он решил мной пожертвовать. Но менты взяли одного человека, он дал против меня показания, которые подводили меня под пожизненное заключение. И после этого я понял, что никому из «Жилки» я ничего не должен, в 24 года уходить на пожизненное я не хотел. Тем более я знал, что эти ребята сами от меня избавились. Оставалось бороться. Они играли со мной в шахматы, и я тоже начал свою партию — пошел на сделку со следствием.
 
— Кстати, есть версии, что в тюрьме Артур Якупов умер не своей смертью…
 
— Да, у человека инсульт был, никто ему не помогал. Просто пришло время. Я с ним на связи был, общался, у нас отношения и с Артуром хорошие. Артур, как и я, принял ислам, кроме того, стали мусульманами Ильсур и Виталик (Виталий Царьков по кличке «Ван Дамм» — прим. ред.). Уверен, что ни один из нас теперь точно не вернется к криминалу.
 
«СЛЕДОВАТЕЛИ ДАЛИ МНЕ КЛИЧКУ «ДАНИЛА БАГРОВ»
 
— Какое вам следователи предъявили обвинение?
 
— 9 эпизодов убийств. Но я не во всех случаях сам «исполнял», как настаивали следователи, на мне только пять убийств: самое первое, брат жены Исламея, наркобарон в Орске и Ким с телохранителем в Ростове. Где-то я только за машиной следил, а на меня это как убийство повесили, по другому эпизоду оружие с рук на руки передал — опять влепили 105-ю как соучастнику.
 
— Как вы договорились со следствием?
 
— Я дал показания на лидеров сообщества, как и они на меня до этого. Менты предлагали нам всем встретиться в отделе, поговорить, разделить ответственность. Они говорили: «Пацаны, решайте вопросы между собой культурно, грамотно. Садитесь в тюрьму с меньшей кровью. Не хотите, мы вас посадим, как нам будет выгодно». Встречи у нас не произошло. Те, кто сидел со мной, говорили: «Как можно ментам верить?» Я сказал: «Мы все равно сядем, вы выпустите из головы, что нас куда-то когда-то отпустят, это политическая воля. Вы ориентируйтесь немного, не Хайдер самый сильный, здесь есть другие правители на земле». В общем, я им сказал, что буду давать показания, на «пэжэ» не поеду. Хватит, время прошло, пускай порядок будет в стране.
 
Договориться мы не смогли, и в итоге садили нас следователи и суд как хотели. Судили всех на одном процессе. В итоге двое ушли на свободу (Тимур Хайдаров и Александр Трошкин получили 9 и 10 лет условно), пожизненно получил Марухин (лидер «Жилки» и банды «Хайдеровский двор» Юрий Марухин — прим. ред.), Гарипову дали 25 (ближайший помощник Марухина Ильсур Гарипов — прим. ред.). Остальные получили от 17 до 22 лет.
 
Следователи мне потом сказали, что полгода мой психологический портрет изучали. Они даже мне дали кличку «Данила Багров». А если говорить про шахматы, то в нашей криминальной партии они считали меня слоном.
 
— Почему вас называли «Данилой Багровым»?
 
— Это к ним вопрос, может, фильмов насмотрелись «Брат» или «Брат 2». Как герой фильма убрал верхушку питерской группировки, так и я убивал только бандитов.
 
— Вы говорите, таких «Данил» полгорода было.
 
— Но в тот момент заинтересовались именно мной. Пока меня искали, пока меня изучали, дали такое прозвище.
 
— Почему долгие годы следователи не могли подобраться к «Жилке»?
 
— Этот вопрос лучше задать следователям. Я у него спрашивал, он говорит: «Всегда такие убийства раскрываются через 10, 15, 20 лет, потому что проходят года, люди начинают разговаривать, чем-то делятся, информация уходит. А так, как ты узнаешь? Если нет отпечатков пальцев и улик, как ты раскроешь такое преступление? Оно просто ждет своего часа».
 
ОПС.jpg
 
«Я БЫ ХОТЕЛ, ЧТОБЫ МЕНЯ С 12 ЛЕТ ВЗРОСЛЫЕ ДЯДЬКИ НА НАМАЗ ПОСТАВИЛИ»
 
— Как развивались события после суда?
 
— В тюрьме, когда я уже 2 года сидел, наступила пауза, тишина. Думал, что пора что-то в своей жизни менять, литературу начал читать, с батюшкой мне интересно было разговаривать, слушать его, вопросы задавать. Находился в поиске. В тюрьме кто мне мог помочь? Только к Богу и оставалось обратиться, каким бы я грязным ни был. Я говорю: «Всевышний, я столько сделал, но ты создал меня. У меня, кроме тебя, никого нет. То, как я жил, — это путь погибели. Жить так, как ты велишь, я не хочу. Измени меня, сделай так, чтобы я захотел жить так, как ты хочешь. Дай мне свою религию. Сделай меня хорошим человеком».
 
Я Библию начал читать, потом сокамерник предложил почитать Коран на русском языке. Я прочитал, закрыл его и сказал: «Вот это и есть моя религия». У меня что-то внутри открылось. У меня был такой момент, когда я спал, я просыпаюсь, и мое тело все трясется, как у эпилептиков. Не могу понять, что происходит. Потом там, где солнечное сплетение, упругий шар появляется, он теплый, пульсирует как бы, и мне так приятно, а потом он расплылся по телу, и пришла такая легкость, блаженство, я лежал и наслаждался. Я понимаю, что это Всевышний иман мне дал, появилась настоящая вера. Потом я говорю: «Аллах, я хочу научиться читать Коран», — и появляется человек, который меня этому обучает, и я по-арабски начинаю Коран читать.
 
— То есть вы как мусульманин пять раз в день намаз совершаете, уразу держите?
 
— Да, и в этом году пост держали. Сейчас, в 40 лет, я понимаю, что я сделал. Если бы я мог вернуться и все изменить, я бы выбрал другую судьбу, чтобы меня с 12 лет на намаз поставили взрослые дядьки, хочу молиться Всевышнему Аллаху. Я бы не хотел никогда в жизни ни курить, ни употреблять алкоголь, а вместо стрельбы занимался бы каким-нибудь бизнесом. В то время были ребята, которые торговали шоколадками. Покупали их в Москве, а продавали в Казани чуть подороже. У них сейчас шикарная жизнь — загородные дома, очень хорошие машины. А я опоздал на много лет. Они начали с шоколадок, а я не знаю, можно ли сейчас с этого начать. Я чувствую в себе эту коммерческую жилку, но в молодости меня окружали совсем другие люди, которые только о криминале думали.
 
Пускай я был бандит, но и разборки между нами, бандитами, были, и меня они в криминал втянули. Все потерпевшие от моей руки — это не простые граждане, не обыватели. Простые люди страдают от других преступлений — продажи наркотиков, воровства, хулиганки по пьянке, а не от разборок серьезных людей, которые бизнес делят. И милиция в это не вмешивалась. Не потому что не хотела, а потому что у нее ни ресурсов не было, ни финансовой поддержки. Тогда реально бандиты имели власть и между собой разбирались. Сейчас это все в прошлом, у нас уже совсем другая власть, Путин все крепко держит в кулаке.
 
В тюрьме я присмотрелся к тому, что в мире происходит. Узнал, что существуют Ротшильды, Рокфеллеры, что движущая сила мира — топливные ресурсы, нефть и газ. У нас огромная, богатая страна, и есть люди, которые хотят откусить от нее большие аппетитные куски. В 90-е им это уже частично удалось после развала Союза, они прожевали, пришли за новой порцией. И если 100 лет назад эти люди использовали идейных студентов, которым пудрили мозги идеями о революции, а в итоге развалили империю, то сейчас используют в своих целях мусульман, которые не обладают знаниями о цели и сути своей религии. Как сказал Абу Ханифа: «Лучше жить 100 лет при тирании, чем один день при полной анархии». У нас прекрасная страна, у нас есть сильная власть, нравится она кому-то или не нравится, но у нас государственные институты работают, пенсии и зарплаты выплачиваются, о людях заботятся. Но все «рокфеллериты», «ритшильдиты», «барухи» — им Россия как кость поперек горла. И они намеренно используют мусульман, чтобы раскачать наше государство. Всех мусульман призываю вести диалог с властями, а не сидеть по углам или замыкаться в себе. И уж точно не помогать бесам с Запада, которые хотят вернуть лихие 90-е и используют для этого малограмотных мусульман, которым дают в руки оружие и взрывчатку, отправляют воевать на стороне террористов в Сирию.
 
— Какое в пермской тюрьме было отношение к мусульманам?
 
— Там вообще не понимают ислам. Они очень далекие, религии не знают, ни христианства, ни ислама, что на зоне, что вольные. Даже сотрудники полиции. Очень много неверующих людей. Но препятствий не чинят, читаешь, ну и читай.
 
— Чем вы занимались в тюрьме?
 
— Работал весь срок. Я краснодеревщик, мастер столярного мебельного производства.
 
— Как у вас отношения с блатными складывались?
 
— С блатными отношения были хорошие, но они знают, что я не с ними, и я знаю, что я не с ними. Все равно общаться надо, в одном ведь кругу. Все же мы люди, в любом случае есть точки соприкосновения, пересекаешься. 2000 человек живут вместе, и с ментами общаешься, и с «петухами», и с «мужиками», со всеми.
 
— Сколько лет вы провели в тюрьме?
 
— 15 лет и 4 месяца. Освободился 26 июля. Забрал супругу, ребенка и уехал в Казань.
 
— Вы с супругой официально расписались?
 
— У нас и никах прочитан, и официально мы расписаны.
 
— Жена русская?
 
— Русская. Ислам приняла. У нас с ней ребенок, ждем второго. С первой женой я расстался после приговора. Срок ведь большой, зачем привязывать девчонку? Я сам ей сказал, чтобы нашла хорошего мужчину, выходила замуж. С дочерью я общаюсь, а жена замужем, второго ребенка родила, все у нее нормально, хорошая семья.
 
«ПРОКУРАТУРА МЕНЯ ХОЧЕТ ОБРАТНО ОТПРАВИТЬ В ТЮРЬМУ»
 
— Как человек, который после длительного заключения вышел из тюрьмы, вы почувствовали на себе заботу служб реабилитации заключенных?
 
— Мне на выходе в Перми два вопроса задали, спросили, уезжаю ли я и когда. В Казани меня с Азатом (Азат Гайнутдинов, руководитель центра реабилитации и адаптации — прим. ред.) познакомили. Он предложил работу у официального дилера иностранной фирмы-производителя спецодежды. Я у него в магазине буду продавцом, а потом посмотрим. В центре мне финансовую поддержку оказали, на одежду и лекарства дали денег. Сейчас занимаюсь бумажной волокитой, надо документы оформлять.
 
— За 15 лет город поменялся?
 
— С ребятами разговариваешь, говорят, добрее люди стали, улыбаются. Раньше даже на дискотеках мордобои были, а сейчас не так.
 
— За старое не возьметесь?
 
— К прошлому я не вернусь уже никогда, у меня жена беременная, ребенку 2,5 года, больная мама, мне о них надо заботиться. Хотя прокуратура меня хочет обратно отправить в тюрьму, полагают, что я не исправился, а так и остался бандитом, который должен сгнить в тюрьме. Но сколько можно жить прошлым, может быть, пора о живых людях подумать? Я верю в принципы гуманизма нашего государства, я не могу переписать прошлое, остается только попросить прощения перед всеми, кому причинил зло. // Преступная Россия

You may also like...