Зачем после 40 лет борьбы в суде житель Техаса попросил признать его виновным

Керри Макс Кук 40 лет боролся за пересмотр дела об убийстве, по обвинению в котором его приговорили к смертной казни, но когда до оправдания было рукой подать, он попросил все же осудить его.

6 июня 2016 года осужденный убийца Керри Макс Кук зашел в зал суда города Тайлер в штате Техас. Пока репортеры устанавливали камеры и микрофоны, Кук пожимал руки приехавшим из других городов Билли Смиту, Майклу Мортону и мистеру Батлеру. Всех троих когда-то несправедливо осудили за убийства, которых они не совершали, и позже признали невиновными. В общей сложности они провели за решеткой 60 лет.

Этот день должен был положить конец борьбе, которая длилась почти 40 лет. В 1978 году Кука признали виновным в убийстве 22-летней Линды Эдвардс, изуродованное тело которой было найдено в ее собственной квартире. Жестокость этого преступления шокировала жителей всего округа — за всю историю там не случалось ничего подобного. Кука окрестили монстром-извращенцем, а окружные прокуроры четыре раза пытались добиться вынесения ему смертного приговора. 

Все эти годы Кук настаивал на своей невиновности. Вскоре у осужденного появилось множество сторонников. В глазах техасской системы правосудия он был убийцей, в то время как для многих других стал символом борьбы за справедливость и активистом, выступающим против смертной казни. У него тысячи друзей и подписчиков в социальных сетях, по мотивам его истории сняли телевизионный спектакль, а среди его поклонниц — сама певица Мадонна.

В суд пришли многие из тех, кто участвовал в прежних слушаниях его дела на протяжении нескольких десятилетий. Там были и адвокаты, которые представляли его защиту, и прокурор Дэвид Доббс, всеми силами добивавшийся высшей меры наказания для Кука, и следователь Джим Макклоски, представивший исчерпывающий отчет о том, что в убийстве был виновен другой человек — Джеймс Мейфилд. Последний тоже пришел в зал суда, чтобы дать показания. Мейфилд, которому сейчас 82 года, 40 лет назад втайне от супруги крутил роман с убитой впоследствии Линдой Эдвардс, — которая была вдвое моложе него.

Когда началось слушание, судья объявил, что власти округа согласны отменить судимость Кука. Накануне сторона защиты заключила сделку с окружным прокурором и согласилась не предъявлять претензии о правонарушениях, допущенных при ведении следствия. Защите все еще предстояло добиться признания Кука фактически невиновным, для чего требовались новые доказательства. В случае успеха у Кука было бы право потребовать компенсацию в размере трех миллионов долларов за девятнадцать лет, проведенных им за решеткой.

В ходе слушания, продлившегося всего 13 минут, адвокат Кука Удашэн неожиданно для всех назвал окружного прокурора Бингхама примером для подражания и поблагодарил его за сотрудничество и помощь в пересмотре дела. После этого судья объявил, что соглашение будет направлено на одобрение в техасский апелляционный суд по уголовным делам, и назначил слушание о фактической невиновности Кука на конец месяца.

На выходе из здания суда Кука окружила толпа репортеров. Он улыбался в объективы камер, пока его вместе с женой и командой адвокатов снимали операторы. Этот день должен был стать самым счастливым в жизни Кука, но он, несмотря на улыбку, был чем-то озабочен, что-то его беспокоило. Через несколько дней он написал открытое письмо, в котором заявил о своем решении уволить адвокатов и найти нового юриста, который поможет ему аннулировать сделку и восстановить судимость.

Даже самые ярые сторонники Кука решили, что он спятил. Кто станет увольнять двух лучших адвокатов в стране и просить вернуть судимость? Зачем саботировать процесс пересмотра приговора после 39 лет борьбы? Но у Керри Макса Кука были на то причины.

Линда Джо Эдвардс была высокой эффектной брюнеткой, выросшей на ферме в крошечном городке в Техасе. Окончив школу, она переехала в Тайлер — город с населением в 67 тысяч человек — и устроилась работать библиотекарем, директором которой был Джеймс Мейфилд. В мае 1977 года девушка вместе с подругой Полой Рудольф сняла квартиру. В их жилом комплексе был бассейн, где Линда любила общаться с соседями, среди которых было много неженатых мужчин. По воспоминаниям друзей, Линда была очень яркой девушкой, чья улыбка была способна поднять настроение кому угодно.

Эдвардс нашли мертвой у себя в комнате утром 10 июня 1977 года. Следователи обнаружили ее полуобнаженное тело лежащим на ковре. Ей нанесли более двадцати ножевых ранений в лицо, шею, грудь, спину и таз. Хотя следов спермы найдено не было, следователи пришли к выводу, что преступление было совершено на сексуальной почве: убийца срезал с жертвы часть волос, отрезал ей нижнюю губу и половые губы. Скорее всего, девушку изнасиловали. Один из ее чулок пропал. Следователи посчитали, что отрезанные части тела убийца положил в него и унес с места преступления. Новость об убийстве буквально шокировала местных жителей.

Все указывало на то, что Линда была знакома с убийцей. Соседка девушки сообщила следователям, что когда она возвращалась домой в 12:45, видела худощавого высокого мужчину с седыми волосами средней длины и в белых шортах. Описание полностью подходило под Мейфилда.

Мейфилд сказал полицейским, что в ночь убийства он был дома с семьей. По его словам, он три недели не виделся с жертвой. После того, как стало известно о его служебном романе с Эдвардс, Мейфилд лишился должности директора библиотеки. Несмотря на мотив, следователи посчитали, что отец троих детей не мог совершить такое жестокое преступление, поэтому обратились за помощью к эксперту Джерри Ландраму. Согласно составленному им психологическому портрету, убийца был гомосексуалистом или бисексуалом в возрасте от 18 до 30 лет, страдающим наркозависимостью и импотенцией, с патологической враждебностью к женщинам из-за неблагополучных отношений с матерью.

Полицейские стали проверять жителей квартирного комплекса на соответствие этому портрету, допрашивая каждого человека и снимая его отпечатки пальцев, но никто не подходил под описание. Дактилоскопическая экспертиза также не выявила совпадений, поэтому власти в публичном заявлении обратились за помощью к жителям города.

2 августа дальнобойщик Джеймс Тейлор, который жил в этом комплексе, связался с полицией. Он рассказал, что незадолго до убийства подобрал автостопщика, и тот остановился в его квартире на пару дней как раз в начале июня. По словам Тейлора, этот парень подходил под описание: ему был 21 год, он был бисексуалом, имел проблемы в семье и почти сразу после убийства покинул город. Мужчину звали Керри Макс Кук. Полицейские обнаружили, что Кук был ранее судим, а отпечатки его пальцев совпадали с теми, что были найдены рядом с местом преступления. Кука задержали в Порт-Артуре в штате Техас, где он жил с девушкой и работал барменом. Новость о его аресте попала на первые полосы местных газет.

 

Керри Макс Кук при задержании

Кук был отрешенным человеком с длинными волосами, любившим баловаться наркотиками и экспериментировать со своей сексуальностью. Он родился в 1956 году в семье военнослужащего, вырос в Европе, где жил со старшим братом до 1972 года, после чего вместе с родителями переехал в их родной город Джэксонвилл в штате Флорида. Кук был проблемным подростком — регулярно сбегал из дома, ссорился с родителями, не окончил школу. Его несколько раз арестовывали: за угон автомобиля и порчу чужого имущества (он разбил витрину магазина). В колонии для несовершеннолетних его изнасиловал один из заключенных. Кука трижды отправляли лечиться в клинику, где ему поставили диагноз «психогенная депрессия» с пометкой «социально неадекватная личность с патологической зависимостью от матери». Кук сбежал из клиники и стал ездить по разным штатам, подрабатывая барменом и стриптизером.

Мужчина отрицал какую-либо причастность к убийству Линды и даже знакомство с ней. Свои отпечатки пальцев он объяснил тем, что девушка любила переодеваться у окна, и он облокотился о дверную раму, чтобы лучше ее разглядеть. Племянники Тейлора во время дачи показаний подтвердили хвастовство Кука тем, что он видел Линду голой.

Следователи отнеслись к его словам с недоверием. Помимо того, что его отпечатки были найдены рядом с местом преступления, у Кука еще и не было алиби на ночь убийства. Друг Тейлора, парикмахер по имени Роберт Хен, рассказал полиции, что он провел вечер с Куком: они занимались сексом после просмотра фильма «Моряк, которого разлюбило море». Следователи отметили, что в этой картине есть сцена издевательств над кошкой. После этого Хен отвез Кука обратно в квартиру около 00:30. Таким образом, у обвиняемого было достаточно времени для того, чтобы убить Линду до прихода соседки.

Полицейский осведомитель, сидевший с Куком в камере предварительного заключения, сообщил правоохранительным органам, что Кук признался ему в совершении убийства.

В суде сторона обвинения представила версию произошедшего: страдающий сексуальным расстройством Кук испытал сексуальное возбуждение при просмотре сцены с издевательствами над кошкой, зашел в квартиру к Эдвардс, жестоко изнасиловал ее, а отрезанные части тела сложил в чулок, который унес с собой. Эту версию поддержали свидетели, включая осведомителя из тюрьмы. Хен сообщил в суде, что Кук был не в состоянии заняться с ним сексом, а эксперт-дактилоскопист установил, что мужчина оставил отпечатки пальцев около 12 часов ночи. Соседка Линды не узнала Кука на досудебном слушании, однако указала на него во время дачи показаний. 

Родители Кука наняли двух адвокатов, которые изо всех сил пытались указать на несостоятельность улик, но их попытки не увенчались успехом. Прокурор же настоял на том, чтобы жюри присяжных показали снимки с места преступления, и выдвинул предположение, что Кук съел отрезанные части тела Эдвардс.

Во время вынесения приговора суд вызвал психолога Лондрума, который заявил, что Кук представляет крайне серьезную угрозу для общества. Его приговорили к смертной казни. Прежде чем подсудимого вывели из здания суда, он успел заявить журналистам, что его оболгали и подставили, и что он докажет, что не делал этого, сколько бы времени ему на это ни потребовалось. 

Всего два месяца спустя вышедший на свободу полицейский осведомитель отказался от своих показаний. В интервью местной газете он заявил, что пошел на сделку с прокурорами. Осведомитель дал показания против Кука в обмен на то, что его обвинение в убийстве переквалифицируют в причинение смерти по неосторожности. В связи с этим его отпустили через восемь дней. По словам мужчины, Кук вообще не обсуждал с ним убийство, и все подробности дела он узнал от следователей. После публикации новостей об этом адвокат Гарри Херд предложил Куку помощь в обжаловании приговора. 

За время, проведенное в тюрьме, Кук неоднократно становился жертвой насилия. Позже он расскажет, как его прижали к стене и изнасиловали трое заключенных, после чего вырезали заточкой на его ягодицах слово «киска». Сокамерники заставляли Кука брить ноги и носить макияж из растворимого порошка для приготовления прохладительных напитков. Однако он отказался называть имена обидчиков, опасаясь, что его убьют за стукачество. 

 

Керри Макс Кук в тюремной камере. 1979 год

Кук разослал местным телеканалам и газетам письма, в которых пытался доказать свою невиновность. В тюрьме он штудировал толковый словарь, чтобы пополнить словарный запас, а также читал книги по юриспруденции и со временем стал помогать другим заключенным с их письменными показаниями. Так он пытался прекратить издевательства над собой, но иногда в порыве отчаяния он самодельным лезвием наносил себе порезы, чтобы его перенаправили в лазарет или другую камеру. 

Пройдет почти десять лет прежде, чем апелляционный суд по уголовным делам вынесет решение по его делу. В декабре 1997 года Кук узнает о сохранении обвинительного приговора, и почти сразу после этого ему сообщат о том, что его брата убили. Кук попытается покончить с собой, после чего его отправят в психиатрическую лечебницу.

Пока он находился в лечебнице, с ним связался новый адвокат, Скотт Хоув, и предложил помощь. После того, как Верховный суд США перенаправил дело в апелляционный суд, где смертный приговор был вновь одобрен, Кук предпринял еще одну попытку самоубийства, порезав себе запястья, горло и пенис, однако врачам удалось спасти ему жизнь и пришить половой орган обратно. 

В сентябре 1991 года апелляционный суд впервые принял решение об отмене приговора на формально-юридическом основании: психиатр, который допрашивал Кука, не зачитал ему права. Хоув считал, что Кука вот-вот отпустят, и заявил, что прокурор не представил ни одного правдивого или неоспоримого доказательства. 

 

Кук и его мать. 1997 год

Из камеры смертников Кук отправил 60-страничное Джиму Макклоски, основателю благотворительной организации, которая борется за освобождение несправедливо осужденных и уже помогла девятерым заключенным. Прежде чем приехать в Тайлер, Макклоски внимательно изучил все материалы дела Кука и публикации репортера «Морнинг ньюз» Дэвида Ханнерса, который занимался освещением процесса. 

Журналист пытался разобраться, почему апелляционному суду понадобилось столь долгое время для того, чтобы вынести решение по делу Кука. Чем больше он узнавал, тем больше сомневался в виновности Кука. Ему удалось выяснить, что следователи не отправляли одежду Эдвардс на лабораторную экспертизу. Они также не смогли найти орудие убийства. Тридцатисантиметровый окровавленный нож был случайно обнаружен через пять дней после трагедии отцом соседки в шкафу, в нескольких метрах от места, где лежало тело Эдвардс.

Ханнерс также узнал от агента ФБР, что установить время, когда был оставлен отпечаток пальца, невозможно в принципе. Странными были показания Лэндрума, который, как выяснилось, осматривал Кука в 1973 и 1976 годах, когда последний проходил лечение в психиатрической клинике. В его медицинском заключении тогда было сказано, что Кук не страдает психозом, и его состояние оценивается как хорошее. Почему же в 1978 году в суде он заключил, что Кук — опасный для общества социопат, употребляющий наркотики и имеющий сексуальные отклонения?

Макклоски не мог понять, почему полиция так быстро отказалась рассматривать Мейфилда в качестве подозреваемого. Он больше всех подходил под описание человека, которого видели покидающим место преступления. Всего за месяц до убийства Мейфилд бросил жену ради Эдвардс и снял с ней квартиру. Он вернулся к своей жене всего через четыре дня, а Линда попыталась покончить с собой, что вызвало скандал в университетском городке.

Полиция не стала обыскивать ни автомобиль, ни дом, ни даже квартиру, в которой Мейфилд жил четыре дня с Эдвардс, хотя в нее еще не успел заселиться новый арендатор. Сотрудники правоохранительных органов также не допросили никого из сотрудников библиотеки. Подозрительным было и то, что адвокат Мейфилда настоял на том, чтобы его подзащитный не проходил детектор лжи. Коллега Мейфилда, профессор психологии Фредерик Мирс, позвонил в полицейский участок через несколько дней после убийства и сообщил, что Мэйфилд попросил помочь ему с прохождением полиграфа, однако полиция никак не отреагировала на это заявление.

Макклоски стал беседовать со знакомыми Мейфилда. Он опросил более 50 человек, некоторые из которых дали ему показания под присягой. Оказалось, что, помимо Эдвардс, у Мейфилда была еще одна любовница. Люди описывали его как мстительного человека со взрывным характером. Работник библиотеки сообщил, что после убийства весь рабочий коллектив пребывал в страхе, так как все подозревали Мейфилда. 

Секретарь библиотеки рассказала Макклоски, что Линда боготворила начальника и говорила, что уведет его у жены, чего бы ей это ни стоило. Один из коллег рассказал Макклоски, что, потеряв работу, Мейфилд собирался переехать в Хьюстон и боялся, что Эдвардс последует за ним. За несколько часов до убийства Эдвардс неожиданно наведалась домой к Мейфилду, чтобы поговорить с ним и его женой.

В 1977 году Мирс сообщил полиции, что в библиотеке была книга «Преступления на сексуальной почве», в которой содержались фотографии жестоко убитых женщин. Сотрудники библиотеки сказали ему, что книгу заказал лично Мейфилд. Возможно ли, что Мейфилд использовал книгу в качестве руководства? Сам он утверждал в суде, что не заказывал эту книгу и никогда ее не видел.

Макклоски решил составить отчет со своими открытиями, в котором сделал вывод, что Линду Эдвардс убил Мейфилд. Близилось повторное слушание дела, и Макклоски нанял Пола Наджента, молодого амбициозного адвоката, с которым он уже работал над другим делом. Юристу предстояло столкнуться лицом к лицу с новым окружным прокурором округа Смит Джеком Скином, двоюродным братом судьи, который рассматривал первый процесс.

Над делом в основном работал помощник прокурора Дэвид Доббс, молодой юрист, который еще не окончил школу, когда была убита Эдвардс. При личной встрече с Макклоски Доббс сказал, что если они со Скином посчитают, что Кук не совершал преступление, то они не станут упорствовать и снимут обвинения. У команды Макклоски сложилось впечатление, что Доббс готов сотрудничать с ними. Макклоски отдал Доббсу свой отчет, а тот взамен передал ему ценные документы — заявления полиции и стенограммы суда присяжных 1977 года, которые до этого не предоставлялись адвокатам Кука.

Ознакомившись с документами, Наджент и Макклоски были шокированы. Племянники Тейлора заявили, что за несколько дней до убийства Кук показал им следы засосов на своей шее, сказав, что их поставила девушка, с которой он познакомился у бассейна. Она пригласила его к себе в квартиру, где они целовались на диване. Один из племянников сказал, что ее звали Линда и это была та же девушка, в чье окно он подглядывал. Хен в своих показаниях заявил, что Кук не обращал никакого внимания на фильм, который они смотрели.

Эти документы не только давали правдоподобное объяснение тому, как отпечатки Кука оказались на балконной двери, они подрывали версию прокурора о неудовлетворенном гее, который, возбудившись после просмотра художественного фильма, в порыве бешенства убил совершенно не знакомую женщину. Но Кук все время настаивал на том, что никогда не бывал в квартире у Эдвардс. Во время визита Макклоски Кук признался, что солгал в суде. Он действительно познакомился с Эдвардс у бассейна за три дня до убийства, после чего она пригласила его к себе и они целовались на ее диване, но отец Кука взял с него обещание, что он не расскажет никому об этом, иначе его точно упекут за решетку. 

Объяснение казалось правдоподобным, однако Доббс был настроен скептически. Он был уверен в том, что Мейфилд невиновен: «Он не был похож на убийцу. Он любил Эдвардс и даже заплакал во время нашего разговора». Доббсу также показалось маловероятным, что девушка могла проявить интерес к чудаку вроде Кука, тем более, что она была зациклена на Мейфилде. Следы засосов, по мнению Доббса, остались от мужчины, а вся история с отцом была ложью. С чего ему было 15 лет умалчивать о том, что могло спасти ему жизнь?

У Доббса была другая версия. Следователи и раньше предполагали, что у Кука был сообщник — такие увечья было бы тяжело нанести в одиночку всего за 15 минут. Доббс считал, что Куку помогал Хен, чьи светлые короткие волосы могли издалека показаться седыми. Но у следователей не было никаких улик против него, поэтому они предоставили ему иммунитет в обмен на дачу показаний. Гомосексуализм в годы, когда было совершено преступление, все еще карался законом, и Хену светил срок.

Доббс поделился своей версией с Макклоски и Наджентом, когда они втроем осматривали квартиру Эдвардс, чтобы попытаться понять, что могла видеть ее соседка в ночь убийства. По версии Доббса, соседка видела Хена, в то время как Кук был в гардеробной, где спрятал нож.

Предположения Доббса насторожили Макклоски, так как Хена не связывали с местом преступления никакие улики, а допросить его не было возможности, так как тот умер в 1988 году. Позже Доббс наведался к Куку в камеру перед судом без ведома Наджента, что было нарушением юридической этики, стал расспрашивать его об отпечатке пальцев — единственной улике, связывающей Кука с местом преступления — и предложил пройти детектор лжи. Судья назвал поступок Доббса неуместным, но не посчитал это серьезным нарушением. Макклоски понял, что Доббс намерен действовать жестко и грязно, чтобы выиграть дело, а пресса только подливала масло в огонь. На кону стояла репутация властей округа.

Повторное рассмотрение дела началось в ноябре 1992 года. Кук был полон надежд на освобождение, однако вскоре его оптимизм испарился — судья объявил о ряде решений, принятых в пользу стороны обвинения, в том числе о запрете на пересказ истории о засосах на шее Кука, так как она была бы основана на слухах. Доббс и Скин настаивали на том, что Кук был совершенно не знаком с Эдвардс, а значит в квартире у нее он находился только с одной целью — убить девушку под впечатлением сцены из фильма. 

Обвинение вызвало двух свидетелей: соседку Эдвардс, которая вновь опознала Кука, и бывшего офицера полиции, который во время первого процесса сопровождал подсудимого. Тот якобы сказал стражу порядка, что убил девушку и ему плевать на последствия. Тогда офицер не стал сообщать об этом начальству, посчитав, что Кук все равно будет это отрицать.

Наджент пытался сделать акцент на некомпетентности следствия, отметив, что следователи не провели лабораторную экспертизу одежды Эдвардс, а также заявили о времени оставления отпечатка пальца. Адвокат сосредоточился на Мейфилде и его дочери как на более вероятных подозреваемых. В одном полицейском отчете, который первоначально скрыли от команды защиты, говорилось что Луэлла Мейфилд неоднократно грозилась убить Линду. После смерти любовницы отца мисс Мейфилд даже надела кадетскую униформу и наведалась в жилищный комплекс, где жила погибшая девушка. Луэлла представилась полицейским, расследующим убийство. На суде она заявила, что не помнит, чтобы делала что-то подобное.

Во время заключительного слова стороны защиты и обвинения долго говорили о нейлоновом чулке: в одной из сцен фильма, который Кук смотрел с Хеном, мальчик поглаживал чулок, и этот предмет гардероба Эдвардс не удалось найти. Согласно версии обвинения, этот чулок был ключом к пониманию извращенных наклонностей Кука. Присяжные захотели изучить вещественные доказательства. Когда они развернули джинсы Линды, из них вывалился тот самый чулок, в котором, по мнению прокурора, Кук вынес из квартиры отрезанные части тела убитой. Макклоски сказал репортерам, что на месте обвинителя он после такого провалился бы сквозь землю от стыда. 

После шести дней переговоров присяжные не смогли прийти к единодушному решению — голоса разделились пополам. Спустя четырнадцать месяцев после третьего пересмотра дела Кука вновь признали виновным. 

Новый процесс во многом повторял предыдущий, только в этот раз, благодаря современным технологиям, эксперты смогли определить на балконной двери пять отпечатков пальцев, принадлежавших Куку. Доббс настаивал на смертном приговоре, утверждая, что за время, проведенное в тюрьме, извращенность Кука только усугубилась. По мнению обвинителя, Кук добровольно сделал татуировку на ягодицах, а случаи изнасилования, о которых он говорил, не должны были быть для него столь травмирующими, так как мужчина уже состоял в гомосексуальных связях ранее. 

Доббс продемонстрировал в суде 50-минутную запись с камер видеонаблюдения, на которой Кук пытается совершить самоубийство. По словам помощника прокурора, нанесение себе увечий — признак того, что Кук представляет угрозу для общества. Подсудимому был повторно вынесен смертный приговор. 

Наджент подал апелляционную жалобу на 213 страницах. В ней он указал на 50 нарушений, допущенных при ведении следствия. На этот раз усилия не прошли даром. В ноябре 1996 года апелляционный суд отменил вердикт, заключив, что нарушения со стороны полиции и прокурора повлияли на ход дела с самого начала. По мнению судьи, справедливое судебное разбирательство стало невозможным, и округу Смит больше нельзя продолжать вести суд над Куком. 

Впервые мужчине позволили выйти на свободу под залог. За то время, что он провел в тюрьме, его отец умер от рака, поэтому на воле его ждала лишь мать. 

Против Кука оставалось не так много улик, но многие в округе Смит, особенно среди представителей правоохранительных органов, были убеждены в его виновности. Наклонности Кука были слишком извращенными, и его считали хитрым преступником, которому удалось обыграть систему правосудия. Враждебное отношение к Куку только усугублялось большим количеством его сторонников. Его дело привлекло повышенное внимание общественности, особенно когда Доббс и Скин объявили о своем намерении судить уже немолодого мужчину в четвертый раз. 

Выйдя на свободу, Кук переехал жить в Даллас, где стал специалистом в области права, не имея при этом высшего образования. Он выступал с лекциями в колледжах и в благотворительных фондах. На собрании Amnesty International мужчина познакомился с Сэнди Пресси, на которой вскоре женился. У пары родился сын. Кук также посещал психолога, который поставил ему диагноз «тяжелое посттравматическое стрессовое расстройство».

Когда в феврале 1999 года Наджент с командой помощников начал готовится к суду, Доббс сообщил им новость: на нижнем белье Эдвардс почти через 22 года после ее убийства было обнаружено пятно спермы. Мейфилд и Кук сдали образцы крови для сравнительного анализа ДНК (технология была разработана в 80-х годах), результаты которого должны были прийти до завершения судебного процесса. Доббс тем временем предложил Куку сделку о признании вины, по которой суд приговорил бы его к двадцати годам, и так как он уже отсидел этот срок, его бы сразу же выпустили, но не оправдали. Судья дал Куку полчаса на принятие решения. Опасаясь вновь проиграть, Кук согласился на сделку. 

Через два месяца пришли результаты экспертизы ДНК: сперма принадлежала Мейфилду. Доббс сказал, что это не имеет никакого значения, так как следы могли оказаться там еще за несколько недель до убийства. Для Кука же это, напротив, послужило главным доказательством его непричастности к убийству. С мужчиной были согласны многие журналисты и общественные деятели. 

Полный энергии Кук стал выступать против смертной казни по всему миру: в Риме, Париже, Лондоне. В Страсбурге он повел за собой марш из пяти тысяч протестующих против высшей меры наказания. Кук завел страницу в Facebook, где часто писал о том, как несправедливо пострадал. Его история легла в основу пьесы «Реабилитированный», по которой в 2005 году сняли телевизионную постановку. Роль Кука исполнили Тим Робинс и Ричард Дрейфусс. Хиллари Клинтон лично предложила Куку приехать на премьеру спектакля в Вашингтон.

Скин и Доббс считали, что слава Кука оскорбляет систему правосудия, а также представляет угрозу для их карьеры.

В Техасе Кук по-прежнему был убийцей. Из-за судимости у него постоянно возникали проблемы с поисками работы и получением банковских кредитов. Несколько раз он был вынужден переехать в другое место после того, как соседи узнавали о его прошлом. Одна женщина угрожала, что развесит листовки о том, что здесь живет осужденный убийца. В глазах общественности он был оправдан, но этого было недостаточно. Кук хотел юридического оправдания. 

Дело Кука привлекло внимание руководителей проекта «Невинность» — государственной некоммерческой организации, которая с помощью экспертизы ДНК успешно обеспечила реабилитацию более трехсот человек. Представитель проекта Гэри Удашэн подал ходатайство о проведении ДНК-экспертизы окровавленного ножа и волос, обнаруженных на теле Эдвардс, которые, как уже давно установили следователи, не принадлежали ни Куку, ни Эдвардс. В том случае, если ДНК-анализ не выявит признаков присутствия Кука на месте преступления, у защиты появится шанс добиться оправдательного решения по делу Кука. Так недавно были реабилитированы осужденные за убийство Майкл Мортон и Энтони Грейвс. Прокурор, рассматривавший дело Грейвса, был лишен права на юридическую практику, а прокурор, занимавшийся делом Мортона, был приговорен к тюремному заключению. Кук надеялся добиться подобного правосудия.

Но вскоре обнаружилось, что правоохранительные органы уничтожили волосы в декабре 2001 года. ДНК Кука не нашли ни на одном из вещдоков. В сентябре 2015 года Удашэн потребовал суд признать обвинения против Кука недействительными на основе результатов экспертизы ДНК. Адвокат также утверждал, что Доббсу и Скину в 1999 году уже были известны результаты тестов, и это стало причиной уничтожения улик.

В это время окружным прокурором округа Смит был Мэтт Бингхем, который ранее служил помощником Скина и Доббса. Бингхем пригласил Удашэна просмотреть все 49 ящиков с документами по делу. Среди бумаг они нашли те, которые до этого не предоставлялись стороне защиты. Там был и полицейский отчет 1991 года, в котором соседка Эдвардс заявляла, что видела в квартире Мейфилда, а не Кука. Власти штата настаивали, что следователь, составлявший рапорт, просто перепутал имена, что позже он сам подтвердил это в письменных показаниях. Удашэн и Бингхем решили допросить Мейфилда.

В апреле 2016 года они вместе отправились к Мейфилду домой в Хьюстон после того, как Бингхем предоставил мужчине юридическую неприкосновенность. Бывший директор библиотеки, стареющий и плохо слышащий, повторил многое из сказанного им в прошлом, но при этом некоторые его слова расходились с тем, что он говорил раньше. Во-первых, он сказал, что просматривал книгу о сексуальных преступлениях перед убийством Эдвардс и обсуждал ее с Мирсом. Во-вторых, он занимался сексом с Линдой за день до ее смерти. Это прямо противоречило тому, что Мейфилд утверждал все эти годы, и поставило его под подозрение. У него был как мотив, так и возможность убить девушку. Он был последним, с кем видели жертву, и его ДНК была обнаружена на ее одежде.

Кук был очень воодушевлен этими открытиями, как и тем, что на предстоящем судебном слушании ему наконец предоставят возможность дать показания, а его адвокатам позволят допросить под присягой людей, отправивших его за решетку.

Удашэн, однако, понимал, что все не так просто. По своему опыту он знал, что придется идти на взаимные уступки с властями, поэтому предупредил Кука о том, что они сосредоточатся на его реабилитации, а не на наказании прокуроров. Сначала нужно было доказать невиновность Кука и только потом обратиться в судебную и адвокатскую комиссии штата, чтобы те изучили правомерность действий обвинителей. Поначалу Кук был в ярости, но потом подписал соглашение о том, что не собирается оскорблять власти округа в Facebook.

Удашэн уже обсудил с Бингхемом условия сделки: власти согласны снять обвинительный приговор на основании новых доказательств лжи Мейфилда о его последней встрече с Эдвардс, но только при условии, что защита откажется от обвинений в адрес прокуроров. В таком случае не потребуется заслушивать показания Кука, Доббса, Скина и Мейфилда.

Кука официально признают невиновным, как только апелляционный суд одобрит сделку. Однако он, узнав о договоренности, впал в гнев: по его мнению, власти округа вновь обставили его. Удашэн успокоил его и уговорил согласиться на сделку. После завершения слушаний казалось, что Кук доволен результатом — он даже отпустил пару шуток после суда. Макклоски заявил, что за 36 лет его работы это был самый радостный день. На следующий день после слушания Кук написал в своем Facebook: «Я свободен, наконец я свободен».

Тем не менее Кук не мог смириться с тем, что его адвокаты вступили в сговор с Бингхамом, чтобы защитить Скина и Доббса. Он написал в Facebook, что Удашэн унизил его своими похвалами в адрес Бингхама, в связи с чем он больше не мог ему доверять и поэтому ищет адвоката на этот раз для того, чтобы тот помог ему восстановить ошибочный приговор. «Лучше быть несправедливо осужденным, чем жить во лжи», — написал он. Все решили, что он потерял рассудок. 

Кук поставил под вопрос решение о признании его невиновным, а, следовательно, и получение компенсации. То, как он отозвался о прокуроре и своих адвокатах, могло вызвать недовольство судьи. Вскоре Кук опомнился и принес свои извинения, но Удашэн отказался продолжать работать с ним, обосновав это тем, что его репутация отныне была испорчена.

1 июля состоялось слушание по вопросу о невиновности Кука. Новому адвокату Марку Беннету за 12 дней пришлось ознакомиться с материалами дела за 39 лет. Он должен был доказать в суде, что если бы присяжные ознакомились со всеми скрытыми обвинением доказательствами в 1994 году, они бы признали Кука невиновным.

Беннет пытался изначально доказать, что Мейфилд лучше подходил на роль подозреваемого, но аргумент был отклонен, так как поздних признаний Мейфилда по-прежнему было недостаточно для того, чтобы доказать его вину. Обвинение настаивало на том, что у Кука до этого были судимости, он наблюдался в психиатрической клинике, и увечья, которые он нанес себе пока находился в камере смертников, указывали на его жестокость.
25 июля суд постановил, что нет оснований полагать, что жюри присяжных, выслушав как новые оправдательные доказательства, так и предыдущие доказательства вины, вынесло бы оправдательный приговор. Округ Смит вновь одержал победу.

Сейчас Дело Кука находится на рассмотрении в апелляционном суде, который должен поддержать или отклонить рекомендацию судьи в пользу сохранения виновности. 

Почему же власти округа Смит продолжают столь настойчивое уголовное преследование Кука, если новые улики и сведения вызывают лишь большие сомнения?

Главной причиной, по мнению большинства, является сплоченность профессионального сообщества юристов города Тайлер, в котором многие были каким-то образом связаны с делом Кука и поэтому имеют личную заинтересованность в его исходе. «Тайлерский суд — это одна большая семья, — говорит Макклоски, регулярно посещавший город последние 26 лет. — Они будут защищать друг друга до последнего и чтят репутацию своих предков». 

Доббс по-прежнему уверен в правильности своей версии, ссылаясь теперь на то, что в 2012 году адвокат Хена дал письменное показание под присягой, в котором заявил, что его подзащитный в 1977 году рассказал, как вместе с Куком они проникли в квартиру Эдвардс, где Кук оглушил жертву и нанес ей ножевые ранения, но, услышав, что в квартиру вошла соседка, они скрылись с места преступления.

Что касается мотива, по словам Доббса, мы его, скорее всего, никогда не узнаем. Кук занимался с Хеном сексом и рассказал ему о том, как подглядывал за Эдвардс. Они выпивали. Может быть, парикмахер приревновал, и все закончилось убийством. В ответ на это Кук показывал письмо, которое адвокат Хена прислал ему в 1988 году. Содержание письма совершенно противоречило показаниям 2012 года: «Я внимательно следил за вашим делом, — писал адвокат. — Если бы я мог что-либо сделать, чтобы добиться его пересмотра, я был бы рад вам помочь, потому что считаю, что показания и улики против вас были сфабрикованы». 

Доббс по-прежнему зол из-за того, что Кук и его команда защиты пытались выставить его и Скина злодеями: «Я передал им полицейские отчеты и стенограммы 25 лет назад. В 1999 году я умолял их перенести слушание и дождаться результатов ДНК-экспертизы, но потом они обвинили меня в том, что мне якобы заранее были известны результаты. У защитников Кука очень избирательная память. Мы были уверены в том, что Кук виновен, и я по-прежнему так думаю. Мы боролись честно».

Обвинения в том, что над Куком надругались в тюрьме, Доббс называет смехотворными, указывая на то, что подсудимый сам рассказывал, как его насиловали в колонии для несовершеннолетних. Сам Кук утверждает, что у него была масса возможностей покончить с изнасилованиями. Все, что ему требовалось — убить одного из своих обидчиков, но он знал, что в суде это будет использовано против него, поэтому ему приходилось терпеть унижения, чтобы добиться оправдания и смыть позор со своей семьи. Он знал, что если он выйдет из тюрьмы, то сможет доказать всему миру, что его подставили, и считает, что ему это удалось.

Источник:  OPENREPORTER

 

Tweet