Ювелирная работа: специфика «антикварных» преступлений

Эксперты утверждают, что в скором времени мы услышим о новых случаях хищений музейного антиквариата – посерьезней недавнего происшествия в Эрмитаже. Такого же мнения придерживаются сотрудники 12 – «антикварного» – отдела МУРа, которые прекрасно знают о состоянии хранилищ и фондов. Созданная по поручению президента России межведомственная комиссия, призванная осуществить генеральную ревизию государственного музейного фонда, только начинает свою работу. Уже сейчас некоторые аналитики утверждают, что в скором времени мы услышим о новых случаях хищений, посерьезней недавнего происшествия в Эрмитаже. Такого же мнения придерживаются сотрудники 12 «антикварного» отдела МУРа, которые без всяких комиссий прекрасно знают о состоянии хранилищ и фондов. Именно им приходится раскрывать преступления, связанные с хищением культурных и исторических ценностей.

Мода на русское

Рынок, на котором покупаются и продаются антикварные изделия, огромен, и большую его часть можно считать «черной». Причина, в первую очередь, в законодательстве, не позволяющем зарабатывать честным образом на антиквариате. Извечная тема с уходом от налогов не обошла стороной и рынок антиквариата, ведь, не платя отчисления с каждой проданной вещи, можно сэкономить огромные средства. Торговля антиквариатом выгодна, прежде всего, тем, что при минимальных затратах можно иметь большую прибыль. Если ее не декларировать, то в карманах торговцев историей оседают немалые средства.

Вторая причина расцвета нелегального бизнеса на антикварном рынке – невероятный спрос. «Сейчас пошла мода на предметы старины, – говорит сотрудник МУРа Алексей, – истинные коллекционеры-собиратели не будут связываться с ворованной вещью, а вот олигархи… Им происхождение картины или какой-нибудь монеты не принципиально, главное, чтоб перед своими можно было похвалиться: у меня, мол, Рембрандт над камином висит. Кроме того, покупка антикварной вещи это очень хорошее вложение денег, тем более если вещь сомнительного происхождения, ее безопаснее придержать до лучших времен. Помимо этого, на рынке антиквариата крутится множество всяких перекупщиков и посредников, которые стремятся получить свою выгоду. Они, например, находят того, кто готов купить и того, кто готов продать. Или украсть, у кого на что способностей хватит».

Как известно спрос рождает предложение, поэтому кражи из музеев и частных коллекций носят чаще всего заказной характер. Как правило, кража совершается под конкретного заказчика, находящегося в России или заграницей. Найти покупателя на музейный экспонат, который выставлялся и хорошо известен специалистам, очень трудно. На рынок с такой вещью не пойдешь, а вот если клиент заранее известен, то особых проблем не будет.

Проблемы могут возникнуть только, если понадобится переправить товар заграницу, да и то, при наличии определенных сумм и связей такие неприятности легко устраняются.

– За границу вывозят все, – говорит наш собеседник Алексей. – Каким образом? Об этом лучше спросить в таможенной службе, но факт остается фактом – вывезти можно, что угодно. На всемирно известных аукционах регулярно всплывают вещи, незаконно вывезенные из России. Разумеется, очень дорогие предметы искусства декларируются, а на вещи, представляющие особую историческую и культурную ценность, должно быть получено разрешение на вывоз от Министерства культуры. Многие предметы искусства вообще нельзя вывозить за границу, но в реальности все несколько иначе.

Картины и другие предметы искусства не просто вывозятся за границу. Пользуясь небывалым спросом на все «русское», преступники придумали, как получать дополнительную выгоду – штампуют подделки (для неискушенного покупателя), изготавливают копии, которые не каждый эксперт отличит от настоящего шедевра, подделывают подписи.

Бизнес на доверии

Большинство честных коллекционеров и торговцев антиквариатом предпочитают работать легально. Чтобы не нарваться на подделку, многие пользуются базой данных похищенных вещей. Сами сотрудники МУРа утверждают, что база эта очень неполная и по ней тяжело работать, но даже в таких условиях положительный результат есть. База похищенных предметов искусства составляется сотрудниками территориальных отделов, к которым обращаются потерпевшие.

– Навыков составления подобной базы у рядовых сотрудников нет, методической литературы для описания вещей нет, – объясняет Алексей. – Порой потерпевшие сами не могут объяснить, что у них пропало, а сотрудник вынужден составлять описание похищенного со слов владельца. Говорят, например, что пропал настоящий шедевр, старинная вещь, доставшаяся от бабушки. Спрашиваем, что изображено на картине? Ответы чаще всего такие: лес, речка и что-то еще. Как по такому описанию мы можем что-то найти?! А тем более описать похищенный предмет в базе данных. Вот и получается, что база похищенных вещей неполная, и это затрудняет нашу работу и взаимодействие с торговцами антиквариатом.

Кстати, большинство людей, занимающихся торговлей антиквариатом, охотно сотрудничают с Росохранкультурой и с нами. Никому не нужны лишние проблемы с крадеными вещами, поэтому если у продавца или частного коллекционера возникают какие-то подозрения относительно антикварной вещи, они обращаются к нам. Если выясняется, что вещь была украдена, нам ее отдают без лишних разговоров. Портить себе репутацию тоже глупо. Иногда мы проводим профилактическую работу в антикварных салонах, галереях. Приходит оперативно-следственная группа, проверки, понятые, выемка товара… Для людей это антиреклама, поэтому многие предпочитают не доводить до таких ситуаций.

Многие торговцы антиквариатом не осознают, что покупают или продают ворованные вещи. Понимаете, «черные» антиквары – это целая цепочка хорошо организованных людей. В схеме перекупщиков несколько звеньев, в общей сложности до десяти человек. Бывает так, что мы получаем информацию о человеке, у которого находится похищенная музейная вещь, а он даже и не предполагает, что она была украдена. Начинаем разбираться, выясняется, что человек этот действительно не имеет никакого отношения к преступлению, потому что купил он картину через десятые руки.

Преступники сейчас стали намного умнее. С похищенной вещью они не идут в салон, а уж тем более на рынок. Кстати, не так уж много осталось в Москве мест, где без лишних усилий можно сбыть похищенную антикварную вещь. По словам оперативников, на том же Арбате давно не торгуют с рук, само расположение барахолки в центре столице раздражало очень многих. А если припомнить о ценах на землю и аренду в центре Москвы… Одним словом, на Арбате все застраивается цивилизованными салонами, куда банальные уголовники даже не сунутся.

Специфика «антикварных» преступлений в том, что рынок сбыта очень ограничен. Видеомагнитофон или фотоаппарат можно продать кому угодно, а потом найти его возможно только по номеру. А предметы искусства очень индивидуальны, особенно старинные и раритетные, они же не на заводе штампуются. Если предмет антиквариата украден не под заказ, то вариантов его сбыта не много.

Все коллекционеры распределяются по направлениям, у каждого своя специфика работы со строго определенными предметами искусства. Один занимается живописцами фламандской школы, другой монетами эпохи Екатерины. Сотрудники «антикварного» отдела МУРа должны хотя бы немного знать о каждом направлении в искусстве, а также о тех коллекционерах, которые ими занимаются. Таким образом, если оперативникам известна специфика похищенной антикварной вещи, они должны внимательно приглядеться к тому коллекционеру, который интересуется подобными предметами. Рано или поздно перекупщики или непосредственные продавцы обратятся именно к этому коллекционеру, потому что выбора у них нет.

Лицензия на искусство

Работу оперативников-«антикварщиков» можно назвать ювелирной, особенно при таких законах. Наш собеседник Алексей (на моей памяти первый сотрудник правоохранительных органов, который не стал жаловаться на отсутствие достойной зарплаты) посетовал на то, что законы в отношении преступников могли бы быть и построже.

– Вот раньше в Уголовном кодексе была статья о хищении государственной собственности. Все просто и понятно – от 8 до 15 с конфискацией. Кстати, такие преступления и расследовались иначе, контроль был строже, да и вообще, у государства же украли! А теперь, по новому УК, наш отдел может возбуждать дела по 158 статье «кража», и никого не волнует: в музее похитили вещь или из вашего дома. Зачастую с этим связаны трудности в возбуждении уголовного дела, потому что каждая украденная вещь должна иметь конкретную материальную оценку, в рублях. А как можно оценить ту же шапку Мономаха? По количеству камней, по меху, по золоту? По моему мнению, это существенный пробел в нашем законодательстве, не всегда можно оценить вещь в денежном эквиваленте. А нет оценки – нет экспертизы, нет дела.

– Разве нельзя назначить экспертизу?

– Можно, и даже нужно. Но это же все условности.

– А в чем разница?

– В квалификации преступления. Сейчас все преступления, связанные с антиквариатом, регистрируются как обычные имущественные преступления в отношении физических лиц. Кстати, если вещь украли из музея или архива, то же самое. Не все эксперты могут установить точную стоимость похищенного предмета (в том случае, если вещь похитили из музея или у специалиста-антиквара, а если это было бабушкино наследство?), отсюда неточная квалификация преступления.

Проблема не только в оценке предмета, представляющего историческую ценность. Для возбуждения дела прокуратуре требуется масса справок, заключений экспертиз и прочее, а там не всегда есть специалисты по преступлениям, связанным с хищениями антиквариата. В нашем отделе, кстати, тоже в последнее время происходят существенные изменения, идет приток молодых, еще неопытных сотрудников. Зато какой у ребят энтузиазм! Если бы еще законы почетче были сформулированы…

– Это единственная проблема?

– Нет, конечно. Скажем, у нас отсутствуют рычаги давления на нелегальный, «черный» рынок антиквариата. Раньше, для того чтобы открыть антикварный салон, необходимо было получить лицензию. Сейчас такой нормы нет, торговать предметами искусства можно в любой подворотне. Но это полбеды. Некоторые неблагонадежные товарищи, которые хорошо нам известны, открывают салоны, торгующие антиквариатом, с одной-единственной целью – скупки и перепродажи краденого. Это, как правило, очень небедные люди, имеющие солидные связи во властных структурах, которые помогают им избегать наказания. Обнаружив в таких салонах и галереях похищенные предметы искусства, мы зачастую сталкиваемся с тем, что нам их просто не отдают. Говорят, мол, мы их приобрели честным путем и не предполагали, что они могут быть краденными. Так если у вас есть сомнения в подлинности вещи, и вы хотите честно работать, придите к нам. Мы проверим по базе, если вещь чистая, торгуйте на здоровье.

Михаил Добровольский, Дело №