Как признаться родителям, что ты проститутка

Я никогда не думала, что мне придется признаваться своим родителям в том, что я проститутка. Это случилось по ошибке. Моя мама по телефону намекнула, что знает, отец сделал то же самое в электронном письме, и, поскольку тайное уже стало явным, я решила, что нам следует об этом поговорить. Выяснилось, что им отлично удавалось существовать, отрицая очевидное.

Я была типичным «ребенком в розовом памперсе»: сидела на заседаниях клуба феминистской книги, на которые ходила моя мама; мы всей семьей ходили на акции протеста против американского империализма в Сальвадоре; и я была поклонницей Джоан Армтрейдинг (Joan Armtrading), когда мои одноклассники были одержимы New Kids on the Block. К счастью, моя сокрушительная непопулярность смягчалась чудесной жизнью дома.

В общем, я могу с уверенностью заявить, что я – плод хорошего воспитания. Меня подбадривали, но со мной не носились. Я училась быть ответственной с раннего возраста, и мне без ограничений предоставляли независимость. Я испытываю уважение к своей семье не только в связи с их родительскими методами.

Они – не из тех, весно виноватых либералов, которые бросаются действовать, когда разворачиваются выборы или война; они всегда активно и радикально участвовали в жизни и работе. Они никогда не навязывали свою политику мне – мои политические убеждения отражают их убеждения, потому что они учили меня мыслить критически и показывали сильный пример того, как надо жить. Я бы стыдилась своего фантастического сходства с родителями, если бы не полагала, что они – ну, совершенно невероятные люди.

Мы редко говорили о сексе, и, видит Бог, меня это устраивало. Когда моя воспитательница из детского сада позвонила в ярости домой, чтобы сообщить, что я и Марко Торрес целовались в гимнастическом зале, мои родители усадили меня и сказали, что я могу делать все, что угодно с детьми своего возраста, но только не в школе.

Когда в средней школе я решила, что гомосексуальна, это стало небольшим затемнением «на экране радара», хотя несколько лет спустя мои родители ощутили себя обязанными спросить, безопасным ли сексом я занимаюсь, а затем попросили просветить их на тему того, как лесбиянки занимаются безопасным сексом. Несколько лет назад во время обсуждения полигамии моя мама мимоходом сказала: «Ну, меня в любом случае секс никогда особо не волновал». Это спровоцировало массу тревожных вопросов, которые так и останутся не заданными. Каждой – свое, я считаю.

Я попала в проституцию по той же причине, что и многие женщины: работа, которая мне по душе, не очень хорошо оплачивается, а мне нужна была работа, которая занимала бы минимум моего времени – так, чтобы я могла сконцентрироваться на занятии, которое мне действительно нравится. Для меня – это писательство и рисование, для других женщин – воспитание детей или учеба в аспирантуре. Изначально это просто казалось достойным способом сводить концы с концами в культурной среде, которая обесценивает работу женщин и художников, так что я была удивлена, когда после первого клиента начала осознавать, что мне нравится эта работа.

Я помогаю мужчинам удовлетворять их желания и желания их партнеров, действую в роли инструктора и наперсницы. Я занимаюсь сексом с мужчинами, которые считаются непривлекательными из-за их веса, инвалидности или возраста. Поразительно, как часто они ко мне обращаются, и я никогда не демонстрировала отвращения к телу клиента.

Я проникаю в дома людей и веду интимные беседы с незнакомцами. Поход на работу для меня никогда не превратится в рутину. Иногда я занимаюсь сексом с мужчинами, с которыми я бы и так переспала, встреться мы в иных обстоятельствах. Да, за те почти десять лет, что я работаю проституткой, я встретила очень мало клиентов, которые заставили меня испытать дискомфорт или страх.

В то же время, я гораздо чаще ощущала дискомфорт или страх по чьей-то вине вне своей работы. Добро пожаловать в мир женщин. Работа в качестве независимого эскорта имеет для меня лишь два недостатка: утомительность размещения рекламы и ответов на звонки и письма, и неопределенность от затишья, когда я остаюсь почти без работы. С теми же самыми проблемами сталкиваются фрилансеры всех типов. Проституция – это не то, что я делаю «только сейчас». Я планирую заниматься этим так долго, как сочту нужным.

Есть вещи, которые родителям лучше стараться не говорить. Маме не нужно знать о нездоровом увлечении Chatroulette или о пристрастии к порно с участием Сары Пейлин. И разговор о вашей работе (в большинстве случаев) – это самый скучный, выматывающий разговор, который вообще можно себе представить, так что очень мило, когда за столом эту тему не поднимают.

Однако скрывать свою жизнь в качестве проститутки от своих родителей – это не совсем приемлемо. Ты ощущаешь, что лжешь. Обман – это крайне дерьмовый факт в жизни множества секс-работниц, и в порядке вещей для многих людей, которым на самом деле нечего скрывать. Однако, это не те отношения, которые я хотела бы иметь со своей семьей – и после многих лет переживаний о том, как мне поступить, когда час X наступит, и мои родители все узнают… – так что, когда они на самом деле все узнали, для меня это было своего рода облегчением.

Ну, или когда я подумала, что они узнали. Что бы мы ни решали рассказывать или скрывать, наши родители делают все, чтобы не узнавать то, чего они не хотят о нас знать. Мои много раз гуглили мой псевдоним и каждый раз решали, что я пишу о проституции с, понимаете ли, абсолютно абстрактной, неличной или вымышленной точки зрения.

Однажды когда я была ребенком, мы с папой провели ночь в разговорах о принципах логического мышления, а здесь они просто начисто игнорировали принцип бритвы Оккама. Они не позволяли себе допустить простейшее объяснение: что я занималась проституцией и писала об этом.

Они знали, что я занималась фут-фетишем, когда бросила колледж, и хотя с тех пор мы об этом не разговаривали (а почти легальная работа в стиле фут-фетиш и проституция это совсем не одно и то же), догадаться все равно было не так уж сложно. Я полагала, что начинаю разговор о том, о чем они уже знали и не решались спрашивать – ради моего права на личную жизнь и своего собственного комфорта. На деле оказалось, что я сообщаю им, что я проститутка и принуждаю их к разговору, чтобы избежать которого они совершили множество ментальных хинтов.

Само признание, после многих лет лжи во спасение, было странным образом бессобытийным. Оно было встречено тревожным молчанием. Мама позвонила сказать, что встретила такую-то, которая рассказала ей о моей порнографической презентации – подборке текста и рисунков о работе проститутки, которую я сделала несколько дней назад.

Женщина, преподаватель искусства, потом говорила со мной об этом произведении, и я не подозревала, что она знает мою маму. Я бы предположила, что эта женщина просто упомянула о моей работе, избежав упоминания темы произведения, если бы не двусмысленное сообщение, которое мне папа прислал в начале той недели – оно убедило меня в том, что они знают. Ко мне зашла моя подруга, мы выпили, поговорили, и когда она ушла, я набралась всей своей виски-храбрости и позвонила родителям.

Трейлер фильма «Женщина на улице»

Добавить в блогУвеличить плеер

– Ну… Я уверена, что вы знаете о том, о чем я вам не говорила… Так что я звоню вам узнать, не хотите ли вы об этом поговорить.

– О чем? Чего мы не знаем такого, что должны знать?

– Ну, понимаете…

Я просто не могла это выговорить. Странно, как что-то, что вы постоянно говорите практически всем, кого знаете, застревает в горле, когда на той стороне линии вас молча слушают ваши родители.

– Ну, я работаю проституткой.

Далее последовало самое долгое на свете молчание. А затем один из них сказал: «Давай мы подумаем, а потом тебе перезвоним». Вероятно, это был наилучший ответ, который они могли мне дать, а также и наиболее тяжелый. Молчание растянулось на неделю, а затем началась настоящая работа.

В первую нашу встречу после моего откровения мама начала рыдать, что ей не свойственно. Она стала винить себя в попустительстве или неком абстрактном «плохом воспитании», которое сделало меня такой. По ее мнению, в работе проституткой есть нечто по природе своей нездоровое, и что это она виновата в решениях, которые, я уверена, сделаны были только мной. Она была бы возмущена, если бы такой разговор велся в случае с геем, который раскрылся своей семье, но я на это ей не указываю, потому что ей бы стало только хуже.

Нелегко убедить свою маму в том, что, по вашему мнению, она отлично вас воспитала, если она полагает, что ваш угол зрения искажен. К счастью, после этой первой встречи она снова вернулась к концепции «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не говорю»; говорить нам обеим было очень сложно. Я ощущала вину, она ощущала вину, и мы обе предпочли чувствовать себя виноватыми про себя и продолжать наши отношения по другим вопросам.

Я похожа на своего отца в своей убежденности в том, что если какое-то чувство тебе не по душе, его можно победить рассуждениями. Так что каждые несколько лет он начинает эту тему и мы ведем крайне неудобную дискуссию в попытке разобраться во всей этой истории с дочерью-проституткой. Никаких слез, никакой вины – но столько неловкости, что я содрогаюсь еще несколько недель. Был момент, когда я пыталась убедить его в том, что мои клиенты не являются ублюдками-женоненавистниками, фразой «они такие же как ты» – имея в виду, что они в массе своей добрые, умные люди, а он решил, что у меня Эдипов комплекс. Фууу.

Во время нашей последней попытки поговорить он сказал мне, что не может перестать думать о проституции как о чем-то, по природе своей связанном с эксплуатацией, и тут я наконец взбесилась.

«Ты знаешь меня уже 28 лет. Я когда-либо производила впечатление человека, который выберет себе унизительную профессию? Я типа могу понять эти чертовы аргументы, когда Кэтрин Маккинон и Андреа Дворкин говорят мне, что меня эксплуатируют (считаю я так сама или нет), но ты-то должен знать лучше!»

И вот тут начались какие-то подвижки. Чего я никогда не понимала, так это почему мои родители не могут допустить, что работа проституткой может быть здоровым, положительным выбором для меня, и почему все эти годы они не предпринимали больше усилий, чтобы понять. Я понимаю, почему моих родителей волнует моя безопасность. Меня тоже волнует моя безопасность, и я лучше них знаю, что мне нужно делать, чтобы уберечь себя.

Но понять работу в секс-индустрии на концептуальном уровне – с этим, кажется, они способны справиться. Может быть, они прочитали все, когда-либо написанное активистками за права проституток, от Присциллы Александр (Priscilla Alexander) до Кэрол Ли (Carol Leigh), и по-прежнему считают, что работа проституткой унижает женщину – унижает меня? Я так не думаю.

Они слишком умные для этого. Мне не приходило в голову, что они были настолько эмоционально вовлечены в это, что даже попытаться не могли обдумать это абстрактно. Когда я позволила своей ярости выплеснуться, настояла на том, чтобы он постарался понять, это подействовало на моего папу гораздо сильнее, чем все осторожные объяснения: спустя неделю он попросил меня составить список книг и статей, написанных проститутками и о проститутках. Даже если они никогда полностью не смирятся с моей работой, это уже хорошее начало.

Некоторые друзья говорят мне, что я должна спасибо сказать, что у меня такие родители, которые поддерживают и любят меня невзирая на тот факт, что я работаю проституткой. Я невероятно благодарна за то, что у меня такие любящие родители, готовые поддержать. Мне повезло, что члены моей семьи не отказались от меня, не нанесли мне физического вреда и не отреагировали ни одним из иных физически или эмоционально насильственных способов, узнав, что я проститутка, но не нужно ждать, что я должна быть за это благодарна. Никто не должен. Я благодарна за то, что это я узнала от них.

 

Автор: Робин Хастл (Robin Hustle), («Jezebel»,США), перевод ИноСМИ

 

Оригинал публикации: How to Tell Your Parents You’re a Prostitute

You may also like...