Потерянный телефон пьяного следователя

Потерянный пьяным следователем телефон превратил рядовое уголовное дело в скандал, выявив фальсификации, цель которых – посадить невиновных любой ценой. Подобные дела обычно расследуются в течение двух-трёх месяцев, но случай с BMW получился особенным: следствие шло целый год, а в руках у жены одного из обвиняемых оказались доказательства подлога материалов…

Вночь с 25 на 26 марта 2014 года из подземного гаража в элитном доме на Можайском шоссе пропали две машины – BMW X5 и BMW X6. Хозяева с утра позвонили в полицию, сотрудники ОВД Можайского района в тот же день нашли X6 – на ней стоял маячок охранной системы, вторая машина бесследно пропала, искать её не стали.

Согласно материалам дела, угонщиков Х6 задержали чуть не с поличным в их собственном дворе в посёлке Краснознаменский Щёлковского района Московской области.

Подобные дела обычно расследуются в течение двух-трёх месяцев, но случай с BMW получился особенным: следствие шло целый год, а в руках у жены одного из обвиняемых оказались доказательства подлога материалов – телефон следователя Следственного отдела (СО) Можайского района лейтенанта юстиции Анастасии Баряевой с перепиской с коллегами и руководством в приложениях WhatsApp и Viber. Радио Свобода изучило фабрику фальсификации доказательств.

Филипп Романов (справа) и Сергей Буланов в Московском городском суде

Филипп Романов (справа) и Сергей Буланов в Московском городском суде

Филипп Романов и Инесса Бирюкова - вместе они прожили всего год, но Инесса готова бороться за мужа до конца

Филипп Романов и Инесса Бирюкова – вместе они прожили всего год, но Инесса готова бороться за мужа до конца

Натянутость обвинений была очевидна следователю Баряевой с самого начала. Уже 3 апреля, через неделю после задержания подозреваемых, она пишет своей подруге (орфография и пунктуация авторов сохранены на протяжении всей статьи):

– И вообще это дело по бэхе жесть какое стремное, доказухи 0, алиби есть, свидетелей нет, короче полная жопа и я уже начинаю думать что и правдп они ее не п***ли, а прост п*****ую купили. А я их с кашкариной задерживала и Маша мне потом говорит – вот это кашкарина намутила, *****, их отпустят тк вину не докажем». <майор юстиции Елена Кашкарина, бывший начальник следственного отдела ОВД Можайского района –прим.>

– Да лучше пусть отпустят, – справедливо замечает подруга. – Чем невиновных посадят.

– Так да!!! Но это ж тип х***о Я вообще изначально их даже арестовывать не хотела а кашкарина тип ни***, похер, выходи с ходатайством. И *** обвинение по 158 <158 статья УК РФ – кража – прим.>, вот это тоже такой ****… при этом кашкарина так хитро эопу свою прикрыла. У нас была сог – я, она, давид <СОГ – следственно-оперативная группа – прим.>. 91 выписывали я и она <91 статья УК РФ, регламентирующая основания, по которым можно задержать подозреваемого – прим.>. Потом я взяла выходной после суток, она одна там была с ними, обвинение не предъявила а типа согласовала ход-во на арест, а **** с недоказанным обвинением сучара меня отправила! Но она не учла тот факт, что если будут вопросы-то у меня стаж полгода и вообще я должна работать с наставником которого у меня нет, – Баряева жалуется, что её руководитель, начальник СО Кашкарина, не стала предъявлять подозреваемым обвинение, оставив это ей, переложив на неё и всю ответственность.

В первые дни дело выглядело безнадёжным. Около 16.00 26 марта 34-летний Филипп Романов и 42-летний Сергей Буланов вышли из подъезда дома, в котором Романов снимал квартиру со своей женой Инессой Бирюковой и её 16-летней дочерью. К ним подбежали полицейские и объявили им о задержании, показав припаркованную во дворе BMW Х6. Первоначальные показания старших лейтенантов Станислава Белова и Александра Тутушкина сходятся с версией Буланова и Романова: задержали их возле машины.

И Белов, и Тутушкин рассказали, что увидели, как Романов с Булановым проходили мимо автомобиля и Романов открыл похищенную машину кнопкой на электронном ключе. Однако эта версия плохо ложилась в канву поимки с поличным, и оперативники вдруг меняют показания, заявляя, что задержанные всё же сели в машину – Романов на водительское сиденье, Буланов на пассажирское. Инесса Бирюкова нашла жителя посёлка, подтвердившего, что Романова-Буланова задержали именно на улице, но суд в его показаниях усомнился, поверив сотрудникам полиции. Коллизия с показаниями оперативников оставалась актуальной до конца расследования: 31 марта 2015 года Анастасия Баряева спрашивает врио начальника СО ОВД капитана юстиции Нелли Тростянскую (сегодня – заместитель начальника СО):

– Нель, я дико извиняюсь, <…> я в об***оне показания тутушкина пишу последние, где он пишет правильный адрес и говорит что они в машине, да?

– Да, – отвечает Тростянская. – В обвинительном указываем только правильные показания, но листы ставим всех допросов.

Ещё одна неувязка в показаниях оперов – ключ, которым якобы открыл машину Романов. По словам Тутушкина, при приближении полицейских Романов выбросил ключ, тот ударился о камень и сломался, однако дальше оперуполномоченный снова начинает путаться. То он говорит, что положил ключ в карман и не подходил с ним к машине, то вдруг вспоминает, что всё же завёл машину, не садясь в неё, а когда адвокаты представляют руководство по эксплуатации, в котором написано, что BMW Х6 невозможно завести, не нажав на педаль тормоза, вспоминает, что сел и нажал на педаль тормоза, или нет, не садился, но на педаль тормоза нажал и машину завёл.

Потом Тутушкин якобы оставил ключ в машине и увёз Буланова в ОВД Можайское на его Мерседесе, а когда приехал туда, Х6 уже стояла там – кто доставил её в ОВД, в деле не указывается. Вот только два штатных ключа от BMW находились у владельца – Олега Петрунина, и он сдал их в ОВД по требованию следователя. Ключ, найденный Тутушкиным, не работал – экспертиза показала, что им невозможно ни открыть, ни завести машину, но эксперт написал, что в принципе такой ключ предназначен для открывания автомобилей – за это и уцепился суд, снова слепо поверивший оперативникам.

Потерпевший Петрунин тоже играет странную роль. Согласно материалам, он одновременно находился на месте происшествия (приехал туда на 10 минут, осмотрел машину и уехал на другом автомобиле) и писал заявление в ОВД. Суд пояснил, что сообщение о преступлении могло поступить и по телефону, на вопросы Радио Свобода Олег Петрунин отвечать отказался. Следователь подбивает показания потерпевшего и оперативников и 2 февраля 2015 года снова консультируется с руководством:

– Нель, я в допросе терпилы укажу, что ключей у него не было, когда он приехал в Щелково, тк тутушкин говорит в очке, что он нашим непригодным ключом его завел <Терпила – потерпевший; очко – очная ставка с обвиняемыми – прим.> И пишу что он прибыл в щелково на 10 мин, посмотрел визуально что машина не повреждена и уехал. Я его щас сразу уведомлю об окончании сд <следственных действий – прим.>

Адвокаты просили признать недопустимым доказательством один из основных документов – акт осмотра места происшествия (ОМП) – то есть, двора, в котором нашли автомобиль. В нарушение закона задержанным не дали с ним ознакомиться, более того, по их словам, держали их на расстоянии от машины, а их подписи попросту подделали. Независимая экспертиза, проведённая родственниками задержанных, подтвердила подлог, что заставило поволноваться следователя Баряеву при проведении своей экспертизы:

– Нель, щас еду и думаю, если эксп будет на стороне фила, то не будут ли мои действия расцениваться как незаконное содержание под стражей? – спрашивает она Тростянскую 16 февраля 2015 года.

– Нет!!!!! По этому поводу не переживай, – отвечает Тростянская.

– Ок

– Я тебя в обиду по этому делу не дам.

С экспертом удалось договориться: в выводах значится, что подписи «вероятно» выполнены не Романовым и Булановым, однако дать заключение «в категорической форме не представляется возможным».

– Подпись их? – спрашивает следователь эксперта.

– Нет, вероятное отрицание, по крайней мере, так с образцами пошло, – отвечает эксперт, как бы намекая, что больше сделать не может.

– Ясно. Спасибо, – пишет Баряева, а уже на следующий день получает сообщение от руководства:

– Настя, я забрала заключение, нормальное, нам подойдет такое)))

Арест на миллион

По словам Филиппа Романова и Сергея Буланова, оперативники тут же стали требовать с них деньги – миллион рублей, угрожая, что в противном случае их отпечатки окажутся в машине. Они якобы даже подталкивали мужчин к автомобилю, но те сопротивлялись и стояли в стороне. Миллион всё же решили собрать: Филипп Романов был дважды судим по той же 158 статье и даже будучи уверенным в своём алиби, понимал, что представляет лёгкую поживу для следствия.

Он позвонил жене Инессе, та заложила принадлежащий ей Nissan Patrol и приехала поздно вечером к можайскому ОВД, обнаружив там других друзей Филиппа – тоже с деньгами: оказывается, за время нахождения в ОВД ставки увеличились и сотрудники правоохранительных органов требовали уже три миллиона рублей.

За деньгами так никто и не вышел. Со слов Филиппа, в отделение приехал некий «начальник полиции» и сумма взятки увеличилась до пяти миллионов, которые собрать было уже невозможно. Дело пустили в ход. Следователь Баряева в личной беседе с Инессой Бирюковой подтвердила информацию о вымогательстве, в апреле 2015 года между дамами произошёл такой диалог (запись разговора есть в распоряжении редакции):

Следователь Следственного отдела ОВД Можайского района лейтенант юстиции Анастасия Баряева, фотография из сети Facebook

Следователь Следственного отдела ОВД Можайского района лейтенант юстиции Анастасия Баряева, фотография из сети Facebook

– Зачем они вообще повезли их в Москву, если они хотели договориться на месте в Щёлково – спрашивает следователь Инессу.

– Не знаю, может, чтоб показать, что всё так серьёзно и запущено?

– Просто мне кажется, они сами лоханулись, если они, как мне известно, например, они просили один лям – там ещё… Потом им, видать, показалось мало, они поехали, и там уже три оказалось. Просто они лоханулись, просто они захотели большего что-то и вот за большее и получаете теперь. <…>

– Мне конкретно говорили лям привезти, и вот приехал человек и он тоже привёз лям – говорит Инесса.

– А потом сказали три.

– Это кто сказал?

– Начальница моя… Ей сказал начальник полиции, который был там, который, скорее всего, и говорил расценки.

Должность начальника полиции, зам. начальника ОВД по Можайскому району исполняет Дмитрий Смирнов, его фамилия упоминается и в переписке в группе следователей в телефоне Баряевой:

– Это бмв до суда еще не дошло, а то я боюсь еще и оперов всех со смирновым вызывать будут, что бабки просили! – пишет она 5 марта 2015 года.

– Я знаю, что Смирнов хорошо общался с Кашкариной, – спрашивает в том же чате Нелли Тростянская. – Имел ли он какое-то влияние на ее решения по делам, арестам и т.д.???

– Как ты думаешь в ситуации с бмв?)))) Мне кажется тут очевидно, – отвечает Баряева.

В декабре 2014 года Инесса Бирюкова пишет заявление в УСБ МВД РФ по факту вымогательства взятки. Перепуганная следователь Баряева подходит к Инессе, и женщины начинают общаться, надеясь выудить друг у друга информацию. Инесса часто подвозит следователя в СИЗО, а 3 апреля забирает её из ресторана «Папа Карло», где сотрудники ОВД праздновали День работника следственных органов.

Пьяная Баряева теряет телефон в машине Инессы, который лишь спустя пару дней находят работники автомойки. В нём помимо стандартных для молодой женщины селфи на пляже и в ванной, разговоров о любви, похмелье и о будущем отпуске оказалась и рабочая переписка.

По заявлению о вымогательстве тем временем проводится служебная проверка, оперативников вызывают на допрос в Следственный комитет и даже проверяют на полиграфе, который показывает, что оперуполномоченные Тутушкин и Белов возможно лгут в ответ на вопросы о деньгах. Впрочем, результаты проверки на полиграфе не могут служить основанием для уголовного дела, так что в его возбуждении было дважды отказано.

Спасительный окурок

Одна из основных экспертиз, которые проводятся при угонах и авариях – анализ микрочастиц с одежды, что остаются на сиденьях автомобилей. Приехавший в Краснознаменский эксперт снял с сидений X6 образцы, но ведь если верить подозреваемым, в машину они не садились – опять неувязка с сюжетом «романа», как называет дело Анастасия Баряева в личной переписке.

Следователь решает проблему просто: подшивает к делу запрос на имя начальника Главного управления уголовного розыска РФ по г. Москве Голованову с просьбой изъять одежду подозреваемых для исследования, а потом собственный рапорт руководству, согласно которому Голованов одежду не предоставил. Всё это было блефом: на запрос Филиппа Романова тот же генерал-майор полиции Голованов ответил, что никакого поручения от следователя Баряевой ему не поступало. Нелли Тростянская, впрочем, одобрила этот план:

-Нель. А по микрочастицам я хочу тип поручение муровским изъять одежду, потом рапорт, что они не изъяли, а потом, что мне с этими конвертами с микрочастицами делать? Непризнание вещдоками и хранить в камере хранения вщ? – пишет Баряева 15 марта 2015 года (при этом поручение в деле датировано 3 апреля 2014-го).

– Ответ должен быть, что не сохранилась та одежда. Не признавать. Можно в деле оставить. Если небольшой конверт.

Основным доказательством в подобного рода преступлениях служат отпечатки пальцев, тем более что отпечатки дважды судимого Романова занесены в базу АДИС ПАПИЛОН – электронную систему хранения дактилокарт. Сразу после задержания подозреваемых отвезли в ОМВД «Крылатское», где есть доступ к системе, однако собранные в BMW отпечатки положительных результатов не дали. Проведённая 27 марта 2014 года дактилоскопическая экспертиза показала, что в машине не было отпечатков ни Романова, ни Буланова.

Один из пальцев Романова плохо обкатали и потому потребовалась дополнительная экспертиза, проведённая 30 мая. Снова ничего. Наконец, в декабре следствие назначает третью дополнительную экспертизу, которая находит соответствие части ладони Романова с представленной следователем дактокартой.

Вот только дактокарта, которую Баряева отдала эксперту, не только отличается от дактокарт Романова, но и вообще им не подписана, неправильно оформлена, к тому же на ней стоит не имеющая отношения к делу фамилия – Рогачёв. Уломать эксперта, очевидно, было непросто:

-Ты договорилась по экспертизе? – спрашивает 14 января 2015 года Баряеву её коллега, следователь Юлия Калмычек.

– Да *** договорилась, ждала мацькова 1,5 часа!!! А потом еще эксперт выделываться стала!!! Но норм, все сделает. <Виктор Мацьков, начальник Экспертно-криминалистического центра УВД по ЗАО г. Москвы – прим.>

В суде эксперт ЭКЦ Екатерина Саукина заметно нервничала. Она пояснила, что для трёх экспертиз использовались разные дактокарты, сверять их не входило в её задачи. Когда адвокаты настояли на том, чтобы она посмотрела использованные материалы, Саукина подтвердила, что «по общим и частным признакам» это разные карты, то есть могут принадлежать разным людям, но для точного ответа необходима экспертиза.

Этот момент почему-то не вошёл в протокол судебного заседания. Во время третьей экспертизы Саукина вообще не должна была проверять ладони Романова – только плохо обкатанный палец, а когда выводы экспертиз противоречат друг другу, эксперт обязан объяснить, почему так получилось – ничего этого сделано не было. По закону эксперт не может общаться со следователем, на суде Саукина согласилась и с этим, а когда адвокаты продемонстрировали, что номер её мобильного был сохранён в телефоне Баряевой и они созванивались в январе 2015 года, согласилась, что да, контакт был, но по другому делу.

Вообще единственным весомым доказательством обвинения помимо слов оперативников долгое время были окурки, со слов полицейских обнаруженные в пепельнице автомобиля. Экспертиза показала, что они принадлежат Филиппу Романову. Он готов был с этим согласиться, вот только по его словам, окурки эти оперативники собрали с земли – осмотр длился почти пять часов, всё это время Романов и Буланов стояли на улице и курили. На фотографиях в деле видно, что в пепельнице нет пепла, только окурки, размазанные по стенкам. Задержанные при осмотре места происшествия не присутствовали, других свидетелей нет, так что даже по этому пункту всё снова упирается в слова полицейских.

Железный биллинг

Заместитель начальника следственного отдела ОВД Можайский капитан юстиции Нелли Тростянская, фотография из приложения Viber

Заместитель начальника следственного отдела ОВД Можайский капитан юстиции Нелли Тростянская, фотография из приложения Viber

Из переписки в группе следователей становится ясно: и Баряева, и Тростянская знали, что сажают невиновных. 1 марта 2015 года в ОВД Можайский снова возникает ситуация, когда оперативники давят на следователя, чтобы тот задержал невиновного, следователи матерятся, то и дело вспоминая историю с BMW:

– Мы не будем больше закрывать невиновных! – пишет Нелли Тростянская

– Я думаю бмв достаточно, – отвечает Анастасия Баряева.

– Бмв – больше чем достаточно!!! – пишет Тростянская. – А Нарсия?! – вспоминает она другое дело, по которому по 158-й статье вместе с настоящим вором посадили двоих случайных людей.

– А, точняк!!! – соглашается Баряева.

Дело в том, что и у Романова, и у Буланова железное алиби: биллинги их телефонов показывают, что ни в ночь угона, ни за неделю до него они не приближались к дому на Можайском шоссе, в котором проживал Олег Петрунин, а ночь на 26 марта они провели вместе. Филипп Романов работал в компании, которая покупает продукты питания и перепродаёт их в рестораны и торговые точки. Работа Романова заключалась в поиске клиентов, впрочем, он иногда находил и поставщиков. Работодатель же Буланова владел двумя продуктовыми магазинами.

Вечером 25 марта Романов встретился со своим знакомым, потом около часа ночи заехал домой, забрал документы, за ним заехал Буланов и на машине Буланова они отправились дальше – к магазину «Дикси» в городе Щёлково, потом к торговому центру XL на Ярославском шоссе, где должна была состояться встреча с потенциальным поставщиком, в работе с которым был заинтересован и Буланов.

Однако потавщик опаздывал, они прождали его около двух часов и договорились о встрече на заправке у города Щёлково. Около семи утра Романов был дома. Всё это время оба они активно говорили по мобильным, все упомянутые ими люди подтвердили их показания, как и то, что Романов часто работал ночью – развозить продукты и назначать встречи было удобнее, когда на дорогах нет пробок. Биллинги телефонов Романова и Буланова подтверждают, что всю ночь 26 марта они находились за пределами МКАД, а камеры системы АИСП «Поток» зафиксировали Мерседес Буланова на пересечении Ярославского шоссе и МКАД в районе 4 утра – в тот момент, когда они ехали на встречу.

Те же камеры зафиксировали и перемещение обоих похищенных BMW – с Можайского шоссе по Третьему транспортному кольцу они попали на Ярославское шоссе и направились в область, проехав в том же районе пересечения с МКАД за 18 минут до Мерседеса Буланова. Следствие сделало из этого вывод, что Романов сидел за рулём угнанной машины, а Буланов сопровождал его на своём Мерседесе – почему-то с разницей в 18 минут.

Показания свидетелей, встречавшихся с осуждёнными, суд во внимание принял, но в приговоре указал, что ни один из них не провёл с Романовым и Булановым всё время, когда могла быть совершена кража – а время это предельно растянуто: с 23.00 25 марта до 16.00 26 марта, хотя потерпевший Петрунин обнаружил пропажу авто уже в 8 утра.

В возбуждении отказано

Филипп РомановФилипп Романов

Дело было передано в Кунцевский районный суд Москвы судье Елене Абрамовой в начале апреля 2015 года. Процесс шёл быстро. Молодая, симпатичная судья с птичьим лицом отличницы юрфака старалась выйти на приговор до отпуска, гнала заседания, улыбалась тонкими строгими губками, методично отклоняя ходатайства защиты, а после заседаний выпархивала из мантии, под которой оказывалось фривольное летнее платье.

6 июля 2015 года она приговорила Романова к восьми годам колонии строгого режима, а Буланова к семи годам колонии общего режима, практически слово в слово переписав в приговоре обвинительное заключение. 29 октября 2015 года апелляционная коллегия Московского городского суда оставила в силе приговор Романову и смягчила на полтора года срок Буланову – в связи с тем, что у того не было судимостей.

Алексей Беспалов, один из адвокатов Филиппа Романова, пояснил, что вина осуждённых в хищении автомобиля абсолютно не доказана, хотя нельзя отрицать, что могло оказаться верным первоначальное предположение следователя Баряевой о том, что Буланов и Романов могли находиться в процессе приобретения украденного автомобиля. Впрочем, следствие эту версию расследовать не стало (при этом максимальное наказание за покупку заведомо похищенного автомобиля составляет 5 лет лишения свободы).

Инесса Бирюкова решила бороться до конца, ведь в руках у неё были казалось бы неоспоримые доказательства невиновности мужа. Судья Абрамова распечатки из телефона Баряевой к делу приобщить отказалась: доказательства, мол, добыты ненадлежащим путём. Через две недели после обнаружения телефона, 17 апреля 2015 года, Бирюкова написала жалобу в УСБ МВД России, оттуда её перенаправили в УСБ по г. Москве, где дело затихло.

Инесса обратилась и в СК РФ, но её жалобу передали в СК по г. Москве, те спустили в СК по ЗАО, а оттуда она попала в Кунцевский межрайонный следственный отдел, то есть, по сути к руководству Тростянской и Баряевой. Все материалы были предоставлены и в ФСБ, где ими сначала заинтересовались, но потом проинформировали, что органы ФСБ такими вопросами не занимаются и все материалы переданы в СК.

После того, как Бирюкова написала письма всем 450 депутатам Государственной думы, а те начали направлять депутатские запросы в УСБ России, в СК и в прокуратуру, дело сдвинулось с мёртвой точки – УСБ начало проверку, которая подтвердила принадлежность телефона следователю Баряевой, а также и факты нарушения служебной дисциплины. Результаты проверки были отправлены в Главное следственное управление (ГСУ), которое снова спустило их в Кунцево, а на запрос Бирюковой ответило, что нарушений УПК в действиях Баряевой нет.

Инесса Бирюкова буквально забрасывала письмами все возможные органы, требуя провести проверку и не спускать её жалобы тем, на кого она жалуется – её попросту игнорировали. Всё это время никто даже не попросил сдать телефон Баряевой – СК, УСБ, ФСБ довольствовались распечатками. Только в сентябре 2015 года Кунцевский СК попросил Бирюкову сдать телефон, причём, следователь по особо важным делам Заур Исаев намекал ей, что она сама может быть привлечена к суду по той же 158-й статье – за кражу этого самого телефона.

Это не испугало Инессу Бирюкову, заявление своё она отзывать не стала, но и последствий не возымело никаких: 5 февраля 2016 года Кунцевский межрайонный следственный отдел подтвердил Бирюковой, что 25 декабря в возбуждении дела против следователя Баряевой (а также и против оперуполномоченных Тутушкина и Белова) было отказано, причём по логике следственных органов, доказательством невиновности полицейских служит обвинительный приговор по Романову и Буланову. Круг замкнулся: Инесса надеется освободить мужа и его коллегу, имея в руках подтверждение фальсификации дела, однако ей объясняют, что если суд решил, что материалы достоверные, значит они не могут быть сфабрикованными.

И Анастасия Баряева, и Нелли Тростянская по-прежнему работают в ОВД Можайский. По непроверенной информации Баряеву обошли с повышением – она не получила погоны старшего лейтенанта юстиции. Со званием обидно, конечно, но вот Филипп Романов и Сергей Буланов продолжают сидеть.

 

Автор: Сергей Хазов-Кассиа,  svoboda.org

You may also like...