Борьба за место короля воров в законе

Место самого влиятельного вора в законе, «короля преступного мира» вновь вакантно — уже второй раз за последние четыре года. Главным «законником» впервые за долгие годы может стать славянин, но Кремль хочет сорвать эти мафиозные выборы. В современной России борьба за место, освободившееся после ареста Шакро — это не просто криминальный вопрос. Это еще и политический вопрос.

 Сперва, в 2013 году, от пули наемного убийцы погиб Аслан Усоян — легендарный Дед Хасан, управлявший воровским ходом всего постсоветского пространства из своего личного офиса в ресторане «Старая кибитка».

Потом в результате скандального уголовного дела под стражей оказался Захарий Калашов — тот самый Шакро Молодой, с которым преступный мир связывал свои надежды после смерти Деда Хасана.

Журналист Сергей Канев, занимавшийся расследованиями деятельности Аслана Усояна, считает, что на место Шакро Молодого нет достойных претендентов. В беседе с Открытой Россией Канев призвал не сбрасывать Шакро со счетов: по его мнению, «Калашова скоро могут выпустить или дать смешной срок», а пока же он «сидит в тюремной камере и оттуда рулит хозяйством».

Большинство других экспертов склонны считать, что Калашов теперь не скоро выйдет на свободу — слишком сильно вовлечено в его преследование руководство спецслужб страны. А следственный изолятор «Лефортово» — не то место, откуда можно осуществлять оперативное руководство какими-либо процессами на воле. СИЗО «Лефортово» раньше был эфэсбешной тюрьмой. Потом его формально передали Минюсту, потому что только это министерство в России может содержать людей под стражей.

Но традиции в «Лефортово» остались вполне лубянские, замена шевронов на рукавах охранников была пустой формальностью. «Лефортово» остается самой красной тюрьмой Москвы, а может и всей страны. Там нет так называемых «дорог» — системы межкамерного сообщения, осуществляемого при помощи натянутых от одного окна к другому веревок. Там нет у заключенных мобильных телефонов — предметов запрещенных, но очень распространенных в любой другой тюрьме. Гипотетически Калашов может управлять преступным сообществом России только через послания, передаваемые посещающим его адвокатам, но этого явно мало для оперативного реагирования на какие-либо актуальные проблемы.

Сейчас воры в законе пытаются определиться с кандидатурой на место Шакро. Одним из претендентов на роль «босса боссов русской мафии» был племянник Аслана Усояна Дмитрий Чантурия (Мирон). Его позиции усиливала принадлежность к тому самому курдско-езидскому клану, из которого были Дед Хасан и Шакро Молодой. Однако Мирону не хватает опыта и влияния для того, чтобы стать преемником своих легендарных соплеменников.

 

 

Дмитрий Чантурия (Мирон)

 

 

Дмитрий Чантурия (Мирон)

По другим причинам не может претендовать на главную воровскую корону постсоветского пространства и кутаисский клан. Над этой группировкой тяготеет проклятие крови Деда Хасана. Многие считают заказчиком убийства Усояна одного из лидеров кутаисского клана, Тариэла Ониани (Таро). Вражда между группировками Деда Хасана и Таро несколько лет назад привела к громким взаимным обвинениям и оскорблениям, а также к произвольному «раскоронованию» воров их противниками, другими ворами. С тех пор у Ониани плохая репутация. К тому же он, как и Шакро, тоже находится под стражей.

Азербайджанские преступные кланы погрязли во внутренних конфликтах и тоже не могут побороться за трон Деда Хасана и Шакро Молодого.

Таким образом, впервые за долгое время самым влиятельным человеком воровского мира может стать представитель славянской группировки. По данным источников Росбалта в правоохранительных органах, «законником № 1» может стать Владимир Тюрин, опирающийся на поддержку и кавказских воров в лице, например, Лаши Шушанашвили (Лаши Руставского) и славянских воров Юрия Пичугина (Пичуги) и Олега Шишканова (Шишкана).

Сайт Znak.соm тоже говорит о славянине как наиболее вероятном преемнике Шакро, правда называет в качестве главного претендента не Тюрина, а Пичугина — именно он может быть «консолидированным кандидатом», способным сплотить воровское сообщество, переживающее не самые простые времена.

По информации Znak.соm, одна из главных угроз, нависших над «воровским ходом» — это попытки силовиков вообще сорвать выборы нового короля законников вплоть до времени выборов президента России, а может быть даже до времени проведения чемпионата мира по футболу. Якобы, правоохранители получили прямой приказ высшего политического руководства страны на протяжении пары ближайших лет срывать попытки воров отстроить заново управленческие механизмы своих мафиозных структур.

Срывать процедуру выборов короля всех воров можно по-разному. Можно жалить воровской мир постоянными «оперативными мероприятиями», словно ульем пчел: устраивать зачистки ресторанов, в которых проходят «сходки», пытаться агентурными путями разжигать вражду между разными кланами. А можно просто посадить в тюрьму основных претендентов на главную корону: Юрия Пичугина, Владимира Тюрина и, на всякий случай, Дмитрия Чантурию. Повод найти легко — как правило таким поводом становится небольшая порция наркотиков, обнаруженная у законника в кармане во время «профилактического задержания».

Выборы главаря воров в законе в стране, в которой «половина людей сидела, а половина охраняла» и в которой криминальная субкультура необычайно сильна — дело очень важное.

Вор в законе — это не просто «криминальный авторитет». Для людей, придерживающихся криминальной субкультуры, хранящих верность «черному воровскому ходу», вор в законе — это сверхчеловек, высшее существо.

Мужской арестантский мир России и других республик бывшего СССР строго иерархичен. В чем-то эта иерархия походит на классическую иерархию традиционного общества Древней Индии с его четырьмя варнами.

В тюрьмах и колониях есть неприкасаемые, не входящие ни в одну из тюремных варн, сословий. Это неприкасаемые в самом прямом смысле слова — простое физическое прикосновение к такому человеку для арестанта может иметь самые губительные последствия.

Есть подобие низшей варны «шудр» — «шестерки», уборщики в камерах, бытовая обслуга «блатных» (так называемые «шныри») — мелкий суетливый народ, зачастую сидящий по малопочетным статьям УК, и по каким-то причинам неспособный отстоять свое человеческое достоинство в суровом тюремном мире.

Основная масса населения мужских тюрем — это «мужики», более всего напоминающие трудолюбивую варну вайшья. Простые жители России, не имеющие никаких криминальных амбиций, не строящие криминальных карьер, и, как правило, уходивших за решетку либо случайно, либо вследствие полицейского произвола, либо за какую-то глупость. Они понимают, куда попали, соблюдают законы тюремного мира, но не живут тюрьмой, не чувствуют там себя как дома. Для них тюрьма (колония) — это временный кризис, страшное испытание, которое нужно пережить.

Есть кшатрии — военная аристократия тюрьмы. Это «братва», «блатные».

И, наконец, есть брахманы, жрецы, создатели и толкователи тюремных законов. Это воры в законе. Пройдя через своеобразную инициацию («коронацию») и став вором в законе, человек приобретает в глазах других сидельцев сверхчеловеческие черты. В тюремном словаре «вор» — это не тот, кто что-то украл. «Вор» — это высший статус и огромной ошибкой будет назвать вором человека, угодившего тюрьму по статье 158 УК («Кража»). Также воров в законе называют «жуликами».

В арестантской межкамерной переписке слово «вор», а также имена и прозвища воров подчеркиваются двумя чертами, а тремя чертами подчеркивается слово «Бог». От бывалого арестанта вполне можно услышать фразу «в нашей тюрьме сейчас сидит пять душ». Имеется в виду, разумеется, не общее количество заключенных (их могут быть сотни), а именно число воров в законе — только они и обладают, согласно блатной мифологии, настоящей душой.

Как ломать эту сформировавшуюся за многие десятилетия иерархию, и возможно ли вообще это сделать — отдельная тема, ждущая своих исследователей.

Но пока воры в законе остаются генералами преступного мира, а их руководитель вполне естественным образом входит в российскую правящую элиту. В современной России борьба за место, освободившееся после ареста Шакро — это не просто криминальный вопрос. Это еще и политический вопрос.

 

 

 

Текст Роман Попков,  openrussia.org 

You may also like...