КАК «СКОЗЛИТЬ» ПРАВОСУДИЕ

Убогость нравственных начал украинской правоохранительной системы приобретает наиболее уродливые формы в провинциальной глубинке. Трагическая история Тимура Савицкого, забитого до полусмерти садистствующим хулиганьем – тому характерный пример. Несовершеннолетний парень стал инвалидом, а подонки так и не понесли наказания. Печально, но факт: если ваш родственник или знакомый будет (не дай Бог!) искалечен преступниками, в числе которых окажется родственник сотрудника правоохранительных органов, то Государство Украина – в образе тех же следствия и суда – наверняка встанет на защиту обидчиков ваших близких. А не Закона.Начало этой истории – в далеком 2000 году. Тимур Савицкий и Берилович Антон учились в одной школе. Друзьями они не были, но и особой вражды между ними никто не замечал. Пока однажды Тимур не заступился за друга, у которого Антон с приятелями вымогал деньги. С тех пор юный рэкетир не упускал возможности отвесить «заступнику» пару тумаков. Однако вскоре их пути-дороги разошлись. Савицкий поступил в Херсонское высшее коммерческое училище, а Бериловича, по причине особого «лихачества», администрация попросила в школу больше не приходить. Правда, через какое-то время парни все таки встретились…

Побоище

Пару раз, случайно встречая Тимура на улице, Берилович то сам, то с друзьями не упускал случая «отлупить» незадачливого защитника. А однажды даже метнул ему в голову нож. Вечером 27 апреля 2001 года Антон вместе со своими приятелями Евгением Базенко и Денисом Кадашниковым в очередной раз сталкиваются с Савицким. И принимаются избивать ни в чем не повинного парня. Вначале били кулаками, а когда он упал, продолжали избивать ногами, избирательно целясь в голову.

Ольга Андреевна, очевидец: «Я вышла на улицу и увидела, как трое возбужденных подростков избивают окровавленного парня. Но вскоре агрессоры, так как на них начала кричать соседка, разбежались. Я предложила избитому парню свою помощь, но он невнятно что-то пробормотал, и куда-то побрел, мне показалось – домой»…

В тот миг Тимур плохо что-либо понимал. Полуинстинктивно он побрел к дому своего друга и бывшего одноклассника. Дойдя до его калитки, постучал… На улице уже темнело, поэтому мать друга, не узнав Тимуров голос, дверь не открыла. Но идти дальше сил у него уже не было. Истекая кровью, избитый парень опустился на землю. В это время вернулся Антон, как всегда – с компанией. Теперь их было пятеро, и все набросились на Тимура. Били зверски. Когда жертва теряла сознание, кто-то из них бегал и набирал в пластиковую бутылку воду, выливал на Савицкого, приводя в сознание. После чего избиение продолжалось еще яростней. Затем Базенко и Кадашников схватили Тимура за руки, а Берилович Антон, обыскав его карманы, забрал 5 гривен, блокнот и ручку. После чего избиение возобновилось с не меньшей жестокостью. К счастью для Тимура, на улицу таки вышла мать его приятеля. С появлением женщины компания разбежалась.

Анна Даниловна, очевидец: «Я вышла и увидела окровавленного, мокрого Тимура, который полусидел-полулежал на земле. Возле него стояли Базенко, Кадашников, Берилович и еще двое ребят, которых я не знаю. Они что-то весело и возбужденно между собой обсуждали. В этот момент я увидела, как Антон ударил Тимура ногой по голове и тут же отбежал. Я успела схватить Базенко за рукав (он был от меня ближе всех), в этот же миг все его приятели разбежались. А удерживаемый мной парень начал доказывать, что он никого не бил, а просто вместе с друзьями оказывал упавшему Тимуру помощь. Но затем резко вырвался и убежал».

Особенности следствия «по-херсонски»

Вечером избитому парню стало плохо, появилась тошнота, рвота. Родители вызвали «скорую».

Светлана Николаевна: «Врач неотложки, увидев моего сына в тяжелом состоянии, предложила его госпитализировать, и тут же по рации вызвала милицию. Приехало двое сотрудников РОВД, записали показания сына (нам их не зачитали) и уехали. В тот момент я не придала этому особого значения. Было не до того».

Позже выяснится, что в уголовном деле, возбужденного по факту избиения несовершеннолетнего Савицкого Тимура Сергеевича, нет ни первичных показаний потерпевшего, ни записей, подтверждающих вызов двух дежурных офицеров милиции врачом «неотложки». Все следственные действия начинают проводиться и фиксироваться только с 7 мая 2001 года – через десять дней после случившегося. Да и в процессе следствия так и не удалось найти «куда-то» затерявшийся журнал регистрации вызовов «скорой помощи» за весь 2001 год. Из-за чего фамилия врача, приезжавшего к Тимуру, так и останется неизвестной…

Утром 28 апреля состояние пострадавшего резко ухудшилось, и он был госпитализирован в неврологическое отделение одной из херсонских больниц – с множественными повреждениями и тяжелой черепно-мозговой травмой. Долгие дни состояние пациента оставалось тяжелым. Тимура мучили распирающая головная боль, частые потери сознания; около двух недель наблюдалось патологическое расширение правого зрачка. Симптомы свидетельствовали о наличии кровоизлияния в оболочку мозга. Тяжелую патологию подтверждала не только клиническая симптоматика, но и многочисленные анализы.

Но, слава Богу, со временем кризис миновал, и пациент постепенно начал приходить в нормальное состояние, и вскоре был выписан. Однако в эпикризе лечащий врач «почему-то» забыл указать, что Тимур, кроме сотрясения и ушиба головного мозга, перенес еще и внутричерепное кровоизлияние (подобного рода травмы, согласно УК, относятся к тяжким телесным повреждениям). Зато во второй раз, когда Савицкий проходил повторный курс стационарного лечения с 22 октября 2001 по 5 ноября 2001гг., он пишет, что в мае 2001 пациентом была перенесена «тяжелая черепно-мозговая травма, сопровождавшаяся субарахноидальным кровоизлиянием».

9 мая в больницу к пострадавшему пришел участковый – майор милиции Храпыкин. Несмотря на то, что несовершеннолетний Тимур находился в тяжелом состоянии, без присутствия родителей или хотя бы свидетелей, взял у него показания. А уже 10 мая Светлана Николаевна Савицкая получает отказ в возбуждении уголовного дела по причине «отсутствия состава преступления». Конечно, можно позавидовать расторопности сотрудников милиции, успевших менее чем за сутки провести оперативную проверку.

Но как-то уж очень странно выглядит тот факт, что текст отчета о результатах предварительного следствия во многих местах слово в слово совпадает с объяснительной, данной по поводу происшествия матерью Бериловича – майором милиции (!) Романец.

После выписки Тимура из больницы, судмедэкспертиза запросила его историю болезни, провела ее анализ. И, не узрев там описания явлений, опасных для жизни, вынесла свое решение – телесные повреждения средней степени тяжести. Проще говоря, врач-эксперт С.В. Данилов не обратил (либо просто не захотел обратить) свое профессиональное внимание на симптоматику, а также результаты клинических исследований. Указывающих на кровоизлияние, которое, как правило, в большинстве случаев заканчивается летальным исходом.

Светлана Николаевна пишет ходатайство начальнику областного УВД генерал-майору милиции Науменко и областному прокурору Банчуку с просьбой провести повторную судмедэкспертизу травм, причиненных ее сыну. Экспертиза состоялась, но только «почему-то» дополнительная, а не повторная. Это означает, что для изучения брались не первичные меддокументы, а эпикризы (заключения), выданные Тимуру после прохождения им повторного лечения. Таким образом, следствие все равно останавливается на версии о нанесении умышленных телесных повреждений средней степени тяжести, и возбуждает уголовное дело по ст. 102 УК (в предыдущей редакции).

Хулиганства и грабежа (на чем настаивала Светлана Николаевна) в действиях обвиняемых усмотрено не было. Правда, против одного из соучастников избиения, не входящего в «неприкасаемую» тройку, таки было возбужденно уголовное дело по обвинению в хулиганстве но без имени и фамилии обвиняемого. Правоохранительным органам так и не удастся установить личность одного из нападавших ( как будто представители «тройки» не знают, кого они привлекали для избиения Тимура – авт.). Именно поэтому дело вскоре будет закрыто.

Пройдет совсем немного времени, и дело по факту причинения телесных повреждений гражданину Савицкому из райотдела, куда оно было возвращено на доследование, передадут в следственный отдел горуправления МВД – якобы по причине его «особой сложности». Удивительное совпадение: в том же управлении, правда, в отделе по делам несовершеннолетних, в то время работает мать главного обвиняемого Бериловича – майор милиции Романец…

Вскоре следователь А.Н. Соловьев в ходе доследования, без ведома и согласия потерпевшей стороны, подал ходатайство об амнистии обвиняемых. А 13 августа 2001 года, не известив Тимура и его мать, передал дело в суд. На судебное заседание Савицкого, его представителей и свидетелей обвинения судья Палькова пригласить, как водится в Херсоне, «забыла». Но в первом же заседании было принято решение амнистировать Бериловича, Базенко и Кадашникова.

У потерпевших еще остается несколько дней на обжалование. Светлана Николаевна пишет апелляционную жалобу и передает ее судье. Но получает отказ. Мотив: «Пропущены сроки».

Пришлось писать жалобу в администрацию Президента, и только после этого жалоба попала в суд высшей инстанции. 24 декабря 2001 года апелляционный суд отменил постановление об амнистии и направил дело на дополнительное расследование.

Новый следователь Мирошниченко настолько «рьяно» принялся за исполнение своих служебных обязанностей, что за три недели следствия ни разу не вызвал для дачи показаний ни Тимура, ни свидетелей обвинения. Неизвестно даже, вызывал ли он на допрос подозреваемых. Пришлось Светлане Николаевне писать жалобу начальнику областного УВД генерал-майору милиции Науменко. Вскоре господина Мирошничеко отстраняют от ведения дела.

В июне 2002 года уже новый следователь – Е.А. Стрекозова – опросила свидетелей, обвиняемых Базенко и Кадашникова. А вот Берилович, сколько ему повесток не посылали, на допрос так и не явился. Зато пришла мама-майор и сообщила, что ее сын в бегах, и она не знает, где он находится. Следователь подает в розыск и представление об изменении меры пресечения – с подписки о невыезде на заключение под стражу, – но прокуратура отказывает. Складывается парадоксальная ситуация: обвиняемый не является на допрос, более того, находится в уголовном розыске, тем не менее, ни один сотрудник милиции не будет иметь право его задержать, если заметит преступника в пределах города. Ведь господин Берилович не нарушает подписки о невыезде, а следователь с его желанием «пообщаться» немного подождет.

А 20 августа та же Стрекозова выносит постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту грабежа против обвиняемых. Мотив: указать конкретно, кто совершил грабеж, потерпевший якобы не может по причине плохого самочувствия (хотя Тимур на следствии указывал непосредственно на Бериловича, Базенко, Кадашникова. В момент ограбления он был в сознании и четко осознавал все происходящее с ним). Потерпевший о грабеже говорил и участковому майору милиции Храпыкину. Почему офицер, пользуясь тяжелым состоянием допрашиваемого и отсутствием адвоката (или другого взрослого представителя интересов несовершеннолетнего), не счел нужным отразить это в письменном виде, непонятно. Об этом заявил сам пострадавший во время одного из судебных заседаний. И еще одна причина отказа: причиненный ущерб малозначительный (по-видимому, госпожа Стрекозова плохо знает УК, где сказано, что грабежом считается любое открытое похищение чужого имущества в независимости от суммы ущерба).

Светлана Николаевна: «Пришлось ехать в Киев. К Генеральному прокурору не попала, но передала жалобу одному из его замов. Но когда пришел запрос из Генеральной прокуратуры, дело уже было на рассмотрении в суде. И снова обвинение было предъявлено за причинение телесных повреждений средней степени тяжести».

А судьи кто?..

И опять в процессе судебного рассмотрения дела начали проявляться какие-то странности. Сначала слушания по делу переносились на несколько месяцев по причине болезни и отпуска судьи местного суда Суворовского района Херсона господина Зубова. Потом заседание перенесли по причине отсутствия представителя обвинения(!) и обвиняемого Бериловича. Второе заседание опять перенесли, и вновь – из-за отсутствия государственного обвинителя. Третье слушание все же состоялось в августе 2003 года.

Тарас Йосопович Добуш, представитель потерпевшего: «Мы подавали ходатайство о вызове в суд участкового инспектора майора Храпыкина, судебного эксперта, давшего на наш взгляд, ложное заключение. Настаивали на проведении повторной экспертизы травм Тимура, но только уже в другой области, а так же ходатайствовали о приглашении майора милиции Романец (матери Гериловича) для дачи свидетельских показаний. Однако судья отказывал нам во всем, мотивируя это тем, что у нас с Светланой Савицкой закончилось право представительства интересов Тимура. По мнению судьи, он, после достижения совершеннолетия, должен был сам вести свое дело, без всяких представителей. На этом основании он отказал нам и в рассмотрении жалобы. В ней мы просили отменить постановление следователя, которым нам было отказано в возбуждении уголовного дела по статьям УК, предусматривающих ответственность за грабеж и хулиганство».

Действия судьи Зубова было решено обжаловать в апелляционном суде. Собрали все документы и передали ему для направления в суд высшей инстанции. Но снова следует отказ в праве на апелляцию. На этот раз основания были другие: «Неправильно оформлена документация». Но только вот извещение об этом было направлено семье Тимура лишь через месяц. Когда 15-дневный срок, отпущенный законом на исправление документов, давно уже истек. И снова пришлось писать множество документов для восстановления сроков. Вновь апелляционная жалоба передается судье Зубову, и вновь долгое время (более трех месяцев) она никак не может дойти до суда высшей инстанции. В течении всего этого периода «вершитель» правосудия несколько раз откладывает проведение заседания. Мотив: пока не будет решения апелляционного суда по жалобе представителей потерпевшего, он не правомочен совершать какие либо процессуальные действия.

И вдруг 18 ноября 2003 года семья Тимура получает повестку: суд – 19 ноября в 8 часов 30 минут (при этом как станет известно позже, на 19 ноября жалоба не была передана в суд высшей инстанции). Можно представить себе удивление представителей потерпевшей стороны: ведь, во-первых, согласно УПК о судебном заседании полагается извещать участников за 72 часа, иначе когда же готовиться к процессу? Во-вторых, нет решения Апелляционного суда, являются или нет Добуш и мать Тимура его законными представителями. В-третьих, открытым остается вопрос об отказе в возбуждении уголовного дела по факту хулиганства и грабежа. Впрочем, и этот скороспешный процесс оказался насыщенным «магическими» «чудесами». То прокурор О.Подоляк дает свое согласие на амнистию всех троих обвиняемых, и тут же выясняется, что заявление о применении амнистии написано только Бериловичем. Правда, двое других, по предложению судьи Зубова, под диктовку своих адвокатов накатали «маляву» прямо во время процесса, даже не утруждая себя выходом из зала судебных заседаний. То вновь судья отказывает в вызове в суд в качестве свидетелей, участкового инспектора майора милиции Храпыкина, судебного эксперта С.В. Данилова, мамы Бериловича (уже экс-майора милиции) госпожи Романец. Кстати, вышеупомянутые лица, в процессе всего судебного следствия ни разу не были вызваны для дачи показаний, впрочем, как и любые другие свидетели обвинения.

Правда, «изюминкой» процесса стало судейское постановление от 19 ноября 2003-го, которым амнистировались подсудимые. Судья так и не вынес никакого решения – виновны или нет обвиняемые в совершении преступления, предусмотренного ст.122 УК (нанесение телесных повреждений средней степени тяжести). Если виновны, то почему, как того и требует УПК, им не назначено наказание в соответствии с законом, от которого они освобождаются вследствие применения к ним амнистии? Если не виновны, то от чего же их тогда амнистируют?

И опять пришлось подавать апелляционную жалобу. И вновь более четырех месяцев жалоба никак не могла «дойти» до суда высшей инстанции. В конце концов, представитель потерпевшего Добуш написал жалобу главе апелляционного суда. Вскоре получил ответ: рассмотрение апелляции назначено на 13 января 2004 года. Но судебное заседание так и не состоялось, документы возвратили на доработку судье местного суда. О проведении заседания представителей потерпевшего обещали известить заранее.

Извещения пришлось ждать долго, целых пять месяцев. И то неизвестно, явилось бы оно на свет, если б Добуш не написал жалобу в Верховный суд. По-видимому, только после «втыка» сверху, херсонский местный суд Суворовского района соизволил передать дело в апелляционную инстанцию. 6 июля 2004 года состоялось заседание криминальной палаты Апелляционного суда Херсонской области. Все обвиняемые были полностью согласны с применением к ним амнистии. А представитель государственного обвинения, невнятно бормоча что-то себе под нос, во всем поддерживал адвокатов подсудимых.

Еще более странным оказалось решение Криминальной палаты Апелляционного суда во главе с господином Годуном. Несмотря на все приведенные представителем пострадавшего факты умышленного ущемления интересов Тимура в процессе досудебного и судебного следствия, суд оставляет амнистию в силе. Ну не «тронули» сердца вершителей правосудия незаконный отказ в возбуждении уголовного дела по факту грабежа следователем Стрекозовой. Не тронули и постоянное «увиливание» под различными предлогами судьи Зубова от рассмотрения жалобы потерпевшего на вышеупомянутое постановление майора Стрекозовой. Может быть, причина этому то, что статья «Грабеж» не подпадает под амнистию?

Примечание: имена и фамилии свидетелей, пострадавшего и обвиняемых изменены. Имена судей и следователей – подлинные.

Александр Тарасов Херсон, специально для «УК»