Листи в УК

Читатель «УК» – о грязных методах работы ОБНОНа в Днепродзержинске

6 Вересня 2010

Я, Попадыч Олег Иванович, проживаю в городе Днепродзержинске. Решился написать в «УК», так как хочу хоть как-то обезопасить себя от милицейского беспредела, ОБНОНовского – в частности.

Ниже я опишу, как на самом деле раскрываются преступления с использованием подлогов и фальсификаций. В моём случае это коротко звучит так: «не хочешь работать, платить и «носить» информацию – найдём у тебя наркотики». Я, конечно, не хотел бы ссориться с милицией, но сейчас возникла уже такая ситуация, что у меня просто нет другого выхода.

Итак, тонкости работы нашего ОБНОНа (отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков).

Я, Попадыч Олег Иванович, 1964 г.р., работающий по удалённому доступу конструктором Веб-сайтов (AVALONRISE JOURNAL, 38 Field Street, St. John’s, Newfoundland, A1C 4J2, Canada. Editor-in-Chief of AVALONRISE JOURNAL Ms.Olga Sagaba), хочу заявить (пояснить) следующее:

на меня, Попадыча Олега Ивановича, вероятнее всего – в понедельник 6 сентября 2010 года будет заведено дело по оперативной разработке (ОРД ) относительно сбыта наркотических средств, коим я не занимался и не занимаюсь.

Приблизительно 26-го августа 2010 года (точную дату не помню) у меня в гараже и квартире, где я проживаю (ул. Семашко, дом 6, кв. 25, г. Днепродзержинска) милицией были проведены обыски, которые, естественно, не дали никаких результатов. Сейчас же, на мой взгляд, всё обстоит гораздо серьёзнее, и я опасаюсь того, что в следующий раз мне могут подкинуть что-то запрещённое законом (вероятнее всего, это будут наркотики). Именно подкинуть, т.к. согласитесь, зная заранее о возможном обыске, только абсолютно глупый человек, коим я себя не считаю, мог хранить дома, или в других потенциально возможных местах, где предположительно могут быть проведены обыски, что-либо противозаконное, т.е. запрещённое законом.

Обычно это происходит таким образом: ввиду тёплого времени года в обыскиваемых помещениях «находят» что-то не очень больших размеров, т.е. то, что можно спрятать под одеждой. Один из оперативников, проводящих обыск, кладет что-то запрещённое в определённом месте и ставит в известность другого оперативника, где этот предмет находится. Далее, уже при понятых, этот предмет «находят» и изымают. Всё выглядит реально, при понятых всё разворачивается, опечатывается и т.п..

Так же изымаются различные емкости ( бутылочки из-под лекарств как пустые, так и чем-то наполненные, полиэтиленовые пакеты, тоже как пустые, так и с какими-то остатками чего-то, травами или зелёным чаем, например и т.п., т.е. предметы которые есть в каждом доме). Всё это изымается и опечатывается при понятых.

Затем в райотделе или в другом «укромном» месте, пакеты с изъятыми предметами, снова распаковываются (как правило аккуратно с помощью иголки снова развязывают узел нитки, которой завязаны пакеты). Когда пакеты снова открыты, в бутылочки, например, из-под лекарств, доливают наркотическое вещество обязательно идентичное тому, которое было «изъято» у «закупщика». Оба вещества, понятно, будут идентичными ( что экспертиза и показывает).

Если речь идёт об маковой соломке или анаше, например, то происходит та же манипуляция, только вместо ацетилированого морфина или экструдированного опия (на жаргоне «маляс»), которые «изымается» чаще всего, в изъятые полиэтиленовые пакеты досыпают или маковую соломку, или анашу, тоже обязательно идентичную той, которая была «изъята» у «закупщика». Понятно, что экспертиза и в этом случае тоже покажет идентичность веществ, якобы проданных «закупщику». Вот таким образом, во всяком случае в нашем городе (Днепродзержинске) формируют «прямые» доказательства.

Этот материал я собирал годами и могу назвать не одного человека, которому вынесен приговор, основанный вот на таких «доказательствах». И ещё что интересно, у «наркодиллеров», как правило, изымаются незначительные кол-ва наркотических веществ, что само по себе уже является подозрительным. Речь идёт не о килограммах и даже не о сотне граммов – просто изымаются какие-то остатки, иногда не превышающие даже грамма.

Подозрительно, наркодиллер, а наркотиков и одного грамма нет. Вывод напрашивается сам – фальсификация. Судите сами, если это действительно настоящий наркодилер, вес изъятого должен исчисляться ну если не килограммами, то хотя бы до сотни граммов. Но всё дело в том, что, во-первых, такие кол-ва стоят больших денег; и второе: большое кол-во пронести на себе в обыскиваемое помещение незаметно для окружающих (понятых и т.п.), особенно в летнее время года, когда на человеке мало одежды, практически невозможно. Да и найти большое кол-во для того, чтобы просто вот так взять и подкинуть, тоже проблема. Вот поэтому и изымается всякая мелочь.

Ещё «подкрепляют» такие «доказательства», например, мониторингом телефонных звонков (именно мониторингом, а не прослушкой), а именно: если был звонок от «закупщика» на мой телефон (хотя позвонить, даже просто с телефона-автомата, может (да чаще всего так и бывает!) просто оперативник – в этом случае вывод делается один — я и «закупщик» договаривались о продаже-покупке какого-нибудь наркотика.

Вкратце, первая «закупка», как правило, происходит следующим образом: оперативник вызывает своего, агента, или человека по какой-либо другой причине, зависящего от него. Затем в его присутствии он пишет материал, в котором описывает, как этот человек якобы купил у меня, например, один миллилитр ацетилированного морфина. «Закупщик» всё это подписывает, и на основании этого «материала» возбуждается уголовное дело со всеми вытекающими отсюда последствиями – выписываются обыски и т.п., и при проведении уже таких обысков «находят» что-то запрещённое; в нашем случае это должны быть наркотики.

Понятые в этом случае тоже являются людьми, подобными закупщику, т.е. в чём-то либо зависящие от оперативника, или же просто употребляющие наркотики, за которые они ставят свои подписи, что якобы они видели сам процесс «закупки», т.е. что всё происходило у них на глазах. Почему оперативник в качестве понятых отдаёт предпочтение людям такого типа? Во-первых, как я уже писал, это или какая-то зависимость, во-вторых, сам процесс закупки занимает, как правило, несколько часов, на что (потерю такого кол-ва времени) не каждый человек согласится. И самое главное, далеко не каждый перекрёстный гражданин поставит свою подпись, увидев откровенный подлог при проведении подобной «закупки».

Бороться с этим ОБНОНовским беспределом практически невозможно. Таким образом, как работает украинский ОБНОН, можно посадить практически любого неугодного им человека (чего, кстати, они и не отрицают, а наоборот – подчёркивают). Я же не хочу с ними договариваться о чём-либо, и тем более – платить деньги или работать на них. К тому же я сейчас после аварии (от травмы грудной клетки опущено правое лёгкое, пневмония — снимки и другие подтверждающие медицинские документы, при необходимости, я могу предоставить). Поэтому как мне проследить за всеми теми, кто будет проводить возможный обыск?

Обыски проводятся с нарушением всех правовых норм. Оперативники, как правило, в кол-ве 4-5 человек расходятся по комнатам, и никакой понятой просто физически не сможет проконтролировать их (обыскивающих) действия.

Есть, конечно, среди нашей милиции и глубоко порядочные люди, для которых унизительно так поступать – это, как правило, люди старой закалки, умеющие работать без всяких подлогов и фальсификаций. Но где гарантии того, что обыск будут проводить именно они? В этом случае я бы ни о чём не беспокоился, и вы бы не читали эти строки, но всё обстоит совершенно по-другому.

Я ещё раз хочу подчеркнуть, что если у меня всё же будет проведён обыск, то «найти» и изъять у меня могут только предмет не очень больших размеров, который можно легко спрятать где-нибудь под верхней одеждой, или какие-нибудь емкости (бутылочки из-под лекарств, например), или полиэтиленовые пакеты с «остатками» каких-нибудь «наркотиков», короче говоря, «найти» должны вещество, идентичное тому, которое «приобретёт» у меня их закупщик.

Понятно, что по заключению экспертизы изъятое будет идентично тому наркотическому веществу, которое я «продал». В роли закупщика будет выступать человек, который или зависит в чём-то от ОБНОНа, или человек, которому не знакомы какие-либо моральные ценности, человек с полным отсутствием чувства порядочности, как правило – зависящий от наркотиков, который за 1-2 миллилитра опия подпишет что угодно.

И вот ещё одно из обстоятельств, побудивших меня написать это заявление. Отец у меня умер в прошлом году, осталась одна мать преклонного возраста (76 лет) с больным сердцем. Кроме неё у меня из прямых родственников – больше никого не осталось. Правда, есть родной брат, но он ушёл в монастырь и принял сан. Его даже на похороны отца не отпустили. Нет, я его не осуждаю – это его жизненный путь, по которому он намерен идти до конца… Меня беспокоит мать.

Присутствие милиции, да ещё и обыск – это для неё смерти подобно, т.е. может случиться непоправимое. К тому же, мы не живём вместе – у меня своя семья, но наши дома находятся рядом, и я очень прошу не беспокоить мать – это практически самый близкий человек, который у меня остался, и которому, в своё время, я принёс много горя. 15 лет назад я был неоднократно судим. Затем уехал за границу, где работал, начиная со стройки, затем на фабрике (писал алгоритмы для роботов), затем в газете (русскоязычное издание «Слова», португальский и канадский еженедельник. С канадским изданием я сотрудничаю по сегодняшний день, пишу материалы на различные темы – от аналитических обзоров до фельетонов и конструирую Веб-сайты).

О.И.Попадыч, Днепродзержинск