«Они теперь наши!». Это если и не присоединение к Таежному союзу, то точно отсоединение от ЕС (фото)

Переговоры, результатом которых стало радикальное снижении цены на российский газ для Украины (с 2014 года это $268,5 за тысячу кубометров) и размещение в украинских ценных бумагах $15 млрд из фонда национального благосостояния России, продолжались всего 15 минут.

Об этом рассказывает на страницах Коммерсанта-Украина Андрей Колесников:

«Встретившись в Зеленой гостиной Кремля, Владимир Путин и Виктор Янукович, удобно устроившись в креслах, рассказали друг другу, как они обеспокоены тем, что упал взаимный товарооборот; что настало время для энергичных действий в этом направлении; что надо постараться, чтобы в полную силу заработала зона свободной торговли (но не между Украиной и ЕС)…

То, о чем они говорили, полностью исключало какую бы то ни было возможность хотя бы оглядки на ЕС. Встреча казалась и в самом деле, как говорил господин Путин, плановой, и партнеры на глазах погружались в подробности двустороннего сотрудничества («Технологически там, где непрерывный цикл на производстве, низкие объемы невыгодны…— разъяснял Виктор Янукович.— Можно много новой продукции выпустить совместно»).

То есть они оба хотели дать понять: нет уже никакого Евросоюза в их совместных мыслях, а есть только совместная продукция. Речь шла о судостроении, машиностроении, металлургии…

(фото Reuters)

…Состав для расширенных переговоров оказался расширенным до бескрайнего: здесь не было, казалось, только самого ленивого из всех министров.

Пока участники переговоров ждали Владимира Путина и Виктора Януковича, стоя каждый у своих стульев, ни один украинский коллега даже близко не подошел к российскому (раньше так не было, ведь среди этих людей много старых, мягко говоря, знакомых).

Зато на российской стороне через некоторое время началось бурное движение. Министр обороны Сергей Шойгу, президент компании «Роснефть» Игорь Сечин, председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер и руководитель администрации президента России Сергей Иванов минут через пять хохотали до слез, которые при виде этой картины, казалось, наворачивались на глазах у членов украинской делегации.

Несмотря на такой широкий состав участников, переговоры продолжались минут 15. Все было решено.

Причем не на двусторонней встрече Виктора Януковича и Владимира Путина, которая закончилась перед этим, а на их встрече, по данным «Коммерсанта», в Сочи пару недель назад.

Виктор Янукович упомянул в начале этих переговоров, что договорились к тому же составить «дорожную карту» снятия ограничений во взаимной торговле. То есть складывалось впечатление, что словосочетание «Таможенный союз» не звучит только из суеверия: чтоб не сглазить.

Перед тем как Виктор Янукович и Владимир Путин сделали итоговые заявления для прессы, глава «Газпрома» Алексей Миллер и его коллега из «Нафтогаза» Евгений Бакулин подписали дополнение к договору 2009 года «О купле—продаже украинского газа в 2009-2019 годах». Это был тот самый «тимошенковский», действующий договор, за который она, собственно говоря, и сидит. Стало понятно, что цена на российский газ для Украины и в самом деле изменится.

Кроме того, президент сообщил, что «российское правительство разместит в украинских ценных бумагах часть своих резервов из фонда национального благосостояния в размере $15 млрд» (а это, по сути, кредит).

Раздались бурные аплодисменты. Аплодировала украинская делегация (и даже несколько украинских журналистов).

— Это не связано ни с какими условиями,— добавил российский президент,— с замораживанием пенсий, зарплат… (это было одним из условий предоставления аналогичного кредита МВФ.— А. К.). И хочу всех успокоить: вообще не обсуждали вопрос о присоединении Украины к Таможенному союзу.

Главное, что обсудили вопрос об отсоединении Украины от ЕС.

Между тем цена вопроса оказалась немаленькой, а явление Украины к России, возможно, временным.

Министр энергетики Украины Эдуард Ставицкий после очередных исторических заявлений двух президентов, уходя, как и все остальные переговорщики, от любых вопросов в Александровский зал, сказал, впрочем, что соглашение будет точно действовать только в течение 2014 года.

— Это победа? — спросил я у него.

— Конечно! — воскликнул он.

Тот же вопрос я задал и одному из высокопоставленных российских переговорщиков, который попросил оставить его в покое (то есть не называть фамилию):

— Конечно. А что же еще? Они теперь наши.

И вот когда и тот и другой считают, что это победа, чаще всего это означает, что оба проиграли». // Обком