Детский ад: мать забила пятилетнего сына

На прошлой неделе украинские СМИ облетела новость: в Симферопольском районе Крыма мать убила ребенка… за плохое поведение. Подробности этой трагедии.Неродной дом

До своего пятого дня рождения Ильяс (имя ребенка, имя и фамилия матери изменены) не дожил ровно неделю. Не осталось ни одной его фотографии — только воспоминания соседей: «красивый такой мальчик, с во-от такими черными глазищами, ресницы длинные…» Четыре первых года он провел в доме ребенка, теперь можно сказать, что это было самое лучшее время в коротенькой жизни мальчика. Но, как и все малыши, он мечтал, что однажды за ним придет мама и заберет насовсем. Она действительно появилась и увезла Ильяса в крохотное село под Симферополем, где ему предстояло жить вместе с братьями. Это место стало для него настоящим адом.

В маленьком селе, где все знают друг друга, не было секретом отношение Ирины Буровой к своим детям, особенно к Ильясу. Детские крики, доносящиеся из дома, где жила женщина с детьми и гражданским мужем, раздавались чуть ли не каждый день. Вот жители села и обратились к своему депутату: пусть примут меры, если надо — заберут ребенка.

«Я тут занимаюсь немного общественными делами, — рассказывает одна из соседок, Татьяна. — И примерно за месяц до того, как все случилось, она прибежала ко мне, вроде бы взволнованная, спрашивает: «Правда, на меня жалуются, что я детей обижаю?» Я говорю: «Да, а что ты хочешь, если у тебя дети постоянно бегают голодные, раздетые, присмотра за ними нет, да и мальчика все время бьете?» Но после этого визита ничего не изменилось …»

Всех своих пятерых детей Ирина рожала и приносила в дом ребенка, потом — после самого тяжелого для родителей грудного периода — забирала. И только Ильяс стал исключением, он в казенном доме провел четыре года. Ирине нужно было решить, забирает она ребенка или оставляет на попечении государства, ей даже пригрозили, что лишат родительских прав на сына. Может, это было бы к лучшему — наверняка нашлись бы усыновители для этого малыша. Но Ирина увезла с собой ребенка, к которому не испытывала привязанности. Как оказалось, материнская любовь к этому мальчику у нее так и не появилась.

«Я ей не раз говорила: отдай ребенка, если он тебе не нужен, зачем ты его бьешь? — вспоминает Галина, многодетная мать, живущая через несколько домов от Ирины. — Он тебя просил, чтоб ты его рожала? Если не нужен, зачем вообще не оставила в детдоме? Такой хороший мальчик был, он мне так нравился, такой сообразительный. Мои дети рассказывали, что он дома за всеми постели убирал, подметал… И ничего, кроме дома, не видел: ей предлагали бесплатное место в детском саду — нет, она туда ребенка не хотела водить».

Рожала «для здоровья»

Человек со стороны мог бы дать Ирине лет сорок или даже ближе к пятидесяти. На самом деле ей только 32. Одиннадцать лет назад, когда торговала на вокзале спиртным, познакомилась со своим нынешним гражданским мужем. Отношения они не узаконили, но каждый раз, забеременев, женщина собиралась рожать. Она не скрывала, что делает это «для здоровья», поскольку считала, что аборт делать вредно. Некоторые из детей появились прямо в доме — соседки, заставшие женщину на последних минутах родов, помогали перерезать пуповину. Ирина рассказывала, что однажды родила в машине. Уже через день или два, избавившись на время от младенца, женщина появлялась на рынке, где подрабатывала реализатором. Единственную из пяти детей девочку забрали к себе родители Ирины — она вроде бы и не возражала, одной обузой меньше.

«Одно время мои младшие общались с ее детьми, — продолжает соседка Галина. — Но я, честно говоря, не очень это приветствовала — очень уж запущенные были ребята. Особенно старший, которому девять, тот вообще сорвиголова, как заговорит — через слово мат. И он тоже младшего бил и братьев подначивал — знал, что мать его за это не накажет. Сначала-то именно он у матери крайним был, ему больше всего доставалось, а как малыш появился, то он всегда виноватым был. Когда его били, он так кричал, что даже мне слышно было!»

Ни одной слезинки

В последнее время, говорят соседи, мальчика вообще перестали отпускать из дома. В селе рассказывают, что он почти не вставал, большую часть дня проводил в постели. То ли от слабости, то ли от побоев мальчик не успевал дойти до туалета. Ирину это просто бесило — в доме без удобств стирка требует много времени и сил. В тот день Ильяс снова испачкал кровать. Мать, видимо, посчитала, что кулаки — недостаточное наказание для провинившегося малыша, и схватилась за скалку.

«Она стала наносить удары в область ягодиц, спины, головы, — рассказывает помощник начальника симферопольского райотдела милиции по взаимодействию с общественностью и СМИ Александр Рыбальченко. — Потом передала палку 9-летнему старшему сыну и приказала бить брата».

Любую нормальную женщину, имеющую ребенка, описанная картина приведет в ужас: стоит только представить беззащитного малыша во время такой экзекуции, причем никто в этом доме не мог прийти ему на помощь. Окровавленному ребенку мать приказала встать в угол, через некоторое время он стал проситься в постель, жаловался, что очень сильно болит голова. Получив разрешение, мальчик лег, чтобы больше уже никогда не подняться. Ирина внимание на Ильяса обратила, только когда услышала, что «ребенок храпит», а у него уже была агония — он хрипел, доживая последние минуты.

Как сообщил Александр Рыбальченко, судмедэксперт при вскрытии тела обнаружил, что ребенку была нанесена закрытая черепно-мозговая травма, она вызвала кровоизлияние под твердую и мягкую оболочку мозга. Ильяс умер от отека и сдавливания мозга.

…Сейчас старый дом, где выросла сама Ирина и в котором всего около года прожил один из ее сыновей, опустел: женщина находится в изоляторе временного содержания, дети в приюте. Ирину возили на место происшествия, чтобы она показала, как проходила та самая экзекуция, закончившаяся смертью ее ребенка. Женщина держалась спокойно, хотя немного нервничала. Подробно рассказывала о последних минутах сына, охотно отвечая на вопросы: «а как вы били?», «что делали, когда поняли, что ребенок мертв?» — но сожаления, раскаяния, отчаяния не было заметно. И ни одной слезинки, пролитой по убитому сыну. Односельчане, которые стояли за забором, вроде бы слышали, как она обронила: «Лучше отсижу, чем он будет жить…»

Семей, где детей «воспитывают» при помощи побоев, в Крыму достаточно. Случается, что их жизнь заканчивается так же, как у Ильяса, — от смертельной травмы, нанесенной «любящими» родителями. Иногда они попадают в больницы, и врачи чудом возвращают их на этот свет — тогда, конечно, о методах воспитания обязательно узнают правоохранители. Хорошо, когда есть соседи, готовые вмешаться, заступиться да хотя бы сообщить в милицию или органы опеки об истязаниях ребенка. Это как раз тот случай, когда в чужую жизнь стоит вмешаться.

Наталья Якимова, Первая Крымская