«Киев-арестантский» — вокзал особой категории

Мало кому известно, что прямо под боком у огромного столичного железнодорожного вокзала «Киев-пассажирский» есть крохотная неприметная станция, которую в народе называют «вокзал «Киев-арестантский».Между тем именно через эти железнодорожные ворота ежегодно проходят десятки тысяч заключенных, направляющихся в Лукъяновский СИЗО или в одну и исправительно-трудовых колоний. «Главреду» удалось увидеть, с чего начинаются арестантские дороги.

Поездка в «Столыпине» – испытание на выносливость

Вокзал для заключенных затерян на просторах обширного железнодорожного «царства», состоящего из настоящего лабиринта путей, вагоноремонтных мастерских и диспетчерских вышек, раскинувшегося на перегоне между «Киев-пассажирским» и станцией «Караваевы дачи». Этот спецобъект может без труда разглядеть любой пассажир поезда или электрички, проезжающей мимо. Но только лишь в случае, если он точно знает куда смотреть, ведь, на первый взгляд, «Киев-арестанский» практически ничем не отличается от находящихся неподалеку складов. Правда, с близкого расстояния отличительные особенности все-таки заметить можно: объект (кстати, его официальное название – комендантско-диспетчерский пункт киевской конвойной части внутренних войск МВД) выделяется вооруженной до зубов охраной, обилием колючей проволоки, и предельной строгостью дежурных, несущих службу на контрольно-пропускных пунктах, расположенных на подъездной автодороге. В общем, порядки тут такие, что мышь не пробежит, птица не пролетит…

А вот внутри «Киев-арестанский» совсем не такой внушительный. За его высоким железобетонным забором прячется всего-навсего подметенный асфальтированный двор, небольшое кирпичное строение для охраны и 20-30 метров железнодорожного полотна, перекрытого массивными металлическими воротами. Еще один обязательный атрибут местного ландшафтного дизайна – прокопченные «столыпинские» вагоны, будто томящиеся в ожидании очередной партии «живого груза». Только когда гнетущую тишину зек-вокзала нарушает шум въезжающего во двор каравана автозаков, эти неодушевленные громадины будто оживают: в их тамбурах и коридорах начинают сновать конвоиры, в зарешеченных, давно немытых окнах появляется свет, из печной трубы на крыше вьется легкий сизый дымок.

Пересадка заключенных из машин в «Столыпины» больше всего напоминает спортивные соревнования по прыжкам в длину, проходящие в режиме нон-стоп. Машины подгоняют так, чтобы их выход оказался точно напротив дверей вагона. При этом между «Столыпиным» и автозаком остается щель шириной примерно полметра. Ее заполняют автоматчики с собаками, после чего в образовавшийся коридор одного за другим пускают пассажиров «воронка». Их постоянно подгоняют конвоиры, поэтому они вынуждены с разбега перепрыгивать из машины в вагон. Те, у кого проблемы с прыгучестью, или слишком тяжелые сумки с припасами – падают на ступени вагона и разбивают ноги. Но их тут же поднимает за шкирку охрана и, «подбадривая» ударами дубинок, гонит дальше по коридору вагона.

В «казенном доме» на колесах зеков рассаживают по камерам, размерами с обычное купе. Обстановка внутри – предельно спартанская: нет окон и осветительных приборов, все убранство состоит из шести жестких полок, приваренных к боковым стенам камеры. В каждое такое «купе» заталкивают по… 10-12 человек. Авторитетные зеки рассаживаются на нижних полках, представителей низших «чинов» в тюремной иерархии загоняют под самый потолок – на третью полку. После того, как все рассядутся по местам, начинается долгое и утомительное ожидание отправки.

Железнодорожное начальство пропускает спецсоставы с заключенными в самую последнюю очередь – когда пройдут все пассажирские и товарные поезда, и в графике движения транспорта появится «окно». Арестантам, скучившимся в тесных камерах, приходится ждать этого счастливого мига по 10-15 часов. Кроме того, по дороге состав частенько делает многочасовые остановки в железнодорожных тупиках и ответвлениях. Именно поэтому поездка, например, до Житомира, куда даже на электричке, останавливающейся у каждого столба, добираться не более 3 часов, растягивается на сутки и более. Тем заключенным, которых везут в более отдаленные регионы, приходится томиться в «столыпинской» тесноте по 2-3 суток, а в некоторых случаях – неделю. Несложно догадаться, что за это время им приходится пережить такое, что обычному человеку не приснится и в страшном сне.

«Нас перевозят, как животных и обращаются с нами хуже, чем с собаками», – пожаловался журналисту «Главреда» один из пассажиров «Столыпина». С ним сложно поспорить. Закрытых в тесном цельнометаллическом помещении заключенных донимает летом – жара (стальные стены вагона разогреваются на солнце так, что температура внутри камер доходит до 70 градусов), зимой – мороз (температура в плохо отапливаемых промерзших вагонах редко поднимается выше 10-15 градусов). Если прибавить к этому отсутствие свежего воздуха, пропитавшие вагоны запахи немытых тел и постоянное чувство голода (по словам заключенных, их рацион в дороге составляет четверть банки консервов и краюха хлеба в сутки), то получится весьма неприглядная картина. Даже свои естественные потребности в дороге заключенные вынуждены справлять в неестественных условиях: конвой в туалет их не выводит, опасаясь попытки бегства, поэтому малую нужду зеки справляют в заранее припасенные пластиковые бутылочки. Если же приспичит «по-большому», им не остается ничего иного, как привселюдно сходить в полиэтиленовый пакетик, который можно будет выбросить только по прибытию на какой-нибудь перевалочный пункт…

Правозащитники бьют в набат

Далеко не каждый человек способен выдержать такие средневековые условия перевозки. Согласно официальным данным Департамента по вопросам исполнения наказаний, ежегодно во время этапирования гибнет 5-7 человек. Но на самом деле свое здоровье во время таких поездок подрывает куда более значительное количество заключенных. Чтобы остановить этот поток напрасных жертв и наконец гуманизировать методы перевозки осужденных, Уполномоченный по правам человека Верховной Рады Украины еще в 2004 году обратился с просьбой к Президенту и премьер-министру Украины с просьбой выделить средства на закупку современного подвижного состава для перевозки заключенных по этапам. Для замены 42 спецвагонов, чей эксплуатационный ресурс закончился лет 20-30 тому назад, по подсчетам необходимо немногим более 30 миллионов гривен. Но, несмотря на то, что нашему государству такие траты сегодня вполне по карману, по нашим железным дорогам до сих пор продолжают колесить давно отслужившие свой век «столыпинские» вагоны.

«В последний раз проблема устаревшего подвижного состава для перевозке заключенных по железной дороге поднималась года 3-4 тому, – рассказал «Главреду» бывший первый заместитель председателя Департамента по вопросам исполнения наказаний Украины Александр Пташинский. – Тогда этот вопрос даже выносился на заседание правительства, но безрезультатно. Я считаю, что для решения этой проблемы правительству необходимо вернуться к ее рассмотрению еще раз, дать поручение изучить положение дел в этой сфере и тогда, возможно, что-то сдвинется с места. Вообще, хочу сказать, что в странах Евросоюза железной дорогой заключенных вообще практически не перевозят. Я, будучи на службе в Департаменте, изучал опыт организации таких процессов в Германии. Там для этих целей в основном используется автомобильный транспорт, который с одной стороны – более мобильный и позволяет перевозить спецконтингент в сжатые сроки, а с другой – более удобный как для заключенных, так и для конвоиров».

По всей видимости, сдвинуть с места наболевшую проблему перевозки заключенных способно только массированное общественное давление на Департамент по вопросам исполнения наказаний и правительство. Впрочем, украинские правозащитники, хорошо знакомые с проблемой этапирования заключенных, давно уже бьют в набат.

«Мне приходилось не только наблюдать за тем, как перевозят заключенных в этих спецвагонах, а и самому побывать их пассажиром в качестве военнослужащего внутренних войск и осужденного, – поделился воспоминаниями председатель правления международной правозащитной организации «Международная лига защиты прав граждан Украины» Эдуард Багиров. – Так что с полным правом могу сказать, что само пребывание в таком вагоне представляет собой одну из разновидностей морального и физического издевательства над заключенными, что является грубейшим нарушением прав человека. Международные наблюдатели, которые приезжают к нам для мониторинга соблюдения прав человека в пенитенциарной системе, постоянно делают нам замечания по поводу условий этапирования заключенных. И каждый раз эти их замечания остаются не услышанными, незамеченные проблемы остаются нерешенными. Между тем с течением времени они усугубляются, ведь эксплуатация таких устаревших вагонов представляет собой опасность, как для жизни заключенных, так и для конвоиров, их охраняющих. Ведь не сегодня-завтра какой-нибудь спецвагон может сойти с рельс, что грозит человеческими жертвами. Лично у меня при этой мысли возникает вопрос: кто из должностных лиц Департамента по вопросам исполнения наказаний за такое пренебрежение элементарными нормами безопасности попадет в камеру такого же «Столыпина» – какой-нибудь генерал внутренней службы, или простой “стрелочник”? Думаю, этот вопрос можно считать риторическим».

Евгений Евсеев, «Главред»