Бьет — значит любит? Акция противодействия бытовому насилию продлится до 10 декабря

Насилие в семье — безусловно, одна из самых отвратительных форм дискриминации человека. Но самое страшное, что в нашем обществе эта тема продолжает оставаться достаточно закрытой. О домашнем насилии вспоминают лишь тогда, когда всплывают совсем уж вопиющие случаи, заканчивающиеся гибелью жертв. А ведь все начинается даже не с побоев, а просто с жесткого авторитарного поведения одного из членов семьи. Но говорить об этом большинство из нас не любит — зачем выносить сор из избы? 

«Так положено!»

«Разговорить» человека, который не один год был жертвой семейного насилия, задача не из легких. Как-то мне довелось общаться с такой женщиной: собственный супруг довел ее до того, что она решилась обратиться за помощью в специальный социальный центр, однако даже после этого категорически не хотела раскрывать свое инкогнито. Но меня, признаться, поразило вовсе не это, а то, что она… так и не осознала до конца, что не обязана была подчиняться домашнему тирану.

Ольга Петровна (назовем ее так) — не забитая малограмотная тетка, а ухоженная дама лет 50, редактор одного из издательств. Она была замужем за офицером, и, по ее словам, пока он служил, все у них обстояло более-менее благополучно. Потом муж вышел в отставку, у него появилось много свободного времени и… «Началось с того, что он очень жестко руководил мною — указывал, что и когда я должна делать, — вспоминает женщина. — Например, когда я убирала дом и решала немного передохнуть, он запрещал мне это». На мой недоуменный вопрос, как можно запретить взрослой женщине прилечь на диване с книжкой, она только пожимала плечами. Контроль становился все суровее, команды — круче. А потом дело дошло до рукоприкладства. Пощечины по любому поводу и регулярные избиения Ольга Петровна терпела несколько лет. Потом решилась обратиться за помощью. Когда мы разговаривали с ней, она еще формально была замужем, но документы для бракоразводного процесса были почти готовы. Супруги еще жили под одной крышей, поэтому я решилась задать рискованный вопрос: были ли все эти годы близкие отношения между ними? И воспринимает ли она мужа как мужчину? «Мне он давно отвратителен. Но я вынуждена с ним спать. Даже сейчас». Увидев, как у меня глаза на лоб полезли, пояснила: «Но ведь так положено!»

Социальная реклама действует

С Ольгой Петровной мы общались на нейтральной территории — в социальном центре помощи жертвам семейного насилия. «Всего в Украине таких центров 22, но этого мало, — рассказывает министр по делам семьи, молодежи и спорта Юрий Павленко. — Там женщинам оказывают моральную, финансовую и правовую помощь. Есть возможность какое-то время пожить. Финансируются они из двух источников — центрального и местного бюджетов. Когда такие центры появились, туда обращались мало. Сегодня стоят очереди. Поэтому уже в 2010-м хотим создать подобные в каждой области, а немного позже — и в районах». Вообще же, сказал Юрий Павленко, по итогам 10 месяцев нынешнего года, на учете правоохранительных органов за насилие в семье находилось почти 92 тыс лиц, из них 84 тыс — это случаи насилия мужа над женой. Более 80% официально обратившихся за помощью в милицию — женщины.

В Украине процесс преодоления стереотипа «закрытости» насилия в семье идет довольно успешно, считает министр. Большую роль сыграла тут социальная реклама. Помните развешанные кругом билборды «Хватит терпеть такие подарки?» и огромные портреты чемпионки по боксу Алины Шатерниковой с разбитым в кровь лицом и подписью: «Я терплю ради победы. А ты?» По словам министра, после появления плакатов намного увеличилось количество женщин, обращающихся за защитой к правоохранителям и в социальные службы.

Помочь и жертве, и… обидчику

Безусловно, перелом в общественном мнении — дело важнейшее, но чтобы борьба с домашним насилием была успешной, нужно подкорректировать и законодательную базу. Одно из таких изменений: в этом году в законодательство было введено новое понятие — «обидчик» (до 2009 г. уголовный и гражданский кодексы использовали только понятие «жертва»). Человека, законодательно признанного обидчиком, легче привлечь к ответственности. Она бывает разной: штраф или админарест от 3 до 15 суток (в зависимости от обстоятельств привлечения к ответственности). «Однако главное — не столько наказать обидчика, сколько предотвратить дальнейшие нарушения, — считает министр. — Поэтому сегодня в центрах социально-психологической реабилитации отрабатывается новая программа работы с обидчиками. В конце этого года она будет представлена общественности и, надеюсь, утверждена Кабмином».

Тем временем глава общественной организации «Женщины Родины», народный депутат Раиса Сорочинская-Кириленко заявила, что подаст в парламент проект изменений в УК Украины, предусматривающий ужесточение уголовной ответственности за сексуальное насилие над женщинами и детьми. Например, сегодня наказание за изнасилование — лишение свободы на срок от 3 до 5 лет. В новой редакции предлагается увеличить срок от 6 до 10 лет. А за групповое изнасилование вместо от 7 до 12 ввести от 14 до 24 лет. За изнасилование, повлекшее особо тяжкие последствия, а также за изнасилование ребенка вместо срока 8—15 лет карать лишением свободы на 16—25 лет. Насилие в извращенной форме вместо 5 лет потянет на 10.

В целом, эксперты ООН сделали не очень приятные для нашей страны выводы: Украина занимает всего лишь 61-е место в мире по уровню гендерного равенства. Таким слабеньким рейтингом мы обязаны малым участием женщин в политике (всего 117-е место в мире) и все тому же семейному насилию. «Наши эксперты утверждают, что каждая третья женщина в Украине страдает от домашнего насилия, — говорит председатель представительства Европейской комиссии в Украине Жозе Мануэль Пинту Тейшейра. — Поэтому Евросоюз и ООН будут и дальше сотрудничать с правительством Украины. На цели борьбы с домашним насилием в вашей стране Евросоюз выделяет 14 млн евро». Вот только будут ли эти средства потрачены по назначению, неизвестно.

Людмила Заглада, газета «Новая»