Сукины дети. Что делать с детьми проституток

Проблема с детьми проституток появилась не вчера. Дикий случай с Катей Коржук только привлек к ней всеобщее внимание. Женщины коммерческого секса часто дружат с алкоголем или наркотиками и составляют потенциальную группу риска с точки зрения воспитания детей. Алкоголь и наркотики могут довести проститутку до полной деградации, тогда о нормальной жизни ребенка не может быть и речи. К тому же дети рано или поздно узнают, каким способом зарабатывают их матери…

Журналистка издания «Репортер» заплатила трем путанам, чтобы узнать, как они воспитывают своих чад

История двухлетней Кати Коржук, брошенной на улице матерью-проституткой, стала едва ли не самым громким событием прошлой недели. «Репортер» решил разобраться, как сделать так, чтобы подобные истории не повторялись

Все киевляне знают: найти ночных бабочек легче всего на крупных трассах. Узнать их просто: короткие юбки в любое время года, колготки или чулки, высокий каблук, обильный макияж, дешевая и броская одежда. Ради безопасности девочки стоят парами. А на подъезжающие машины реагируют вяло. Видимо, их нужно зазывать.

– Красавица, сколько? — спрашивает водитель синего Volkswagen.

– Сколько что? — отвечает вопросом на вопрос пышная брюнетка.

– За классику.

– За раз — 250 грн. Орально — 50 грн.

Водитель соглашается, девушка садится в машину и уезжает. Я покупаю на ближайшей заправке два стакана чая, шоколадку (все, что могу удержать в руках) и подхожу к трем оставшимся около трассы проституткам с деловым предложением: заплачу за час беседы в кафе как за час работы. Девчонки соглашаются. На улице холодно — в помещении тепло.

Ольга: «Большую часть денег трачу на ребенка»

– Мне 38 лет, — рассказывает ночная бабочка Ольга. — Стою на трассе уже полтора года, есть постоянные клиенты. Ради них ношу парик — маскируюсь под блондинку.

В тусклом свете кафе лицо Ольги кажется изможденным. Даже под толстым слоем тонального крема видна поврежденная оспой кожа.

Пятилетнюю дочь Ольги зовут Даша. Отца ребенка женщина видела всего один раз — на дне рождения подруги.

– Где он сейчас, я не знаю, — говорит она. — Сплетничают, что торгует на рынке секонд-хендом. То ли в Севастополе, то ли в Харькове.

В удачные вечера Ольга зарабатывает до 10 тысяч грн. Большую часть денег тратит на дочь.

– Однажды возвращалась домой замерзшая как собака, — вспоминает она. — В переходе метро потратила все деньги на теплые колготки, заколки, банты и книжки. В детском садике почему-то всегда смотрят на колготки — чистые ли, без дырок ли. Утром вручила дочке подарки, нарядила ее. Тетки-воспитательницы вечно на меня косятся. И это притом что деньги на нужды садика я сдаю раньше всех. Обои клею, когда надо, шторы прострачиваю. Даи Дашенька у меня самая ухоженная и красивая девочка в садике. Все равно, с…и, обсуждают.

– А сказки дочке на ночь вы читаете?

– Да, когда у меня выходной. Ее любимая — «Царевна-Лебедь». Но это случается нечасто. В основном с ней сидит бабушка, моя мать.

Лина: «Избивала сына, его забрали в детдом»

– Мне 25 лет, — рассказывает Лина. — В юности я встречалась с одним парнем, но когда забеременела, он меня бросил. Ребенка я решила сохранить. А денег на жизнь у меня не было. Вот я и пошла на панель. Поначалу было противно. Поэтому я начинала рабочий день, а точнее ночь, с бутылки водки. В результате втянулась…

Сейчас Лина не пьет. Но у нее до сих пор отекшее лицо. И немного мутный взгляд. Алкоголь оставил клеймо навсегда.

– За моим сынишкой Антоном, когда меня не было дома, по доброте душевной присматривал дедушка-сосед. Конечно, теперь мне стыдно об этом вспоминать. Но в то время я часто срывала на ребенке зло, избивала его. Или запирала в квартире, а утром домой не возвращалась. Особенно часто это случалось в последние годы. Сын тогда уже учился в школе. Но по моей вине пропускал занятия. Однажды из-за выпивки я совсем слетела с катушек и не появлялась дома трое суток.

Сейчас даже и не вспомню, где меня носило. К счастью, сосед заподозрил неладное и вместе с другими жильцами дома выбил дверь квартиры, чтобы освободить и накормить моего сына. Когда дело предали огласке, вмешались соцслужбы. Суд лишил меня родительских прав, и Антошу у меня отобрали. Тогда я испытала такой шок, что отказалась от спиртного. Теперь хожу проведывать сына в детдом. Он знает, как я зарабатываю, и стыдится меня. Просил, чтобы я к нему больше не приходила. Но не видеть его я не могу. Выхожу от него и бреду в церковь. Прошу Боженьку сделать так, чтобы Антоша меня простил.

Марго: «Моя мать тоже проститутка!»

– Мне 17 лет, — рассказывает Марго. — На «Лесной» стою уже год. Моя работа мне нравится…

Моя собеседница — потомственная проститутка. Ее мать тоже ночная бабочка. У девушки большие подведенные синими стрелками глаза. На худых ногах — серые гетры, на голове — шапка в тон. По ее грубым шуткам и показной уверенности в себе я понимаю: она стремится доказать мне, что у нее все в порядке. Как и любой подросток, который не желает, чтобы ему читали морали. Хотя и понимает: есть за что.

– Мы с мамой подружки, я при ней даже курю, пускаю кольца дымом, — говорит Марго. — Пить она мне не разрешает, зато покупает презики. И всегда проверяет, положила я их в сумку или нет. Недавно мы с ней купили ноутбук и научились размещать объявления в интернете. А затем сделали классные фотки (я в черном белье и с веером в руках). Когда появятся клиенты, я уйду с трассы и буду ездить по домам. Девочкам по вызову больше платят. Хотя это, конечно, опасно. Тут я клиентов в лицо вижу. По морде и машинам определяю, что заплатит, а что доплатит. А там можно на кого угодно напороться. Мы с мамой договорились созваниваться раз в два часа. Она и сейчас, когда я на работе, постоянно со мной на связи. Кроме тех вечеров, когда принимает клиентов дома. Я свою мамочку очень люблю. Она даже на аборт меня водила, а потом куриным бульоном отпаивала.

Главное — спасти ребенка

Проблема с детьми проституток появилась не вчера. Дикий случай с Катей Коржук только привлек к ней всеобщее внимание. Женщины коммерческого секса часто дружат с алкоголем или наркотиками и составляют потенциальную группу риска с точки зрения воспитания детей.

Конечно, многие из них стараются быть примерными матерями. А иногда идут на панель, чтобы заработать на сытую жизнь для своего ребенка (как говорят сами путаны, число секс-заробитчанок в городе увеличивается перед 1 сентября — женщины выходят на работу, чтобы приготовить своих малышей к школе). Но дети рано или поздно узнают, каким способом зарабатывают их матери. А алкоголь и наркотики могут довести проститутку до полной деградации, тогда о нормальной жизни ребенка не может быть и речи.

Украина не единственная страна, в которой остро стоит эта проблема. Европа ее решает много десятилетий и уже выработала некоторый опыт.

– В европейских странах прежде всего стараются сохранить семью, — считает бывшая проститутка, а ныне глава правления общественной организации «Всеукраинская Лига „Легалайф“» Елена Цукерман. — Даже если речь идет о путане и ее ребенке. Там есть специальные организации, которые помогают ночным бабочкам воспитывать детей.

А какая практика у нас?

– Если безработная пьющая мать напишет заявление в соцслужбу

и попросит предоставить ей помощь, государство обязано помочь, — говорит начальник юридического департамента международного женского правозащитного центра «Ла Страда — Украина» Марианна Евсюкова. — В таком случае проблема будет решаться комплексно: сначала вся семья будет работать с психологом, а затем мать пройдет курс лечения от алкоголизма. После чего социальные работники помогут женщине стать на биржу труда и определить сына или дочку в детский сад.

Другое дело, если мать ребенка кочует по стране (как, например, мама Кати Коржук) или стремится избежать контактов с соцработниками. Во-первых, соцслужбы взаимодействуют с людьми лишь по месту их регистрации. Во-вторых, они имеют право вмешаться в частную жизнь (например, забрать ребенка в детский дом) лишь в том случае, если получили соответствующее заявление от членов семьи (соседей, знакомых) и решение суда о лишении матери родительских прав.

– Думаю, что роль посредника, который сообщит госорганам об ущемлении прав ребенка, могут выполнять религиозные, благотворительные или общественные организации, — отмечает бывший первый замминистра труда и соцполитики Павел Розенко. — Но в нашей стране они, к сожалению, пока не занимаются вопросом детей из группы риска. Хотя в Западной Европе такая модель уже давно и успешно работает. Если СМИ привлекут внимание активной части общества к этой проблеме, волонтеры обязательно найдутся. И история Кати Коржук не повторится.

Автор: Наталия Судакова, «Репортер»