Мысли о перемирии и будущем Донбасса после бомбежки родительского дома
В сад моих родителей, тихий донецкий дворик, угодил на днях снаряд из какой-то установки залпового огня с ветреным, должно быть, названием. Взрывом выбило окна – все и сразу. А вот стены уцелели. Был «родительский дом – начало начал…» Стал очевидный острый и досадный «конец концов». Такие вот дела, мама…
Окончить войну – значит не врать и не называть миром то, что называется войной. Пока же вместо мира – под нескончаемую сагу о противостоянии украинских киборгов с молодоженом Моторолой – война тихо делает свое дело.
Не врать – значит понимать, как стало возможным, чтобы в саду, в котором я бегал ребенком, падали на землю не переспелые яблоки, а смертоносные железяки. Не врать – значит не бояться говорить правду. А не бояться нужно, чтобы победить.
С самого начала украинской независимости, 23 года к ряду, на Донбассе не было ни одного более-менее значимого конфликта на языковой, религиозной или этнической почве. Я это помню и знаю.
Российская пропаганда заставляет поверить, что на Донбассе ущемляют права русских. Но факт состоит в том, что 23 года эти же самые русские называли себя украинцами и были со всем согласны.
Правда состоит в том, что война создана искусственно. Ее ингредиенты – рабский, доведенный до ручки, до белого каления донбасский люд и российская пропаганда геббельсовского масштаба. Одно без другого не работает и спор о первопричине тут вторичен.
Не врать – значит понимать, как стало возможным, чтобы в саду, в котором я бегал ребенком, падали на землю не переспелые яблоки, а смертоносные железяки tweet
Ложь номер два – в Украине идет гражданская война. С позиций актуальной русскоязычной литературной критики нынешняя война – война писателей.
Не бесперспективные авторы из молодой российской писательской поросли – Шаргунов, Прилепин, Ольшанский – с патологоанатомическим пристрастием исследуют разлагающийся труп Донецка, не вылезая из него на свет Божий неделями.
Из Донецка ребята неспешно слагают бесконечный белый стих о простых парнях из бескрайней соседской федерации – неравнодушных и кинувшихся воевать в чужую страну в побеге от житейской пустоты и бренности бытия.
Что влечет их всех сюда? Отказывающийся читать, взрослеть и думать внутренний геймер? А, может, то, что Россия, как и век тому назад, страна хронически униженных и оскорбленных?
Суть путинского режима проста и примитивна – деньги в обмен на абсолютную лояльность, в том числе – личную. Границы компромисса между этими двумя очерчивает хрупкий микрокосм внутреннего мира среднего российского «ополченца» на Донбассе – того, кем любуется условный коллективный Прилепин.
Для этих парней автомат – хорошая возможность доказать свою состоятельность всей коллективной российской чиновничье-начальственной мрази за невыносимые тяготы российской жизни с ее откатами, распилами и заносами. «Там я бы свиньей, а тут – поросенок» – как пелось в интернет-песенке о поросенке Петре. Ведь убивать они пришли не просто так, а потому, что «здесь вы убиваете русских».
На Донбассе одни вооруженные люди убивают других. Одни пришли украсть землю у других. Одни защищают свой дом, а другие его отбирают tweet
Именно эта словоформа является символом веры, вошедшей в осень “русской весны”.
Но реальность, опять же, такова, что на Донбассе мы воюем не с русскими.
На Донбассе одни вооруженные люди убивают других. Одни пришли украсть землю у других. Одни защищают свой дом, а другие его отбирают. Одни – защитники, а другие – оккупанты. Одни правы, а другие – нет.
Как же в этих условиях добиться прочного и не иллюзорного мира? Очевидно, что необходим основательный тюнинг того мирного процесса, который мы продвигаем сегодня. Его освобождение от стойкого вкуса «договорняка».
Для того, чтобы исчезли ответы на вопросы, где в темном замерзающем Донбассе искать ущемленных русских, которых там нет, необходимо собрать представительную группу из людей, оставшихся там по разным причинам.
Представлять Донбасс не могут бесчисленные Моторолы и прочие Нокии. Вместо них должны быть сотни делегатов со всего Донбасса и именно этих людей должен услышать мир. Именно эти люди имеют и моральное право, и голос сказать «стоп» войне и выдвинуть условия, которым не смогут возразить те, кто убивает сегодня друг друга.
И именно этих людей, большая часть из которых сегодня ищет лучшую долю в остальной Украине, потому что родной дом уничтожен снарядом, сегодня должна поддержать всеми силами Украина.
Пока этого не случилось, дом моих родителей стоит, продуваемый всеми ветрами. Там нет нас. Остались только стены и наша мечта туда вернуться. Стены выдержат. Дождались бы.
