Особенности украинского марафона: медленно но верно

Среди реально воевавших людей, не только в среде обывателей, сейчас очень популярно мнение о том, что на фронте пат, а Украина ещё и не располагает рабочим планом по выходу из сложившейся ситуации. И монотонная бойня, и бесконечная война опорных пунктов – это то, что ждёт страну десятилетиями.

С одной стороны, у нас есть пример Корей или Израиля, где спустя 30 лет конфликта сносят острова артиллерийским огнём, перехватывают ракеты над жилыми кварталами и теряют несколько десятков людей в перестрелках на границе. С другой – достаточно рассмотреть динамику происходящего и сделать несколько простых выводов. Для анализа не нужно подписывать допуск или иметь высшее военное образование – достаточно открытых источников. Правда, об этом нам никогда не скажут по телевизору, ведь это не «злочинна влада» или кровавые тарифы.

Последнее успешное наступление для боевиков было зимой 2015 года, почти два года назад на секундочку. Гибридная армия два года ставит те же задачи своим частям: разгром сил ВСУ возле Донецка, ослабление огневого контроля с Луганска и Горловки, выход на оперативный простор, нанесение тяжёлого экономического урона Украине взятием Авдеевского коксохимического завода, нескольких ТЭС, паралич производства металла в Мариуполе. Выход на административные границы областей, которые раз в месяц анонсирует Захарченко – это именно об этом.

Вот так вот выглядит Авдеевка. И недавние попадания по центру управления ж/д-путями, и жесточайшие обстрелы частного сектора, и старой Авдеевки, и прилёты по коксовому – это лакмус того, что боевики не оставили попыток выполнить свои задачи. Просто пока не получается

Ситуация для непризнанных республик до сих пор остаётся на грани критической: миномёты дорабатывают до черты городов, ротный БПЛА может корректировать ствольную артиллерию на «министерства ДНР», военкоматы или бывшее здание СБУ. Как, в принципе, и на ОДА, и на уютные домики на Демьяна Бедного, и на старый добрый институт физкультуры, и на дом связи, и на базы на промке, и на гостиницу «Виктория», более чем полностью заполненную офицерами из солнечной РФ.

Конвенциональных целей – пруд пруди. Хоть парки техники, хоть склады на «Южэлектрострое», хоть многострадальный «Точмаш», хоть дома первых лиц «ополчения». Почему коварная «хунта» упорно набрасывает по домам старушек в частном секторе или по окраинам Донецка, а не сносит центр? Надо полагать, знают только ДРГ на мусоровозе, задержанные, а потом канувшие в дебрях «русского мира».

Но мы отвлеклись. Пропаганда «Л/ДНР» отдельно, а оперативная обстановка отдельно. Ситуация у коллаборантов плачевная – блокаду прорвать гибридная армия не может, а несколько артиллерийских бригад «хунты» запросто в состоянии оставить Донецк или Луганск без связи, электричества и воды, нанося удары по вполне конвенциональным целям.

Кто сказал, что нельзя таргетировать водоканал, если возле него позиции ПВО и склады? Снести центр, потому что тактическая обстановка требует, история вполне родом из Грозного. Тот самый центр, который прослушивается сканерами и аппаратными средствами разведки, просматривается со спутника союзников и БПЛА ВСУ, куда «укроДРГ» заходят, чтобы подорвать героя народных республик Телефона и ранить Плотницкого. Это уже не говоря о чисто экономических последствиях, о блокаде, о разрыве цепочек, критичной для такой территории, – сугубо военная ситуация.

Флаг на «Бутовке» спустя месяцы обстрелов, входящих 152 мм и павших ребят из ПС. Не выходит каменный цветок у сепаров

Именно поэтому попытки отбросить ВСУ от Донецка и Луганска предпринимаются с начала конфликта. Подобная «близость» смертельно опасна для «молодых республик». Скоро три года идут попытки изменить положение – от первых штурмов аэропорта и «Зенита» до осады промышленной зоны Авдеевки. Результат – два здания и гостиница «Полёт» в ДАП.

ВСУ за это время зачистили Пески, «Бутовку» и перерезали дорогу на развязке ЯБП. Кроме того, были беспрерывные попытки гибридной армии атаковать в других местах: и в секторе А, и на Бахмутке, и в Марьинке, на Катере, в Зайцево, «промке», старой Авдеевке, дачи, ЯБП, Широкино, на Светлодарской дуге, чтобы отбросить подразделения ВСУ от своих «столиц», ослабить блокаду, попробовать перехватить инициативу. Ну, как назовёте мне пару-тройку явных успехов боевиков за два года? А ведь стычки идут почти ежедневно.

Хоть в тактических боях патрулей. Назовите, чтобы у нас на видео лежала покрошенная малая группа ВСУ целиком, задержанные бойцы ГУР просили оставить им матку и не вырезать органы, а ВОП украинцев был сбит и мы отошли, оставив убитых?

Хоть в оперативно-тактическом. «Гибриды» оседлали дорогу, как, например, на Ясиноватую или Новоазовск-Мариуполь, заняли ключевые высоты, как мы над Докучаевском и Светлодарском, захватили хотя бы населённый пункт уровня Широкино, не говоря уже о зачистке промышленного комплекса в ключевом секторе или продолжении огневой блокады трёх ключевых городов в течение 3-х лет с начала конфликта.

За время, прошедшее с Дебальцево, было не менее шести достаточно акцентированных попыток наступления: на батальонном уровне в Марьинке и 2 эпизода на «промке» в первые дни после её занятия, на ротном на Бахмутке весной 15-го и в районе Широкино, плюс треугольник под Песками (начиная от неудачного штурма Песок до известного разгрома на Катере во время изжоги после падения двух зданий в ДАП). Напомню, что само Дебальцево – не безусловная победа боевиков: один бунт 4-й бригады, простреленные ноги комбрига из Самары и сгоревшие «Выстрелы» с убитыми танковыми ротами об этом намекают более чем ясно.

Эх, сколько было зрады, пацаны. Бюджет был завышен, сектор обстрела не тот, броня пробивалась из автомата, двери не в ту сторону, решётки смешные. А, оказалось, держит 152-мм, бережёт кровь, влияет на оперативную обстановку на линии боевого соприкоснове

Как и бои тактической группы ВСУ, «Барс» за дефиле и высоты над Светлодарском, которые мы удержали в тяжелейших условиях зимы 2015-го года. Не удалось ни изолировать выступ, ни лишить войска управления, ни выйти на оперативный простор, ни даже захватить Углегорскую ТЭС.

Месяц брать районный центр и кишку в 11 км ширины – это почти диагноз для любой военной структуры. Так вот, шесть попыток наступления. Большинство из них после подписания перемирия или во время его. Результат нулевой. Населённых пунктов занято 0. Задач выполнено 0.

Проклятый укроп, сидящий в котлах, занял Широкино, высоты под Докучаевском и Светлодарском, несколько населённых пунктов на приморском направлении, сбил опорные пункты в районе «дуги» и севернее Грязевского ставка.

Выведена из строя рота боевиков с санитарными под Марьинкой, не менее двух-трёх в позиционном противостоянии возле Авдеевки, снесён блок возле Царской охоты, есть другие случаи, которые пока не стоит озвучивать. С весны, а это пять месяцев, идут позиционные бои за одну улицу в виноградниках под Авдеевкой. Во всех отчётах ОБСЕ количество обстрелов со стороны гибридной армии стабильно в 2-2,5 раза выше, чем фиксируется с украинской месяцами. За это регулярно вводят новые санкции и точечно давят на экономику спонсоров конфликта из Кремля.

Итоги? На табло. Знаете, как это называется? Оперативная инициатива в руках ВСУ.

Два года взаимопомощи польских и литовских инструкторов в Украине, совместных учений, поставок стрелковых боеприпасов и техники, а теперь «коробки» союзников и партнёров по бригаде в Киеве. «Интермариум» приобретает ясные очертания

Внезапно после Дебальцево, даже в стычках на постах, ВСУ выглядят предпочтительнее. Никогда не думали, кстати, как во время захвата пленных на Светлодарской дуге был убит снайпер и взяты в плен одновременно и ротный, и взводный? Что это за «ДРГ» и куда она шла в таком составе? А как ВСУ, потеряв одного человека, взяли в плен командира и его радиста в группе ГРУ, по сути, обезглавив группу – штучных спецов, которых готовят годами? А 8 человек саперов в мешках? А малоизвестный эпизод с 16-й бригадой ГРУ и тремя погибшими в бое 5 мая 2015 года бойцами?

А сколько было случаев, что группа гибридной армии валялась на нейтралке в холодном состоянии – не только фото у Бирюкова, но и на минном поле в секторе А, на приморском направлении в посадке, неподалеку от Троицкого, и под Счастьем. Много таких залётов вы помните у ВСУ с 2014 года? Не водовозы, свернувшие не туда, – такие персонажи есть и у «ополчения». Стоит только вспомнить российского майора, повернувшего не туда с автомобилем боеприпасов.

И не плачущие десантники формата лета 14-го (красавчик, молодец, что выжил), когда ротами штурмовали города районного значения и закономерно попадали в огневые мешки. После Дебальцево прошло почти два года, а с того времени скоро три. Припомню залёт у батальона «Горынь», но там был алкоголь, ближний бой и гранаты. Но так, чтобы отделениями сдаваться в плен, терять двух командиров бригады за три месяца и нескольких комбатов и ротных в Зайцево и на «промке», я лично такого не слышал.

А ведь было время, когда рекогносцировочные малые группы противника и сапёры выматывали кишки из наших передовых частей: наводили миномёты, кошмарили из стрелкового, подрывали автомобили в тактическом тылу, ставили целые минные поля, отрезая посты и опорные пункты. Знаете, когда это начало заканчиваться? Весной 2015 года.

Тогда ещё бывали случаи, как у села Лебедянь, когда боевики просочились в тактический тыл АТО, чтобы атаковать опорный пункт ВСУ. Захватили танк, правда, не успели завести, убили двоих бойцов, начали забрасывать блиндажи гранатами. Подоспели танкисты 17 ОТБр и два километра гнали их по степи, давили гусеницами. Больше двух десятков боевиков было убито, погиб командир разведки Лигута, тело которого потом удачно обменяли.

Последнее время нет даже таких сумасшедших попыток: сухие отчёты об обнаружении ДРГ, нанесли огневое поражение, отход либо тела в горках на фотографиях. Были ДРГ, да вышли. Кончились. Вспомните, когда последний раз был взрыв поезда, нападение на военных, например, тяжёлые подрывы, недельные атаки изолированных блоков?

Это Саханка. До неё уже 1200 м от наших укрепленных передовых позиций. Люди, которые обещали на Львов за 2 недели, штурмовали Широкино и взрывали мосты в Мариуполе, загнаны за тучи и линию своих блоков

Добились мы этого всего титаническими усилиями. Буквально в землю был закопан годовой бюджет на закупки техники: построены десятки ВОП, бетонных огневых точек, блиндажей, способных выдержать попадание 152-мм снаряда. Зацепившись за застройку на окраинах мегаполисов, ВСУ создали систему постов, огневых точек и лёгких ОП – блиндажей из кругляка, мешков с песком, насыпных бастионов. Где-то с середины прошлого лета удалось уплотнить боевые порядки настолько, что из условного «дома Павлова» можно было поддержать парней на «Песочнице», а с условной «Мусорки» неплохо насыпать по дачам. До этого на постах могло находиться по несколько человек, а единой системы огня просто не было.

Напоминаю, что на «Зените» в том самом памятном бою, где разнесли колонну сепаратистов, была неполная рота, у которой был один ПТУР, а это ключевая позиция. В терминалах погибла сводная рота. С ПТО вооружением там тоже был не фонтан, даже на пике осады.

Противодиверсионная работа стоила тысячи часов учений, сводных групп ЦСО «А» и «Сокола» под Марьинкой, СОГ МВД в Мариуполе, работы в адресах, десятки единиц колёсного транспорта, создания с ноля системы агентуры в регионе (напомню, что всё наработанное осталось в региональных СБУ).

Нередкая картина зимой. В одной точке фронта ПТУР охотятся за группами пехоты и выпускают по одиночному пулемёту десятками, а в другой – зубами рвут за одну пусковую. Проблема ВСУ лежит не в вооружении, а в логистике, управлении, гибкости и обратной связи

О чем я, кроме того, что все победы гибридной армии – раздутая возня за два здания и районный центр? О том, что создание стабильной ЛБС – это был тяжёлый и нетривиальный процесс. И единая система огня, и удобная для долговременной обороны конфигурация постов («Бутовку» пытались взять несколько раз), и насыщение передовых частей ПТО, и 16 новых общевойсковых и боевых бригад за год не упали с неба. Это кропотливая и стоящая миллиарды работа.

Там и тысячи мобилизованных машин из промышленности, и десятки учений в год, и концентрация сил ДССТ, гражданских подрядчиков и техники на создании линии обороны. И поэтому, когда сейчас люди опускают руки и спрашивают: «Это что, мы теперь 10 лет будем по очереди сидеть на блоках и хоронить товарищей», – не очень просто объяснить, куда всё катится. Но нужно объяснять, как бы цинично это не звучало.

Пока ватники соревнуются в остротах по поводу технологий начала прошлого века и тачанок, мы применяем халяву, чтобы иметь возможность отгружать 500 Р-2 в год и экспериментировать с корректируемыми ракетами. Шутников же приглашаем на променад между ВОП вечером

Беспрерывная ротация, когда одни бригады восстанавливают боеспособность через слаживание на полигоне, другие неспешно отдыхают и прожигают 40 тысяч накопленные за полгода на карточке, а третьи находятся в «подкове» из ВОП и РОП – это и есть часть плана, когда мы месяцами будем вынуждены терять своих боевых товарищей.

Вообще, война скверное дело – люди убивают друг друга за политические дивиденды. Но терять мы их будем гораздо меньше, чем в любой другой ситуации, и меньше, чем противник, которому явно не сидится в блокаде. Допустим, потери за август не более 55 человек по всем причинам, включая аварии и сердечные приступы.

На 60 тыс.+ бойцов в красной зоне и вдвое больше на полигонах и ротации. Много? Ну, даже чуть меньше, чем утонуло на пляжах или разбилось на дороге в обеих областях за это время. Части не успевают сточиться и вымотаться, их выводят гораздо раньше, чем потери достигнут критического уровня. Несколько человек, павших за ротацию, бывает, обходятся даже без летальных потерь – норма для 15-16 гг., естественно, я не говорю о «промке», где гораздо жарче. Но «промка» – это и не 400 километров фронта.

Хотя можно сравнить наши утраты с двумя выведенными из строя ротами батальона «Восток», убитыми комбригами и с тем, как боевиков гнали палками в Широкино, но так и не удержали его. Бетонные блиндажи и огневые точки, ДОТЫ и капониры не дают наносить критический урон ВСУ, даже принимая сотни снарядов и десятки пакетов за ночь.

Последнее время норма в боевом журнале по 184 152-мм снаряда за ночь (свежий случай), а из ущерба – двое людей с подозрением на контузию. Тем более что рано или поздно в игру включаются наша артиллерия, а это уже десятки беспилотных аппаратов, не менее 1000 стволов крупного калибра, десятки радаров и специальных систем для разведки. И это не последняя передача AN/TPQ -36 или БПЛА ротного звена, способных проникать сквозь вражеское ПВО.

Схема отработана ещё с 2014 года. Поражаются не только передовые порядки и ведётся КББ. Сносятся развязки дорог и инфраструктура, склады в оперативно-тактическом тылу, строения двойного назначения, промышленные объекты. Через пару недель возможности к наступлению у группировки противника резко падают.

Это, кстати, одна из причин, почему ВСУ «сидят в котлах» три года, а враг на пике своих возможностей продвинулся на 25 километров (темпы наступления бригады за 4 суток). Так вот, опора на артиллерийский огонь, капитальные инженерные строения и постоянную ротацию – это три кита стабильности линии боевого соприкосновения и снижения потерь. Смотрим дальше, на что опирается наша долгосрочная цель на оперативном уровне, кроме активной обороны.  

Как будет «военторг» на английском?

Колесная техника. Отличие нынешней власти в том, что она хотя бы умеет считать – в её каденцию начинает приносить дивиденды океанский флот, про который все забыли, выходят в плюс государственные железные дороги и углеводородные компании, висевшие на шее государства десятилетиями. Так вот, мы не можем производить десятки «Оплотов» и тысячи «Дозоров». Вот не можем и всё. Бюджет не позволяет.

Сумма на модернизацию завода Малышева – 100 млн долларов по курсу 8. Литейный цех, лазерная резка, станки ЧПУ, краны. Если хотя бы примерно прикинуть, сколько нужно вложить в серию отечественной техники по стране, например, начать смену ТЗ по всем заводам под унифицированные «тройки» и «Дозоры», то сумма будет в несколько миллиардов. Потому что львовский завод – это ручная сборка на колодах дедами, видевшими Брежнева.

А часть заводов, задействованных в кооперации, год назад выпускали скороварки. И обучение персонала, и конвейер, и сотни станков, и передача технологий – это время и деньги, которых нет. Поэтому принято вполне логичное решение закрывать потребности поставками союзников и мелкими партиями. Выбор между проблемами с логистикой и насыщением войск единичками очевиден. Итоги не всегда радуют по качеству, но это явно лучше БТР и БМП 1970-го года рождения.

• БТР 3/4 – более 200 единиц. Думаю, что до конца их в строю более 250 штук, детские болезни в них активно изживаются.

• «Казак» – до 45 машин в НГУ и ДПСУ до конца года. Отличная машина, запущенная в серию при помощи США.

• «КРАЗ» («Шреки», «Форпосты», «Фионы», «Куги», «Спартаны», «Кобры») – больше 100 штук, закупки продолжаются.

• «Варта» и «Тритон» – на момент написания статьи противоречивые данные, но до зимы их будет более 20, вполне достойные по показателям машины.

• «Дозор» – 11 было сдано, есть все шансы догнать до 20 в ближайшие месяцы.

• «Саксоны», проданные за реально смешные деньги, по цене гражданского авто – 75 штук.

• «Хамви» – несколько сотен. Пишу обтекаемо, потому что не всё, привезенное на учения, вернулось на родину, и не всё, что приехало, служит, а не бронируется.

• Бронированные пикапы и микроавтобусы: «Ford», «Volkswagen Amarok», различные поставки из ЕС и транши для частей МВД и Погранслужбы. Из всех открытых источников значительно больше 300.

25 ОВМБР. Ничего не меняется. Почему дают технику только НГУ, кровавые менты хотят разогнать Майдан 7.0?

Так вот. Это мы не берём волонтёрские и кустарно блиндированные авто, не берём поставки пикапов через различные диаспоры и гражданские авто, переделанные под гантраки, там количества выше в разы – только по официальной линии колесной бронированной техники было передано гораздо больше 1000 штук, добрая треть из которой может бороться с танками. А теперь представьте количество пикапов на восточном фронте.

Сейчас уже дописывается обширный материал по «Войне Тойот», с какой целью Запад обычно перебрасывает несколько сотен единиц колесной техники и спонсирует её разработку в странах, где проблемы с резким наращиванием производства и финансами. И что эта техника с тяжёлым пехотным оружием, опираясь на инженерно подготовленные районы обороны, может сделать с классическими механизированными частями. И в каких позах.

Старый добрый 2014 год. Внезапно укропы не стали встречать братушек хлебом-солью, а начали сотнями пилить гантраки и на миллионы помогать армии. Результат на табло – Мариуполь наш, Славянск наш, Лисичанск наш, Бахмут наш, Счастье наше, Авдеевка наша, ТЭС и стратегические предприятия наши

В копилку и учения. Канадцы, поляки, американцы, а теперь итальянцы учат украинские подразделения именно тактике лёгкой пехоты. Наши учения почти все общевойсковые: нанести огневое поражение, переправиться в составе батальона, обойти район сопротивления, отразить контратаку на фланг, разнести в клочья мишени. Запад учит нас пехотной войне: сопровождению крошечных колонн, действиям с колёс авто, войне патрулей, засадам и уничтожению малых групп, разминированию. В копилку и масштабное обучение ССО – часть их задач – это классические рейды и действия против малых групп и сапёров врага.

Один из «Хамви» с брезентовой дверью и без брони после доработки напильником. Дайте украинцу время и натхнення, и вы удивитесь результатам

Вытеснять их из промежутков между ВОП и РОП, уничтожать в «нейтралке», брать в плен отделениями и подрывать командиров бригад, опираясь на ПТУР, 60-мм миномёт и единый пулемёт на «Хамви» как самое тяжёлое вооружение. Именно под эти задачи сюда идут сотни тепловизоров, защищённая связь, ротные БПЛА, 3 тыс. ПНВ. И особенно инструктора 173-й, 101-й бригады США, механизированные части канадцев с опытом Афганистана, бойцы ССО.

Когда говорят о том, что Запад не может ничему научить Украину – это не совсем так. Да, мы за два года заточили скилл в общевойсковом бою, когда на позицию входят сотни снарядов, танки утюжат окопы, а в бомбоубежище завода образуется трещина, куда пролазит кулак после ударов РСЗО. Но в борьбе за коммуникации, против команд с ПТУР из «зелёнки», против малых групп, наводящих миномёты и расстреливающих водоносов – пока нет ничего лучше пехоты НАТО, уже более 15 лет имеющих опыт с такой войной на Ближнем Востоке. И факт того, что наши ДРГ подходят к Саханке на автоматный выстрел и перерезают дорогу Мариуполь-Новоазовск, а не боевики взрывают мост в Мариуполе, многое говорит тем, кого это касается.  

Отработка рейдовых, противодиверсионных и патрульных с лазерными системами. Если бы у меня был гипотетический выбор между несколько ПУ ПТРК 3 поколения или взводом мотивированной обученной пехоты в промежутках между ОП, я бы выбрал пехоту

Ну и основная задача – технологический рост. Армия поколения 3+ должна наращивать комплекс технологий, чтобы иметь возможность эффективно противостоять агрессии. Монокуляры и дальномеры. Сотни небольших ротных БПЛА, способных обеспечить наведение здесь и сейчас в интересах батареи. Польские БПЛА, собираемые в Чернигове, несущие заряды взрывчатки. Первые эксперименты с ударными БПЛА. 60 и 120-мм мины с воздушным подрывом.

Современные боеприпасы к танкам. Даже при ремоторизации и небольшой модернизации старых советских машин у нас будет впечатляющий танковый парк для Восточной Европы. Цифровая закрытая связь в каждой батарее и ВОП. Наращивание числа ПТУР – 40 пусковых и примерно 700 ракет в год – хорошо, но нужно гораздо больше. Управляемые отечественные ракеты к «Смерчам». Дивизион «Смерч» может остановить наступление дивизии, просто снеся её тылы.

Будет в состоянии поражать цели за 100 км, а если КВО и, правда, 50 метров и меньше, то это заявка на точечные хирургические удары по вскрытым целям на всю глубину «молодых республик», а ведь у нас заявлены различные типы б\ч, корректируемая система и модификация против РЛС. Реально оружие оперативного сдерживания, не касаясь даже далёких для реализации и поставки в войска ОТРК «Гром» или многострадальных корветов с возможностью несения ПКР.

Из Украины с любовью

Да и БПЛА, которые будут в состоянии всадить ракету хоть в окно Захарченко, хоть в КШМ тех, кого никогда нет, хоть вскрыть позиции средств РЭБ родом с севера, – бесценны для этого конфликта. Для этого всего нам нужно время – самый дорогой ресурс в наших условиях. Работа идёт: и рации, и БПЛА, и приборы ночного видения, и батальонные «амбуланс», и радары, инженерная техника, и натаскивание ССО и батальонов армии против малых групп – всё это элементы единого плана, как и насыщение порядков колёсной техникой, точечное развитие средств оперативного сдерживания и новых технологий. Тут нужно чётко понимать, что, когда я пишу про сепаров, это просто дань устоявшемуся на фронте названию противника.

Батальонные «амбуланс» – кто мог себе 3 года назад представить, что США будут десятками поставлять сюда автомобили с кислородными системами, дефибрилляторами и готовыми решениями по медикаментам? Точечные решения, глобально влияющие на ситуацию на огромном фронте

Против нас ведёт необъявленную войну Россия: платит зарплаты боевикам из бюджета, кормит ИРП, направляет туда кадровых офицеров (все эти позывные «Зари», «Тамбовы», «Алмазы» – особо никто уже и не скрывается), содержит 17 дивизионов артиллерии и танковые батальоны, укомплектовывает ротными и взводными, снабжает их боеприпасами, запасными частями и топливом, любовно нумерует чётные в «ДНР», нечётные в «ЛНР», взрывает плохих командиров «ополчения» фугасами и ставит на царство хороших, которых потом тоже взрывают.

Но так сложилось, что это только в информационном поле Украины можно трусить про гражданскую войну, а Запад продолжает выключать агрессору «Газпромы», инфраструктурные компании и расширять санкционные списки. Стратегическая задача санкций – подорвать возможность РФ к перевооружению и ведению активной фазы сразу нескольких конфликтов, вытеснить с рынка углеводородов, выключить Россию из кооперации с цепочками в ЕС и развитых странах. Сама структура санкций и ограничений прямо указывает на это: инфраструктура, разведка, добыча, способности к кредитованию.

Поэтому в самой Украине не может быть никакого другого «хитрого плана». РФ не может уйти из «Л/ДНР», она и есть «Л/ДНР». Без финансовых вливаний, кадров, техники и ресурсов проект схлопнется сам в течение недель – до полевых командиров и Сомали. Наша прямая задача – тянуть время, подрывать саму идею «русского мира» и максимально поднимать планку, если агрессор вздумает активизировать давление.

Даже сейчас мы в состоянии нарастить части в красной зоне вдвое (большинство наших аэромобильных бригад и частей НГУ вне ЛБС), превратить поход «покосить укроп» в ад или почти по всей «подкове» отжать серую зону. А также за два года мы уже показали, кто страна 404 – ездит к нам за пенсиями и лекарствами, собирает металлолом, убивает на улицах своих сограждан, тащит их на подвал и создаёт автопарк иномарок в городе, где люди меняют рис на одежду.

Да, мы будем терять 40-60 человек в месяц в обозримом будущем. Возможно, меньше, возможно, больше. Но это война – не мы её начали, не мы расстреляли Стрелкова на переговорах и ввели в регион силы ССО, с бесконечными ПЗРК, ПТУР и «Нонами». Не мы вторглись 5 БТГр в Россию, когда они завершали окружение Грозного и расстреляли их войска в «зелёном коридоре». Не мы наносили удары тяжёлыми РСЗО по госпиталю в Ростове и жилым кварталам Воронежа.

Украина ведёт войну за Независимость. В Израиле была и «Война на истощение», и «Война за воду» в таком формате. Месяцы беспрерывного конфликта. Но, несмотря на давление и обвал экспорта в РФ, в Украине начал расти ВВП и промышленное производство, падает потребление газа. Ещё несколько лет экономии и перехода на альтернативное топливо, мы можем вполне стать энергонезависимой (по крайней мере, от России) страной.

Начинает оживать экономика, разгребаются старые гнойники вроде «Нафтогаза» и железной дороги. Визуально видно, что города закатываются в асфальт, школы утепляются и «одеваются» в пластик, а ремонт делается там, где не ступала нога человека 25 лет. К празднику передаются в армию техники на батальоны, современные РЛС и продлевается на 7 лет срок службы С-300. Но приведёт ли это к миру? Далеко не факт.

Правда, всем тем, кто говорит, что нет никакого плана, и мы вынуждены бесцельно умирать в дырах в земле, я могу сказать, что только слепой не видит результатов. Я помню аптечку весной 2014: ИПП 70-х годов и жгут на автомате. Свежи в памяти курсы санинструкторов в 169 НВЦ задолго до войны, как трактористов и аграриев делали медиками за 4 месяца работы с метлой.

Припоминаю передачу техники до войны – всего десятка автомобилей в год. Помню, как батальон раз в полгода попадал на тактическое поле – отстрелять по дюжине патронов. Как после двух-трёх недель КМБ людей отправляли в пекло, а роты МВД с одноразовыми гранатомётами держали передовую.  

Канадцы готовят сапёров. Робот останется в Украине, в компанию к доброму десятку своих собратьев

Никто не спорил о том, какой антибиотик и бандаж должен быть в аптечке, не передавал по 700 ПТУР в год, не шло речи о корректируемых боеприпасах к РСЗО, никто не проводил БТУ по числу наравне с российскими и не учился на тактическом поле с канадцами.

Чуть позже в линии блоков были дыры по 5 км, вечер без контакта с ДРГ считался пропащим, ротация могла происходить раз в 11 месяцев, а в Харькове с Одессой взрывали поезда, пока в социальных сетях спорили – поменяли нас на Сирию или на деньги «Газпрома». Помните это тёплое ламповое время? Время блоков в осаде неделями, сладкого привкуса слитого Мариуполя, сообщений о подорванных авто в 15 км от ЛБС и нападениях на комендатуры?

Изменения ощущаете? Динамику? План есть, и мы видим его реализацию, а многие и участвуют, приближая время победы. Несмотря на регулярное недофинансирование и скандалы с качеством, через 5 лет мы не узнаем армию. Главное сравнивать с собой несколько лет назад, а не с канадцами и британцами.

10-15 стран в мире, которые могут создавать корректируемые ракеты к РСЗО крупного калибра. Мы в их числе

А рецепт победы только один. Помните, когда перестали захватывать ОДА? Когда даже самый последний ватный маргинал начал понимать, что это билет в один конец: запакуют, посадят или завалят. Когда закончились шабаши на площадях городов востока и юга? Когда за сборища под российскими флагами забрасывали мукой и яйцами до состояния вареника просто обычные граждане.

В какое время закончились общевойсковые операции на фронте? В то время, как за каждую высоту или переезд пришлось оставлять сожжённую танковую роту, а за улицу на дачах – пехотную. После чего резко упало количество рейдов малых групп и саперов, когда появилось число желающих подрывать машины и косить укроп? После того как завалили Лигуту, раз в неделю стали показывать плачущих взводных на капельнице в плену и майоров ГРУ, которые умоляют не вырезать им почку.

В этой же плоскости лежит путь к миру. Именно для этого мы продолжаем затягивать петлю блокады, выходить на финишную прямую в изготовлении корректируемых ракет для РСЗО, учиться малой пехотной войне и строить ударные БПЛА. Когда на попытки насыпать 170 снарядов, по пригородам Авдеевки на позиции боевиков и россиян прилетит несколько пакетов корректируемых РСЗО и разбросает стрелков по терриконам.

Когда в располагу к апологетам «русского мира» войдёт ракета с БПЛА и «Моторолу» будут взрывать не только в центре Донецка, но и на горшке. Когда после рассказов кремлёвских упырей, что с Крымом вопрос закрыт, им загонят под санкции очередные дочки «Газпрома» и придворные банки. Когда те, кто кричал про «Крым наш», понесут из дома ложки на блошиный рынок и обольют себя бензином, когда у них отожмут кафе. Только тогда, и не днём раньше. И знаете, что самое прекрасное?

Это всё происходит уже при нашей жизни.

Автор: Кирилл Данильченко «Ронин»,  petrimazepa.com 

Tweet