Вся страна – палата № 6. Психиатры утверждают: политики могут покусать друг друга!
Как прошедшие выборы на Украине повлияли на психику каждого отдельного человека и нации в целом? Увеличилось ли количество психических расстройств за это время? На эти и другие вопросы ответили руководитель Ассоциации психиатров Украины Семен Глузман и заместитель директора Института социологии НАНУ Евгений Головаха.Пациентов теперь преследуют не сотрудники КГБ, а марсиане
Вопрос: Украина фактически находится в состоянии перманентных выборов. Как вы оцениваете влияние этого процесса на психику украинцев?
Глузман: На уровень психиатрической заболеваемости никак не влияет и не может повлиять. Другое дело, что происходящее в нашей стране повышает агрессивность людей. И это нормально.
Головаха: Мы отслеживаем подобные вещи, и если бы в периоды предвыборных кампаний повышалась какая-либо патология — не только психиатрическая, но и любая другая, — это сразу проявилось бы на графиках определенными всплесками. Разумеется, во время выборов, как и в другие периоды, специалисты фиксируют отдельные случаи помешательств. Но их уровень, если взять в динамике за несколько лет, практически не изменяется.
в: Но некоторые психиатры, причем на солидных профессиональных форумах, заявляли, что последние выборы серьезно сказались на психике украинцев!
Глузман: Психиатры, на мой взгляд, просто пользуются ситуацией, тоже пытаясь извлечь из нее максимум личной выгоды. Несколько лет назад мы вместе с социологами проводили эпидемиологическое исследование: оказалось, что количество больных у нас — на тысячу человек населения — примерно такое же, как и в других странах, где нет столь частых выборов и затянувшихся политических кризисов.
Еще пример: одна исследовательница, собирая материал для кандидатской диссертации на базе больницы Павлова, проанализировала статистику поступлений психиатрических больных в последние годы существования СССР и спустя пять лет. И получила примерно одинаковые цифры. Изменился разве что «бред преследования»: если в советское время людям повсюду мерещилось КГБ, то уже в независимой Украине страх перед этой некогда могущественной организацией у обычного человека исчез. СБУ это место не заняла — народ очень смутно представляет, чем занимается эта организация. А поскольку свято место пусто не бывает, теперь наших пациентов преследуют инопланетяне и марсиане!
Кстати, даже если взять пациентов с белой горячкой, то и тут сказалось веяние времени: при Союзе, как и во времена царской России, люди в состоянии алкогольного деллирия обычно видели чертей. Даже в литературе есть яркий пример – Омелько Кайдаш из «Кайдашевой семьи» Нечуя-Левицкого! А современным алкоголикам в состоянии белой горячки чаще являются зеленые человечки или какие-то странные лучи…
Головаха: Статистика, как известно, вещь упрямая, и она не подтверждает, что в периоды предвыборных кампаний повышается психиатрическая патология. Разве что в это время на поверхность чаще выплывают так называемые кликуши, с политическим бредом, которых можно увидеть на площадях и в других людных местах. Но речь не о том, что их заболевание спровоцировано конкретной политической ситуацией. Обычно их мелкая патология, которая, кстати, никому не мешает, просто проявляется в моменты такого обострения политической ситуации. Но как только все успокаивается, они тут же исчезают. Просто революция как бы перелопачивает общество, и такие кликуши становятся видны. Справедливости ради стоит заметить, что некоторые из них потом становятся профессиональными политиками…
Подзаг Лишь бы не прошли «чужие»
в: Эти выборы сопровождались бурными эмоциями. Они прошли, а переживания остались. Есть ли у людей какой-то запас прочности или, если проще, на сколько нас еще хватит?
Глузман: Есть ли в нашем обществе скрытые ресурсы? Они не просто есть, а очень четко обозначены. Если еще 10 лет назад преобладали негативные настроения (уравновешенных людей оставалось около 35%), то сейчас все иначе. Как раз людей с ровным настроением, несмотря на все выборы и политические перипетии, в Украине около половины! И с каждым годом этот показатель — пусть медленно, но очень уверенно — растет.
Более того, 90-е годы прошлого века я бы даже охарактеризовал, как провальный период с массовыми расстройствами и разочарованиями людей. В 2004-м, когда Украина выбирала президента, был всплеск позитива, быстро сменившийся разочарованием. Но я считаю, что разочарование во власти в любом случае лучше очарования. В нем заложен стимул к прогрессу.
в: При этом нельзя не заметить, что, с одной стороны, в обществе как бы существует разочарование деятельностью политиков всех цветов без исключения, а с другой, — рейтинги основных политических сил не страдают…
Головаха: Все крайне просто: в политике нет свежей крови — и, на самом деле, у людей выбора не было. Почему тогда люди вообще пошли на эти выборы? Потому что мы еще не изжили в себе раба: люди боятся, что в случае, если не пойдут на выборы, с их бюллетенем могут сделать все, что угодно, часто забывая при этом, что можно пойти и проголосовать против всех.
Глузман: Украина после «оранжевой» революции вообще очень сильно идеологизировалась. У нас и до этого была региональная дифференциация, связанная с историческими особенностями формирования областей (восток и юг как более тяготеющие к России, а запад Украины — к Западу, и абсолютно не имевший собственной идеологии центр), а после Майдана все лишь усилилось. Причем центр принял идеологию ярко выраженного популизма Юлии Тимошенко. В этот же раз люди проголосовали по принципу — лишь бы не прошла чуждая лично мне идеология. Потому-то рейтинги и сохранились…
в: Украинцы получили такой заряд политической рекламы, что мало никому не показалось. Не кажется ли вам, что она тоже повлияла на людскую психику?
Головаха: На подсознательном уровне реклама — ни политическая, ни какая-либо другая – на психику человека не влияет. Серьезные психиатры с улыбкой воспринимают разговоры о том, что есть какие-то зашифрованные импульсы и чушь, им подобная. Влияние рекламы на людей — вполне сознательное. Но психика, повторяю, при этом не страдает.
Глузман: Когда реклама основана на рациональных обещаниях, пусть даже популистских, то тут все нормально: потом люди смогут все проверить — и в следующий раз обманщиков уже не поддержат. А вот когда политики задействуют иррациональные рычаги (что, кстати, сделала Юлия Тимошенко, когда крутились ролики про Вангу и Нострадамуса, якобы предвещавших победу светлых сил над силами тьмы), это не очень хороший показатель для общества. Потому что в обществе на самом деле нельзя культивировать иррациональные чувства: вот тогда возможно все, что угодно, начиная от авторитаризма и заканчивая фашизмом. Потому что и фашистская, и та же коммунистическая идеологии были построены на иррациональном восприятии мира.
в: Среди наших политиков встречаются ли люди с откровенным психиатрическим диагнозом?
Глузман: Там есть люди с диагнозами, которые исключены из международной классификации психических заболеваний. Сейчас это область так называемой малой психиатрии, которая не является зоной обязательного исследования специалистов. Но если вас интересуют конкретные фамилии, то это не ко мне…
Подзаг Политики пока не понимают, что с ними происходит
в: В ближайшие годы нас ждет целая череда различных выборов и, возможно, даже референдум: можете ли вы как-то, с учетом сказанного сегодня, спрогнозировать изменение психологической ситуации?
Головаха: Как психиатр я могу сказать, что уровень заболеваемости шизофренией и другими психиатрическими недугами не возрастет. Хотя эти уроки демократии не могут быть безболезненными. Люди должны научиться идти на выборы осознанно. А пока что они голосуют за одного конкретного человека, который прикрывает собой абсолютно не прозрачный для большинства список. Перед последними выборами на самом деле сильно повысился уровень агрессии. Причем если раньше политики ругались только на публику, а когда телекамеры выключались, они обнимались и приглашали друг друга на свои семейные торжества, то сейчас все иначе. Как-то я сидел на передаче у Савика Шустера и молча наблюдал за происходящим. Знаете, когда выключилась камера, там началась настоящая агрессия. Это была попытка покусать друг друга действительно всерьез, до крови… Может быть, ребята пока не очень понимают, что с ними происходит, но у меня такое впечатление, что где-то на глубинном уровне они осознают, что появилась угроза их будущему политическому существованию.
Глузман: Постоянная политическая нестабильность нередко рождает авторитарные настроения. Их нельзя считать психической патологией, поскольку многие общества живут в таких условиях и как бы нормально при этом развиваются, но у украинцев другой менталитет. Но реальная угроза авторитаризма в нашем обществе уже существует: это и политические расколы, и его идеологическая поляризация в целом, жесткое неприятие оппонента, и потребность в так называемой твердой руке, авторитарном лидере. Причем в последние годы — хотя в целом обстановка в обществе улучшилась — доля людей, тоскующих по авторитарной власти, возросла.
в: Есть ли какие-то психологические особенности в тех регионах Украины, которые симпатизируют разным политическим силам?
Головаха: Конечно, ведь исторически они формировались по-разному. К тому же имеют различную специфику: одни — сельскохозяйственные, другие — промышленные. Все это относится к тем факторам, которые в равной мере определяют и психологическое развитие регионов, и идеологию их населения. Но углубленные социальные исследования, которые были проведены на этих территориях, обнажили удивительный фундаментальный фактор. Оказывается, запад и восток Украины по своей системе ценностей значительно ближе к Западной Европе, куда все мы так рвемся, нежели ее центр. Сдерживающим фактором для центра тут выступает консерватизм его жителей. В результате выходит, что украинские Запад и Восток, исповедующие разные политические идеологии, на самом деле гораздо ближе друг другу, чем они думают.
Лариса Усенко, Известия-Украина
