Менты в законе. «Канцелярит» (из записок районного опера)
«Канцелярит» – это те из наших сотрудников, кто работает на чиновничьих должностях разного уровня, давно уж оторвавшись от «земли» и живого ментовского дела. Подменяя общение с людьми корпением над многопудьем служебных бумаженций. Кто они – «канцелярские крысы» в милицейской форме? В РОВД таких почти нет – слишком низкий уровень, слишком ощутимо дыхание жизни. Появляется этот профессиональный слой где-то, начиная с горУВД. А в областном УВД, где я частенько бываю по делам – расцветает пышным цветом. Ну а в столичном Министерстве, надо полагать, таких «заканцелярившихся» – подавляющее большинство.
Вот лишь некоторые из наблюдений за этой разновидностью человечества…
Портрет типичного начальника отдела в областном Управлении: служака, решительный и дуболомный; ценим начальством за готовность исполнить любое указание. Но проявляет службисткую мудрость тем, что приказы исполняет не сразу, а с некоторой оттяжкой – ждёт, не будет ли это указание чуть позже заменено новым, прямо противоположным (что на его практике случалось неоднократно).
С вышестоящими говорит скороговорочкой: «Да-да, конечно-конечно, будет сделано, ну разумеется… безусловно!» И на лице – сплошное верноподданничество.
С подчинёнными же изъясняется несколько отстранённо, с оттенком маловразумительности: «Вы там разберитесь… примите меры… сделайте должные выводы!» А как разбираться, какие меры принимать, и каковыми, по его мнению, должны быть те выводы – не уточняет, подразумевая, что подчинённые догадаются сами. Это даёт ему возможность в дальнейшем либо молчаливо согласиться с действиями нижестоящих, и в случае их успешности – приписать достижение нужных результатов своему умелому руководству; либо, напротив – в случае неудачи недоумевать сокрушённо: «Но как же они могли сделать то-то, если ничего подобного я не указывал?..»
Руководящий «канцелярит» как чёрт ладана боится конкретики. Руководить «вообще» может и даун, а как начнёшь уточнять и детализировать – проявишься полным идиотом, чего никто не желает…
Ещё одним условием выживаемости является готовность и способность вчера говорить одно, сегодня – совершенно другое, а завтра – однозначно третье. И всё – без тени смущения, с таким важным видом, словно так и надо… Чем естественнее и искреннее поведение клерка в подобных ситуациях, тем прочней и долговечней его потенциал на дальнейшее выживание во властных структурах. На чиновничьем языке это именуется «колебаться с генеральной линией», будь это решение ЦК правящей партии, инструктивное письмо из Министерства, или же брошенное вскользь в неформальной обстановке замечание начальника облУВД. И куда бы та линия не колебнулась, в ближайшие же мгновения чиновник обязан немедленно колебнуться вслед за нею…
Слой начальников отделов и их заместителей в областном УВД – сплочён. Дружат и пьют водку они лишь меж собою. В расположенном выше слое заместителей начальника облУВД – та же картина. Между собою представители этих двух слоев в неформальной обстановке не общаются.
Любопытно, что начальники отделов практически никогда не становятся заместителями начальника Управления (они лишь исполнители, а предвидеть и планировать – не умеют); в замы же берут людей со стороны.
В обеих категориях различаются два вида: «представительные» и «работяги».
Первые – это чьи-то люди («Я – человек генерала Петрова!», и т.д.), преданные своим боссам, и во всём поддерживающие их. За что и имеют свои места у «кормушки».
Но кто-то же должен двигать дело (а работа с бумажками – тоже работа!). Поэтому реально функционирование державного механизма обеспечивают вторые, «рабочие лошадки», тянущие основной груз. Точнее – тянут груз их подчинённые, на чьи плечи они его перекоадывают.
Любому начальнику различить среди своего аппарата эти две разновидности работников легко – дав им какое-нибудь важное поручение. «Работяги» тут же задают множество уточняющих вопросов, поскольку действительно собираются что-то делать. А «представительные» лишь щёлкают каблуками с радостным гарканьем: «Есть!». Чего им думать-то? Всё равно спихнут сие задание кому-нибудь вниз, вбок или вверх – и ладушки; и пусть те уж сами разбираются, чего и как надо сделать…
Иногда наблюдаешь начальника отдела, который всё-таки метит в кресло начальника Управления. Бегает как заводной, рвёт и мечет, активничает бурно, бурлит морем энтузиазма: «Мы – должны!», «Мы – обязаны!», «Надо болеть душою за общее дело!» и всё такое… Строчит массу каких-то докладных, рисует бесконечные графики и таблицы, на любом совещании или оперативке спешит высунуться с собственным мнением…
Проходят месяцы, иногда и годы. Убеждается милейший, что ни хрена никто не собирается его выдвигать! Будь ты хоть семи пядей во лбу, но без мощной поддержки наверху… Пусть у твоего коллеги из соседнего кабинета лоб шириной с бритвенное лезвие, но его «тянут» за уши к заветной должности – то он её и займёт, не сомневайся; таков уж закон аппаратной жизни…
И как доходит до такого прозрения прежний «активист», так сразу и успокаивается. Забрасывает свои графики куда подальше, перестаёт дёргаться с докладными, на совещаниях – равнодушно помалкивает. А по вечерам, закрывшись в кабинете, тихонечко квасит водочку…
Теоретически у каждого есть возможность, не утрачивая веру в некие общественные идеалы и стратегически значимые для общества цели, выбиться «в люди», пробиться во власть. И, заняв в ней достаточно влиятельное положение, попытаться как-то изменить реально существующую систему вещей. Но реально – и веры ни у кого на уровне канцелярита уж давно нет, и выбиться обычный клерк ни во что не сможет, ибо не обеспечил себе искомое место в незримо-существующей Пирамиде Власти…
Какова эта пирамида? Судите сами.
Президент (или Премьер – не суть важно) назначает «своих» людей министрами, каждый из министров назначает «своих» людей во главе областных подразделений своих ведомств, главы облуправлений – расставляют «своих» людишек в города и районы, каждый из тех людишек, в свою очередь, стремится тоже окружить себя «свояками»…
Минус этой системы: «свои» зачастую – некомпетентны, и реально мало на что способны; при любой разумной организации дела в нашем государстве таких ни к чему не пристроишь, и подобная Пирамида попросту не могла бы возникнуть. Нечем было б занять верных тебе лично вассалов, разбежались бы они из-под знамён владык и правителей, оставив тех без своих армий… Нужно это правителям? Не нужно!
Вот потому разумного человека среди «канцелярита» – ещё поискать!
У высокопоставленных клерков где-то к майорским или подполковничьим звёздочкам на погонах обычно формируются лица мастодонтов – это как выработанная годами защитная реакция организма на окружающие условия. Туповато-непробиваемое выражение физиономий в соединении с чиновничьей брюхастостью, шириной опогоненных плеч и, частично, достаточно высоким ростом – производит впечатление на нижестоящих некоего богатырства. Дескать: «Наш начотдела – хоть и сволочь, каких поискать, но смотрится – могучий медведь!» А присмотрись к такому сзади – щупленький затылок, плечики чуть ли не вдвоё уже собственных погон, спина утомлённо горбится… На такого в бане, где он голяком, без усмешки и не посмотришь: харя – бульдога, а сам – дистрофик!
…Самый многопудовый в областном УВД – главный бухгалтер. Такому пузасто-задастому дяденьке не в персональной «Мазде» передвигаться, а в собственном КАМАЗе… Как любят шутить рядовые сотрудники областного Управления, получая свои в общем-то хиленькие зарплаты, «А тяжеловат-то будет наш главбух – для тюремной параши!»
Раньше у исполнительных службистов среднего ранга была хоть возможность свято верить во что-нибудь политическое. Типа: «Пусть жизнь ни к чёрту, и творю невесть что, но зато уже нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!» Эта мысль в соединении с ежевечерним остограммливанием в запертом изнутри кабинете помогала сносить тяготы бытия, и как-то доковылять до пенсии.
Сейчас эту веру разрушили, не дав ничего взамен. Какое-то время канцеляриты ждали, что вот-вот марксизм-ленинизм полноценно заменит какая-либо другая идея: демократическая, либеральная, национальная или религиозная… Но потом поняли, что в ближайшие годы никому вообще нет дела ни до каких идей. После чего количество ежевечернее выпиваемой водяры удвоилось, и бытиё канцелярита стала ещё более мрачным и беспросветным.
Равными мне по званию – старшими лейтенантами – областное УВД, как и любое другое милицейское учреждение, забито по завязку.
Но если у себя в РОВД, на «земле», я и в своём нынешнем звании кое-что да значу, обладая пусть и незначительной, но – частичкой Власти, то в облУВД почти любой старлей (если он не сынок какого-нибудь высокопоставленного папы, или, на худой конец – личный референт одного из самых влиятельных бонз) – это пшик, дырка от бублика, палочка от леденца, не различимая невооружённому глазу загогулина…
Паршиво живётся старлею в ментовском штабе! Все его здесь разносят, для каждого из начальничков он – половик для вытирания ног, зарплата – смешнее не придумаешь, а мзду, за редким исключением, такому мелкому чиновнику никто не даёт. Вот и сидишь – вроде бы при «кормушке», но поток финансовых возлияний и прочего матстимулирования «конторы» стремительно протекает мимо, обходя твой кармашек…
Грустно!
(Продолжение следует)
Рассказ не пожелавшего назвать своё имя сотрудника уголовного розыска записал Владимир Куземко
P.S. Републикация материалов Владимира Куземко, возможна только с разрешения автора!
