ГОНЧАРОВ И ПОЛИТИКА

Сейчас уже совершенно очевидно, что дело «оборотней», оно же дело Гончарова, до окончания выборов не будет передано в суд. И не только потому, что фигуранты этого дела мучительно долго ознакамливаются с материалами следствия. Еще одна причина заключается в том, что слушание в суде этого дела в предвыборные дни неизбежно придаст этому делу политическую окраску. И таким образом, пусть и посмертно, но наконец-то исполнится план Игоря Гончарова.Почему собственно мы вновь и вновь возвращаемся к делу Гончарова? Казалось бы, банда уже не представляет опасности. Главарь мертв, участники под стражей. Зачем ворошить это дело, если оно уже не является социально значимым? Есть две основные причины, которые не дают забыть об «оборотнях». Причина первая – так до сих пор и непонятна роль гласных и негласных сотрудников правоохранительных органов в этом деле. Вокруг него слишком много «бывших», «тайных» и прочих непонятно кому подчиняющихся персонажей. И самоорганизация их в банду является весьма тревожным фактом. Причина вторая – существует информация о том, что отнюдь не все участники банды «оборотней» привлечены к ответственности, а также есть версия о том, что банда продолжала действовать и после смерти Гончарова. Но об этом – позже.

Очень многие люди выражали уже авторам свое неудовольствие по поводу последних публикаций о Гончарове. Кто-то видит в них некий политический заказ, кто-то возмущается тем, что в них появляются фамилии людей, которые ранее не назывались. Кстати, именно эти люди должны понять авторов – чтобы выяснить, кем же все-таки являлась банда “оборотней” – взбесившейся кучкой «отморозков» или структурой “чистильщиков” от МВД, приходится называть все новых и новых людей. Среди них могут быть и непричастные к “оборотням” люди. Но в силу серьезности этого преступления мы вынуждены создавать некую “детонацию” в этом притихшем болоте бывших и ныне действующих сотрудников правоохранительных органов.

Очень многим хочется верить в то, что Гончаров был не только негласным осведомителем СБУ, но и действующим сотрудником этой структуры. Хотел этого и сам Гончаров. Что согласитесь, уже само по себе противоречит тезису о серьезном сотрудничестве Гончарова с “конторой”.

Гончаров, особенно после увольнения из милиции очень многим людям старался показать, что он работает в СБУ. Вряд ли он стал бы делать это, действительно являясь сотрудником спецслужбы. Интересны в этом смысле показания подельника Гончарова Мельникова. Так, Мельников утверждает, что Гончаров завербовал его еще в 1991 году. Мало того, по словам Мельникова, Гончаров и его, человека, не имеюшего никакого отношения к спецслужбам, в последние несколько месяцев перед арестом представлял, как сотрудника СБУ. Интересен и способ, при помощи которого Гончаров пытался убедить Мельникова в том, что он является сотрудником СБУ.

Мельников выполнял функции водителя Гончарова и последний периодически просил подвезти его к зданию на Владимирской и заходил в правый подъезд. Но в правом подъезде находится бюро пропусков и зайти туда может любой гражданин. Далее Мельников утверждает, что Гончаров работал непосредственно на Евгения Марчука и несколько раз встречался с ним. Однако стоит заметить, что Марчук в описываемое время не работал в СБУ.

Гончарова неоднократно видели в предвыборном штабе кандидата в президенты Марчука, был он замечен и в редакции газеты «День». В принципе, то, что Гончаров появлялся в штабе Марчука и в редакции, отнюдь не есть доказательством их личного знакомства. И штаб и редакция — места достаточно публичные и через них проходят сотни людей, с которыми вовсе не обязательно должен быть знаком «хозяин».

По словам тех, кто знал Гончарова в те годы, Игорь Игоревич был по своему незаменимым человеком. Он решал вопросы. Если внимательно проанализировать список жертв Гончарова, то неизбежно приходишь к выводу — каждая жертва – это чей то решенный вопрос. Кто-то был кому то должен денег, кто то наоборот был требовательным кредитором или неудобным партнером.

В каждом случае просматривается не похищение с целью получения выкупа, но банальный бизнес — заказ. За исключением, естественно, убийства музыканта Т., о котором мы писали ранее. Весьма интересен в связи с этим вопрос – был ли Гончаров действительным главарем банды или выполнял функции диспетчера, принимающего заказы и организовывающего их исполнение? Если верно второе предположение – то кто же был главным «папой»?

Но вернемся к политической составляющей дела «оборотней». Когда Гончаров понял, что ему не избежать пожизненного заключения, он начал действовать в двух направлениях. Первое – стал реализовывать план по получению инвалидности, второе – начал переводить свое дело в “политическую” плоскость. Причем, речь идет не только о том, что впоследствии станет “бомбой” под названием “письма Гончарова”. Гончаров начал соответствующим образом обрабатывать тех, кто пересекался с ним в камерах или коридорах СИЗО № 13. В том числе и своих “подельников”. Именно тогда в деле «оборотней» впервые появилась «тема Гонгадзе». Интересны в этом отношении показания Валерия Мельникова, члена банды “оборотней”, исполнявшего функции личного водителя Гончарова. Как свидетельствуют люди, знавшие Гончарова, машину он водил, но делал это крайне плохо.

Итак, Мельников. Он был задержан 13 июня 2002 года. Однако, показания по делу об убийстве Гонгадзе начал давать лишь 14 апреля 2003 года. То есть, уже после того, как Гончарову было предъявлено обвинение в убийстве музыканта Т., ключевого момента всего следствия. После того, как Гончаров понял, что «съехать» с темы уже не удастся и в перспективе у него – пожизненное заключение. Говорят, что после этого Гончарову удалось встретиться с Мельниковым в СИЗО и проинструктировать того насчет новой «тактики защиты». И вот в апреле 2003 года Мельников сообщает следующее: “Мною принято решение сообщить органам следствия ставшую мне известной на протяжении 2000-2001 года от моего подельника по уголовному делу № 62-2222 бывшего сотрудника (подполковника) МВД Украины, впоследствии СБ Украины Гончарова И.И. информацию об убийстве журналиста Гонгадзе Г.Р. Я передаю объективно то, что услышал от Гончарова И.И., который мне доверял, как и я ему, поскольку я являлся его внештатным сотрудником (информатором) в период его службы как в МВД, так и в СБУ (в самое последнее время перед нашим арестом он и меня представлял сотрудником СБУ).

Первую информацию от него об убийстве Гонгадзе я получил, думаю, недели через две после его исчезновения (убийства) ,помню, что это было значительно раньше сообщений в СМИ об обнаружении тела.”

Что же сообщил Гончаров Мельникову? “Гонгадзе был убит членами бригады “Киселя”, их было трое, кроме них в вывезении Гонгадзе, скорее всего, в Таращанский район Киевской области, где впоследствии и было обнаружено тело Гонгадзе, принимал участие в качестве водителя информатор Гончарова среди “киселевцев” (его фамилия, как и фамилии “киселевцев” не были произнесены, как и марка, номерной знак автомобиля, на котором был вывезен еще живой Гонгадзе), который и сообщил об этом Гончарову И.И.”

Итак, Гончаров якобы сообщает Мельникову “недели через две” после убийства Гонгадзе о том, что его убили “киселевцы” и отвезли в таращанский район.

Напомним, что еще 18 сентября 2000 года, через два дня после исчезновения журналиста, некий неизвестный сообщил в посольство Грузии в Украине и в редакцию газеты «Свобода», что Гонгадзе находится в Московском районе Киева и, что к его исчезновению причастны депутат Верховной Рады Александр Волков, преступный авторитет Кисель и министр МВД Украины Юрий Кравченко. Информация эта была вскоре опубликована на сайте «Украинская правда». Соответственно, ничего эксклюзивного Гончаров Мельникову через две недели после исчезновения Гонгадзе не сообщил. Так же как не содержали в себе ничего нового по делу Гонгадзе и другие показания Гончарова и его подельников. Может быть, эта информация была в тайнике на даче Гончарова? Но тайник оказался пуст.

(продолжение следует)

Станислав Речинский, «УК», Евгений Лауэр, «Трибуна»