Шеф полиции Одесской области: Антимос венулся, но мы не дадим бандитам установить здесь свое влияние

Новый начальник  Главного управления Национальной полиции Украины в Одесской области  рассказал о том, что успел сделать за два месяца пребывания в должности, о «воровском ренессансе» в Одессе, о своем взгляде на проблему легализации проституции и легких наркотиков и о том, какой район Одессы является самым криминальным.  

 В одесском издании «Думская» пообщались с новым начальником Главного управления Национальной полиции Украины в Одесской области Дмитрием Головиным.  Он – кадровый правоохранитель, опытный розыскник и борец с оргпреступностью, хотя с детства мечтал стать летчиком и даже получил соответствующее образование. В органах правопорядка генерал с 1996 года, работал в разных регионах страны, в том числе в Крыму. Одесситам Головин запомнился по двухлетней давности случаю на «Новом Привозе», где офицер (он тогда носил полковничьи погоны, был замначальника областного управления внутренних дел) заменил работниц аптеки, взятых в заложники преступником, а потом убедил того сдаться.

Короткая справка. ГОЛОВИН ДМИТРИЙ ВАЛЕРЬЕВИЧ – генерал полиции третьего ранга. Родился 2 августа 1975 года в Свердловске. В 1996 году окончил Луганское высшее военное авиационное училище штурманов. С ноября того же года – в органах внутренних дел. Женат, воспитывает троих сыновей трех, 14 и 16 лет. Супруга Анастасия Головина – начальник отделения коммерческого банка. Домашний питомец – мопс Тори.

«ЗАРПЛАТУ ДАВАЛИ МАКАРОНАМИ»

— Вы ведь не планировали сначала идти в милицию?

 После школы поступил в военное  летное училище, хотел летать.  Но когда выпускался, нам сказали, что  самолеты, на которых я учился летать, в Украине осталось мало и всех трудоустроить не могут. Кто хотел, получил свободные дипломы. Потом в училище пришли так называемые «покупатели» — из СБУ, милиции, пожарной охраны. Предлагали трудоустройство. И я тогда принял решение идти в милицию, в уголовный розыск. Это был 1996 год.

— А почему выбрали именно розыск?

 Я пошел работать в оперативно-поисковый отдел, занимался карманниками, угонщиками, квартирными кражами. Это то направление, где милиция вживую работает с преступниками. Была и романтика романтики – после фильма «Место встречи изменить нельзя». Поймать карманника – это очень сложно!

— Кстати, как вы относитесь к моменту, когда Глеб Жеглов подбрасывает улики карманному вору Кирпичу?

— Вор должен сидеть в тюрьме. Каким способом его туда посадят, уже второй вопрос.

—  Хватало ли зарплаты оперативника на жизнь?

 Я помню, когда нам зарплату давали макаронами в бумажных мешках по пятьдесят килограммов. Это было во второй половине 1990-х. Водку ящиками вместо зарплаты давали, тушенку просроченную. Денег не было. Однажды повезло — мне зарплату дали холодильником «Норд».

— Как к этому относилась жена?

 Ну, на тот момент я был неженат, молодой лейтенант. Жил с родителями, которые помогали. А они крутились, как могли. Помимо основной работы, ездили в Миллерово (город в Ростовской области России, — Ред.) на барахолку, торговали колбасой. Вся страна тогда была в тяжелой ситуации.

—  Кто ваши родители?

 Мать – простая проводница на железной дороге. Отец работал начальником котельной, затем был руководителем среднего звена теплохозяйства Донецкой железной дороги.

— Середина 1990-х – это расцвет преступности в Украине. Милицию либо покупали, либо запугивали. Вас пытались?

 Естественно были такие попытки. Неоднократно пытались подкупить. Честно говоря, после того, как начал работать в милиции, впервые увидел стодолларовую купюру – всучивали. Тогда сына одного высокопоставленного директора шахты задержали. Его отец прилагал все усилия, чтобы сына отпустили. Но мы не отпустили. Посадили.

— В вас когда-то стреляли?

—  Стреляли. Особо этого никогда не афишировал, но такое было. Стреляли и резали. Остались отметины на теле.

КРИМИНАЛ И ВОЙНА

— Считается, что в Украине самыми страшными бандитами были и остаются донецкие. Так ли это?

—  Да, одни из самых страшных. Самыми кровавыми были донецкие и крымские бандиты.

— Ходят слухи, что вас перевели с понижением в Симферополь из-за того, что вы якобы вскрыли какие-то криминальные связи Януковича…

 Там были не только связи. Не все могу говорить в интервью. Ну и противодействие было соответствующее. Угрожали, напрямую говорили: мол, если не прекратишь копать, то уволят. Были угрозы и посерьезней – могли и убить…

— Юрий Иванющенко, Юра Енакиевский – эта криминальная фигура была своеобразным символом донецкой преступности. Сохраняет ли этот человек такое же влияние сейчас?

 Конечно, криминального влияния, как раньше, у него уже нет. Но финансовое влияние сохраняется…

— Причастен ли уголовный мир Донецка и Луганска к развязыванию войны?

 Это, конечно, больше политический вопрос. Но как сотрудник полиции могу сказать, что на определенном этапе была ситуация, когда бандитские группировки внесли свой весомый вклад и активно участвовали в раскачке ситуации. Но этим занимается компетентный орган – Служба безопасности Украины. Поэтому комментировать конкретику не буду. Но важно понимать, что благодаря криминалитету полыхнуть в 2014-м году могло и на юге Украины. Кстати, интересно, что в Луганске, в так называемой «народной милиции», есть подразделения, где личный состав состоит наполовину из бывших сотрудников МВД Украины, наполовину – из уголовников. Очень показательно, я считаю.

— Какую должность вы занимали в Крыму?

 От старшего оперуполномоченного по особо важным делам до замначальника УБОПа – начальника «бандитского» отдела.

— Общались ли в Крыму с прокурором Поклонской? Какое впечатление она на вас произвела?

 Общение было, но не выходило за рамки службы. Мы обсуждали только рабочие вопросы. В Крыму я вел расследование деятельности преступных группировок «Башмаки», «Сейлем», «Греки». По прокурорской линии ими занималась Поклонская.

Ситуация в Крыму была очень сложной. Я не зря, упоминая крымскую организованную преступность, поставил ее на один уровень с донецкой. Такая же кровавая и беспредельная. Все вопросы там решались стрельбой.

 ОДЕССКИМ ПАТРУЛЬНЫМ ПОМОГАЮТ НАЦГВАРДИЯ И КУРСАНТЫ

— Удалось ли за время вашего руководства ГУНП в Одесской области снизить уровень преступности в регионе?

 В целом статистика еще оставляет желать лучшего, но сдвиги уже есть. Зафиксировано снижение количества грабежей с 20-30 случаев в сутки до 5. В выходные может происходить до десяти – в зависимости от погоды…

— А по другим видам преступлений какая статистика?

 Сейчас в среднем за сутки по области совершается одно убийство, до пяти квартирных краж, два угона, один разбой. Это ниже, чем было раньше, еще летом 2016 года, когда городу и области грозил настоящий девятый вал криминала.

Наша главная задача – чтобы одесситы и гости города могли спокойно, не боясь, выходить и гулять на улицах в любое время суток. Приоритет – уличная преступность. Если поборем ее, то снизим общий уровень преступности. Однако переломить ситуацию нелегко, потому что действуют объективные факторы — безработица, внутренняя миграция, наличие огромного количества нелегального оружия. Если человеку негде работать, он в любом случае пойдет на преступление и найдет способ прокормить себя и своих близких. Раньше не было такого количества преступлений с применением оружия, сейчас стреляют много, без разбора. Конечно, свою лепту вносит и война.

Министр внутренних дел и командующий Национальной гвардии поддержали нашу инициативу по усиленному патрулированию Одессы. Теперь, кроме патрульных, порядок на улицах обеспечивают гвардейцы – сто человек ежедневно, наряды по трое. Также подключились к патрулированию и курсанты одесского университета внутренних дел – они работают на улицах два-три часа в неделю вместе с полицией. Это дает положительные результаты не только для профилактики правонарушений, но и для самих курсантов. Будущий полицейский должен чувствовать улицу, должен узнать город. Многие останутся в Одессе, и этот опыт не будет лишним.

Одесская преступность многонациональна и многовекторна, тут сильны этнические группировки, в том числе сугубо местные, которых нет в других регионах. И они совершают преступления с особой жестокостью и дерзостью. Южная кровь. Побороть этническую преступность – еще один наш приоритет. Мы должны сделать так, чтобы они не чувствовали себя хозяевами на улицах и на складах рынка «Седьмой километр».

АНТИМОС ВЕРНУЛСЯ!

— Есть ли сейчас единый «смотрящий» по Одессе от воров? Или за Одессу продолжается война между воровскими кланами?

 Есть в Одессе воры Шарик, Полтава, но они особого влияния не оказывают. Перед Новым годом, 30 декабря, в Одессу вернулся Антимос (Антимос Кухилава, которого когда-то называли королем преступного мира страны; в 2009 году он был выдворен из Украины с лишением гражданства, — Ред.). Он вернулся легально, с паспортом гражданина Украины, который ему вернул Верховный суд Украины. Но это не дает ему права чувствовать себя королем положения. Если с его стороны будут какие-то незаконные действия, мы соответствующим образом отреагируем. Кстати, ни для кого не секрет, что у него конфликт с Омаром Уфимским. Есть еще вор Миндия Горадзе, он же Лавасоглы Батумский, который, сидя в тюрьме за границей, пытается влиять на криминальный мир Одессы. Другие воровские кланы зондируют обстановку — планируют зайти в город.

В это время некоторые одесские коммерсанты с очень известными фамилиями показывают ворам в законе и другим криминальным авторитетам свою лояльность и преданность. Говоря грубо, эти бизнесмены лижут ж…пу ворам и всеми силами способствуют возрождению воровских традиций. Пусть это останется на их совести. Эти слова адресованы к тем одесским бизнесменам, которые встречали Антимоса в аэропорту. Они поймут.

Обещаю: мы не дадим преступным группировкам установить здесь влияние, причем будем действовать самыми жесткими методами. Одесса – это не тот регион, где воры в законе будут меряться знаете чем.

— Какой, на ваш взгляд, самый опасный в криминальном район Одесской области? И какой район города?

 В Одессе – это Приморский район.

— Разве не Суворовский?

 Приморский. В нем самый больший уровень преступлений. В Приморском районе есть свои «подрайоны» со своими особенностями – например, для зоны ответственности Портофранковского отдела характерны грабежи, для Шевченковского – квартирный кражи. В области самые криминогенные — Овидиопольский, Измаильский и Белгород-Днестровский. Ни одна ночь не проходит, чтобы оттуда не поступил звонок о резонансном преступлении.

ПРОБЛЕМЫ ЛЕГАЛИЗАЦИИ

— Ваше мнение по поводу легализации приобретения и ношения гражданами огнестрельного оружия.

 Тут одна часть меня борется против другой. С одной стороны, я как любой мужчина очень люблю оружие. С другой, беспредельная ситуация, связанная с применением оружия в последнее время в Одессе, меня как начальника облуправления полиции заметно напрягает. Но мне очень нравится притча: «Грабитель достает нож и говорит человеку: «Готов ли ты умереть за свою семью?» Человек достает пистолет и отвечает: «Умереть не готов. Я готов убить за свою семью». Четко должен быть прописан законом порядок приобретения, хранения и ношения оружия. Нужен закон о применении оружия. Но закон должен быть не таким, что мы его примем, а на ближайший праздник у нас будет канонада и гусарская рулетка. Что для Одессы очень актуально – южная кровь все-таки. При строгом соблюдении рамок, после прохождения обучения технике безопасности, прохождения наркологического и психологического контроля, а также при отсутствии криминального прошлого гражданин должен иметь право на оружие.

— Так, может, и проституцию легализуем?

 Опыт показывает, что никакие усилия и никакие законы не могут остановить это явление. Поэтому лучше законодательно прописать нормы существования проституции и разрешить ее для определенных лиц. К сожалению, сейчас такая ситуация, что люди уходят в эту профессию от безнадеги и безденежья. Если штрафовать таких женщин, они все равно продолжат работать. А закон даст хоть какую-то гарантию того, что эта категория людей получит право на защиту. На стометровке стоят женщины, которых задерживали и штрафовали по пятьдесят раз. Но каждый раз они отвечают, что, мол, кто нас примет на работу? Кому мы нужны? Чем мы будем кормить своих детей?

— Нужно ли легализовывать легкие наркотики?

 Категорически нет. Я знавал многих обеспеченных людей, которые начинали с легких наркотиков и переходили на тяжелые. Стартовали с марихуаны, потом нюхали кокаин, потом принимали ЛСД, экстази, а затем наступала очередь героина. И все – заканчивали они плачевно. Любого, кто хочет легализовать легкие наркотики, нужно спросить, желает ли он, чтобы его дети употребляли «легкие» или какие-нибудь «легонькие» наркотики. Ответ будет однозначным. Конечно, есть опыт Голландии и США по легализации марихуаны. Но там это поставлено в жесткие рамки законов, и правоохранители этих стран имеют огромный опыт по контролю над наркозависимыми. У нас такого опыта нет, да и менталитет людей другой.

— Департамент по борьбе с экономическими преступлениями годами работал на показуху – скажем, задерживали торговку на рынке, а отчитывались, что обезвредили «экономический мафиозный клан». Намерены ли вы менять эту порочную практику?

 За два месяца, что я возглавляю одесский ГУНП, сотрудники управления защиты экономики раскрыли три или четыре достаточно крупных преступления, в которых замешаны действующие и бывшие правоохранители. Среди подозреваемых — действующий сотрудник прокуратуры, следователи полиции, сотрудник разрешительной системы. Сразу после назначения на должность я сказал всем, что мы пришли сюда работать, а не зарабатывать. Вне зависимости от званий, должностей и бывших заслуг, если сотрудник полиции не понимает этого и пытается заработать от своего положения, то он работать не будет. Понятно, что в семье не без урода. И даже на фоне того, что сейчас в полиции существенно подняли зарплату, все равно найдутся такие, кто захочет заработать и пойдет на коррупционные преступления.

— Кстати, а какие сейчас зарплаты в вашем ведомстве?

 Они существенно выросли – до 8-10 тысяч гривен. Больше всех получают следователи, затем идут оперативники, а потом блок общественной безопасности. По сравнению с тем, что получали оперативники раньше — по 3200-3400 гривен, и это капитаны и майоры! – это совсем неплохо. Для сравнения: офицеры полиции среднего ранга в полиции Молдовы получают в месяц около 200 евро. На 120 снимают квартиру, на остальные живут как могут.

На мой взгляд, на старте сотрудник уголовного розыска должен получать пятьсот долларов. Это минимум. Также важен социальный пакет и гарантия получения жилья. Если человек работает, он должен знать, что при условии хорошей службы он через десять лет получит квартиры, а еще через десять лет она будет в его собственности. И зарплата вырастет до 1000 долларов. Правоохранитель должен быть защищен и не думать о будущем своих детей. Тогда вы увидите, как люди будут работать!

— Вы задекларировали в 2015 году доход 172 тысячи 315 грн. Сколько вы зарабатываете сейчас?

 В той декларации мною допущена небольшая ошибка, я не учел «декретных» денег, получаемых женой. Сейчас моя зарплата – примерно 29 тысяч гривен в месяц. Автомобили в семье – это моя Honda Pilot 2008 года, которую я купил в Крыму. Потом ее раздолбали татары. Долго ремонтировал. Жена ездит на Kia Sportage 2015 года, которую купили за деньги от проданной перед тем «Тойоты Камри». Кроме того, у нас есть две квартиры в Луганске и Симферополе. О квартире в Луганске говорить нечего – там все неясно. О какой-либо продаже не идет и речи. В однокомнатной квартире в Симферополе живут родственники, платят коммуналку.

— Все чаще не прошедшие аттестацию и уволенные сотрудники полиции восстанавливаются по суду. Как на это реагируют в одесском управлении?

 Прежде всего, надо понимать: решение суда надо выполнять. В некоторых случаях, естественно, наша юридическая служба подает апелляции и кассации, добивается пересмотра. Те лица, которые судятся с нами и в отношении которых есть негатив… Мы пытаемся, чтобы они не поступили вновь на службу в полицию.

С другой стороны, были случаи, когда сотрудники не проходили аттестацию, потому что к ним относились предвзято члены аттестационных комиссий. С этим столкнулся и я. У комиссии ко мне были претензии, что я из Одессы. Раз из Одессы, то коррупционер, заявили они. Как вам логика?! Дополнительного шарма в их глазах мне добавляло то, что я из Луганска. То есть, согласно их картине мира, еще и сепаратист. Конечно, были члены комиссий адекватные и порядочные, но было много неадекватных. Из-за их личных предпочтений и ошибок уволили многих профессионалов. Как результат – кадровый дефицит. Сейчас в полиции области не занято 1578 вакансий! По штату у нас на всю область должен быть 6531 сотрудник полиции (до реформы было 11 тысяч), а работает 4953 полицейских. Некомплект сумасшедший.

—  А как вы сейчас набираете людей? Одно время ходили слухи, что должности участковых будут замещены гражданскими людьми, они будут без погон и оружия?

 Нет, такого не будет. Согласно закону о Нацполиции, после собеседования и зачисления будущий полицейский пройдет курс обучения длительностью от четырех до шести месяцев. На должности следователей будут приниматься люди с высшим юридическим образованием. Сначала им присвоят звания рядовых и капралов, затем будут повышать в соответствии с должностью. Должности участковых будут офицерскими. Никакой вакханалии при наборе не будет, все уже оговорено в инструкциях и законе. Набор на должности участковых и следователей начался 10 января 2016 года. Набор в спецподразделение КОРД и на должности оперативных работников тоже идет. К сожалению, пока имеем возможность принять всего 250 человек. Это не решает кадрового голода. Следователи завалены производствами – на одного человека приходится больше 400 дел… Кадровый голод такой, что в некоторых районах служит по одному следователю. Есть районы вообще без оперов угрозыска – например, Окнянский. В городских райотделах также громадные некомплекты. Самый большой – в Приморском. Сейчас пытаемся все это решить.

— Говорят, новая метла по-новому метет. Многое или вы поменяли после своего предшественника Георгия Лорткипанидзе?

 Я подбираю команду исходя из реалий. Конечно, провел ротацию руководителей ключевых служб и райотделов. В наиболее криминогенных районах сменились начальники отделов. Ранее на эти должности были поставлены молодые ребята. Они очень энергичные, но есть еще такие факторы, как опыт и знание криминогенной обстановки в районе. У молодых ребят есть желание, потенциал и энергия, горение глаз и… все. Впрочем, ушли не все. Я оставил начальника Приморского райотдела. Вообще, я не душил начинания Лорткипанидзе в Одессе, я убрал людей, которые не способны бороться с преступностью. Взял статистику, психологический срез атмосферы в райотделах. Эти данные мне показали, кто находится на своем месте, а кто – нет. Если человек за полтора года ничего не сделал, а потом приходит и говорит, что, мол, «дайте мне еще три месяца и я наведу порядок», то этот человек – врун.

— Тем не менее, некоторые ваши назначения подвергаются критике. Новым начальником следствия стал Сергей Шайхет, отец которого близок по бизнесу к Палице и Коломойскому. Говорят, это неспроста.  Кроме того, к нему есть вопросы по старым делам…

 Когда я был начальником управления полиции Киевской области, то видел, как работает Шайхет. Это хороший и незаангажированный полицейский, который раскрывал серьезные преступления, работал по бандитским группировкам. В Овидиополе он вместе со мной по посадкам и полям в грязи лазил, искал убийцу (речь об «овидиопольском мяснике», — Ред.). Если у кого-то есть к нему претензии или вопросы, предлагаю прийти к Шайхету и задать ему их ему лично на приеме. Он открытый человек.

— В последние годы в области участились разбойные нападения на фермеров, некоторые закончились гибелью пострадавших. Удалось ли задержать кого-то из «фермерских» бандитов?

 Задержано несколько преступников, расследуется их деятельность. В январе следствие собирается передать в суд три уголовных производства по разбойникам. Мы полностью переформатировали работу уголовного розыска, создана отдельная следственно-розыскная группа по разбоям. Но ввиду громадного некомплекта кадров в полиции и разношерстности, работа еще не завершена. Стоит сказать, что когда я заступил на должность, в области в любой день совершалось по 12-15 разбойных нападений, вне зависимости от того, был ли будний день, или выходной, или религиозный праздник. Нам удалось снизить это количество до 4-5 нападений в день. В два-три раза снижен уровень ограблений. Что касается убийств… Год, конечно, начинается кровавым. Тем не менее, эти убийства раскрыты. Вообще, по области ежедневно происходит 1-2 убийства. Вот сегодня в Окнах внук дедушку убил. Вчера дети нашли труп, человека забили до смерти. Мужчина лежал голый, весь переломанный… Но все эти убийства раскрыты. Во многом это происходит благодаря тому, что у сотрудников угрозыска появилась мотивация, в том числе финансовая. Зарплата выросла. Когда человек получает не 2,5 тысячи гривен, а больше десяти, с него можно спрашивать.

— Последние два года полиция относилась довольно снисходительно к активистам различных общественных организаций, действующим на грани, а то и за гранью закона. Например, стало обычным делом, когда такие общественники угрожают судьям, оказывают на них давление. Продолжите ли вы закрывать глаза на это?

 Недавно была установлена попытка давления на Приморский суд такими «активистами». Открыто уголовное производство по этому факту. Я отношусь к таким попыткам давления категорически против. Понятно, что были события 2013-14 годов, когда патриоты сделали много для Украины… Но некоторые из них потом встали на кривую дорожку. А некоторые начали, прикрываясь словами «активист» и «волонтер» просто зарабатывать деньги. Моя позиция в этом отношении жесткая. Одессу мы не дадим раскачивать никому, вне зависимости от их политической ориентации, принадлежности и взглядов.

— То есть, если толпа неких людей в балаклавах и с дубинками в руках начнет выступление под каким-то учреждением, ваши действия будут…

 Однозначно жесткими. Да, я понимаю, чем это чревато – придет потом толпа под облуправление, будут кричать, что Головин плохой, будут жечь покрышки. Но все должно быть по закону, и любые массовые беспорядки будут пресекаться.

— Недавно под управление подбросили трупы собак активисты-зоозащитники.

 Я расцениваю это как провокацию. Некоторые так называемые зоозащитники, на самом деле, заангажированы. Они хотят произвести впечатление на определенные силы. Это пиар-акции некоторых политических сил…

Но к догхантерам я отношусь очень негативно. У самого собака в семье – мопс. Что может быть у полицейского? Собака, которая поменьше ест. Мопсу, кстати, девять лет. Он еще из Луганска. В Великобритании были тори и виги. Так вот моя собака – Тори. У нас сейчас пятнадцать производств открыто по факту жестокого обращения с животными. Совместно с управлением киберполиции отслеживается форум догхантеров… Но нам сейчас намного важней, чтобы в Одессе перестали убивать и грабить людей.

Беседовал Александр Сибирцев, «Думская» 

You may also like...