Восстание в Кенгирском лагере ГУЛАГа, которое было подавлено танками

16 мая 1954 года в Кенгирском лагере ГУЛАГа началось восстание. Зэки требовали того, что советская власть сделает всего через несколько месяцев — реабилитировать политзаключенных. Восстание было жестоко подавлено с применением танков и с огромным количеством жертв. Coda разобралась, кем были восставшие, почему они подняли бунт, и был ли возможен менее трагический исход.

В изданиие Coda изучили восстание в Кенгирском лагере 1954 года, когда заключенные изгнали охрану, установили самоуправление и больше месяца жили свободно, хоть в осаде.

Новые репрессии и новый ГУЛАГ

Чтобы понять, почему восстал Кенгирский лагерь, стоит сначала разобраться, что собой представлял послевоенный ГУЛАГ. Во время террора советская пенитенциарная система достигла зловещего методологического совершенства. Она держала в абсолютном страхе политических заключенных. Изредка позволить себе протест против ужесточения режима и произвола начальства могли только уголовники, которые считались «социально близкими» рабоче-крестьянскому режиму элементами. Но после победы ситуация стала иной, и количество протестов в лагерях стало неуклонно расти. Апогеем стал период с 1952 по 1954 годы, когда во всей системе ГУЛАГа вспыхивали восстания. Кенгирское стало последним из них.

После войны власть начала понемногу утрачивать контроль над ситуацией в лагерях. Но количество заключенных продолжало расти. С фронта вернулись миллионы граждан, которые знали, что спасли родину, и ждали от нее благодарности. Вместо благодарности и послаблений народ получил новый виток репрессий. С 1945 по 1953 более 626 000 человек были осуждены по контрреволюционным и политическим статьям.

Часто дела на ничего не подозревающих ветеранов-орденоносцев заводились внезапно спустя годы после войны. 

Вместе с фронтовиками в лагеря отправляли и разного рода «предателей» и коллаборационистов — власовцев, ОУНовцев, остарбайтеров, прибалтийских националистов. За послевоенные сталинские годы количество узников ГУЛАГа выросло более чем в два раза: если в 1945 году только в исправительно-трудовых лагерях содержалось 715 000 человек, то в 1953 — 1 731 000.

В мае 1945 вместе со всем советским народом ликовал и ГУЛАГ. Политические заключенные верили, что теперь государство точно должно их освободить. По амнистии в честь Победы освободилось 626 000 человек, среди которых только 1724 были политическими. Их места заняли осужденные фронтовики.

Власть ясно дала понять политзэкам, что они по-прежнему враги нации.

Первые протесты, такие как невыход на работы и голодовки, начались еще тогда. 

Увеличение населения лагерей не сопровождалось соразмерным увеличением штата и финансирования. Поэтому ухудшились и уровень жизни в лагерях, и уровень их экономической производительности, который для советской власти был главным критерием. Заключенные начали роптать. Стали гораздо чаще происходить побеги и акции протеста.

Кроме того, сильно возросло количество убийств внутри лагерей. Этому способствовала отмена в 1947 году смертной казни. Осужденным на 25 лет стало нечего терять — все равно смерть придет раньше конца срока, поэтому часто убивали из-за пустяков.

«Кого-то надо убить, не хочется зимой выходить на работу. Пока зима, посижу в следственном изоляторе, а летом можно выходить на работу» — заключенный ГУЛАГа, конец 1940-х

Лагерная администрация стремительно теряла контроль над ситуацией. Охрана все чаще управляла лагерями через влияние на зэковские группировки; старые жесткие и прямые методы, прописанные в инструкциях, уже не работали. Солженицын и многие историки утверждают, что лагерная охрана использовала уголовников как инструмент давления и запугивания политических. 

Когда Сталин умер, узники лагерей очень обрадовались. Политзэки снова очень ждали амнистии. Многие шаги власти, направленные на либерализацию режима, давали им надежду на полную ликвидацию ГУЛАГа как бесчеловечной сталинской душегубки. В 1953 году Берия амнистировал миллион человек. Но вместо политических он отпустил из лагерей уголовников с небольшими сроками. Это обернулось катастрофой. Многие из них вернулись к преступному образу жизни — в 1953-1954 годах во многих городах СССР был зафиксирован резкий скачок преступности.

А в лагерях остались самые опасные преступники и дважды обманутые остервеневшие политзэки, а общее число заключенных все еще было выше, чем в 1945.

Что такое Кенгирский лагерь

Кенгирский лагерь был третьим отделением Степного лагеря, расположенного в самом центре Казахской ССР. Около поселка Джезказган содержалось приблизительно 5500 заключенных, примерно 3000 из них женщин. 69% заключенных были западными украинцами и прибалтами, и только 13% — русскими. С 1950 по весну 1953 все, кто содержался в лагере, были осуждены по политической 58-й статье. Кенгир имел репутацию одного из самых страшных мест ГУЛАГа. Все из-за медных шахт, на которых работала часть заключенных. За три-пять месяцев они зарабатывали силикоз и другие заболевания дыхательных путей.

Вагаршак Батоян провел в лагерях 14 лет, был реабилитирован в 1956 году и пережил советскую власть. Вот так в своих мемуарах он описывал Кенгирский лагерь, куда прибыл в 1952 году:

Степной лагерь в 1954 году

«Огромную территорию лагеря огораживали мощные каменные стены высотой около четырех метров. Над ними — несколько рядов колючей проволоки и вышки, с которых непрерывно вели наблюдение автоматчики. Такие же высокие стены разделяли лагерь на четыре неравные зоны. В каждой жилой зоне — бараки, заглубленные примерно на метр в землю, с небольшими зарешеченными окошками под самой крышей. Полы земляные. На ночь бараки закрывали на замок. Жили в них побригадно. По главной оси зоны располагались столовая, баня, лазарет, контора с бухгалтерией».

В 1948 году в системе ГУЛАГа появляются особые лагеря, предназначенные для политических заключенных. В 1950 году таким стал Степной лагерь.

На практике это означало ужесточение режима и усиление зверств охраны.

«Внезапные ночные шмоны-обыски стали обычным явлением и участились — писал в своих воспоминаниях авиамеханик А.Е. Кропочкин, служивший в РККА с 1938 до 1945 и репрессированный в 1947 году. — Если ты по забывчивости не откликнулся на вызов надзирателя, назвавшего твой номер, тогда надзиратель имел право в наручниках увести тебя на вахту и там выяснить, почему ты не отозвался на вызов. После такой профилактики номер запоминался на всю жизнь».

Начало бунта

Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГ» писал, что в 1953 году было несколько инцидентов, когда охрана стреляла в узников почти без повода. Однажды охранник пустил очередь разрывными пулями по колонне возвращавшихся из забоя шахтеров, были тяжело ранены 16 человек. Зэки ответили недолгой забастовкой. Последней каплей стало убийство священника-евангелиста в феврале 1954 года: тот работал в будке, а когда вышел из нее справить нужду, был без предупреждения застрелен охранником на вышке. Охрана поспешно попыталась оттащить труп к запретной зоне, чтобы создать видимость легитимности убийства. Но заключенные заметили это, и отогнали охрану от тела кирками и лопатами. Уже на следующий день второе и третье лаготделения дружно устроили забастовку и не вышли на работы.

Этот бунт был подавлен. Но ситуация продолжала пугать. И тогда руководство Степлага попыталось решить ее, разбавив политических уголовниками. В мае 1954 в лагерь прибыл этап в 1400 «бытовиков» — убийц и воров. Половину разместили в третьем лаготделении.

«Однако лагерное начальство сильно просчиталось, — пишет Г.М. Иванова в своей «Истории ГУЛАГа». — Украинские “хлопцы”, потерявшие семью, родину и имевшие 25-летний срок, не видели необходимости покорно терпеть издевательства “блатных”. Острие их сопротивления было направлено против уголовников, которые быстро сдались и пошли на уступки».

Внезапно, спустя долгие годы взаимной ненависти, о которой писали и Солженицын, и Шаламов, уголовники и политзэки смогли объединиться против надзирателей. 16 мая они вместе проникли в женскую зону. Ни о каких изнасилованиях речи не шло — мужчины-заключенные просто хотели общения со своими землячками, а порой подругами и родственницами.

Литовские женщины в Кенгирском лагере. 

ВОХРА в ответ устроила жестокую расправу, в которой без разбора стреляла в безоружных заключенных. Погибло от 15 человек, по воспоминаниям узника Ивана Карпинского, до сотни, согласно мемуарам узницы Любови Бершадской. В ночь с 17 на 18 мая история повторяется, и, несмотря на установленные днем ранее огневые точки, заключенные вновь прорываются к женщинам. Зэки берут вверх, и охрана покидает третий лагпункт. Узники Кенгирского лагеря, мужчины и женщины, создают крепость из баррикад, которой отделяют себя от остального мира на 40 дней.

Революционная республика третьего лаготделения

Заключенные в восторге: в осажденном лагере начинается праздник свободы и братства. Политзэки и воры, мужчины и женщины, коммунисты и ОУНовцы уравнены и объединены благородным духом мятежа, забытым вкусом настоящей свободы. Все расчеты ВОХРы на то, что в изоляции зэки перережут друг друга, не оправдались. Но нужно было выдвигать требования и общаться с начальством. В Степлаг прибывают заместитель руководителя ГУЛАГа Виктор Бочков и заместитель генпрокурора СССР Афанасий Вавилов. Они готовы выслушать и обсудить требования восставших.

Те начинают самоорганизовываться. Проводятся выборы комиссии для переговоров, которая становится руководящим органом всего восстания. Главой комиссии из 12 человек становится Капитон Кузнецов, репрессированный советский полковник. Именно этому волевому и харизматичному человеку восстание обязано отличной, прямо-таки воинской организацией. Первым делом Кузнецов запретил антисоветские лозунги, и убедил зэков в том, что мятеж будет иметь успех, только если примет коммунистическое русло.

Вместо «хлопцы, бей чекистов» на стенах лагеря стали писать «да здравствует Советская Конституция».

Формальное следование советскому духу давало зэкам надежду на успех. По инициативе Кузнецова были созданы отделы — своеобразные министерства: агитации и пропаганды, быта и хозяйства, питания, внутренней безопасности, военный и технический.

Начинают работать оружейные мастерские, внутрилагерное радио, отдел агитации. Зэки делают пики из ломов, толкут стекло, чтобы ослепить охрану при штурме, укрепляют баррикады колючей проволокой, распространяют листовки. В лагере сидело много талантливых ученых и инженеров.

Они смогли решить проблему со светом, которое начальство выключило на третий день: они построили электростанцию, работавшую от водопровода, который почему-то зэкам оставили.

Но помимо официального правительства восстания, был еще теневой «конспирационный центр». Его еще до бунта создали украинские националисты, но в него входили представители разных национальностей, в том числе и русские и евреи. Их объединял жесткий, бескомпромиссный и антисоветский взгляд на вещи, и они были в оппозиции к руководству Кузнецова. Все восстание центр неофициально влиял на работу всех органов. Четверо из 12 членов комитета были ОУНовцами. Но роль «бандеровцев» в этой истории не стоит преувеличивать: этот бунт был общим делом, сплотившим все национальности, а «конспирационный центр» ничего не изменил.

Один из лозунгов кенгирского восстания

Силовой вариант

Так продолжалось 40 дней. Требования, которые заявляли восставшие, были вполне выполнимы. Они всего-то просили расследования случаев неправомерного применения охраной оружия, пересмотра политических дел, распоряжения о котором из Кремля ждали со дня на день, и разрешения общения между мужским и женским лагпунктами. В первые дни восстания казалось, что московские генералы готовы пойти навстречу восставшим. Они предложили зэкам ряд небольших послаблений.

Но заключенным этого было мало, они начали требовать разговора с членом Президиума или секретарем ЦК КПСС — им казалось, что от высшего руководства страны восстание скрывают.

Для силовиков такие требования были неприемлемы. Поэтому вскоре обходительный и дружелюбный тон начальства сменился угрозами, которые транслировались через громкоговорители. Вскоре стало понятно, что договориться вряд ли получится. Вагаршак Батоян писал: заключенные понимали, что в любой момент силовики могут разгромить их лагерь, но верили, что этого не случится. А те, кто допускали такую возможность, были готовы умереть — ведь это смерть на свободе.

26 июня на восставших двинулась армия. Пять танков Т-34 и 1600 солдат врываются в лагерь и беспощадно подавили восстание. Танки давили безоружных людей.

Это было похоже не на бой, а скорее на бойню — никто из солдат не получил серьезных ран.

Точного количества жертв никто не знает, но очевидцы насчитали сотни погибших, в то время как в советской отчетности писали о 40 трупах. При этом солдаты и офицеры были очень пьяными — танки застревали в нужниках. По словам узника Ивана Карпинского, после разгрома восстания выживших зэков собирались бросить заживо в рудную шахту, но в последний момент это решение было отменено.

Был ли возможен другой финал этой истории? Coda поговорила об этом с Николаем Формозовым — организатором конференций «Сопротивление в ГУЛАГе», человеком, который уже много лет собирает по крупицам факты этих событий. Он считает, что силовой вариант был единственным — военные были изначально настроены на вооруженное подавление. Но беспрецедентная жестокость стала горьким стечением обстоятельств, и вот почему.

Формозов восстановил общение между высшими должностными лицами, руководившими этими событиями. Сначала глава Казахстана Пантелеймон Пономаренко телеграфировал Хрущеву и доложил о ситуации. Тот дал указание председателю КГБ Серову, министру внутренних дел Круглову и генпрокурору Руденко решить эту проблему коллективно. Высшие силовики были противниками силового варианта. Рассекречена переписка между Кругловым и начальником ГУЛАГа Егоровым. Круглов требовал провести акцию осторожно и аккуратно. По словам Формозова, он понимал, что в лагере содержатся сотни людей, которых со дня на день амнистируют. И которые расскажут всем о злодеянии, которое инициировал министр внутренних дел.

Утром 24 июня Круглов пишет Егорову: «Стремиться всеми мерами не допустить человеческих жертв. Оружие должно применяться только по организаторам и бандитам, нападающим с целью убийства на работников охраны, лагерной администрации и других заключенных, выступающих против них»

Но позже в тот день он вдруг он резко меняет и тон, и мнение, кровожадно приказывает «расчленить» «массу заключенных» и разрешает использовать для этого все имеющиеся силовые ресурсы.

Формозов связывает это с тем, что 20 июня Маленков получил письмо, подписанное министром строительства предприятий металлургической и химической промышленности Райзером и министром цветной металлургии Ломако. В этом письме министры просили главу правительства принять меры и заставить Круглова решить проблему в десятидневный срок. А днем 24 июня Круглов это письмо получил. Резолюция главы правительства на этом письме развязала Круглову руки: теперь отвечал за ситуацию не он, а Маленков. 

Памятный крест рядом с лагерем

Есть еще один очень важный момент: во время подавления восстания и солдаты, и офицеры были очень пьяны. Формозов считает, что все дело в том, что за день до подавления был опубликован приказ о награждении за выслугу лет, в котором было много фамилий военных, что стояли у стен лагеря, ожидая приказа на штурм. Поэтому они устроили банкет, на котором страшно напились. И не успев протрезветь к утру, получили приказ на штурм.

Именно из-за этого они действовали так жестоко и грубо. Алкоголь, с одной стороны, убил в них милосердие, а с другой, заставил совершать ошибки, которые стоили многим жизни. «Сколько нужно влить водки в советского танкиста, чтобы он на танке не мог вписаться в поворот?», — спрашивает Формозов. От себя добавим, что мнение Формозова расходится с мнением Солженицына, который считал, что солдат специально напоили для того, чтобы притупить сочувствие.

Руины Кенгирского лагеря, наши дни

В этой истории еще много темных мест. Телеграммы Круглова в Кенгир рассекречены, но ответы на них все еще остаются под замком. Но все равно выходит, что скорейшее решение о судьбе восстания было принято не силовиками, а министрами экономического блока и Маленковым, который, судя по всему, даже не захотел вникать в ситуацию. 

Бунтари Кенгира умирали под колесами танков из-за показателей выработки меди. 

Умирали беззащитными — их кустарные пики и рогатки были бесполезны против танков. Но они сделали то, что прежде никому не удавалось: смогли освободиться от тюрьмы, не покидая ее. Они разрушили ГУЛАГ, пусть не весь, а лишь кусочек, но они сделали это, не покидая его стен.

Текст: Александр АРТАМОНОВ; Coda 
Фото и иллюстрации: Александра КРАСУЦКАЯ, "Европейская память о ГУЛАГЕ", Wikimapia.org, Pana-defenders.info