Одна, вторая… будет ли следующая трагедия?

После сильных потрясений, больших трагедий людям свойственно делать выводы и что-то менять, дабы в будущем избежать подобного несчастья. Если единственное, что изменит наша власть после знаковых кровавых аварий на переездах, — это обвинит мертвого водителя и посадит живого машиниста, то недавний траур – не последний…

По экстремальным переездам продолжают носиться «гробы на колесах», а власти все сваливают на покойников. Как только в СМИ появились первые умозаключения о вероятных виновниках и причинах второй подряд страшной аварии на железнодорожном переезде в Тарасовке, где поезд раздавил скорую, мне вспомнилось трагическое ДТП со скорой из президентского кортежа. Тогда еще пресс-милиционеры заврались, мол, скорая не имеет никакого отношения к кавалькаде Януковича.

А вспомнилось это, видать, потому, что, как и в автомобильной аварии, так и в двух трагедиях на ж/д переездах, следственные органы (судя по уже сделанным заявлениям правоохранителей) не особо углубляются в причины трагических происшествий. А виновными становятся «крайние» — водитель, машинист либо путевой стрелочник — в прямом и переносном смысле слова.

Генпрокуратура, расследовавшая причины кортежного ДТП, в смерти таксиста обвинила водителя президентской скорой. Подло. Непрофессионально. Несправедливо. Глупо. Это то же самое, как если отдать под трибунал рядового артиллериста, который, выполняя приказ командира, обстреливал позиции неприятеля, а осколком от взрыва убило цивильного человека. На скамью подсудимых должен был сесть начальник охраны президента.

Он ответственен за все охранные мероприятия, в том числе за организацию движения автоколонны спецавтомобилей. Почему скорая оказалась замыкающей колонну, а не машина ГАИ? Почему скорая не удержалась в скоростном режиме колонны и отстала? Почему вообще автомобиль неотложной помощи оказался в составе президентской колонны? На кой?.. На эти вопросы в суде должен был отвечать главный телохранитель Януковича.

Но вместо него в клетке зала суда оказался пожилой водитель скорой, который не смог угнаться за мощными «мерсами» кавалькады, которого командиры, разогнав до запредельной скорости, оставили одного на трассе, лишив волшебной силы проблесковых маячков и «зеленого» коридора гаишников. Что же, выводы не сделаны, козел отпущения найден, а по дорогам страны и дальше носится кавалькада черных спецавтомобилей, обеспечивающих безопасность президента и представляющих опасность для его соотечественников.

Поезд вне расписания

Я уверен (как многие из читателей), что две схожих трагедии – жутких, кровавых – не простое совпадение. Это, если хотите, знак. Неважно, кого – судьбы, провидения, небесных сил. Красный знак – как красные, горизонтально бегающие огни светофора перед железнодорожным переездом, что гласит: тормози! Оглянись по сторонам! Но оглянулись ли? Вот в чем вопрос. Особенно те, кто ведает вопросами безопасности как на автомобильных, так и на железных дорогах, и пуще всего в тех местах, где они пересекаются.

Из последних заявлений высоких чинов Министерства внутренних дел относительно катастрофы в Марганце становится ясно, что у следствия две основных версии: авария случилась по вине водителя, и авария произошла по вине машиниста локомотива. То бишь дело идет к тому, что опять все свалят на одних лишь «артиллеристов». А «наводчики огня», «корректировщики», «командиры батарей» и «командующие армией» снова останутся безнаказанными.

Коль уж заговорили военной терминологией, вспомнился случай с немецким летчиком Матиасом Рустом, который в мае 1987-го на легком одномоторном самолете приземлился в сердце Советского Союза — на Красной площади Москвы. После этого ЧП полетели головы по всей командной вертикали Министерства обороны СССР – от дежурного диспетчера столичного гарнизона ПВО до командующего ПВО и (страшно подумать!) министра обороны. Думаю, случись подобное сейчас на Крещатике, в худшем случае должности лишился бы дворник, который не помешал метлой приземлиться наглому немцу.

Конечно, виноват водитель. Наш отечественный водитель, которому не терпится подождать, когда откроется шлагбаум, и он, зная, что может быть наказан солидным штрафом (гаишники любят устраивать засады у ж/д переездов) и что это чревато вылетающим из-за поворота поездом, тем не менее включает передачу и (зачастую под гудение локомотива) газует через рельсы.

Но что его толкает рисковать? Только лишь собственный пофигизм и чудовищная недисциплинированность на дорогах? А ну-ка, уважаемые водители, кто из вас не наблюдал такой картины: горизонтальный светофор на неохраняемом переезде (без шлагбаума) может моргать полдня, а поезда так и нет? Или наоборот: уже слышен стук колес поезда, а светофору хоть бы хны?

Неподалеку от Нежина есть железнодорожный переезд со шлагбаумом, диспетчерской будкой и теткой в оранжевой жилетке поверх ватника, что вяжет носки. По нескольку раз в день перед проездом пассажирского экспресса (идущего без остановок) женщина закрывает переезд. Причем как? Зажигаются запрещающие огни светофора, включается звонок, закрывается автоматически шлагбаум, и в придачу тетка закрывает на замок длинные – от края до края дороги — железные ворота. Короче, танком не проедешь. Она прячет ключ в карман ватника и уходит в будку дальше вязать носки внукам.

Тамошние водители не дадут соврать: по сорок минут, а бывает, и целый час не открывается переезд! Многие разворачиваются и дают крюк в двадцать километров, чтобы на другом – неохраняемом — переезде пересечь рельсы и ехать далее. Позвольте, но неужели на современной железной дороге, где графики движения поездов составляются поминутно (ежели не посекундно) и малейший сбой чреват крушением состава, нельзя рассчитать прибытие поезда хотя бы с пятиминутной точностью?

А не с зазором в сорок минут. Или так удобней: заперла переезд и пошла вязать носки, пока шесть поездов не проедет и пятикилометровая автомобильная пробка не соберется? А в ней могут быть и скорые с роженицами, и больные, и кто-то может спешить, вспомнив, что дома утюг не выключен. И будут проскакивать. Пока носки вяжутся и где-то в центральной диспетчерской сотрудники забивают козла в домино, вместо того чтобы контролировать движение составов на перегонах. Это к вопросу о том, кто еще должен сделать выводы из недавних кровавых ЧП на переездах.

К сожалению, на переездах поезда протаранивают автотранспортные средства довольно часто. Просто не все эти случаи получают резонанс наподобие трагедий в Марганце и Тарасовке, и не по каждому погибшему на рельсах объявляется всеукраинский траур. А ведь несчастных случаев на железнодорожных переездах вообще могло бы не быть. Не будь самих переездов. В смысле наземных. Скажете, фантастика? Отнюдь.

За годы независимости в одном только Киеве построено такое количество подземных торговых центров, катков, бассейнов, развлекательных комплексов, кортов (чего стоит один только «Глобус» под Майданом Незалежности!), что, если суммировать все кубометры вырытой земли, стопроцентно хватило бы на подземные тоннели под всеми переездами столицы и области. Не забываем, что «глобусы» роются за бюджетные деньги.

А теперь вопрос: сколько за последние десять лет в Украине сооружено подземных тоннелей и мостовых путепроводов, альтернативных открытым ж/д переездам? Мне ничего на ум не приходит. А вам? Хотя на кой нашим властям заморачиваться такими вопросами – они машиниста в тюрьму посадят, перед народом отрапортуют, близким погибших матпомощь окажут, и всех дел. А в случае чего новый траур объявят.

Горе-маршрутки

Много по Украине стоит автомобилей на пьедесталах – на Житомирщине увековечена знаменитая «полуторка», в Киеве стоит памятник грузовику-мусоровозу, на Черниговщине на постамент водружена пожарная машина. Не хватает лишь памятника… маршрутке. Причем, по моему убеждению, его надобно возвести на самом гиблом перекрестке страны или рядом с железнодорожным переездом, тоже собравшим на своем веку рекордный урожай трупов.

Милицейская статистика гласит: самое большое количество ДТП с участием общественного транспорта происходит с маршрутками. Полноценные автобусы — большие, удобные и, главное, сконструированные с учетом безопасности пассажиров, — в десять раз (!) реже попадают в аварии. Вот и в Марганце под снегосборником локомотива оказалась маршрутка. Что? Согласен с вами, владельцы «эталона», «богдана» и других «маршруткосборочных» заводов: на ее месте мог оказаться «икарус» или суперкомфортабельный «митсубиси». Мог, но жертв было бы меньше. Ибо что такое наша маршрутка? Ответ прост, как поручень в ней – гроб на колесах. Я серьезно.

Наши маршрутки бывают двух типов: белые узкие «мерседесы», «фольксвагены», другие микроавтобусы, бэушные, отъездившие все моторесурсы, пригнанные из Европы, и более габаритные автобусы отечественной сборки – желтые «богданы», «эталоны». Первые – это движущиеся вещдоки из уголовных дел, которые можно возбуждать против высших чиновников ГАИ и других госучреждений, выдающих лицензии на пассажирские автоперевозки.

Все, повторяю, все до единой курсирующие по Украине «маленькие» маршрутки – это грузовые микроавтобусы, и никаких систем безопасности для пассажиров там не предусмотрено! На них раньше возили коробки с сигаретами и мешки с цементом. Грузовые микроавтобусы намного дешевле на европейских базарах подержанного транспорта, и, что самое важное для наших покупателей, их растаможка на порядок ниже, чем пассажирских аналогов.

А уже здесь, на специальных техстанциях, этим бусикам вырезают окна и присобачивают маленькие неудобные кресла. Два года назад правительство Тимошенко запретило использовать переделанный транспорт для перевозки пассажиров. Но ненадолго: перевозчики устроили забастовки и демонстрации под стенами Кабмина, и правительство отменило запрещающий указ.

Другая категория маршруток – желтые «богданы» и «эталоны». При их проектировании стояли две основные задачи: чтобы были поменьше размером, дабы легко маневрировать в городской тесноте, и вмещали как можно больше народа. А это значит, что о безопасности пассажиров и речи быть не может. Да о чем говорить? Если повнимательнее присмотреться к этим «автобусам» — в щели, в дыры, в сварочные швы, — можно подумать, что их собирают из отходов каких-то промышленных холодильников, что ли, или мусорных контейнеров.

Инспекторы ГАИ, которым доводилось выносить раненых и погибших из покореженных в ДТП маршруток, рассказывают, что при лобовом столкновении хлипкие крепления сидений гнутся, лопаются и ломают кости пассажирам, при тыльном ударе у сидящих в креслах часто ломаются шейные позвонки (защитного подголовника нет), а боковой удар плющит салон, как камень консервную банку. Что уж говорить о таране многотонного локомотива…

Обычно после сильных потрясений, больших трагедий людям свойственно делать выводы и что-то менять, дабы в будущем избежать подобного несчастья. Если единственное, что изменит наша власть после знаковых кровавых аварий на переездах, — это обвинит мертвого водителя и посадит живого машиниста, то недавний траур – не последний…

Автор: Виталий Цвид, Новая