Убийство главы концерна «Алмаз-Антей»: убийцы – известны, наказать – невозможно

Сегодня об убийстве главы российского концерна «Алмаз-Антей» Игоря Климова многие уже забыли. А в июне 2003-го оно вызвало огромный резонанс. Концерн объединял около 50 крупнейших оборонных предприятий по производству систем ПВО, его курировал лично президент страны. Убийство руководителя подобной структуры – ЧП государственного масштаба.

Расследованием преступления занялась Генпрокуратура РФ. Первой версией была служебная деятельность убитого. Но все оказалось гораздо интереснее.

Револьвер с «биографией»

Видеокамера наружного наблюдения у подъезда элитного московского дома на улице Крымский Вал картину преступления зафиксировала четко. Вот Климов выходит из подъезда. К нему приближается мужчина с пистолетом в руке и стреляет в упор. Климов оборачивается и вступает с киллером в борьбу.

Вырывает у него из рук пистолет, сбивает с головы шапку-бейсболку. Но ранения не оставляли никаких надежд – пули поразили сердце и легкое. Климов упал, истекая кровью. А киллер спокойно ушел, оставив на месте преступления сбитую шапку и орудие убийства – револьвер системы «Наган».

По оставшемуся на шапке волоску эксперты сделали анализ ДНК – теперь подозреваемого, если бы его удалось задержать, можно было бы идентифицировать со стопроцентной вероятностью. А револьвер «пробили» по милицейской базе данных и… выяснили, что он был орудием еще двух убийств.

Произошли они в Петербурге в 2002 году и имели прямое отношение к прежней коммерческой деятельности Климова. Надо сказать, что до того, как стать одним из боссов нашей оборонки, он никакого отношения к ней не имел. Жил на берегах Невы и был крупным предпринимателем (его последующий карьерный взлет не был оправдан ничем, кроме личных знакомств «наверху»). Совместно с компаньонами в начале 1990-х он создал Ладожскую инвестиционную корпорацию. Используя ваучерную приватизацию, они приобрели завод «Измерон» и фирму «Проммашинструмент», потом завод им. Шаумяна – крупнейший в России по производству машинных масел.

А потом между Климовым и его ближайшим партнером Константином Братчиковым возник конфликт. Братчиков обвинил Климова в том, что тот якобы ворует их общие деньги и переправляет их за рубеж. Договорились разойтись миром – Климову остаются «Измерон» и «Проммашинструмент», Братчикову – завод Шаумяна, где у его фирмы был контрольный пакет акций. Но когда он пришел на «свой» завод, генеральный директор Михаил Иванов его не пустил, заявив, что документы у него липовые.

Братчиков обиделся, после чего произошел классический рейдерский захват. На завод явился с ОМОНом новый директор, выгнал Иванова и его замов, посадил в их кабинеты свою команду. Заодно продемонстрировал документы о переходе к подконтрольной Братчикову фирме 20%-го пакета акций другого совладельца завода – Рубена Нариманова.

Иванов и Нариманов подали на рейдеров в арбитражный суд и выиграли дело. А на следующий день Нариманов был застрелен в упор у подъезда собственного дома. Через полгода на Менделеевской линии среди белого дня убивают Иванова. Неизвестный киллер открыл дверцу машины, где тот сидел, и разрядил ему в голову револьвер. Тот самый.

Климов к тому времени уже был в Москве, работал в президентской администрации. На убийства своих бывших партнеров по бизнесу никак не отреагировал – вероятно, думал, что к нему это все теперь не относится. В столице он купил квартиру за миллион долларов, начал там ремонт. На Крымском валу жил временно, снимая квартиру «всего» за 5 тысяч долларов в месяц.

Но красивой жизнью пришлось наслаждаться недолго – меньше чем через год после убийства Иванова пуля киллера настигла и его. А еще через четыре месяца в своем подъезде была зверски зарезана одна из ближайших деловых партеров Климова (ей он, уезжая в Москву, передал в доверительное управление все свои акции) гендиректор «Проммашинструмента» Елена Нещерет.

Дела по всем четырем убийствам (первые два к тому времени уже успели стать «глухарями») объединили в одно. Друзья и родственники погибших в один голос называли заказчиком Братчикова – именно он более всех был заинтересован в их устранении, ибо не скрывал, что претендует на бизнес партнеров. Но никаких доказательств его вины найти не удалось. После убийства Нещерет произошел рейдерский захват завода «Измерон». Рейдеры были арестованы и осуждены. Но ни один из них не дал показаний на Братчикова.

Деревенский киллер

Оперативники питерского угрозыска проанализировали телефонные соединения вблизи мест преступлений. И оказалось, что всякий раз там «светились» мобильные телефоны, зарегистрированные в Новгородской области. Обратились к тамошним коллегам, попросили «посмотреть» местных бандитов. Те, подняв свои базы данных, порекомендовали обратить внимание на группу некоего Евгения Манькова из Демянского района. Среди «братков» стали искать похожего на того, кого запечатлела видеокамера на Крымском Валу. И… нашли!

39-летний Александр Бурукин к тому времени с Маньковым рассорился и пребывал в душевном раздрае, скрашивая дни алкоголем. Поэтому когда к нему в деревню приехали двое крутых парней на шикарной «Ауди» и предложили «поговорить о делах», он был весьма польщен.

Приняв «на грудь», стал хвастать – рассказал, как в Москве «замочил» какого-то большого начальника. А потом им с «братками» поступил еще заказ на женщину в Питере. Они поехали, стали за ней следить, но описанные приметы не совпали, и Бурукин с другом развернулись и отправились домой. Оказалось – зря. Женщина была именно та. Оставшиеся «братки» ее и прикончили – сначала ударили заточкой, потом добивали ножом…

«Крутые парни», которые все это слушали, были новгородскими операми. А сообщенных подробностей, полностью совпадавших с обстоятельствами убийств, оказалось достаточно, чтобы Бурукин вскоре был задержан. Запираться он не стал (тем более что вину его подтвердил тот самый анализ ДНК). Рассказал, что заказ на убийство «большого начальника» ему с его другом Юрием Мурашко дал Маньков. Пообещал 10 тысяч долларов. Показал сделанную из окна машины видеозапись с изображением «клиента», выходящего из подъезда на Крымском Валу.

В Москву для маскировки Мурашко взял с собой 11-летнего сына, объяснив ему, что едут они смотреть столицу. Приехав, прогулялись на Крымский Вал к тому самому подъезду. Бурукин спрятал револьвер между гаражами. Переночевав на вокзале, на следующее утро они пришли сюда снова. Мурашко гулял с сыном по двору, а Бурукин вынул револьвер из тайника и, дождавшись Климова, выстрелил… В тот же день они уехали – «осмотр столицы» закончился.

Подтверждением слов киллера стали записи других камер видеонаблюдения из этого двора. На них ясно виден Бурукин, прячущий что-то между гаражами, и Мурашко, ведущий за руку мальчика в кепке. Мурашко был арестован, но вины своей не признал – так, дескать, приехал в столицу с сыном погулять. Сын его тоже был немногословен – ничего не видел, ничего не знал (хотя не исключено, что это так и было).

А плату за «работу» Маньков сильно скостил – дал на двоих лишь 6000 долларов. Из них Бурукину досталось всего 1300. Из-за чего тот на подельников и обиделся. А когда опера приперли его к стенке, назвал всех «братков» поименно. Вскоре Маньков с двумя подручными были задержаны на съемной квартире в Питере. Оказалось, что они уже готовились получить поддельные паспорта и отбыть с ними в Аргентину. Помогал им в этом их же «браток» – «по совместительству» майор питерской милиции. Кстати, один из тех двоих, кто убивал Нещерет. Задержали и его.

В камеру к одному из задержанных «нелегально» передали мобильник и вскоре зафиксировали звонок с него: тот просил новгородского друга «перепрятать запчасти от автомобиля».

Друга этого оперативники, разумеется, нашли. Тот сразу признался, что «запчасти» – это оружие, спрятанное в лесном схроне. Была зима, 10-градусный мороз, в лесу по колено снег. Но схрон обнаружили. В закопанной в земле бочке лежали заряженный гранатомет, пистолеты ТТ, наган и масса патронов к нему – как оказалось, той же серии, что использовались при убийстве Климова. Но это было еще не все. На съемной квартире, где задержали Манькова с подельниками, нашли (правда, не сразу, а лишь с третьего захода) гранату, патроны и два пистолета – газовый и испанский «Астра». У ребят явно были серьезные планы. К счастью, сбыться им не позволили.

Слова – не доказательство?

Обвиняемым вменили два убийства – Климова и Нещерет (доказательств по участию их в убийствах Нариманова и Иванова не нашлось, и эти дела по-прежнему оставались «глухарями»). Из шестерых полностью свою вину признал только Бурукин. Трое, включая Манькова, воспользовались 51-й статьей Конституции, разрешающей не давать показаний против себя. Молчали в течение всего следствия и суда, до самого приговора.

А приговор оказался серьезным – «братки» получили от 22 до 24 лет, а Манькову присудили пожизненное заключение. Тут-то у него, отдавшего зонам полтора десятка лет, в мозгу и щелкнуло: колония для «пожизненных» – хуже смерти, надо спасаться… И он заявил, что хочет дать показания.

Разумеется, главным вопросом, который интересовал следствие, был один: кто заказал Манькову убийство Климова? И Маньков назвал фамилию Братчикова. По его словам, тот действовал через известного в криминальных кругах Питера Станислава Тюрина – правую руку одного из отцов «бандитского Петербурга», знаменитого Марыча (в миру Иосиф Осипов). Тюрин «засветился» еще при рейдерском захвате завода им. Шаумяна. Как говорили очевидцы, действовал жестко, нагло – сразу было видно, что это бандит. И именно к нему обратился Братчиков, когда решил избавиться от Климова. А Тюрин уже подтянул Манькова.

Втроем они поехали в Москву, целый день сидели в машине у подъезда Климова. Дождались, когда он придет с работы, и тогда Братчиков сделал ту самую видеосъемку, которую потом Маньков показал Бурукину.

В апреле 2006-го Братчикова задержали на его даче в Комарове. Через два дня он уже начал давать показания. Правда, версия его была несколько своеобразной. Да, в Москву с Маньковым и Тюриным он ездил, с Климовым «разобраться» просил, но… это была вынужденная мера – у него появилась информация, что Климов якобы сам его «заказал». За «работу» Братчиков, по имеющимся данным, заплатил Тюрину несколько десятков тысяч долларов. Признался и в заказе убийства Нещерет. А вот от Иванова и Нариманова открестился категорически, хотя ненависти к этим людям не скрывал.

В поисках Тюрина оперативники пришли к Марычу. Провели у него обыск и обнаружили аудиозаписи телефонных переговоров Иванова, Нариманова и Климова в период захвата завода им. Шаумяна. Было известно, что Марыч в том деле тоже «светился», но прямых доказательств его вины найти не удалось. Несмотря на это, увидев у себя в квартире сотрудников угрозыска, он несколько забеспокоился. «Ладно, – сказали они ему, – мы тебя не тронем, если выдашь нам Тюрина». «Тюрин у вас будет сегодня до 6 вечера», – пообещал Марыч.

Слово свое он сдержал – Тюрин, благоухающий дорогим парфюмом, в красивом костюме, сам пришел в ГУВД. Но… ни в чем своей вины не признал. «А зачем ты тогда пришел?» – спросили его. Он пожал плечами: «Марыч попросил. Я не мог отказать». Его арестовали, отправили в Москву в СИЗО, где уже находился Братчиков.

Доказательств их вины, по мнению следствия, было более чем достаточно – обоим за организацию двух убийств светило пожизненное заключение. Чтобы получить вместо этого хотя бы лет 20, они еще на стадии ознакомления с материалами дела отказались от суда присяжных. Но перед самым судом Тюрин передумал – решил, что с присяжными все-таки будет лучше. Его желание было исполнено. И… присяжные восемью голосами против четырех вынесли обоим оправдательный вердикт!

Увы, такой исход можно было предвидеть – неискушенные люди, призванные дать ответ о виновности заказчиков убийства, не понимают, чем их вина доказана. Письменных или аудиоподтверждений заказа нет – одни слова. Тем более что от своих показаний обвиняемые на суде отказались. Какие же тогда остаются доказательства?!

Тюрина и Братчикова освободили из-под стражи в зале суда. Выслушивать оправдательный приговор они не явились. Оба сели в поезд и отправились домой, в Петербург. Но доехал один Тюрин. Братчиков вышел в Бологом и исчез. Интуиция его не подвела – вскоре Верховный суд вердикт присяжных отменил и отправил дело на новое рассмотрение.

В Эквадор катались зря

Братчикова объявили в федеральный, а потом и в международный розыск. Шансов его найти, казалось, было немного. Помог нестандартный ход.

– У Братчикова трое детей, – рассказывает член следственной группы следователь по особо важным делам Юрий Яшков. – Один из них учится в США. Мы с оперативниками предположили, что отец захочет навестить сына, и я послал письмо в посольство США в России. Просил задержать Братчикова, если он обратится за американской визой. По правде говоря, мои коллеги отнеслись к этой идее с иронией.

Каково же было наше удивление, когда через два месяца мы получили официальное извещение госдепартамента США о том, что Братчиков находится в Эквадоре и просит там американскую визу. Договора о взаимной выдаче преступников у нас с этой страной нет. И тогда я позвонил напрямую начальнику тамошней полиции. Говорю: «Вы можете его просто депортировать за какое-нибудь нарушение?». Он говорит: «Нет проблем. Только забирать его будете сами».

Следствие связалось с российским посольством в Эквадоре. Там к ситуации отнеслись с пониманием и помогли быстро решить все оргвопросы. Вскоре трое сотрудников «убойного» отдела питерского ГУВД вылетели в далекую латиноамериканскую страну. В назначенный день Братчикова вызвали в посольство США в Кито. На пороге его ждала местная полиция. Задержанного привезли в аэропорт и передали из рук в руки питерским операм. Братчиков был настолько ошеломлен, что не оказал ни малейшей попытки сопротивления. Спокойно вел себя и при пересадке в Амстердаме, хотя там, попытайся он убежать, его бы никто не смог остановить.

В Москве прямо с летного поля его увезли в СИЗО «Матроcская тишина». Увы, к этому времени пропал Тюрин. Поколебавшись, следствие решило не дожидаться, пока его найдут, используя допускаемую законом возможность вынесения приговора заочно. Дело отправили в суд с одним «живым» обвиняемым.

На этот раз Братчиков без колебаний потребовал суда присяжных. И не прогадал. Результат был абсолютно сокрушительным для следствия: присяжные большинством голосов снова проголосовали за оправдательный вердикт. Верховный суд оставил его в силе. К тому времени Братчиков, разумеется, снова скрылся. По некоторым данным, сейчас он в Израиле, получил там гражданство и потому может российского следствия не бояться.

А вопросы к нему за это время появились. В апреле 2010-го был задержан Тюрин. На этот раз ему вменяли похищение и убийство директора кожевенного завода им. Радищева. Вместе с ним за решеткой оказался и Марыч, которого потом, правда, отпустили под залог. Сегодня Тюрин обвиняется в организации еще одного убийства. Скоро оба дела будут переданы в суд. А в процессе бесед с обвиняемыми всплыли некоторые подробности из жизни Братчикова, которые проливают свет на его участие в вышеописанных убийствах, в том числе и нераскрытых. Но поговорить с ним об этом теперь уже вряд ли получится.

Автор: Михаил Рутман, Санкт-Петербургские ведомости