Война на Корейском полуострове: ядерный блеф

На Корейском полуострове снова запахло войной. Северная Корея провела ядерное испытание. Южная – одни за другими проводит крупномасштабные военные учения с США, в том числе с привлечением способных нести ядерные заряды бомбардировщиков Б-52. Стороны грозят друг другу военными ударами.

 Причем Север вышел из перемирия с Югом от 1953 года. По обе стороны границы приведены в состояние повышенной боеготовности армии общим размером почти в два миллиона человек. Однако Запад реагирует на воинственные эскапады Пхеньяна спокойнее, чем обычно. И, как ни странно, именно этим заставляет КНДР еще больше нагнетать напряженность военной риторики, подводя две Кореи все ближе к опасной черте, за которую обе в действительности переступать не хотят.

Мировые СМИ вновь переполнены тревожными сообщениями с Корейского полуострова, а слово «война» не сходит с первых полос газет. Очередной виток эскалации тянущегося вот уже более полувека конфликта начался 12 февраля: КНДР провела подземное ядерное испытание, уже третье по счету после вхождения в «ядерный клуб» и самое мощное из них. Южане ответили проведением совместных с США военно-морских учений Foal Eagle, к которым впервые были привлечены дальние бомбардировщики В-52Н, способные нести ядерные заряды. Один из них прошел на предельно низкой высоте – менее чем в 100 км от границы КНДР. Еще через неделю Совбез ООН ввел новый пакет санкций против и без того обложенного ими Пхеньяна.

Февраль 2013. Мемориал корейской войны 50- х годов на реке Ялу. На заднем плане в воде видны опоры старого моста Джинхай между китайским и корейским берегами, разрушенного при бомбардировке американской авиации в 1951-м году. AFP PHOTO/Mark RALSTON/East News

Февраль 2013. Мемориал корейской войны 50- х годов на реке Ялу. На заднем плане в воде видны опоры старого моста Джинхай между китайским и корейским берегами, разрушенного при бомбардировке американской авиации в 1951-м году. AFP PHOTO/Mark RALSTON/East News

На следующий день северяне объявили о выходе из соглашения о перемирии с Югом, в 1953 году положившем конец Корейской войне, и отключили горячую прямую телефонную линию для экстренной связи между руководством двух стран. Зазвучали угрозы начать полноценную войну как «в случае провокаций», из уст северян Севера, так и в случае появления признаков «неминуемой ядерной или ракетной атаки», и Южан. Как известно из мировой истории, провокация – понятие, трактуемое политиками и военными чрезвычайно широко, а признаки неминуемой атаки, не будучи точно обозначенными, всегда крайне расплывчаты.

Впрочем, если проследить историю межкорейских отношений хотя бы на несколько лет назад, окажется, что подобные балансирования «на грани войны» случаются на полуострове с регулярностью едва ли не каждый год. И ядерные испытания на Севере, и военные учения с американцами на Юге, и заявления о выходе из соглашения о перемирии, и даже объявления войны – все это тут уже бывало. На протяжении только последних пяти лет были инциденты и посерьезнее: артобстрел спорных островов Ёнпхёндо, загадочная гибель южнокорейского фрегата «Чхонан», запуски северокорейских баллистических ракет, летавших над территорией Японии, падавших рядом с Аляской или в экономических водах России. Однако это все же не значит, что нынешнее обострение – полная калька с предыдущих. У него есть свои особенности и движущие силы.

Кадр аэрофотосъемки, распространенный северокорейским информагентством, запечатлел момент поражения условной цели северокорейской ракетой во время военных учений в марте 2013 года.  REUTERS/KCNA

Кадр аэрофотосъемки, распространенный северокорейским информагентством, запечатлел момент поражения условной цели северокорейской ракетой во время военных учений в марте 2013 года.  REUTERS/KCNA

Сейчас повод к эскалации напряженности очевидно слабее, однако риторика ничуть не менее воинственная. Это связано с рядом новых обстоятельств. Во-первых, лишь два года назад у Северной Кореи появился новый вождь – 30-летний Ким Чен Ын, которому надо доказывать нации и армейской верхушке свою боевитость и преемственность внешнеполитического курса отца. А во-вторых, как раз с поддержанием этого самого внешнеполитического курса возникает все больше проблем.

Уже более 20 лет основой внешней политики Северной Кореи является стратегия шантажа: с помощью угроз и воинственных заявлений своих зажиточных оппонентов развязывается конфликт с целью выбить из них экономическую помощь в обмен на согласие вести себя менее агрессивно. К этой практике в Пхеньяне пришли не от хорошей жизни и не от особенного желания непременно развязать на полуострове войну.

Март 2013. Радар морского базирования ВМС США, который был размещен в Тихом океане восточнее Японии для оперативного отслеживания пусков северокорейских ракет. Снимок сделан на базе ВМС США на Гаваях. AFP/East News

Март 2013. Радар морского базирования ВМС США, который был размещен в Тихом океане восточнее Японии для оперативного отслеживания пусков северокорейских ракет. Снимок сделан на базе ВМС США на Гаваях. AFP/East News

С 1970-х годов, еще под руководством деда нынешнего вождя – Ким Ир Сена, страна приняла на вооружение идеологию «чучхе», или опоры на собственные силы, которая предполагала снижение зависимости от внешнего мира. Это привело к затуханию экономического развития, но пока существовал Советский Союз, Москва, хоть и без особого энтузиазма, но все же поддерживала строптивого идеологического союзника. С распадом СССР этот мотив исчез, поток советской помощи иссяк, и оказалось, что опора на собственные силы и закрытая экономика – слишком дорогое удовольствие для маленькой и бедной ресурсами страны.

Однако момент для того, чтобы можно было относительно безболезненно открыться внешнему миру, был упущен. За то время, пока режим на Севере пребывал в автаркии, консервируя свой жесткий авторитарный режим и экономическое отставание, на Юге случилось экономическое чудо, а вслед за ним и демократизация политической жизни. Еще в начале 70-х годов прошлого века вполне прилично осмотревшийся на фоне Юга Север безнадежно отстал по всем показателям и проиграл имиджевую гонку. Открыть страну и тем самым дать гражданам КНДР узнать истинные итоги соревнования двух режимов в деле построения народного счастья стало для государственной системы Пхеньяна смерти подобно. Поэтому была разработана стратегия выбивания при помощи угроз экономической помощи из своих оппонентов. Она успешно работала все эти годы, однако стала давать сбои в последнее время.

Март 2013. Подразделения армии КНДР ведут огонь по условному противнику во время учений. REUTERS/KCNA

Март 2013. Подразделения армии КНДР ведут огонь по условному противнику во время учений. REUTERS/KCNA

Курс в отношениях с КНДР был существенно пересмотрен в Южной Корее и США в последние годы. Сначала в 2008 году после десяти лет правления сторонников политики «солнечного тепла» в отношении Пхеньяна – президентов Ким Дэ Чжуна и Но МуХёна – к власти в Сеуле пришел консерватор-популист ЛиМён Бак, занявший по отношению к Северу куда более жесткую позицию. Он оказался в отличие от предшественников (Ким Дэ Чжун даже получил Нобелевскую премию мира за свой вклад в разрядку напряженности на Корейском полуострове) менее склонен к уступкам в отношении северного соседа. Объемы южнокорейской помощи КНДР существенно сократились, а риторика южан приобрела более воинственный характер.

Вслед за этим сменилась власть в США. На смену неоконсервативной команде Джорджа Буша-младшего, в начале своего правления ставшего инициатором резкого обострения отношений с Пхеньяном и причислившего его к «оси зла», пришел Барак Обама. Он заявил о стремлении отказаться от практики одностороннего вмешательства в международные дела, и воинственная риторика в адрес Пхеньяна была приглушена. К тому же в связи с событиями «арабской весны» внимание Вашингтона оказалось приковано к Ближнему Востоку. Как ни странно, на руку северокорейскому режиму это ни сыграло.

5 апреля 2013. Китайская туристка фотографируется на фоне демаркационной линии, разделяющей две Кореи. AP Photo/Lee Jin-man

5 апреля 2013. Китайская туристка фотографируется на фоне демаркационной линии, разделяющей две Кореи. AP Photo/Lee Jin-man

В конце своего второго срока Буш-младший был вынужден предпринять шаги к улучшению отношений с КНДР. На прочих направлениях его внешней политики дела обстояли неутешительно, и уходящая администрация решила представить ослабление напряженности на Корейском полуострове как свою победу на фоне неудовлетворительных результатов политики в Афганистане и Ираке. Пхеньян получил свою порцию внимания и уступок. При Обаме давление США на КНДР ослабло, но вместе с ним ослабло и внимание. Играть в нагнетание напряженности с последующим ожиданием уступок стало сложно: «ракетно-ядерный блеф производит все меньший эффект, а расчетливость, с которой северокорейский режим его применяет, заставляет все меньшее число людей считать его руководителей маньяками или фанатиками.»

США весьма сдержанно отреагировали и на вторые ядерные испытания северян в 2009 году, и на инциденты с обстрелом островов Ёнпхёндо и затонувшим корветом «Чхонан» в 2010 году, и на их первый успешный космический запуск в конце прошлого года.

Нынешний виток напряженности на полуострове выглядит очередной попыткой северокорейского режима напомнить миру о себе, своей грозной военной силе и необходимости считаться с ней путем вознаграждения за хорошее поведение. Поскольку февральские, третьи по счету, ядерные испытания в очередной раз не вызвали ожидаемого Севером эффекта, пришлось накалять обстановку из-за военных учений, которые США и Южная Корея и так проводят по нескольку раз в год.

На этот раз, однако, реакция заинтересованных сторон опять оказалась куда более вялой, чем в прежние времена. Американская разведка объявила, что, несмотря на воинственные заявления Пхеньяна, данные со спутников слежения не подтверждают реальной военной активности на Севере, которая могла бы свидетельствовать о настоящей подготовке к войне. Впрочем, американцы успешно воспользовались агрессивной риторикой КНДР как поводом для решения о развертывании дополнительных элементов своей противоракетной обороны на острове Гуам в Тихом океане. Откуда при этом до Китая значительно ближе, чем до Северной Кореи.

Реакция Юга также оказалась сдержаннее обычной. Не всякая страна с таким будничным спокойствием встречает заявления о разрыве соглашения о перемирии. Однако хладнокровие и выдержка формы подобранных для ответа северянам слов не должны вводить в заблуждение. Они оказались вполне компенсированы решительностью содержания ответных заявлений. Слова о готовности к нанесению упреждающего удара в случае обнаружения признаков неминуемого нападения звучат весьма серьезно.

Президент Южной Кореи Пак Кын Хе вступила в должность лишь полтора месяца назад. Во-первых, она еще не успела до конца сформировать собственную команду – в правительстве по-прежнему остаются влиятельные «ястребы» Ли Мён Бака. Во-вторых, уступчивость нового президента может быть истолкована оппонентами и общественным мнением как слабость, чего Пак, конечно, не хотела бы допустить. Наконец она хоть и не является сторонницей жесткого курса своего предшественника ЛиМён Бака в отношении Пхеньяна, однако все же принадлежит к одной партии с ним – консервативной партии великой страны («Сэнури»), выступающей оппонентом левоцентристов, из чьих рядов вышли сторонники политики «солнечного тепла», при которых отношения с Севером активно налаживались.

Февраль 2013. Лидер КНДР Ким Чен Ын с генералитетом на военных учениях. KCNA/AFP/East News

Февраль 2013. Лидер КНДР Ким Чен Ын с генералитетом на военных учениях. KCNA/AFP/East News

Похоже, стратегия Пхеньяна не оправдала себя в очередной раз. Это не означает, что теперь там готовы пойти ва-банк. Режим в Пхеньяне хорошо осознает, что в случае полномасштабной войны шансов на победу у него никаких. У КНДР есть ядерное устройство, есть ракета дальнего радиуса действия, но все это годится только для ракетно-ядерного шантажа, а не для реальной войны на победу.

Северокорейское ядерное устройство некомпактное, маломощное (предположительно, до семи килотонн – в разы меньше, чем те бомбы, что были сброшены американцами в 1945 году на Хиросиму и Нагасаки) и имеется в ограниченном количестве экземпляров (по оценкам экспертов, до десяти штук). Ракета у них неточная, самих ракет также мало, и пусковые площадки хорошо просматриваются американскими спутниками.

Это именно та угроза, с которой вполне способна справиться на нынешнем этапе развития создающаяся американцами система ПРО. Не говоря уже о том, что в Пхеньяне куда больше опасаются такого развития событий, чем в Вашингтоне. Ведь ракета, которая, скорее всего, все равно сама не долетела бы до цели, была бы сбита, а вот у США оказались бы полностью развязаны руки для ответа любой степени жесткости.

Наконец даже сама по себе – без американской армии, которая по договору 1953 года не только обязана прийти на помощь южанам, но и принять на себя командование их войсками – армия Южной Кореи очень сильна. Она лишь незначительно уступает армии КНДР по численности, зато многократно превосходит ее по оснащению и объему финансирования.

Другое дело, что, опасаясь большой войны, Пхеньян вполне может пойти на очередную приграничную провокацию с малым числом военных потерь. Такие стычки между сторонами происходили не раз и вполне возможны в будущем. В принципе, по мнению экспертов, очередной инцидент имеет определенные шансы перерасти в полномасштабную войну – не из-за желания какой-либо из сторон ее начать, а из-за того, что у кого-то могут сдать нервы и события выйдут из-под контроля. Однако вероятность такого развития событий экспертами по-прежнему рассматривается как низкая.

Автор: Николай Петров, журнал Русский Репортер

 

You may also like...