Случайная драка из-за пирожка и смерть в вытрезвителе

Спустя пять лет, когда вытрезвители уже расформированы, а сотрудники российского МВД называются полицейскими, суд вынесет приговор шестерым милиционерам из Перми, которые в апреле 2009 года связали угодившего в одно из этих учреждений местного жителя «ласточкой». Он умер от остановки дыхания.

 Запретный пирожок

Вечером в четверг 34-летний сотрудник охранного предприятия Александр Самойлов выпивал в одном из баров в центре Перми со своим приятелем Андреем Вергуном. Прогуливаясь по Петропавловской улице, мужчины решили зайти перекусить в кафе «Блин-Сити». Внутри одного из заведений этой популярной на Урале сети фастфуда между Самойловым и продавцом-кассиром Хамидом Толибовым произошел конфликт. По словам сотрудника «Блин-Сити», подвыпивший, хотя и крепко державшийся на ногах посетитель взял с прилавка пирожок стоимостью чуть больше 10 рублей и не заплатил за него.

В ответ на замечание, говорит Толибов, Самойлов — выпускник военного училища весом более 100 килограммов, в молодости увлекавшийся самбо — якобы бросился в его сторону и нанес несколько ударов в грудь. Драка продолжалась на улице, пока ее не остановили проезжавшие мимо в составе дежурного наряда милиционеры Андрей Сидоров и Константин Азанов. Последний потребовал от Самойлова — со слов его коллег, вежливо — проехать в отделение для выяснения обстоятельств происшествия. Участник драки воспротивился, поскольку посчитал зачинщиком конфликта не себя, а кассира.

В этот момент коллеги Толибова нажали тревожную кнопку, и вскоре к кафе подъехали сотрудники ЧОП «Сатурн-Безопасность». Вместе с охранниками милиционеру удалось надеть на Самойлова наручники и затолкать его в служебный автомобиль. Хотя Вергун решил не вмешиваться в конфликт и наблюдал за происходящим со стороны, сотрудники ЧОПа по просьбе Азанова увезли в дежурную часть УВД Ленинского района и его.

В отделении полицейские предложили задержанным пройти медицинское освидетельствование. Вергун был и в самом деле пьян, понимал это и решил не спорить — раздевшись по приказу милиционеров, он смирился с тем, что проведет ночь в пустой палате вытрезвителя при УВД. С Самойловым дело обстояло сложнее.

«Да снимите же вы с меня эти наручники проклятые, руки уже опухли! Зачем вы меня сюда привезли вообще!» — возмущался он. Милиционеры  отвечали, что с наручниками придется подождать — ключ потерян. «Прекратите его пытать, вы там совсем озверели!» — кричал из палаты не до конца протрезвевший Вергун. Когда ключ наконец нашелся, фельдшеры начали задавать задержанному вопросы, чтобы выяснить, насколько он адекватен. Первым делом его спросили о самочувствии.

«Здоров как бык! Чемпионом по самбо был, и вообще спортсмен», — отвечал успокоившийся после освобождения из наручников Самойлов. После нескольких простых тестов врачи, учтя массу тела мужчины и адекватность его поведения, поставили ему диагноз: легкая степень алкогольного опьянения; такие задержанные не подлежали водворению в вытрезвитель. Однако милиционеры решили не отпускать Самойлова и повели его в дежурную часть УВД якобы для разбирательства по факту драки с кассиром.

Там между милиционерами и задержанным возник конфликт, детали которого точно восстановить сейчас невозможно: с одной стороны говорят, что Самойлов начал вести себя агрессивно, с другой — что сотрудники отделения сами спровоцировали его несколькими ударами и настоящим шквалом оскорблений. Как бы то ни было, через 15 минут его вернули обратно в вытрезвитель «за буйное поведение» и в связи с необходимостью переосвидетельствования.

Кадр: камера видеонаблюдения

Мягкая смерть

Следующие 17 минут — последние в жизни Самойлова — зафиксировала камера видеонаблюдения.

22:33:00. В сопровождении троих полицейских он заходит в вытрезвитель и становится у окна, расположенного справа от входа, рядом с диваном. Держит руки в кармане куртки, не оказывая сопротивления и не проявляя агрессии. Милиционер Денис Овчинников садится на диван и заполняет бумаги. Он настаивает на проведении личного досмотра. Задержанный, вытащив из кармана какой-то мусор, возмущается просьбой отдать свое имущество и делает резкое движение правой рукой в его сторону. Овчинников вскакивает и встает напротив Самойлова. К нему подходят еще трое коллег — Андрей Сидоров, Александр Кувшинов и Дмитрий Косолапов.

22:35:51. Милиционер Кувшинов хватает правую руку Самойлова и поднимает ее. Тот пытается высвободиться. Тогда милиционер Косолапов хватает мужчину за левую руку. Вдвоем они заламывают руки Самойлова за спину и валят его на пол, удерживая за верхнюю часть туловища. Еще один их коллега, Сидоров, держит задержанного за ноги. В помещение забегает дежурный по смене вытрезвителя Александр Борисов, в руках — ремни, так называемые «средства мягкой вязки». Вчетвером они связывают извивающегося Самойлова в позе «ласточка» — он лежит на полу на животе, руки и ноги — за спиной, ноги согнуты под углом в 90 градусов в коленных суставах, подняты вверх и привязаны к рукам.

22:40:35. Самойлову удается порвать ремни и отвязать ноги от рук. Двое милиционеров продолжают удерживать его на полу, давя коленями в поясницу и спину. Позже еще один милиционер заламывает ему руку. Опять появляется дежурный Борисов, с новыми «средствами мягкой вязки». Теперь в связывании Самойлова принимают участие уже пятеро милиционеров — они фиксируют его в той же позе «ласточки». Милиционер Кувшинов садится на верхнюю часть туловища задержанного. Остальные четверо держат его, прижимая ноги и туловище к полу. Так продолжается до 22:48:58.

22:50:07. Связанный Самойлов лежит на полу. Его лицо синеет. Милиционеры снимают «средства мягкой вязки». Приходит фельдшер. Проверяет пульс — его нет. Он пытается реанимировать Самойлова, но безуспешно. Приезжает бригада «скорой помощи». Запись заканчивается в 23:20 — к этому моменту Самойлов мертв уже как минимум полчаса.

«Труп мужчины лежит на полу, в положении на спине […] Руки трупа выпрямлены, вдоль туловища, ноги прямые, разведены […] На лбу ссадина, ссадины на кистях рук, кровоподтеки на животе, в нижней части, на правом боку […] Брюки спущены, находятся в области колен. Куртка рваная. Одежда в грязи. […] Волосы на голове черные, лицо одутловатое в лобной области, серовато-синюшное, по центру и слева полосовидная, западающая коричневато-красноватая мягкая ссадина. […]

На передней поверхности грудной клетки имеются кольцевидные западающие тусклые коричневато-красноватые ссадины, местами накладывающиеся друг на друга […] На передней поверхности живота слева и справа от пупка имеются пятнистые, синюшно-красноватые без четких границ кровоподтеки. На верхнем веке левого глаза и внутреннего угла синюшный кровоподтек. Кости конечностей на ощупь целы…», — уже после полуночи напишет в протоколе осмотра прибывший по вызову милиционер. 

Предсмертные хрипы и стоны Самойлова слышали не только милиционеры, пытавшиеся, по их словам, «зафиксировать буйного задержанного мягкими вязками для устранения возможности причинения им травм себе и окружающим». Из палаты вытрезвителя Андрею Вергуну не было видно, что происходит, но по истошному крику «Что вы делаете?» он понял, что случилось неладное. Пытаясь хоть как-то остановить насилие, он закричал, что Самойлова нельзя трогать из-за больного сердца.

Мать Андрея, Нина Вергун, узнав, что ее сына задержали, к 22:00 пришла к вытрезвителю. Она слышала сиплые мужские крики через окно. По голосу она узнала Самойлова, старого приятеля ее сына. Однако вскоре крики стихли. Внутрь ее так и не пустили. Андрей и его мать узнали, что Самойлов умер, только на следующий день. 

Экспертная борьба

Это произошло  8 апреля 2009 года. До суда дело о гибели Самойлова дошло только минувшей весной. Потерпевшие — мать погибшего и его вдова — семь раз получали постановления об отказе в возбуждении уголовного дела: по результатам проверки следователь Ленинского следственного отдела не находил состава преступления в действиях милиционеров.

Как объясняет «Медиазоне» юрист фонда «Общественный вердикт» Захар Жуланов, представляющий интересы потерпевших, следователю удавалось выносить отказы на основании судебно-медицинской экспертизы, проведенной в «Пермском краевом бюро судебно-медицинской экспертизы» сразу после гибели Самойлова. В документе причиной смерти названо заболевание сердца, кардиомиопатия, и не говорится о возможной связи между сердечным приступом и действиями милиционеров.

В июне 2012 года по делу о гибели Самойлова прошла повторная экспертиза. Эксперты почти полностью согласились со своими коллегами, лишь уточнив, что смерть наступила в результате острой сердечно-сосудистой недостаточности, которая развилась на фоне имевшейся у Самойлова кардиомиопатии. «Применение мер физического воздействия со стороны сотрудников милиции, в том числе, применение мягких вязок, не могло послужить причиной его смерти, и, соответственно, не находится в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти Самойлова А. Н.», — говорилось в заключении (все материалы есть в распоряжении «Медиазоны»).

В дальнейшем все выносившиеся постановления об отказе в возбуждении дела отменялись вышестоящими следственными органами как незаконные, а материалы направлялись на дополнительную проверку. Дважды — в июле 2010 года и в декабре 2011-го — отказы признавались незаконными Ленинским районным судом Перми.

В марте 2012 года на всю страну прогремело казанское дело «Дальнего»: гибель задержанного Сергея Назарова после пытки бутылкой из-под шампанского спровоцировала вал дополнительных проверок по многим случаям гибели в российских отделениях милиции. В конце месяца следователь Ленинского следственного отдела Перми вынес постановление о возбуждении уголовного дела по пункту «а» части 3 статьи 286 УК (превышение должностных полномочий с применением насилия) в отношении сразу восьмерых сотрудников Ленинского УВД: Андрея Сидорова, Александра Притчина, Александра Кувшинова, Дмитрия Косолапова, Андрея Маркова, Александра Борисова, Константина Азанова и Дениса Овчинникова.

В ходе следствия последние двое — Овчинников, заполнявший протокол и якобы не участвовавший в связывании, и Азанов, после задержания Самойлова находившийся в помещении дежурной части — перешли в статус свидетелей. Через несколько месяцев после возбуждения дела в связи с реорганизацией следственных органов оно перешло в юрисдикцию управления СК по Приволжскому федеральному округу, что вновь затянуло расследование.

Обвинения шестерым милиционерам были предъявлены только в декабре 2014 года. Несмотря на их тяжесть, на время следствия и суда все они находились не под арестом, а под подпиской о невыезде. Как вспоминает Жуланов, после возбуждения дела никто из них не лишился своих должностей. Пятеро из шести милиционеров прекратили работать в органах внутренних дел по причинам, формально не связанным с гибелью Самойлова, а один, по данным адвоката, до сих пор продолжает нести службу.

Как объясняет Жуланов, делу удалось дать ход только благодаря повторной медицинской экспертизе, которая спустя два года после ее назначения следователем все же была проведена в «Российском центре судебно-медицинской экспертизы» Минздрава. Эксперты министерства раскритиковали своих пермских коллег, постановив, что, несмотря на наличие алкогольной кардиомиопатии, непосредственной причиной смерти Самойлова стала остановка дыхания, вызванная противоестественным положением тела и осложненная отеком головного мозга на фоне острого алкогольного отравления.

Согласно выводам экспертов, положение, в котором милиционеры удерживали мужчину, привело к сдавливанию грудной клетки и живота весом тела, ограничению возможности расширения грудной клетки и смещения диафрагмы при вдохе. Несмотря на утверждения пермских коллег, именно остановка дыхания предшествовала остановке сердца, а не наоборот, постановили в Минздраве.

Кадр: камера видеонаблюдения

Принуждение к вытрезвлению

Государственные вытрезвители функционировали в СССР, а затем и в России, с 1931 года. Спустя десять лет они были переданы из Наркомата здравоохранения в подчинение НКВД, а с началом Перестройки отошли к МВД. При этом, поскольку с середины 1990-х годов государство последовательно сокращало число вытрезвителей, новые регламенты работы для этих учреждений попросту не вводились.

Оказавшись на скамье подсудимых, милиционеры пытались убедить суд в том, что действовали в рамках должностных инструкций. Все обвиняемые, помимо признавшего свою вину Борисова — того самого дежурного милиционера, который и принес «ремни мягкой вязки» — ссылались на приказ МВД СССР от мая 1985 года «О медицинском вытрезвителе при отделе внутренних дел».

Согласно инструкциям тридцатилетней давности, если доставленный ведет себя буйно, сотрудники вытрезвителя должны применить к нему «принудительное удержание в специальном кресле» под наблюдением фельдшера. При этом в приказе особо оговаривается, что при фиксировании частей тела «мягкими повязками» милиционеры должны пристально следить за тем, чтобы у пьяного не было нарушено кровообращение и не возникли травмы.

«Фиксация веревками, шпагатами, применением других физических методов удержания, которые могут причинить вред здоровью, а также обливание холодной водой категорически запрещается», — говорится в документе. Однако, поскольку в отделе никогда не было ни «специального кресла», ни «мягких повязок», а лишь спецсредство «ремни мягкой вязки», при столкновении с «буйными» задержанными сотрудникам зачастую приходилось импровизировать, настаивали подсудимые.

«Связывание мягкими вязками рук и ног на непродолжительное время позволяло надежно зафиксировать буйного и избежать какого-либо противодействия с его стороны, для того, чтобы тот успокоился […] После устройства на работу в вытрезвитель в 1996 году я постоянно практиковал такой способ фиксации. Руководство никогда не проводило с сотрудниками занятия, на которых отрабатывались бы способы фиксации.

С другой стороны, никто из начальников не говорил о применении метода, когда руки и ноги связывались бы мягкими вязками между собой за спиной. На практике иногда задержанных связывали на полу, и тогда его руки и ноги связывались между собой, а иногда — на кровати, специально установленной для этого в коридоре напротив палат для вытрезвления, когда руки привязывались к одной спинке кровати, а ноги — ко второй. Таким образом, кровать фактически являлась аналогом предусмотренного приказом МВД СССР, но отсутствовавшего в вытрезвителе спецкресла», — рассказывал признавший свою вину Борисов.

На прениях, прошедших во вторник, 26 мая в Ленинском районном суде Перми, представитель гособвинения запросил для шестерых полицейских от пяти до семи лет лишения свободы в колонии общего режима (меньше всех — для Борисова). По словам адвоката Жуланова, дата оглашения приговора пока не назначена. «Подсудимые имели целью унизить человеческое достоинство Самойлова и причинить ему боль. Они осознавали свои действия, действовали в группе, и совершили преступление в соучастии друг с другом. Отягчающим обстоятельством я считаю то, что за долгое время никто из подсудимых не принес извинений вдове и матери Самойлова, продолжая давать лживые показания, чтобы уйти от ответственности», — говорит он.

Президент Владимир Путин подписал приказ об упразднении вытрезвителей в 2010 году. Хотя сейчас эти учреждения официально не функционируют, предложения об их возрождении продолжают звучать. Например, в феврале этого года депутаты городской думы Краснодара поддержали соответствующую инициативу начальника местного управления МВД Дмитрия Остапенко. Однако пока она реализована не была.

Автор: Никита Сологуб, zona.media