НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ

В центре Антверпена на фоне готических фасадов вызывающе торчит памятник русской матрешке. А палатка с шаурмой, откуда видна широко улыбающаяся азербайджанская физиономия, совершенно нормальное явление для столицы Евросоюза Брюсселя…Проблема эмигрантов, не понаслышке знакомая россиянам, стала предметом серьезного беспокойства и для европейцев. В Европу едут все кому не лень, но лидирующую позицию удерживают выходцы из бывшего СССР. Портовый город Антверпен наши соотечественники заполонили до такой степени, что местные жители спешно собирают свои пожитки и переезжают в другие места — кругом на домах надписи “сдается”, “продается”. Пока европейцам еще удается сохранять имидж “гостеприимных хозяев”, но терпение их на исходе. Ведь беженцы, заполонившие все пространство Евросоюза, несут с собой груз своих прошлых проблем.

Вброд до Европы

Восемь утра, Брюссель. У комиссариата по приему беженцев уже собралась огромная толпа. Это первое пристанище тех, кто приезжает с надеждой получить заветный статус. Здесь люди всех цветов и национальностей: марроканцы, алжирцы, целый букет из представителей республик бывшего СССР. Вавилон да и только. Но комиссариат работает всего полтора часа в день, и те, кто приехал “сдаваться” (так тут называют процесс получения статуса беженца), заметно нервничают. В среднем маленькая Бельгия, с собственным населением в 10 миллионов человек (меньше, чем в Москве), принимает в месяц около 2 тысяч беженцев.

Статус беженца — мечта каждого иммигранта. Ведь это всевозможные льготы: денежное пособие, бесплатная медицина, обучение, жилье, проезд… В общем, социальный рай. Однако из всей многотысячной толпы лишь несколько процентов признают беженцами. В очереди говорят только об этом.

— На, держи, изучай, — определив во мне новичка и землячку, Алла Горбенко вручила стопку листов с распечаткой Женевской конвенции и схему, где нарисована детальная процедура получения политического убежища. — Без этого не сможешь разжалобить миграционщика.

Моя новая знакомая Алла здесь уже в третий раз. Первый раз Бельгия ей отказала в приюте в силу отсутствия на то весомых причин. Мол, войны у вас в России нет. Ну да, бедность, но с кем не бывает, вон пол-Африки таких бедолаг. Тогда женщину выслали, оплатив ей билет на самолет до родного Краснодара.

— Второй раз я сменила паспорт и фамилию на девичью, так как мои данные занесли в компьютерную базу данных, опять приехала, уже с детьми, и опять неудача — выслали. В этот раз пришлось добираться нелегальными путями.

— Это как?

— Как, как… — грустно передразнивает Алла. — В Польшу попала по разовой туристической визе, а оттуда вброд пересекла реку Одру и оказалась в Германии. На польско-немецкой границе конный обход лишь раз в неделю делают… Господи, холодно так было, я по грудь в воде, потоком сносит, вспомнить страшно. Когда границу пересекла, добрела до ближайшей деревни, вся изможденная, постучала в первый попавшийся дом, там какие-то старики немецкие жили, они и помогли мне: переночевать оставили, одежду высушили, накормили, денег на дальнейшую дорогу дали… Я потом им вернула переводом.

— Вряд ли у меня сейчас есть шансы, но я надеюсь на лучшее, — отвечает Алла на мой вопрос по поводу ее нынешней попытки. — Здесь сейчас знаешь кому вольготно? Белорусам! Ведь Лукашенко считается главным притеснителем демократии. Еще хорошо здесь чеченцам, их принимают из-за военных действий в Чечне.

Рядом с нами шушукаются мужички из Западной Украины. До конечной точки их маршрута добралась не вся группа.

— Та сгинув одын хлопэць по дорози, — с горечью в голосе говорит один из них.

Украинцев уже однажды выгоняли из Бельгии, и сейчас они пробирались сюда нелегально. Границу Евросоюза пытались пересечь в кузове грузовой фуры, но в какой-то момент внутрь пошел газ, и один путешественник задохнулся.

Приют обделенных

В лагерь для беженцев я отправляюсь вместе с Аллой.

— Знают же, что я нарушила паспортно-визовый режим, а сделать ничего не могут. Самое главное — сюда добраться, а тут уже можно годами жить: на улице документов никогда не проверяют. Правда, если все-таки поймают, то уже наверняка вышлют. Хотя в ближайшем будущем собираются для всех вновь прибывших ввести процедуру с отпечатками пальцев — тогда уж точно у всех будет лишь одна-единственная попытка, — вздыхает женщина.

Алла тут знает все и вся, как говорится, не первый раз замужем. По пути в лагерь беженцев она устроила мне экскурсию в… русский магазин “Березка”. Здесь помимо нашей водки и пива есть настоящие бочковые соленые огурцы, сибирские пельмени и почти свежий хлеб — точно такой же батон, как у нас в хлебных лавках. И книжки русские продают — например, увлекательное чтиво про спецназ ГРУ стоит 4,5 евро, а грамматика Розенталя всего 3. Тут же отечественные телесериалы на DVD и видео, аудиокассеты с российскими популярными исполнителями, а для богатенькой VIP-клиентуры предлагают спецзаказ — организация концертов российских звезд шоу-бизнеса.

Лагерь для беженцев находится в здании бывшей школы. Угрюмое серое кирпичное здание. Охраны никакой, только на проходной сидит равнодушная ко всему вахтерша. В маленьких комнатках с фанерными перегородками живут по 5—8 человек. Интерьер незамысловатый: кровати, стол, тумбочки, на стенах кое-где дешевые календари многолетней давности. В некоторых боксах живут и по две семьи, если места нет. Здесь они могут ожидать решения комиссии по делам беженцев годами. На вопрос: зачем терпеть такие лишения и унижения? — никто здесь не ответит. Вернее, ответ есть, но он, как правило, один: на родине детей не прокормить. А беженцев тут, кстати, кормят хорошо. Кухня на любой вкус: салаты из свежих овощей, мясо, соки. А если ты мусульманин с особыми кулинарно-религиозными запросами — для тебя отдельные блюда, которые позволяет употреблять Аллах.

Впрочем, мусульман из стран СНГ здесь почти нет. У чеченцев в Бельгии намного больше привилегий, чем у кого-либо. Им практически сразу дают статус беженца и выдают социальное жилье (квартира в обыкновенном жилом доме или небольшой частный дом). Плюс ежемесячно по 400 евро на каждого члена семьи и бесплатный социальный пакет со всевозможными бонусами. Частенько употребляется такая схема: приезжает чеченская семья — мать с детьми “сдается” отдельно, говорит, что мужа русские на войне убили. Потом муж идет с детьми “сдаваться”, говорит, жену убили. Таким образом, живут вместе и получают двойное пособие.

Но много и действительно обездоленных. Экс-жительница Грозного Раиса чудом добралась до Бельгии, она бежала из чеченской столицы беременная, вместе с двумя детьми и матерью. Все мужчины ее семьи погибли на войне, остался только брат. Раиса не скрывает, что он боевик — воюет в Чечне уже давно, с 17 лет. А женщина вот уже пять лет живет в Европе. Иногда до нее доходят вести о его судьбе, передают, что жив-здоров пока что…

Обратная сторона медали

В Европе относительно чеченцев своя определенная политика. Когда они приезжают “сдаваться” — тут же собираются толпы журналистов, телекамер, в новости идут сюжеты о геноциде чеченского народа и гуманности Евросоюза. Наша Чечня — большой козырь в руках ЕС. Но теперь европейцы столкнулись с реальной проблемой: вместе с чеченцами, которые действительно пострадали от действий российских силовиков, в страны Евросоюза потянулись бывшие и действующие боевики. Отличать боевика от небоевика члены миграционных служб пока не научились. Именно из-за таких иммигрантов уровень преступности возрос в Европе в разы.

— Года четыре назад группа чеченцев организовала группировку, которая за деньги помогала нелегальным иммигрантам получить статус чеченского беженца, — рассказывал мне участковый инспектор Дирк Ван Де Мерд из бельгийского города Гента. — Наладили систему незаконного провоза в Европу, подделывали документы. Комитет по делам миграции лишил статуса беженца всех, кто получил его нелегально, а виновников депортировали обратно в Россию. А не так давно в Бельгии прошло задержание группы чеченцев, которые занимались грабежом. Их задерживали в Брюсселе, Антверпене, Шарлеруа. Скажу вам, что по большому счету среди грабителей действительно в основном оказываются мигранты, но помимо чеченцев это еще и русские, словаки, марроканцы и прочие наши “гости”.

Последнее шокирующее сообщение пришло 16 января от спецслужб Франции:

“Исламисты из “Чеченской сети” готовили теракт на Эйфелевой башне. О подготовке этого и других терактов рассказали на допросах двое братьев — выходцы из Алжира Маамар и Халед Уазан, которые были задержаны в январе в Париже по подозрению в причастности к террористической деятельности. Задержанные показали, что в феврале 2002 г. они контактировали с представителями подпольной группировки, которая впоследствии стала известна под названием “Чеченская сеть”, поскольку в ее состав входили исламисты, прошедшие подготовку в лагерях боевиков на территории Чечни и Панкисского ущелья в Грузии. В ходе этих контактов братья Уазан узнали, что “Чеченская сеть” готовит серию терактов на территории Франции. В качестве возможных объектов были названы “российские интересы во Франции”, то есть посольство и другие российские организации, а также Эйфелева башня, крупный магазин женской одежды в парижском торговом квартале Ле-Аль, представительства Израиля и комиссариаты полиции.

Кроме того, следствием были установлены связи группировки “Чеченская сеть” с подпольными исламистскими группировками в Великобритании, Испании, Бельгии и Голландии”.

Еще ранее, 2 ноября 2004 г., в соседних Нидерландах исламисты совершили зверское убийство культового режиссера Тео Ван Гога, который был известен своими антимусульманскими настроениями. После такого шока в Европе, как и следовало ожидать, начались “ответные действия”. В городе Эйндховене взорвали вход в начальную школу для мусульман, хотя после убийства режиссера власти города тут же взяли под охрану все объекты, связанные с исламом. В трех городах местные жители нападали на мечети.

Европейцы все чаще задают вопрос: зачем их странам принимать такое огромное количество иммигрантов? Их уже не удовлетворяют официальные объяснения властей о сострадании к гражданам малоразвитых государств. Все большее число местных граждан склоняется к мысли, что мигранты образовали критическую массу. Ответная реакция тоже не может не настораживать — полчища скинхедов стали бедствием для многих европейских стран.

— Количество мигрантов скоро превысит все допустимые нормы, и тогда неизвестно, чем закончится такое гостеприимство наших властей. Беженцы заполонили все наше королевство, — говорит бельгийский студент Мартин. — От русских, извиняюсь, я, конечно, не в восторге, но они хотя бы не наглеют. А эти… совсем беспредел устроили. Они тут свои права начинают качать: то им без хиджаба фотографироваться не нравится, то жену вторую, третью и четвертую легализовать хотят. Я против предоставления им каких-то прав у нас в государстве, потому что у меня в памяти слишком свежо убийство Тео Ван Гога.

Про русских, видимо, Мартин сказал только из корректности. На самом деле европейцы не отличают белорусов от русских, а русских, как ни странно, от тех же чеченцев. Все беженцы для европейцев на одно лицо. И все они им мешают.

Московский Комсомолец