Убойный капитал Украины

Главная причина состоявшихся и будущих банкротств предельно проста. В коррумпированном обществе не может существовать стабильная банковская система. Невозможно наладить выпуск точных часов, если все пружины украдены рабочими и проданы на ближайшем рынке. 

В Америке найден крайний. Бывший председатель ФРС США Алан Гринспен частично признал себя виновным в финансовом кризисе. Мол, недоглядел, недооценил. Возможно ли подобное в Украине? Ну, чтобы в парламенте следственная комиссия, расследующая деятельность НБУ во время кризиса, довела начатое дело до конца, и председатель Нацбанка публично посыпал голову пеплом?

Конечно, возможно! Но только в очень глубоком сне. Даже открыв глаза, не сразу вспомнишь, что снилось.

Парадокс в том, что формально Нацбанку отвечать не за что. Финансовая система страны построена таким образом, что вместо гарантий и стабильности она стремится к противоположному. В НБУ могут лишь влиять на скоротечность этого процесса, но никак не на конечный результат. Нужны доказательства? Тогда сравните кризис в банковской системе образца 1998 и 2008 гг.

Бесспорно, причины экономической дестабилизации страны тогда и сейчас различны. В 1998-м правительство увлеклось спекуляциями с ОВГЗ при дырявом бюджете и, запустив горячие деньги в страну, не смогло сдержать их отток, когда пробил час икс. Тогда как последнее потрясение спровоцировано безумными займами уже не государственного, а частного сектора. Тем не менее реакция банков осталась неизменной.

Самые громкие банкротства 12-летней давности — банки «Украина» и «Славянский». Первый не устоял из-за щедрой поддержки отдельных политических сил на выборах и воровства акционеров, получивших огромные кредиты через связанные структуры. Деньги, конечно же, возвращать никто не собирался. Надеялись на помощь бюджета, но государственные финансы находились в преддефолтном состоянии и под полным контролем международных финансовых организаций. Второй банк пал жертвой корпоративных войн. Одна влиятельная бизнес-группа не смогла смириться с существованием второй.

Едва устоял на ногах Ощадбанк. Поговаривали, что несколько избирательных кампаний значительно подорвали здоровье финансового донора. И только благодаря Всемирному банку его удалось удержать на плаву.

Провести аналогии с нынешним кризисом несложно. История со «Славянским» напомнила конфликт вокруг Проминвестбанка. Одна из влиятельных на тот момент семей выбыла из списка украинских миллиардеров. К счастью, ПИБу очень повезло. Летом 2008-го вкладчики не знали, какой будет для них осень. Если бы борьба за один из крупнейших банков развернулась на три-шесть месяцев позже, спасать было бы уже нечего.

У банка «Украина» вообще масса «подражателей» — Надра, Родовид, Укрпромбанк и особенно «Киев». Везде повальное воровство компаний, приближенных к бывшим собственникам.

Конечно, мародерству предшествовало полное игнорирование финансовых рисков. Вот только утверждать, что «не все смогли вовремя остановиться», было бы неверно. Укрпромбанк и Надра — одни из лучших розничных финучреждений образца 2006–2007 гг.

У них можно было дешево занять и выгодно размещать деньги. Их международные рейтинги находились на предельно возможных уровнях для украинских компаний. Но почему-то в самый трудный момент собственники поступили так же, как владельцы банка «Украина»: контрольный в голову и быстро — по карманам жертвы, пока все доступные деньги не ушли на счета дружественных структур, подальше от кредиторов.

Единственное отличие 2008 года от 1998-го — политический подтекст перестал играть решающую роль в дестабилизации банков. Разумеется, вывести деньги из финструктуры без прикрытия «сверху» практически невозможно. Уже хотя бы потому, что всегда найдутся высокопоставленные обиженные клиенты. Но активного участия банковского капитала в политических прожектах уже не было.

Какие были сделаны выводы из кризиса конца 1990-х? Такие же, как и сейчас: «необходимо наращивать капитализацию банковской системы, строже подходить к оценке рисков, усилить независимость Нацбанка» и т. д. Иными словами, изменился порядок цифр. Суть осталась прежней. Неудивительно, что уже через пять-десять лет мы вновь будем наблюдать банкротства, но уже финучреждений покрупнее и с воровством в гораздо больших размерах и с большим цинизмом. И как бы ни старался Нацбанк что-либо изменить с помощью введения жестких требований, ограничений, нормативов, ему остается лишь роль статиста.

Главная причина состоявшихся и будущих банкротств предельно проста. В коррумпированном обществе не может существовать стабильная банковская система. Невозможно наладить выпуск точных часов, если все пружины украдены рабочими и проданы на ближайшем рынке.

Посему, если банки, их владельцы, клиенты и представители НБУ способны работать за откаты (не важно, в чем они выражаются — в деньгах, должностях, влиянии, нужных судебных решениях), любой внешний шок приведет к очередной волне банкротств.

Единственный положительный момент — способность банковской системы к перерождению. То есть к появлению банков, мало зависящих от украинских акционеров, олигархов и даже денежных властей. Речь об иностранных банках крупных финансовых групп, способных вытеснить национальный капитал, как выпускник вуза — пэтэушника во время собеседования при устройстве на работу. Этот процесс в полном разгаре, и до его завершения осталось не так уж и много. Хотелось бы успеть до следующего кризиса.

Дмитрий Гонгальский, главный редактор журнала «Личный счет»