Как русская молодежь в Америке погибает от наркотиков

Страшная статистика: в прошлом году каждая пятая могила в Нью-Йорке была вырыта для умершего наркомана. Из бюджета города на борьбу с наркотиками ежегодно выделяется 3 миллиарда долларов. И тем не менее Город Большого Яблока в этом отношении остается одним из самых неблагополучных в США. А районы с самым большим процентом русскоязычного населения – Брайтон-Бич, Кони-Айленд и Шипсхед-Бэй – входят в первую десятку наркотически неблагополучных районов города. 

Так, по продаже кокаина и крэка «на душу населения» Нью-Йорк стоит на втором месте после Вашингтона. Что же касается героина, то лишь в Лос-Анджелесе этот наркотик употребляют наравне с Нью-Йорком. Зато по количеству выкуриваемой марихуаны Нью-Йорк вышел в бесспорные лидеры. А районы с самым большим процентом русскоязычного населения – Брайтон-Бич, Кони-Айленд и Шипсхед-Бэй – входят в первую десятку наркотически неблагополучных районов города.

Федеральное бюро расследований мало интересуется наркодилерами городского масштаба – его агенты гоняются за оптовиками, так как за это дают продвижение по службе. Полицейские, переодетые в штатское, патрулируют городские улицы, но отловить им удается только единицы. Тем временем от наркотиков с каждым годом гибнет все больше людей. Среди них немало наших бывших соотечественников.

«За забором»

Русские наркоманы – люди особенные, уверен писатель Михаил Чужин. С одной стороны, они очень сентиментальны, с другой – холодные и расчетливые натуры. Писателю захотелось разобраться и понять этих людей глубже. Чтобы поближе познакомиться со своими героями, Чужин устроился на работу в наркологическую реабилитационную клинику, где можно было наблюдать то, что обычно скрыто от посторонних глаз.

Истории, услышанные там, настолько потрясли его, что первые месяцы он не мог спать по ночам.

Южная Джамейка – головная боль нью-йоркских полицейских, здесь наркоторговля не прекращается круглые сутки. Для агентов по торговле недвижимостью работы в этих краях нет: едва ли не каждый второй магазин закрыт, окна домов заколочены. И посреди этого запустения возвышается великолепное современное здание – клиника J-CAP, которую, кстати, тщательно патрулируют наряды полиции.

Неудивительно: наркодилеры слетаются к лечебному заведению, как мухи на мед, соблазняя пациентов низкими ценами на кулечки с порошком. В J-CAP лечатся наркоманы преимущественно в возрасте от двадцати до сорока лет. Большинство из них были арестованы за продажу или хранение наркотиков. Каждому грозила тюрьма, но после ходатайства адвокатов и с согласия судьи тюрьму заменили клиникой. Срок пребывания в J-CAP – не менее года. Встречаются и ветераны – те, кто находится здесь полтора или даже два года.

Познакомившись с пациентами поближе, Михаил понял, что наркотики – это только верхушка айсберга: с их помощью многие пытаются спастись от страшной реальности. Семнадцатилетняя девушка рассказала ему, что в детстве ее изнасиловал отчим, а мать пригрозила избить, если она кому-то расскажет. У другой пациентки в один год сначала зарезали мужа, а потом застрелили отца. Самое страшное, что это не детективное кино, признается Михаил, – это жизнь. За пять лет работы в клиниках Нью-Йорка он услышал сотни подобных историй.

Парикмахер и маникюрша

С молодым длинноволосым парнем Джеем Михаил Чужин разговорился в коридоре клиники. Джей сидел на корточках возле тазика с мыльной водой и щеткой драил стену.

– Впервые я попробовал кокаин в шестнадцать лет, – рассказал Джей писателю, – и все из-за родителей. С матерью у меня отношения разладились, отчим меня ненавидел. Жизнь стала невыносимой, а когда я понюхал кокаин, сразу полегчало. Вскоре я уже не мог без кокаина жить, семь лет беспрерывно ловил «хай». Кстати, у меня была русская подружка Хелен, – неожиданно переходит Джей на лирику. – Мы с ней работали в одном манхэттенском салоне, я – парикмахером, она – маникюршей. Вот такая девчонка! Мы с ней «хай» вместе ловили и на работе, и у меня дома. Она дважды принимала «овердоз». Чудом выжила, но продолжала «торчать». А я понял, что если не завяжу, то погибну.

Катерина

С русской девушкой Катей Михаил встретился в этой же клинике.

– Я наркотики впервые попробовала в пятнадцать лет. Мы только приехали в Нью-Йорк, и я пошла в школу. Тогда я сильно скучала по своим московским друзьям, английским владела еще плохо. Сверстники надо мной насмехались, а в родителях я поддержки не видела – они здесь, в Америке, стали совершенно беспомощными. В семье все разладилось – мать с отцом бесконечно ругались, дома находиться было невозможно, и я всегда стремилась оттуда уйти. Сначала я познакомилась с парнем, который дал мне попробовать кокаин. Понравилось.

Мы с этим парнем скоро расстались, но я уже подсела. Или нет, я на кокаин еще не подсела, если потом так легко смогла перескочить на героин… Кончились деньги, и мой бойфренд сказал, что я… должна трахнуться с одним его знакомым, который согласен заплатить. Мы поругались, и я ушла.

Я не могла поверить, что когда-нибудь дойду до такого позора. На последние деньги купила героин, дома укололась. А под утро началась страшная ломка. Я поняла, что без героина уже не смогу жить, и теперь у меня один выход – заниматься проституцией. Я взяла ножницы. Но вскрыть вены не хватило духу. Я вошла в комнату к родителям и во всем им призналась. Мама стала на меня орать, а папа сел на кровать и заплакал. Мне даже показалось, что он вдруг постарел…

Русских психотерапия не берет

Русскоязычные наркоманы – отдельная история. Врачи говорят, что эта категория пациентов практически не поддается психотерапии. На наших бывших соотечественников не действуют реабилитационные методики, разработанные на Западе. Михаил Чужин считает, что все дело в ментальности. Русскоязычные пациенты клиник привыкли поверять душу скорее соседям, чем профессиональным врачам. У них очень сильны такие понятия, как стыд, страх, боязнь осуждения. Многие с трудом признаются себе в том, что больны. В итоге излечиваются лишь единицы.

Путь к зависимости

Чаще всего русские наркоманы сидят на героине. Все дело в привычке. На территории бывшего СССР они употребляли маковую соломку. Этот вид наркотика можно было только вкалывать внутривенно. Когда они перебрались в Америку, то переключились на героин, который вводят тем же способом.

В Бруклине героин достать не проблема, говорит Чужин. Достаточно просто пройтись по улице в неблагополучном районе – на каждом третьем углу будет стоять наркодилер. Наркотики сбывают даже в людных местах среди бела дня, дилер и заказчик встречаются в припаркованных на улице машинах. Так они меньше привлекают к себе внимание полицейских, уверены наркодилеры.

Секс и наркотики

Практически все русские женщины-наркоманки вовлечены в секс-индустрию. Среди них большой процент – нелегальные иммигрантки. Девушки, не имеющие разрешения на работу, идут в стрип-клубы. Михаил Чужин уверяет: 95 процентов русскоязычных стриптизерш употребляют наркотики.

Многие потом идут еще дальше и начинают заниматься проституцией. Девушки быстро превращаются в наркоманок, что неудивительно – без дозы эта «работа» может показаться невыносимой. У каждой девушки список своих клиентов, которых она и «подсаживает» на крэк (кокаин). Высшей удачей считается бизнес с проститутками, работающими с богатыми и очень богатыми ньюйоркцами, способными выкладывать за заказ тысячи долларов.

Обычные школьники

В Нью-Йорке районы Брайтон-Бич, Шибсхед-Бэй и Кони Айленд считаются самыми неблагополучными по наркотикам. Всего в этой округе находится около 15 реабилитационных клиник, и треть пациентов – русскоязычные ребята. Особому риску подвержены старшеклассники.

С виду эти дети вполне благополучные, их родители работают, они ходят в школу. Впервые они обычно пробуют так называемые клубные наркотики на тусовке в ночном клубе или просто от скуки. Часто бывает достаточно одной дозы, чтобы стать наркоманом. Во многом виновата наследственность: если дед или отец злоупотребляли алкоголем, то у ребенка очень высок риск стать наркозависимым.

Проблема в том, что многие родители просто не знают, как проявляются наркотические симптомы. Они уверены, что с их ребенком все в порядке. Молодые люди умело скрывают следы уколов – они не всегда колются в вены на руках, а используют вены на ногах и даже в паху. Следы на теле найти практически невозможно, а когда родители замечают неладное, часто бывает уже слишком поздно.

Еще одна беда – распространение среди русскоязычных наркоманов ВИЧ и гепатита С. За последние годы в южном районе Бруклина количество заразившихся удвоилось. Чаще всего это происходит, когда наркоманы пользуются одной и той же иглой. Городской департамент здравоохранения пытается бороться с этой проблемой, но используемые им методы вызывают бурные споры.

Недавно большой скандал разгорелся вокруг изданной им брошюры – руководства по безопасному введению наркотических веществ путем внутривенных инъекций. В брошюре содержатся советы, посвященные технике инъекций, подготовке к ним, поясняется, как избежать передозировки. В частности, говорится: «сделайте несколько упражнений, чтобы ваши вены выступили на коже», «найдите вену до того, как попытаетесь сделать инъекцию» и даже «если вы не попали в вену, извлеките иглу и попробуйте еще раз».

В руководстве есть и разумные советы, в том числе его авторы подчеркивают важность использования стерильных шприцев и, разумеется, призывают отказаться от вредной привычки и обращаться за квалифицированной медицинской помощью. Представители департамента здравоохранения Нью-Йорка пояснили, что изданная 70-тысячным тиражом брошюра будет распространяться только среди наркозависимых жителей города, а также среди лиц, входящих в группу риска по наркомании.

Наркомания – хроническая болезнь. Люди, принимающие наркотики, могут умереть не только от их передозировки, но и от вызванных этими веществами изменений менталитета, которые могут нанести вред и самим наркоманам, и окружающим. Интоксикация кокаином приводит к фатальным изменениям в сердечно-сосудистой и цереброваскулярной системах. Из ста человек полностью вылечивается лишь один. Но то, что и этот один не сорвется и снова не начнет употреблять наркотики, гарантий никто не дает.

Анастасия Орлянская

Героин сильнее меня?

Меня зовут Арсен, и я наркоман. Никогда не писал книг – историй, повестей и т. д. И все же попробую. Во-первых, потому, что хочется все выплеснуть, так как накопилось очень много. Во-вторых, может, кто-то, прочитав это, подумает, прежде чем возьмет баян в руки. В принципе, не имеет значения, как вы торчите: ширяетесь, нюхаете, жрете это дерьмо, – факт, что это может быть ваш последний и окончательный приход. И это не страшно. Страшно то, что захочешь сдохнуть – и не сможешь, захочешь жить полноценно – и не получится. Будешь как растение – только не расцветать, а гнить.

Ничего нового я не сказал и не написал – тоже мне Америку открыл, знаем мы все это. Да, знаем, и все равно не можем завязать. У кого-то не получается – хочется, а никак. Кто-то думает, что сможет в любой момент завязать, но он только так думает. Я торчал 16 лет. Первые 5 лет и я так думал, а остальное время хотел завязать, но не тут-то было.

Я родился в Москве в 1974 году. Нас трое: старший брат, младшая сестра и я. Как говорится, в семье не без урода. Сперва у меня было, как у всех: школа, пионерлагерь, комсомол. Одноклассники, когда стали постарше, выпивали всякую дрянь, я же – ни-ни. В голове в те годы у меня был только бокс и моя собака.

План я попробовал в 17 лет. Это было на картошке, от вуза. Очень понравилось, особенно то, что я мог за рулем ездить под кайфом – с гаишниками нет проблем. В 1992 году мы с семьей приехали в Америку, а в Москве остался старший брат. Отец переписал бизнес на него.

Здесь, в Нью-Йорке, в 18 лет я попробовал кокаин и крэк. Побаловался месячишко-другой, но тормознулся. И вдруг – российские партнеры в Москве предали отца, обманули брата, отняли наш бизнес. Я был в шоке! Единственной моей мечтой стало поскорее получить документы и уехать обратно в Москву, хоть я и очень полюбил Америку. Меня охватила жажда мести. По натуре я очень добрый человек, но предательство – это не по-нашему.

В 1994 году я вернулся на родину. Прошло всего два года, а как все изменилось. Главное – поменялись люди. Все злые и голодные. Моя добрая, мягкая натура не позволяла мне трезво воплотить планы мести. Я должен был превратиться в животное, и у меня получилось на все сто. Помог мне в этом героин и мак (соломка). Под героином я был холоден, как айсберг, никакие слезы и уговоры на меня не действовали. Я превратился в уголовника и бандита, начал мстить беспощадно. Когда был хоть чуть-чуть трезвый, ненавидел себя, презирал. Но поезд ушел. На мне было клеймо наркомана и отморозка. Я выжил снаружи, а внутри мое тело гнило от гепатита, от химии, которую вливал в вены. Я приезжал в Америку перекумарить, почиститься.

К тому времени у меня уже были жена и сын, которого я очень люблю. Папа – наркоман и бандит, какой пример я мог показать сыну?! Нет, это не прикол – это трагедия. Я ничего не мог поделать. Жена в ужасе. Сначала ее устраивало хоть то, что в доме всегда были хорошие деньги. Она меня еще любила и видела, как я медленно подыхаю. Но помочь ничем не могла.

Я всегда говорил, что перекумарить легко – закрылся в комнате на недельку, чуть-чуть помучился – и нормально. Трудно воздержаться, больше не притрагиваться к этой дряни, признать свое бессилие. Что ты сказал? Бессилие? Да вы что? Я самый крутой, самый сильный! Я сильнее героина! Я ширялся в пах, в грудь, под мышки – мастер по ширянию и попаданию. Эта зараза поставит на колени любого. Вы не контролируете – вы под контролем.

Я не жалею ни об одном прожитом дне. Что сделано, то сделано, – не вернешь. Никто у меня ничего не отнимал – я сам у себя все забрал, и винить могу только себя. Господь дал мне выбор: встать на путь исправления или продолжать ширяться. Я потерял семью, время, друзей, здоровье и многое другое. Я даже себя одно время потерял. Но жизнь продолжается, и мне решать, какая она будет, – цветная или черно-белая. Я знаю, что если выпью бокал вина или закурю косяк, то следующее, что я сделаю, – возьму баян с ширью и уколюсь, потому что я наркоман.

Сегодня я трезвый, мне это очень нравится. Во мне начинают оттаивать человеческие чувства, которые были заморожены. Вот где кайф-то! Секс по-трезвому, фильмы понимаю по-другому, спортом начал заниматься. Я молю Бога дать мне силы не сбиться с дороги. Торчал я очень долго, и исправиться быстро невозможно. Нужны вера, надежда и терпение. Очень важно признать свое бессилие перед этой болезнью.

Все, что здесь написано, – правда. Меня зовут Арсен, и я наркоман.

******

СЛОВАРЬ РУССКОГО НАРКОМАНА В АМЕРИКЕ

Наркотики :

Ширь, черное, доп, гера, гердоз – героин.

Белое, кок, кока, кокос, бархат – кокаин.

Фри-бэйс, бэйс – крэк.

Качели, спид-бол, коктейль – смесь героина с кокаином.

Трава, дурь, косяк, шмаль, план – марихуана.

Барбитура, колеса – психотропные таблетки.

Атрибуты:

Баян, коса, госпожа – шприц.

Пакет, мешок – кулечек с порошком.

Бандл – 10 пакетов с наркотиком.

Дилер, барыга – продавец наркотиков.

Чистый стаф, чистый товар, прима – наркотик без примесей.

Часто употребляемые слова и выражения:

Нарик, кайфарик, наркоша, торчок – наркоман.

Вмазаться, заторчать, раскумариться, обдолбаться, ширяться, обторчаться, догнаться, зависнуть, протащиться – колоться.

Ломиться к барыге – идти за наркотиком.

Поднять пакет, загрузиться, поднять мешок – купить кулечек с наркотиком.

Ловить кайф, хай, торч, приход – получать удовольствие.

Ломка, кумар – абстинентный синдром.

Раскумариться, перекумарить – выйти из ломки с помощью наркотика.

Овердоз, перебор, передоз, жаба сгубила – передозировка героином.

Закипеть – находиться в кокаиновом психозе.

Тупняк – одурманенное состояние от марихуаны.

Сдаваться, чиститься – лечиться.

Типы наркологических лечебниц

Детокс (Detox) – стационарные отделения, где проводят детоксификацию организма от наркотиков или алкоголя, обычно при госпиталях; процесс детоксификации занимает от трех до десяти дней.

Рихэб (Rehab/Inpatient), ТиСи (ТС) – стационарные клиники закрытого типа; курс лечения, в зависимости от клиники, – от 28 дней до двух лет.

Аутпэйшент (Outpatient) – амбулаторные клиники; курс лечения длится от шести месяцев до двух лет.

Что такое АА и НА

Анонимные алкоголики и Анонимные наркоманы (АА/НА) – сообщества людей, которые делятся друг с другом силой, опытом и надеждой, чтобы решать общую проблему, и помогают друг другу восстановиться от алкогольной и наркотической зависимости.

Единственное требование для вступления в сообщество – желание прекратить употребление алкоголя и наркотиков. У АА/НА нет ни обязательных платежей, ни взносов; они существуют за счет добровольных вложений членов этих сообществ; они не принадлежат ни к каким сектам, политическим или религиозным организациям.

Novoye Russkoye Slovo

You may also like...