Невинность понарошку

 Среди множества мифов нашего времени есть и такой: утерянную девственность в любой момент можно восстановить хирургическим путем. Корреспондент «РР» испытала это удовольствие на себе и пришла к выводу, что «трехслойная гименопластика» действительно возвращает физические признаки невинности, но одновременно уничтожает остатки душевного целомудрия и не приносит никакого счастья.

Муж недорого

В тридцать лет мне пришла в голову идея выйти замуж за мусульманина. Иного выхода у меня просто не было: мужчин у нас катастрофический дефицит, и на мою долю не хватило — на четвертом десятке это мне стало окончательно ясно.

Вот в арабских странах мужчины в избытке. И в Китае тоже. В Китай я решила не ехать: китайцы маленькие, а у меня рост метр восемьдесят. А главное — китайцы строят коммунизм.

Оставались одни арабы. Они, правда, тоже маленькие, но все-таки повыше, чем китайцы. Одна моя коллега выписала себе араба — совсем недорого. Тетке давно за сорок, а арабу немного за двадцать. Нашла она его на рынке в Шарм-эль-Шейхе во время турпоездки. Потом араб слал ей эсэмэски, обещал приехать, просил денег на оформление российской визы и на авиабилет. Она назанимала денег и отправила жениху.

Мы думали, он смоется, а он и вправду приехал. Восточный роман был яростно-страстным. Толстая русская тетка избивала своего маленького араба и выкидывала его зимой на мороз. Он сутками сидел под ее окном на скамейке. А что ему было делать? Не в милицию же жалобу писать. Тем более что месячная виза к тому времени давно закончилась.

Вскоре у них родилась девочка. Мать назвала ее Шахиди — пусть соседи боятся. В общем, к концу первого года арабско-русского брака зависть изглодала меня вдоль и поперек.

И тогда жена араба предложила мне выписать его брата. Цена вопроса — две тысячи двести долларов. С учетом грядущей девальвации рубля — сущие копейки. Братьев у араба оказалось пять, и двое были еще не женаты. Мне показали фотографии. Один был красивый и высокий. Второй — маленький и ушастый. Я, конечно, выбрала второго, чтобы легче было выкидывать его на мороз.

Близился долгожданный день приезда жениха. Но меня смущало одно обстоятельство: я не была девственницей. А надо было быть.

— Ты ему все честно расскажи! Тебе все-таки не двадцать лет, войдет в положение, никуда не денется, — советовала мне подруга.

Но я хотела, чтобы муж меня уважал.

Перед его приездом мы несколько раз разговаривали с ним по телефону. После моего признания, что у меня «не было ни одного», он, кажется, начал меня боготворить. В общем, в один прекрасный вечер я поняла, что отступать поздно.
Девственность за углом

Интернет предлагал решить проблему быстро и недорого — за какие-то полчаса и 20 тысяч рублей клиники пластической хирургии обещали сделать операцию по «трехслойной гименопластике».

Что означает «трехслойная», было не совсем понятно. Реклама гласила, что в отличие от однослойной, которая стоит всего пять тысяч и сама собой рассасывается за три дня, трехслойная держится сколь угодно долго.

Интернет кишел обсуждением данной темы. Никто толком не знал, что это за операция, да и знать не хотел: девицы вопили, что мужики — козлы и никакой девственности они не стоят.

— Ну почему вы так уверены, что вам именно козел попадется? — неожиданно спросила какая-то сомневающаяся дама.

Но ее тут же затоптали всем женским коллективом. Где она, спрашивается, других видела?

Мужчины придерживались мнения прямо противоположного: «Все бабы — б…. И самое удивительное — этим гордятся!» В общем, мужская половина интернета была двумя руками «за» гименопластику, видя в ней хоть какое-то к себе уважение. И только редкие мужские индивиды ставили сексуальный опыт выше девственности и смеялись над «кавказскими дураками, которым бабы вешают лапшу на уши».

Журналисты писали ерунду — дескать, эту операцию делают в основном проститутки, которые продают потом свою девственность за бешеные деньги.

В конце концов я нашла откровения одной-единственной дамы, испытавшей гименопластику на себе. Это была австралийка 65 лет от роду, которая таким образом решила сделать мужу сюрприз в день рождения.

В России такой подарок доступен теперь во многих областных центрах. А в Москве гименопластику делают вообще на каждом углу, найти врача по восстановлению девственности проще, чем стоматолога.

При этом большинство клиник разрешает приходить на операцию без паспорта.

— Вам ведь нужна анонимность, — по телефону врачи даже не спрашивали, а просто констатировали.

— А как я потом на вас в суд буду подавать? — интересовалась я.

Я решила остановить свой выбор на Федеральном лечебно-реабилитационном центре Росздрава — там поменяли пол мои бывшие женихи.

Записалась на прием к Светлане Гагариной, которая считается у нас специалистом по девственности № 1. Интернет сообщил мне, что Гагарина — профессор, доктор медицинских наук, защитила докторскую
диссертацию на тему «Коррекция наружных половых органов у больных с пограничными психическими расстройствами».

«То, что надо», — подумала я.

История о семи чеченцах

Мое решение сделать эту операцию все знакомые дамы встретили одинаково: покрутили пальцем у виска. Главный их довод звучал так: «Если любит, простит». Второй довод был еще глупее: «Лучше уж жить одной, чем с арабом».

Я наплевала на всех и поехала в больницу. Далее прошу слабонервных не читать. Особенно мужчин.

Заветный второй этаж встретил меня вереницами страждущих, ожидающих на лавочках приема. Но не все пришли восстанавливать девственную плеву. Кто-то решил обрезать с клитора кожу для большего оргазма, другие мечтали уменьшить малые половые губы — красоты ради, третьи хотели изменить форму ареолы соска. В общем, здесь были одни сумасшедшие. И только я одна — нормальная.

Тех, кто уже дождался своего часа, везли мимо меня в операционную. Вид у них был испуганный, многие от стыда пытались натянуть на лицо простынку.

Прием Гагарина начала с вопроса: кому я намерена отдаваться? Услышав, что арабу, врач облегченно вздохнула:

— Араб туда носом не полезет.

— А что — бывает?

— Еще как! Недавно сделала операцию одной девушке — она замуж за датчанина выходила. Так что бы вы думали? В первую брачную ночь он полез куннилингусом заниматься. Смотрит — а там нитки.

— Какие нитки? — удивилась я. — У вас же в рекламе говорится, что нитки рассасываются за три недели!

— Ну, значит, не все рассосались.

Она начала рисовать мне схему: кусок кожи отрезается от задней стенки влагалища, два — с боков. Так и получается пресловутая «трехслойная гименопластика».

По словам Гагариной, операция и правда пользуется популярностью. Но только не среди невест нормальных русских женихов. Восстанавливают девственность те, кто выходит замуж за иностранцев. Плюс «весь Северный Кавказ» и прочие исламские регионы. Чеченки, дагестанки, татарки, казашки, таджички, киргизки валят в столицу за девственностью толпами. У них в рес публиках таких клиник нет, к тому же в Москве легче замести следы. И Светлана Гагарина и двое ее коллег-мужчин спасают всех. Одну девушку из Казахстана, которая выходила замуж за богатого бая, восстановили даже после родов. То есть сегодня девственность ни для кого не проблема.

— Только замуж надо выходить строго через три-четыре недели после операции! — предупредила врач. — Иначе эта конструкция растянется и крови не будет. А то некоторые девушки выходят замуж через год, а потом звонят, жалуются! Говорят, они не думали, что их так поздно украдут.

У одной клиентки-чеченки, например, умер дядя, а по обычаям если умер родственник — год траур, нельзя замуж выходить. Через год брата убили. Снова траур. Потом второго брата. Всего братьев было семь. Одним словом, пока девушка дождалась замужества, конструкция окончательно растянулась. Вот и выгнал ее муж после свадьбы. Такая история. А потом седьмой брат, единственный оставшийся в живых, звонил врачу и угрожал зарезать.

У меня братьев нет. Это успокоило пластического хирурга.

Шито белыми нитками

Через день я сдала анализы и заключила договор. Мне предстояло лечь в больницу на сутки.

— Если захотите, можете в тот же день вечером уйти, — сказала врач.

В палате кроме меня лежала еще одна женщина, синяя, вся в бинтах. На полу возле нее — пакет с кровью. Женщина добровольно отрезала себе полжелудка. Сто сорок тысяч рублей — и на всю жизнь инвалид. Еды теперь у нее в желудке будет помещаться меньше, а та, которая поместится, не будет перевариваться. Поэтому всю оставшуюся жизнь ей придется есть специальные добавки. И сдавать каждую неделю кровь на биохимию, чтобы следить, хватает ли отощавшему организму этих добавок.

— Зато я буду худая! — мечтает женщина.

Вообще-то она и так не толстая. Обычная в меру упитанная тетка. Но упитанность ее почему-то категорически не устраивала. «Сколько же дураков на свете!» — подумала я. Вероятно, она про меня подумала то же самое. На койке, куда меня определили, до этого лежала бабушка лет семидесяти — на старости лет ей пришло в голову изменить форму больших половых губ.

Время подходило к обеду, а меня все не везли и не везли в эту злополучную операционную. Соседка по палате вспомнила какого-то замечательного хирурга из этой же больницы, который специализируется на форме носа. Я решила было записать на всякий случай его телефон — вдруг пригодится, но, оказывается, это было уже бессмысленно.

— Убили! Убили хирурга гады-пациенты! — запричитала соседка.

В этот момент за мной пришли с каталкой. Операция и правда заняла минут пятнадцать. Происходило все под местным наркозом. Ничего особенного, операция как операция. Особенное началось потом.

Через неделю швы разошлись, я пришла жаловаться, и мне согласились перешить все заново. Но до брачной ночи оставалось всего две недели. А значит, нитки не успеют рассосаться.

— Не беспокойтесь, на члене глаз нет, — успокоила врач.

Но я все-таки потребовала зашить меня красными нитками — белые уж слишком заметны. Оказалось, красных нет: в хирургии нитки вообще бывают только двух цветов — либо белые, либо синие.

— Шейте синими! — скомандовала я, несмотря на уверения врача, что так делают только самые конченные извращенки.

— А если опять швы разойдутся? — спросила я, уходя.

— Сколько до свадьбы? Две недели? Ничего, доносите! — ободрила меня врач.

Каждый следующий день я начинала с осмотра. И заканчивала им же. Швы были на месте. Но с каждым новым днем где-то подмышками становилось все холоднее от страха. Врач меня предупредила, что эта хренова гименопластика имеет один неприятный нюанс: во время дефлорации женщина испытывает невероятную боль. Я заготовила лидокаин: два укола в пах — и минут на сорок обеспечена полная бесчувственность. Однако арабский мужчина принялся за дело так стремительно, что сбегать в укрытие с припасенными ампулами я просто не успела.

Пришлось лишаться девственности «вживую». Крови было море. Она шла и после второго, и третьего, и даже пятого акта, постепенно, правда, уменьшаясь. Она текла и через месяц, причем уже без всякого вмешательства, потому что с любимым мужем мы развелись через неделю — мороза не было, он ушел в теплую московскую ночь и больше не вернулся.

Иллюстрации: Александра Новоженова

Анастасия Мещанова, РР