УКРАИНСКОЕ «ДЕЛО» МЕЖДУНАРОДНЫХ ЖУРНАЛИСТОВ

10 февраля 2003 года на арендуемой квартире в Киеве задержали иностранного журналиста Видински-Райлеску. В задержании участвовали два одесских милиционера и офицер ГУ МВД Украины в Киеве. Журналиста доставили в столичное управление милиции для составления протокола задержания. По просьбе задержанного был вызван адвокат. У Видинского-Райлеску случился сердечный приступ и его поместили в реанимационное отделение киевской больницы №12. Там его охраняют сотрудники одесской милиции. В среду, 19 февраля задержанного планируют доставить в СИЗО г.ОдессыВ 1998 году было возбуждено уголовное дело против международных журналистов, супругов Райлеску-Видински Парасковии Стериановны и Видински-Райлеску Венцислава Гергиева. Венцислав Видински-Райлеску является гражданином Болгарии. Парасковию Райлеску-Видински обвинили в мошенничестве, супругов объявили в розыск. Постановление о розыске подписано следователем Жовтневого РОВД г.Одессы А.Е.Кочуровым и утверждено прокурорами Тараненко и прокурором Одессы Анатолием Меденцевым.

Супружеская пара работала в Киеве, публиковала интервью с главами государств в газете Верховной Рады «Голос Украины». В мае 2002 года Райлеску-Видинска была арестована милицией и до декабря 2002 года находилась под стражей. После этого она была доставлена в Психоневрологический диспансер Днепропетровска, где находится по сей день.

Из материалов уголовного дела, переданных в Жовтневый райсуд Одессы следует, что супружеская пара проживала в собственной квартире в доме № 18 по улице Дерибасовской. Квартира обставлена дорогой мебелью, доставшимся по наследству уникальным антиквариатом, ориентировочная стоимость которого 300 тыс. долларов США. В их собственности также была однокомнатная квартира на улице Гаванной 9.

В 1995-1998 г.г. в Одессе действовала преступная группа, избравшая своим бизнесом завладение жильем граждан. В 1996 году в поле зрение преступников попали и супруги Райлеску. Как-то они брали интервью у руководителя парламента Болгарии академика Благовеста Сендова. В разговоре тот пожаловался, что в Болгарии неурожай и спросил, не могли бы они помочь с поставками пшеницы из Украины. Тогда же в аэропорту супруги познакомились с болгарином Иваном Славовым, занимавшимся бизнесом в Одессе. Через несколько дней он позвонил и сказал, что нашёл для продажи 15 тыс. тонн пшеницы, но для этого необходимо предоплата 15 тыс. долларов США. Раилеску-Видински заключили договор о совместной деятельности и проверили документы, но не имея такой суммы, обратились в ломбард «Шанс», учрежденный бывшими работниками милиции и прокуратуры. Супруги предложили в качестве залога собственную квартиру. Законодательство запрещало ломбардам брать в залог жилье. Но этот вопрос решался просто: оформлялась фиктивная сделка купли-продажи квартиры.

Так квартира Райлеску на улице Дерибасовской была оформлена на некую гражданку Минову, директора ломбарда «Шанс». Райлеску получили под залог квартиры 15 тыс. долларов США, при стоимости квартиры в 70 тыс. долларов. Отсюда берут начало все несчастья Раилеску-Видински. Передав 15 тысяч Ивану Славову, супруги ожидали зерно и его отгрузку на судно. На этом бизнес закончился, Иван Славов пропал, начались проблемы.

На полученную сумму ломбард насчитывал значительные проценты и проценты от процентов, которые Райлеску послушно выплачивали. В общей сложности было уплачено 29 тыс. долларов США. Однако денег на ежемесячные выплаты не хватало. Знакомые и друзья Райлеску стали занимать им деньги добровольно, пытаясь вытянуть из кабалы мошеников-ростовщиков. Среди кредиторов оказались и бесчестные лица.

Так, соседка А.Л.Кропивницкая, сын которой из-за пристрастия к наркотикам попал в беду, и которому Райлеску помогали, решила «подзаработать» на чужом несчастье, потребовав от Райлеску 49000 долларов. В нотариальной конторе на улице Ланжероновской в 1997 году был заверен договор дарения квартиры Кропивницкой на имя Райлеску. Но уже через месяц эта же квартира была передарена третьему лицу. Оба раза Кропивницкая оформляла договор дарения, а не купли-продажи. Действовала ли Кропивницкая по собственной прихоти либо в сговоре с кем-то, так или иначе, милиция не стала заниматься откровенным мошенничеством, а не долго думая, приобщила в материалы уголовного дела фиктивную расписку на 49000 долларов.

Близкая знакомая Райлеску Черняк увеличила сумму долга в два раза, Борщ – в три раза. Оригиналы расписок следствию не предоставлены, а ксерокопии доказывают, что писал расписки Венцислав (в то время, как долг брала его жена) в напряжённом состоянии, под диктовку, плохо зная язык. “Потерпевшие” не знают где оригиналы расписок, а следователь А.Е. Кочуров даже не представляет, существуют ли они в принципе. Кредиторов из числа близких знакомых милиция убедила, что супруги – мошенники. Кредиторы написали заявления в качестве потерпевших.

11 июня 1997 года квартира Райлеску была вскрыта в отсутствие хозяев. Милиция задержала в ней двух грабителей с семью полными сумками, задержанные были одеты в вещи Венцислава Видински. Вроде всё ясно – взяты на месте преступления. Воров доставили в Жовтневый РОВД Одессы и… отпустили. Супругов Райлеску, заявивших о грабеже, задержали в том же РОВД. Допрос вёл бывший начальник РОВД полковник Жураковский. Интересно: часто ли начальник выполняет функции следователя? На ответ Райлеску: «Я международный журналист», последовала неожиданная реакция Жураковского: «Вы международные аферисты. Мы давно следим за вами». После чего по приказу Жураковского журналистов доставили в городское УВД и далее – в изолятор временного содержания. Почти двое суток супруги находились в изоляторе, где с ними активно «общались» следователь Корыто и начальник следственного отдела ГУВД. У Парасковии Райлеску случился сердечный приступ, ее забрала скорая, Венцислава освободили 13 июня 1997 года.

За это время квартиру оккупировала Минова, имущество исчезло. Супругам поступали угрозы, они обратились за помощью к бывшему начальнику УМВД в Одесской области полковнику Ивану Григоренко, однако вразумительного ответа не получили. Дело перекочевало к его заместителю Епуру, а на следующий день Епур вновь отправил его в Жовтневый РОВД. Круг замкнулся…

Райлеску убеждены, что в их несчастьях не обошлось без участия должностных лиц. И по этой причине они решили бежать из Одессы в Киев.

В Генпрокуратуре, одесской облпрокуратуре, в МВД Украины и УВД Одесской области зарегистрированы заявления Райлеску-Видински, поданные на основании ст.97 УПК Украины (УССР) относительно грабежа их квартиры 11 июня 1997 года. В них перечислены фамилиии участников грабежа, описаны факты мошенничества владельца ломбарда Миновой. Однако следствие проигнорировало всё произошедшее 11 июня 1997 года, приняв за основу сомнительные расписки «кредиторов», часть из которых не имела вообще никаких гражданско-правовых отношений с Райлеску и Видински.

В 1997 году на пресс-конференции в Генпрокуратуре, где комментировали расследование убийства Бориса Деревянко, Райлеску рассказала о беззаконии, творящемся в Одессе и о своём случае. И.о. Генпрокурора Олег Литвак попросил написать заявление на его имя. Формальный ответ поступил 17 сентября 1997 года. Он оказался формальным и не касался тех нарушений, которые допускала милиция в отношении Райлеску. Это послужило «зелёным светом» для одесских правоохранителей: из потерпевших Райлеску превратились в обвиняемых.

После этого вряд ли кто-то думал о сохранении хотя бы внешней пристойности в ходе следствия. Так, следователь сфабриковал протокол обыска в квартире на Дерибасовской через несколько лет, только в 2000 году. А ведь супруги не жили в этой квартире уже более года.

Законодательство Украины требует оформления кредита свыше 50 гривен исключительно в нотариальном порядке. Хранящиеся в деле копии расписок, полученных под угрозой расправы и под пытками, были незаконно использованы милицией для начала уголовного дела против журналистов. Если это дело и не является политическим преследованием за публикации Парасковии Райлеску, тем не менее, совершенно очевидно, что «игра идёт в одну корзину».

Вот вам основания для такого утверждения. По уголовному делу не было проведено ни единой проверки кредиторов: а имелись ли у них в принципе такие суммы, да еще в иностранной валюте? Следователь Кочуров, в производстве которого дело находилось с 1998 года по октябрь 2002 года, не посчитал необходимым проверить показания Парасковии Райлеску и ее супруга по факту насильственного получения расписок с угрозой для жизни. Следователь МВД не посмел допросить уголовника по кличке “Маркиз”, адрес которого известен, у которого находится антикварная мебель Райлеску, и кто к долгам супругов никакого отношения не имеет. «Работая» совместно с Миновой они расправились с супружеской парой своими специфическими методами.

Журналисты Раилеску подготовили иск в суд на признание договора с Миновой фиктивным. Однако последовавшие события и реальная угроза жизни помешали им обратиться в суд. Вторую однокомнатную квартиру Райлеску на ул.Гаванной, 9 у них отняли силой, заставив подписать договор-продажи, заверенный частным нотариусов. Такие приёмчики характерны для аферистов, работающих под “крышей” милиции. Журналисты оказались в числе. одесситов, ограбленных аферистами.

Опасаясь огласки преступных фабрикаций, должностные лица УМВД Украины и прокуратуры Одессы, стремясь скрыть факт незаконного отчуждения жилья Райлеску и грабежа их личного имущества, прибегли к репрессивным мерам. В то время, как они поселились в Киеве, их объявили в розыск. Вместе с тем, в газете “Голос Украины” в это время появляются публикации супругов Райлеску-Видински! Обоснован ли розыск граждан без принятия всех мер для установления местопребывания гражданина?

В мае 2002 года в Киеве на улице милиция задерживает Парасковью Райлеску, ей одевают наручники, привозят в Одессу и помещают в СИЗО. Но этим милиция не ограничилась. Когда-то давно Парасковья прошла курс лечения в Одесском психоневрологическом диспансере. После улучшения она забыла о больнице. Каково же было ее удивление, когда через 20 лет она увидела в деле справку психиатра с диагнозом “шизофрения”. У нас есть все основания считать, что справка сфабрикована. Это сделано с целью укрытия должностного преступления. В деле содержится постановление следователя о принудительном лечении Парасковьи Райлеску. Якобы, беспокойство за здоровье подследственной возникло в связи с её криминальными действиями, которые обострили болезнь. Собственно, обвинение классифицирует эти «криминальные действия» как мошенничество (cт.143 часть 2 старого УК Украины, действовавшего в 1998 году).

Мы требуем проведения независимой экспертизы истории болезни 1982 года. У правозащиты достаточно доказательств использования психиатров Одесского психоневрологичнеского диспансера в интересах должностных лиц (на это указывает, в частности, дело погибшей в ПНД Кузнецовой). Справка 1982 года приобщена к уголовному делу. Следствие два месяца бездействовало, когда же потребовалось продлить содержание в тюрьме, на основании справки ОПНД была назначена психиатрическая экспертиза. Она признала Райлеску больной шизофренией…

А теперь поставьте себя на место журналиста: имущество разграблено, при этом с реальной угрозой для жизни, участники преступления чувствуют себя безнаказанно, наконец – арест. Сколько может выдержать женщина? Между тем, по месту ее работы редакция газеты дала ей блестящую характеристику.

Но даже если согласиться с медиками: если человек болен, то на каком основании его держат в СИЗО, в общей камере?

С большим трудом, но нам все же удалось узнать мнение сокамерников о Парасковье: в общей камере ее не считают больной, ведет себя адекватно, добрая, внимательная, вобщем, ее уважают. Такого же мнения и обслуга СИЗО.

Раилеску заставили написать заявление об отказе от защитника еще до предъявления обвинения. Уголовное дело направили в Жовтневый райсуд Одессы для решения вопроса о принудительном лечении от шизофрении… На судебном заседании по делу журналиста Райлеску, которое пытался вести судья П.М.Небрат, представитель прокуратуры разволновался не на шутку: это было вызвано присутствием представителя правозащиты А.К.Корыстовской. Райлеску на судебное заседание не привезли. На основании заключения психиатров и постановления следователя журналистку отправили в дурдом. На апелляционные жалобы Раилеску, ответ был один: сумасшедший не имеет права на обжалование решения.

Итак, 28 ноября 2002 года суд своим решением направил Парасковью Райлеску на принудительное обследование и экспертизу в НПД Днепропетровска, где она находится по сей день. Сломить человека? заставить его казаться самому себе шизофреником? – этому мы научены за годы диссидентского движения в СССР. Теперь пришла очередь «независимой» Украины?

Ответ квалификационной комиссии и экспертов-медиков ПНД Днепропетровска сегодня у нас на руках. В нем сказано: Райлеску-Видински Парасковья Стериановна не нуждается в принудительном лечении. А потому – здорова.

Согласно ст.94 УК Украины существует четыре вида мер принудительного медицинского характера. Обвинение же ссылается на самый тяжкий – с использованием мер, способных уничтожить личность человека, но не спасти его. Закон предписывает такие меры убийцам. Для Райлеску, очевидно, сделали исключение…

На судебный процесс следователь Кочуров не допустил пятерых адвокатов, еще в ходе следствия козыряя полученным от Парасковьи заявлением об отказе в помощи защитника. Представитель же правозащиты Корыстовская вошла в зал на основании трудового договора – в соответствии с требованием нового законодательства. Судья использовал все возможные варианты, чтобы оспорить право на защиту Райлеску. Это ему не удалось.

В тот же день адвокаты и правозащита побывали в СИЗО, встретились с Парасковьей Райлеску. Женщина физически истощена, у нее болят почки, но она при памяти и не сломлена, дает критическую оценку событиями и трезво оценивает свои действия.

Что касается Венцислава Видински-Райлеску, он долгое время жил в Киеве и продолжал работать, официально находясь в розыске. Его “дело” выделено в отдельное производство.

Правозащита адресовала президенту Кучме телеграмму с требованием к Генпрокуратуре направить ходатайство в суд об изменении меры пресечения журналисту Райлеску-Видински П.С.

Долговые отношения – прерогатива гражданского судопроизводства, а потому в “обвинении” Райлеску нет мотивов “уголовного преступления”, а значит нет и состава преступления. Переквалифицировав статью и подведя дело под мошенничество, следствие таким образом гражданское дело переводит в уголовное и репрессивными мерами пытается заставить человека отказаться от борьбы за правду и за свою жизнь.

Мы не можем надеяться на объективность судьи Небрата при рассмотрении дела журналиста Райлеску.

Мы обращаемся к журналистам без границ: требуется ваше расследование, чтобы не допустить сокрытия должностных преступлений милиции и прокуратуры.

У правозащиты имеется достаточно большое количество подобных примеров: это уголовное дело по сфабрикованному обвинению (теми же лицами) Седых Татьяне, где суд не посмел вынести оправдательный приговор. Это фабрикуемое обвинение в адрес предпринимателя Ефремова (та же прокуратура) с участием уголовников. На этом судебном процессе одесский городской прокурор Меденцев своим решением «отменил» решение Конституционного Суда Украины № 13-рп-2000, которое не является для него законом, и вывел из дела защитника, оставив Ефремова в одиночку защищать свои поруганные уголовниками права человека. Это и материалы, сфабрикованные Одесской горпрокуратурой и милицией в отношении международного журналиста Орлова, аккредитованного в Одессе. В результате СБУ неправомерно объявило его персоной “нон грата”. Многочисленные заявления и жалобы, направленные в Шевченковский суд Киева на неправомерные действия СБУ судья Антошина отправляет обратно. Порой от этих отписок просто разит юридической безграмотностью.

Должностные рокировки в системе силовых структур – лишь фиктивная сделка президента Украины с личной совестью. Ибо не знать, что творится на местах, он не имеет права как президент державы и гарант прав ее граждан.

Мы требуем гласности в расследовании «дела» международных журналистов Райлеску-Видински. Ибо “работа” одесской прокуратуры по “раскрытию” убийств журналистов Бориса Деревянко, Юрия Иванова и других, “списание” дел на несчастный случай либо самоубийство (судья Ткачук) и, что особенно возмутительно – осуждение непричастных лиц (Глек, отбывающий срок по делу Деревянко) есть ни что иное как мистификация демократии в Украине.

Алла Корыстовская, Заместитель Председателя Партии Правозащиты Украины, руководитель правозащитного фонда “Рутения”, Одесса

Александр Орлов, член Партии Правозащиты Украины, Краков

От «УК»: Совершенно очевидно, что в данном случае представлено мнение одной стороны: Райлеску-Видински. Наверняка у правоохранительных органов есть собственное мнение на этот счет. Мы обратились за комментарием в ЦОС МВД Украины. Там нам подтвердили факт задержания журналиста Венцислава Видински-Райлеску. При этом собеседник заявил, что все претензии к милиции беспочвенны: она лишь исполняла решение суда. В ЦОСе нам пообещали пренепременно подготовить официальную информацию о произошедшем. Ждем с нетерпением, ибо нас и самих разбирает любопытство: так кто же все-таки эта чета Райлеску: аферисты-интернационалисты или международные журналисты?