Опасный бизнес. Кто и сколько зарабатывает на утилизации боеприпасов в Украине

Хранить старое оружие может быть не только накладно, но и опасно. В Украине это наглядно демонстрируют ежегодные взрывы и пожары на складах боеприпасов. Несмотря на это, сегодня на территории страны хранится более 700 тысяч тонн боеприпасов на 54 складах в разных регионах. Так что от трагедии, подобной взрывам в Новобогдановке или пожару в Лозовой, не застрахован ни один регион страны. Украина – сплошной склад устаревших боеприпасов. Как их утилизируют и кто на этом зарабатывает.

Мертвый груз

В сложившейся ситуации винить вроде и некого. Полигон боеприпасов в Украине сложился исторически еще в советские времена, когда большинство объектов создавалось с целью их накопления. Кроме того, когда выводились советские войска из стран соцлагеря, боеприпасы оставляли в Украине, что резко увеличило общее их количество. О последствиях в те времена мало кто задумывался.

Что же мешает Украине избавляться от лишнего теперь? В первую очередь, отсутствие стратегического видения путей решения данной проблемы, уверены эксперты. Программы утилизации, как и правила игры, менялись неоднократно, поэтому решения в этой сфере принимаются ситуативно, с каждой сменой правительства. Во-вторых, в создании прозрачной схемы уничтожения боеприпасов заинтересованы далеко не все. Утилизация давно налажена как прибыльный бизнес: еще 10 лет назад она приносила сверхприбыли тем, кто ею занимался. Но поскольку ценные цветные металлы уже извлечены из подавляющего большинства снарядов, прибыль от этой деятельности резко сократилась, и интерес коммерческих компаний к проведению утилизации за собственные средства практически иссяк. Правда, с 2004 года появился новый источник заработка – бюджетные средства.

Природа бизнеса С начала 90-х государство заложило принцип самофинансирования в сфере утилизации боеприпасов, то есть привлечения субъектов, которые могли бы получить продукты утилизации: порох, цветные металлы и латунь. Поэтому до 2004 года утилизацией боеприпасов занимались частные структуры, как правило, совместные предприятия, которые «крышевало» Минобороны.

Интересовались утилизацией боеприпасов и несколько крупных бизнес-групп, специализирующихся на операциях с цветным металлом. Но все они были озабочены не столько решением национальной проблемы, сколько борьбой за самый сладкий кусок пирога – латунь. В итоге на складах часто оставались взрывоопасные вещества: проблема в корне не решалась. Наиболее активными «операторами рынка» на то время были совместное предприятие «Эллаент-Киев» и корпорация «Содружество».

Например, совместная американо-украинская фирма «Эллаент-Киев» (учредители – государство и американские инвесторы в пропорции 50/50) вагонами на законных основаниях вывозила латунные гильзы за границу, оставляя самое опасное – порох и взрывчатку, которые там были не нужны из-за невысокой стоимости, – на складах. А бывший начальник злополучной артиллерийской базы под Новобогдановкой, уволившись, возглавил филиал фирмы «Содружество» в Мелитополе. Впоследствии именно эту компанию обвинили во взрывах военных складов на новобогдановской базе.

«Проблема обострилась еще больше, когда бизнесмены, имевшие отношение к этому бизнесу, пошли в большую политику. Тогда они уже не в качестве руководителей предприятий, а в роли «крыши» патронировали процессы утилизации», – рассказал в одном из интервью экс-министр обороны Евгений Марчук.

Хотя он никогда не называл имен, причастных к «опасному бизнесу», подчеркивая, что дело ведь не в этих бизнесменах, а в том, что государство в целом не занималось этой проблемой, оставляя в заложниках Министерство обороны. «А бизнесмены действовали по законам бизнеса, причем большинство из них – в рамках действующего законодательства. Но, как известно, мораль и патриотизм, – это далеко не первые заповеди бизнеса», – разводит руками экс-министр.

Кроме того, военные базы могли напрямую заключать с частными фирмами контракты на утилизацию, руководствуясь законом «О хозяйственной деятельности Министерства обороны».

В 2005 году бартерная система утилизации боеприпасов была заменена на систему госзаказа. Тогда же была создана специальная государственная компания «Укроборонлизинг», которая за 10% комиссионных продает продукты утилизации. Однако новая система кардинально не изменила ситуацию, скорее, перенаправила денежные потоки в другое русло.

После взрывов в Новобогдановке рынок утилизации опять оживился. На нем появились бюджетные средства и финансирование с каждым годом планировалось увеличивать. То и дело поднимался вопрос о необходимости выделения от 1 до 3 млрд. грн. государственных средств для решения вопросов обезвреживания взрывоопасных снарядов, хранящихся на территории страны. Кроме «Укроборонсервиса» и еще пяти госпредприятий «боеприпасной отрасли», участвующих в качестве субподрядчиков, на рынке было зафиксировано появление еще почти десятка коммерческих структур.

Среди них особой активностью выделяются госпредприятие МОУ «Укроборонлизинг» и корпорация «Таско». Первая – заметным уровнем лоббизма в государственных структурах, вторая – предложениями по утилизации сложных, и в том числе гексогеносодержащих, боеприпасов. На рынок вернулась и корпорация «Содружество». Оживились иностранные инвесторы. Необходимые технологии готова была предоставить немецкая компания «Рейнметалл».

Передел

Попытки изменить расстановку сил на рынке утилизации боеприпасов (официально такого рынка не существует) предпринимались не раз, особенно активизировались они за последние три года. В частности, «перекроить» его пытался Давид Жвания, будучи главой МЧС. Реструктуризация ведомства под его руководством предусматривала передачу работ по «обезвреживанию» боеприпасов от Минобороны МЧС. Расширить функции Министерства по чрезвычайным ситуациям и взять на себя дополнительную ответственность по утилизации боеприпасов г-н Жвания рвался не случайно. Будучи дальновидным и предприимчивым бизнесменом со стажем, на посту чиновника он не собирался упускать возможности заработать.

После того как перетянуть на МЧС функции оборонного ведомства по утилизации боеприпасов не удалось, он начал лоббировать создание корпорации по выпуску и утилизации боеприпасов. В новую структуру должны были войти два государственных предприятия по утилизации и патронный завод, подконтрольный Жвании. Необходимость подобного объединения аргументировалась следующим образом: у государственных заводов появлялся шанс избежать банкротства, а бывший чиновник получал право на утилизацию боеприпасов, тем более что в бюджете-2007 на эти цели было предусмотрено 110 млн. грн.

Вполне вероятно, что к утилизации как таковой были причастны бизнесмены, имеющие отношение к переработке цветных металлов. В частности, контролирующие монополиста в отрасли украинской цветной металлургии – Артемовский завод по переработке цветных металлов. Это предприятие связывают с братьями Клюевыми. Любопытно, что в прошлом году Комиссию по координации работ по утилизации непригодных и избыточных ракет, боеприпасов и взрывчатых веществ, созданную Кабмином, возглавил Андрей Клюев. Кроме этого, будучи к тому же вице-премьер-министром, ему удалось то, что не сумел сделать в свое время Давид Жвания – лишить Минобороны монополии на утилизацию боеприпасов. С 2007 года право заниматься утилизацией боеприпасов перешло к Минпромполитики и Национальному космическому агентству. Что это изменило?

Теперь бюджетные деньги распределяются между тремя ведомствами, но сама процедура утилизации проще или эффективнее не стала, уверены эксперты. Пословица «у семи нянек дитя без глаза» как раз подходит к сложившейся ситуации, считает заместитель директора Центра исследований армии, конверсии и разоружения Михаил Самусь. По его мнению, на сегодня в стране фактически нет ответственного органа за утилизацию боеприпасов. Против цифр, как говорится, «не попрешь», а они свидетельствуют о том, что возрастающее с каждым годом госфинансирование не отражается на объемах обезвреженных боеприпасов.

Емкость «рынка»

Министр обороны утверждает, что количество боеприпасов, которые необходимо утилизировать, равно 760 тыс. тонн. Эксперты Государственного исследовательского института химических продуктов считают, что утилизации подлежат 1,4 млн. тонн. А еще несколько лет назад говорилось о 2,5 млн. тонн. Эксперты допускают, что количество устаревших боеприпасов сократилось в результате утилизации «по-украински» – в результате взрывов и пожаров, поэтому и столь различная статистика на этот счет.

Но если взять за основу цифры, приводимые нынешним министром обороны Юрием Ехануровым, то для утилизации более 700 тыс. тонн боеприпасов в течение 10 лет необходимо ежегодно утилизировать не менее 70 тыс. тонн снарядов в год. По оценкам экспертов, украинская промышленность может в год обработать от 50 тыс. до 100-150 тыс. тонн боеприпасов. Для этого у нас есть семь госпредприятий, находящихся в сфере управления, как Минобороны, так и Минпромполитики и НКАУ. Крупнейшие из них – это оборонные заводы в Шостке «Зірка» и «Импульс», завод им. Петровского в Луганской области, Донецкий завод химпродуктов.

Но справиться с задачей госпредприятия могут при условии стабильного финансирования. Тут и начинается загвоздка. Даже независимые эксперты затрудняются сказать, во сколько сегодня обойдется утилизация тонны боеприпасов. «Ранее считалось, что на утилизацию одной тонны нужно 3 тыс. грн., теперь уже называется сумма в

10 тыс. грн.», – отмечает Михаил Самусь. Получается, что в год необходимо от 210 до 700 млн. грн.

Большие ли это деньги? С учетом того, что на военный парад в День независимости было потрачено 70 млн. грн., кажется, что нет.

Но с учетом годового финансового плана для Министерства эта сумма существенная. Хотя для ликвидации последствий нерадивого хранения боеприпасов, выливающегося в масштабные пожары и взрывы, средств необходимо намного больше, и их правительство находит.

Поэтому дело не столько в наличии денег, хотя и в этом тоже, сколько в их распределении и использовании. Ведь этот момент до сих пор не урегулирован. По-прежнему ведомства проводят тендеры, победителями которых становятся посредники, не имеющие производственных мощностей и технологий, поэтому привлекающие к работе все те же госпредприятия. Нонсенс в том, что для участия в тендере нужно платить вступительный взнос, а у госпредприятий, которые зачастую не способны вовремя выплачивать зарплату, попросту нет свободных средств. В итоге госзаказы перетекают в частные руки.

Об этом все прекрасно знают, все понимают неконструктивность данного подхода, но «воз и ныне там». Казалось бы, что может быть проще: разместить госзаказ по утилизации боеприпасов на имеющихся госпредприятиях, оплатить работу, проконтролировать процесс. Но когда речь идет о распределении крупных денежных потоков, в первую очередь сами чиновники не заинтересованы в появлении прозрачных схем работы.

Без частников не обойтись, а без посредников можно?

В том, чтобы привлекать к утилизации частные структуры, нет ничего предосудительного, считает директор военных программ Центра им. Разумкова Николай Сингуровский. Тем более что многие из них готовы работать без бюджетного финансирования. Для этого нужно создать такую схему для участников этого рынка, когда в квоту боеприпасов каждого из них будут входить не только прибыльные, например, содержащие латунь, а и убыточные. Это цивилизованные правила игры, которые применялись во многих странах, где была подобная проблема – в Словакии, Германии, Чехии.

Частными могут быть компании по транспортировке боеприпасов – в утилизации подготовительный процесс является очень затратным. Тем более что мощности по утилизации боеприпасов имеются преимущественно в восточном регионе: в Донецке, Павлограде, Петровском (Луганская область) и на севере страны – в Шостке. Однако огромное количество боеприпасов, подлежащих утилизации, находится и в других регионах Украины: в Житомирской, Хмельницкой, Винницкой и других областях. Правда, транспортные компании должны иметь определенную подготовку и соответствующую тару для транспортировки.

Необходимо привлекать к решению проблемы и крупных иностранных инвесторов, которые бы создавали новые производственные мощности и технологии утилизации желательно поблизости военных баз, чтобы не возить через всю Украину этот опаснейший груз, делают заключение эксперты. Желающие работать за государственное финансирование всегда найдутся. А вот от чего надо отказаться, так это от тендеров и посредников, считают специалисты.

Кроме всего этого, они уверены в том, что утилизация боеприпасов – это все-таки не отрасль экономики, а тяжелая обуза для государства и мина замедленного действия еще лет на десять, а может быть и больше.

Дина Пархомчук, Инвестгазета