Странная гибель офицера милиции Донецка

 
Когда убивают сотрудника органов, кодекс чести, неписаные законы (называйте как хотите) диктуют его коллегам только одно – убийца должен быть найден… 

КОДЕКС БЕЗ ЧЕСТИ?

– Когда убивают сотрудника органов, кодекс чести, неписаные законы (называйте как хотите) диктуют его коллегам только одно – убийца должен быть найден, – говорит мать погибшего офицера Любовь Левченко. – Но в случае с моим сыном все зацепки и имеющиеся факты никого не интересуют…

Мы встретились с женщиной, потерявшей сына, в небольшом парке клиники им. Калинина в Донецке. В больницу Любовь Левченко попала после того, как друзья и коллеги сына по работе пришли к ней домой со страшной новостью – погиб ее Александр.

Она не плачет, держится удивительно стойко, несмотря на больное сердце. Эта железная женщина – полковник, за плечами 30 лет службы в МЧС, горячие точки, Чернобыль… В глазах читается немой вопрос: «За что? Я ведь вырастила хорошего сына, который больше всего в жизни дорожил честью офицерских погон…»

Медики «скорой» нашли Александра Левченко еще живым в километре от станции «Чумаково».

Примерно в половине третьего ночи машинист тепловоза увидел, что впереди прямо на путях лежит человек. Он попытался остановить состав. Но не успел – к локомотиву было прицеплено 35 груженных под завязку углем вагонов. Поезд продолжал двигаться еще десятки метров, волоча за собой тело Саши. Колеса отрезали ему обе ноги и руку, а когда поезд остановился, он был жив еще несколько часов..

УГРОЗЫ НАЧАЛИСЬ ЕЩЕ В МАЕ

Сначала врачи больше часа доставали старшего лейтенанта из-под поезда, затем боролись за его жизнь в реанимации. Молодое сердце офицера билось несмотря ни на что. Сдалось лишь к утру, остановившись в 6.00, когда взошло солнце…

– И вы знаете, какая основная версия следствия? Она в том, что здоровый, трезвый молодой человек почему-то в 2 часа ночи решил лечь на железнодорожные пути! – говорит мать погибшего старшего лейтенанта.

В руках Любовь Левченко держит пачку фотографий. Вот сын с друзьями, на море, на рыбалке, в форме, на работе… С каждой карточки смотрит жизнерадостный симпатичный парень. С мужским волевым взглядом.

– У нас в семье даже вопрос не стоял, кем Саша хочет быть. Его отец проработал три десятка лет в уголовном розыске Донецка, дослужился до подполковника. Я всю жизнь в погонах провела. Саша решил продолжать династию. И мы его поддержали, – рассказывает Любовь Левченко.

После юринститута в Донецке Александр по распределению попал в следственный отдел Пролетарского РОВД Донецка.

Район проблематичный, рабочий. Хватало здесь и пьяных разборок, выяснений отношений между наркоманами. Всякое было. Александра это не пугало.

Поступив на службу, он сдал документы в магистратуру и блестяще ее закончил. Тогда же подоспело и первое повышение – должность старшего следователя.

– Выходных у него почти не было. О работе рассказывал не много и не часто. У нас в семье делиться таким не принято. Мы с полувзгляда понимаем, что происходит. Но в последнее время он разокровенничался со мной. Первый раз, сразу после майских праздников, сын как-то не выдержал и рассказал, что какие-то подонки ему деньги предлагают за то, чтобы вопрос «правильно» решил. Врезалась в память его фраза: «Шкуры продажные». Ему начали угрожать. Повторялось это и в июне. Это были личные угрозы, прямо в стенах РОВД…

Любовь Левченко после долгой паузы сжимает руки:

– Утром, в день гибели, Саша, уходя на работу, вдруг обнял меня и сказал: «Мамочка, я тебя очень люблю»…

То, что было дальше, Любовь Левченко вспоминает как затянувшийся кошмарный сон. Но твердо уверена в одном: произошедшее с Александром – жестокая расправа.

– Рассечение, которое я увидела на лбу сына, могли причинить только предметы с острыми краями или выступами. На железной дороге такую травму не получишь. Мой тридцатилетний опыт работы в МЧС дает основания делать такой вывод, – говорит Любовь Левченко. – Его просто избили до потери сознания и положили на рельсы в глухом месте.  

«САША СЧИТАЛ САМОУБИЙЦ СЛАБЫМИ ЛЮДЬМИ»

Со дня трагедии прошел уже почти месяц. Сейчас у родственников и друзей возникает все больше вопросов по поводу хода расследования дела. Во-первых, до сих пор им не показали результаты судмедэкспертизы. Во-вторых, все еще не возбуждено уголовное дело по факту гибели офицера милиции. Есть и другие нестыковки. Например, при Левченко не нашли его мобильного телефона, никто так и не провел осмотр местности вблизи произошедшего ЧП. Почему-то сразу не была изъята его одежда – за ней приехали только через неделю…

Впрочем, для друзей Александра Левченко не перечень этих откровенных нестыковок играет роль. Никто из них не в состоянии даже допустить, что старший следователь мог пойти на самоубийство или просто стать жертвой такого странного несчастного случая.

– Да никогда не поверю, что Саша руки на себя наложил! Он самоубийц презирал! Это был железный человек. Я таких твердых психологически людей не знал. И тем более он у матери был один, отец не так давно умер. Саша никогда не оставил бы мать одну по собственной воле, – говорит друг и коллега погибшего Владимир Бичов, старший следователь Пролетарского РОВД Донецка.

– Вы помните, как он провел на работе свой последний день?

– Конечно. Он был в хорошем настроении. Это был как раз наш профессиональный праздник – День следствия. Но ни он, ни я идти отмечать с коллегами не собирались. Нужно было на кафе сбрасываться по 250 или 300 гривен. Но, извините, это большие деньги, – вспоминает Владимир Бичов.

Однако начальство сказало: «надо!» – неправильно от коллектива отбиваться. Что произошло потом, сейчас никто не может понять.

Примерно в час ночи Александр ушел домой пешком, думал прогуляться. (Судмедэкспертиза потом установила, что он был абсолютно трезв: 0 промилле алкоголя в крови).

– Это нужно было знать Левченко, чтобы представить, насколько нелепо звучит версия, что он мог лечь поспать на путях! Мы с института дружили. Неужели вы думаете, что близкие друзья не заметят, когда человек вдруг руки на себя наложить надумает? – говорит еще один товарищ и коллега Александра, эксперт Пролетарского РОВД Андрей Диденко. – И еще я понять не могу: почему меня не вызвали как эксперта на место?

– А Александр Левченко перевестись на другое место не хотел? Например, из-за угроз? – спрашиваю у коллеги погибшего старлея Владимира Бичова.

– (Пауза.) Ну а кто не хочет? Откровенно говоря, работа тут не сахар. Но Саша не был белоручкой и за любую работу честно брался. Это был сверхдисциплинированный человек. Мы даже мата от него на работе не слышали. Всех, кто пытался хоть какую-то взятку дать или отблагодарить, за дверь сразу выставлял. Человек гордился тем, что он офицер. А еще он был настоящий друг. Настоящий! Понимаете?..

УБИЙСТВО БЫЛО СПЛАНИРОВАНО ЗАРАНЕЕ?

Друзья и родственники уверены: со старшим лейтенантом расправились по заранее продуманной схеме. Кому это могло бы понадобиться, они утверждать не берутся. Мол, Левченко расследовал особо тяжкие преступления, и недоброжелателей, особенно учитывая его принципиальность, у него хватало… Но где же полноценное следствие и расследование, недоумевают они. В прокуратуре по этому делу предпочитают скупо констатировать очевидное.

– Мы занимались рассмотрением исключительно действий машиниста. В них состава преступления не было найдено. Принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела. Машинист заметил человека лежащим на путях и просто физически бы не успел затормозить, учитывая тяжесть состава. Под тепловоз погибший не бросался, – заявил Максим Бовт, заместитель прокурора Донецко-Ясиноватской транспортной прокуратуры. – А все, что касается непосредственно смерти работника, ответит Пролетарская райпрокуратура.

Однако и там также склоняются к версии несчастного случая.

– Почему вашу газету вообще заинтересовало это дело? Тут очевидный несчастный случай. Мы готовимся принять решение об отказе в возбуждении уголовного дела! – заявил прокурор Пролетарского района Леонид Волик.

– То есть версия убийства не рассматривается?

– О чем вы? Человек домой шел, в нерабочее время. Там неосвещенное место. У нас и намека нет на то, что это может быть не несчастный случай. И каких-то оснований считать, что это связано с профессиональной деятельностью, нет…

КОММЕНТАРИЙ ПРАВОЗАЩИТНИКА

Дмитрий ГРОЙСМАН, координатор Винницкой правозащитной группы:

– Если прокуратура в такой длительный срок не выносит решения о возбуждении или об отказе в возбуждении уголовного дела, хотя по закону имеет на это 7 дней, то родственники уже могут писать жалобу на бездействие работников прокуратуры. Затем они должны в письменном виде требовать ознакомиться с результатами судмедэкспертизы. Это их законное право. Если прокуратура видит, что родственники не наседают, они могут и два, и три месяца тянуть с постановлением об отказе или о возбуждении уголовного дела.

Алла КОНИК, КП-Украина