Проблемы с космонавтикой были всегда
Серии аварий, ошибки руководства и производственный брак могут быть не только приобретенными проблемами отрасли. Сейчас в качестве причин кризиса космонавтики называют низкие зарплаты, административный маразм, нехватку финансирования производства и падение уровня образования. На эту тему говорят эксперты, называя иногда и другие факторы.
В пятницу в 23:55 по московскому времени в строгом соответствии с планом полета аппарат для исследования космического пространства «Космос-2345» вышел на околоземную орбиту. Все системы на борту работают нормально; новый спутник продолжит исследования ближнего космоса в рамках российской космической программы.
В соответствии с решением VI съезда «Единой России» финансирование астрофизических исследований будет в ближайшее время увеличено на 20%. В своей речи в День Народного Единства генеральный секретарь партии Владимир Путин заявил о том, что Российская Федерация намерена придерживаться курса на мирный космос во благо всего человечества.
Примерно так могло бы выглядеть сообщение о том, что «Фобос-Грунт» не смог включить маршевые двигатели и остался на околоземной орбите. А про запуск «Экспресс-АМ4» не узнали бы вовсе; разве что отправляющийся на МКС «Прогресс» скрыть было бы затруднительно.
Не верите? Тогда вот реальная история без всякого вымысла и элементов фантастики в духе «а что было бы, если бы»: программа «Венера». На планету, где давление в 90 раз выше земного и температура превышает 400С, посадили аппараты, которые передали цветные панорамы вместе с кучей данных об атмосфере и грунте небесного тела. Сколько аппаратов потеряли в рамках проекта? Один? Два? Пять?
Правильный ответ — 12 (двенадцать), и это только до «Венеры-4» — спускаемый аппарат которой раздавило атмосферой уже не из-за технического просчета, а из-за того, что никто тогда не знал об условиях на планете. Ученые оценивали давление в 10 атмосфер, аппарат спроектировали в расчете на 20, так что при 90 шансов у него попросту не было. Еще три «Венеры» потом не достигли планеты и одна долетела, потеряв почти все оборудование — 15 аварий и одна серьезная поломка на 11 успешных полетов. Много ли об этих авариях писалось в прессе?
Нет. Никто не говорил про то, что спутник «Космос-359», например — это на самом деле «Венера-70А» с развороченным взрывом двигателем. А про «Марс-2» говорили, что он достиг поверхности — а не то, что он разбился вместо того, чтобы совершить мягкую посадку. Звучит, согласитесь, куда радостнее! Формулировка «достиг орбиты и прошел вблизи» — тоже лучше, чем «вместо посадки пролетел мимо, причем с отказавшим за месяц до этого оборудованием». Нет аварий четырех ракет-носителей Н1, нет десятка потерянных межпланетных зондов, а уж о гибели Бондаренко и вовсе ничего не известно — это у американцев астронавты в процессе тренировок могут сгореть заживо, у нас такого не бывает. Какой кризис?
Про темные страницы истории можно писать открыто уже больше двадцати лет, про них уже написали все, что только можно, но одно дело факты (что-то не долетело, что-то взорвалось), а другое дело — стоящие за ними факторы. Допустим, часть происшествий списывается на технологическую сложность и на теорию вероятности, по которой все сложные проекты без ЧП не обходятся; но всегда ли можно отделаться сложностью и новизной? Ведь кроме той же Н1 и тех же «Марсов» были «Сатурны» и «Маринеры», у которых процент отказов был ниже.
Сейчас в качестве причин кризиса называют низкие зарплаты, административный маразм, нехватку финансирования производства и падение уровня образования. На эту тему говорят эксперты, называя иногда и другие факторы. Юрий Караш, например, говорит об отсутствии масштабной цели и мне, дилетанту, это кажется убедительным — наверное, проектировать очередную модификацию корабля, созданного поколением моих дедушек, в самом деле уже скучно.
Но вот что пишет Борис Евсеевич Черток, конструктор систем управления советской космической техники, начавший работу еще в довоенные годы:
«Устинов беспощадно расправлялся с начальниками цехов и производств за грязь и бескультурье. При посещениях завода он начинал с туалетов. Обычно в цехах задолго до подхода к туалету разносился характерный „аромат“. В самих туалетах надо было ходить по лужам. Устинов приходил в ярость и гремел: „Какой сортир, такой и начальник цеха. Пока не добьетесь образцовой чистоты в своих сортирах, не будет чистоты и в цехах“.
С тех пор прошло очень много лет. Проблема чистоты общественных туалетов на наших заводах и в институтах так же, впрочем, как и в стране в целом, не решена. Это оказалось куда труднее, чем создать самое грозное ракетно-ядерное оружие и завоевать мировой приоритет в космонавтике. Явный дефицит культуры, общей производственной чистоты и гигиены до сих пор является одной из причин низкого качества многих отечественных изделий» («Ракеты и люди», глава 4).
Черток пишет про то, что ракетно-космической отрасли как некой самостоятельной сущности нет — нельзя вложить миллиарды в экономику Сомали или Мьянмы и начать строить там орбитальные станции своими силами. Для создания ракет и космических кораблей потребовалось наладить производство штекеров для радиоаппаратуры, научится жестко соблюдать график работ, вести конструкторскую документацию, соблюдать чистоту в цехах и так далее, и тому подобное.
Нужно не просто знать принципиальную схему ракеты или ее системы управления, но знать еще и массу нюансов того, как изготовить и собрать вместе детали «изделия». Нужно знать, как организовать работу коллектива, как добиться пресловутой культуры производства — потому как в атмосфере подковерных дрязг и подсиживания коллег нормально работать не смогут даже роботы — в них нервный и задерганный начальством программист заложит неправильные инструкции.
Многие из этих задач были решены… но, как пишет один из отцов советской космической техники, далеко не все. Та же культура производства и к концу
Да, наверное у космических предприятий есть свои проблемы, свойственные именно космическим предприятиям России нулевых годов. Но я не верю в то, что это единственные проблемы — наряду с приобретенными болезнями наверняка есть и врожденные. И не факт, что приобретенные проблемы играют большую роль: автор этих строк ушел из науки не только потому, что доход в
Из государственных учреждений в околонаучной сфере бегут не только по финансовым причинам, но и от дефицита той деловой культуры, которая стала нормой в большинстве коммерческих структур. Зачем работать за тридцать тысяч в мрачном здании НИИ под руководством самодура при наличии предложения в 50 от здравомыслящего человека из нормального офиса? Из любви к космосу и науке? За космос не скажу, а науку можно с большим успехом продвигать где-нибудь в другом месте. Какая часть проблем унаследована из советского прошлого, какая принесена
Боюсь что без ответа на эти вопросы мы не просто не сможем достроить свой сегмент МКС, восстановить связь со спутниками в любом месте планеты (три раза за квартал для связи со своими аппаратами звать европейцев и американцев уже стыдно!) и запустить межпланетные станции. Без этого не будет нормальной электропроводки в подъездах, аспирантов, которым не надо по ночам подрабатывать и врачей, которым не надо самим скидываться на ремонт отделения.
Автор: Алексей Тимошенко, Московские новости.
Tweet
