Казахстанские расстрелы: восстание в Темиртау, 1959 год

Ровно через год после описанных событий в одно из строительных управлений треста «Казметаллургстрой» в Темиртау, после окончания ПТУ прибыл молодой рабочий – Нурсултан Абишевич Назарбаев. Конечно же, он поинтересовался, как все тогда происходило. И получил, надо полагать, на всю жизнь урок – нужно в таких случаях срочно войска подгонять и сразу же – из автоматов по ним, сволочам, из автоматов!..

Как-то раз в период армейской службы меня в срочном порядке во главе полуроты (три офицера, прапорщик-старшина и пятьдесят два бойца) неожиданно отправили в длительную командировку на «Казахстанскую Магнитку» – Карагандинский металлургический комбинат в городе Темиртау.

Улицы Темиртау,1959 г. Фото автора 

Там, оказывается, на недавно пущенном прокатном стане «1700» что-то не заладилось, продукция выходила некондиционной. Технологи посчитали, что одной из причин стал неправильно организованный воздухообмен в рабочих цехах, несоответствие расчетным параметров воздуха, подаваемого вентсистемами и кондиционерами, работающими в адиабатическом режиме.

Позже выяснилось, что приказ был инициирован непосредственно командующим САВО, генералом армии Николаем Григорьевичем Лященко. По этому поводу к нему с настоятельной просьбой обратился сам первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Динмухамед Ахмедович Кунаев.

Позвонил, наверное, и: «Помоги, Николай, если можешь. Стан мы запустили, но только прокат весь идет пока нехороший, не соответствует стандартам. Не хватает, как назло, людей, а медлить нельзя».

Поскольку наш Отдельный, ордена Богдана Хмельницкого N-цатый инженерный батальон имел достаточный опыт в наладке систем вентиляции некоторых, скажем так, «подземных сооружений», то выбор, естественно, пал на него. Придали нам еще четырех специалистов, инженеров из Оренбургской «Военналадки», и – вперед! Набрали с собой в дорогу все что могли, а именно – имеющиеся в наличии штатные приборы: дифманометры, трубки Пито, анемометры, тахометры и другие необходимые причиндалы.

Боязно и непривычно поначалу все показалось. Ехать на невоенный объект? Как и что – непонятно.

Как сказал Поэт, «Буранами и чеченами встречала Караганда».

Но нет, прицепили три наших вагона к товарняку, и было это в мае. Красота невероятная – солнце, тепло, вся степь до горизонта в цветущих маках, алых на зеленом фоне. Добирались почти трое суток, со многими стоянкам черт-те где, и запомнилось оно, это путешествие, как одно из лучших в жизни.

Кроме нас, «вояк», на Стане в «условиях действующего предприятия» работало еще несколько десятков различных наладочных бригад из Казахстана и со всего Союза. Занимались они электрикой, КиП и автоматикой, связью, сигнализацией, самой технологией и так далее.

Поселили в каком-то комбинатовском пансионате, расположенном на берегу озера в самом Темиртау, отгородили часть помещений на первом этаже и участок двора.

На третий день вышли на работу. Полагался инструктаж по технике безопасности, а по закону солдатам, так же, как и стажерам из ПТУ, его надлежало проводить не инженеру по ТБ, а самому главному инженеру предприятия.

Звали главного инженера Константин Петрович, был он уже немолодым человеком, уроженцем этих мест, потомственным металлургом. Вводная лекция и все остальное заняли около четырех часов, а потом Константин Петрович повез нас, офицеров, на «базу отдыха» комбината, где уже был накрыт подобающий такому случаю стол.

После того как было выпито определенное количество водки, пошли у нас всякие разговоры о том, о сем. Тогда-то я и спросил у Константина Петровича: «А правда ли, что здесь, в Темиртау было антисоветское восстание?»

К моему удивлению, наш радушный хозяин не стал отмалчиваться. Оказывается, все происходило буквально на его глазах, и он спокойно и неторопливо начал свой рассказ, не сомневаясь в том, что мы, военные люди, не станем трепаться кому попало. Тема эта по тем временам считалась «запретной», открыто про «восстание» заговорили гораздо позже.

Эту историю я изложу для упрощения от первого лица, то есть так, как рассказал ее нам сам Константин Петрович.

* * *

Сегодня о восстании можно прочитать в Wikipedia, а также на сайте Радио «Азаттык»

«Строительство «Казахстанской Магнитки» тогда только в газетах называли «ударной комсомольской стройкой». Кого тут только не было! Большую часть работяг составляли так называемые «вербованные». (Во времена Союза существовал такой контингент рабочих. Людям сразу после заключения договора выдавали довольно приличный аванс в обмен на обязательство проработать определенное время на различных отдаленных объектах – стройках, приисках, рудниках и прочих).

Кроме «вербованных» во множестве были и освободившиеся из мест заключения, «тунеядцы», высланные из больших городов в принудительном порядке, а также просто масса бродячего люда, кочующего по стране за «длинным рублем». В общем, те еще кадры.

Сам я тогда трудился на стройке инженером технадзора, а когда завод построили, автоматически остался на нем работать и дальше.

Стройка та шла ни шатко ни валко. То того не хватает, то этого не подвезли. Большую часть времени работяги простаивали. Платили им поэтому совсем немного, да к тому же еще и не вовремя. Жилищные условия были вообще отвратительными. Те, кто приезжал летом, жили сначала в «палаточных городках», а позже, как подступали холода, их поселяли в сколоченные на скорую руку бараки и даже в землянки. Питание тоже было совсем неважным.

Зато процветало пьянство. Начальство свое эта братва и в грош не ставила, спокойно могли послать подальше, а то и кирпичом из-за угла пульнуть. Особенно дерзкими были прибывшие из Одессы «жорики», тунеядцы. Позже привезли строителей из братской Болгарии. Тех поселили в нормальных домах-общежитиях, организовали им отдельную столовую, и это тоже вызывало возмущение. Что, мы хуже этих «братушек»?

С начала лета 1959 года атмосфера начала постепенно накаляться. Лежат «труженики» всем шалманом в палатках, водку хлещут, пока деньги не кончатся, распевают песни. «Мы никуда не пойдем, иди сам ишачить». А как деньги кончались, то и вообще зверел народ.

И вдруг появились листовки, написанные от руки, а в них… «Смотрите, как Советская власть относится к рабочему классу! В каких условиях мы живем? Они-то сами там, совсем зажрались! И потому мы должны продолжить дело наших отцов и дедов – скинуть их всех, коммунистов этих проклятых!» Приблизительно так.

Жил я сам тогда в Старом городе. Как-то утром, дело было в августе, приехал на работу и сразу заметил, что случилось нечто серьезное. Повсюду стоят наши орлы и митингуют, «Долой!», кричат. Ночью, оказывается, разгромили рабочую столовую.

Меня за руки силком подтащили к большой такой бочке с привозной питьевой водой. «Смотри, – кричат, – чем нас поят, сволочи!» Вода та действительно была какого-то странно-желтого цвета. «Тухлая, вода! Отравленная! Нас специально извести хотят!»

Вода и вправду была не очень хорошая, но я думаю, что в нее специально охры подбросили, чтобы людей раздразнить.

Вдруг отовсюду закричали: «Пошли, пошли!» Огромная толпа в несколько тысяч человек двинулась в город. По дороге начали громить попавшиеся магазины (водка!) и отделения милиция. Милиционеры, естественно разбежались. Которых поймали, отобрали оружие, некоторых забили до смерти.

Наконец вся эта разношерстная масса добралась до Центрального универмага, и там уже начался настоящий шабаш. Тащили все подряд, нужное и ненужное. Асфальт вокруг был усыпан разбитой парфюмерией, раздавленными детскими игрушками и прочим. Но главное – погромщики добрались до отделения охотничьего магазина и вооружились гладкоствольными ружьями и малокалиберными винтовками. Не много, но где-то сорок-пятьдесят стволов им досталось. Плюс пистолеты, отнятые у милиционеров. Пошли «восставшие» на Мехзавод и там наделали себе «пики» из арматуры. Длинные такие, метра на полтора. Спереди заостренные, а с другой стороны их обматывали тряпками и поверх – изолентой.

Три дня в городе не было никакой власти. А на четвертый нас, коммунистов, стали собирать в горкоме партии. Первый секретарь, бледный и растерянный, выступил и сказал, что мы сами должны дать отпор «вражеским наймитам». Выдали всем новые черные спецовки и красные ленточки на руку, чтобы друг друга опознавать. Каждому – по короткому арматурному пруту, оружие такое. Построили в две колонны, и мы по двум разным улицам, сходящимся у Универмага, двинулись на штурм. Шли молча, понимали, что так просто все не кончится. В первых рядах никого из горкомовских не было.

Подошли. В «штабе восстания» тихо, как будто там никого и нет. Может, уже разбежались, про нас прослышав?

Когда до магазина оставалось метров сто – вдруг залп. В первых рядах колонн несколько человек упало. А потом сразу – «Ура, ура!» – вся братва веселая на нас ринулась с пиками. Мы не выдержали, побежали. Противники нас не стали преследовать, только долго кричали и свистели вслед.

На следующий день опять собрали в горкоме. Надо менять тактику, говорят. За ночь, оказывается, где-то подготовили «броневики». На автомобилях МАЗ закрыли двигатели спереди стальными листами, а также вместо лобовых стекол такие же листы поставили, но с узкими прорезями для водителя. На каждый «броневик» полагался один офицер из военных, с пистолетом. Откуда эти военные взялись, я не знаю. Тогда в округе никаких частей не стояло. Это сейчас в Караганде штаб N-ской Воздушной армии, а тогда… Наверное, из караульных войск, тюрем-то повсюду много было.

Пошли мы на новый штурм. Машина едет медленно, а мы за ней прячемся и кричим: «Сдавайтесь, суки, сдавайтесь». А офицер, тоже сбоку, из пистолетика своего по окнам стреляет. Как только у него патроны кончатся, тут же «наймиты», так мы их называли, сразу «Ура!» и на нас. МАЗ, конечно, задним ходом назад уже быстрее, чем вперед двигался, а мы, «черная гвардия», вслед за ним, бегом. Помню, что всего было пять таких штурмов, но все безуспешные.

Наконец, в горкоме поняли, что своими силами никак не справиться. Доложили в Алма-Ату, а там переполох поднялся. Восстание в нашем тылу! Видимо, до сих пор не представляли всей серьезности положения. В Москву пришлось сообщать, оттуда помощи просить.

Москва церемониться не стала, через двенадцать часов прибыл и высадился в Караганде десантный полк из ЗакВО. Все офицеры – кавказцы, большинство солдат тоже. Сами все они усатые, морды злые. Больше на своем языке каком-то говорят.

Погрузились на свои же машины и уже через пару часов были в Темиртау. Построились, по каждой улице цепью пошли и стали брать тот Универмаг в сжимающееся полукольцо. Идут медленно, молча, изредка только непонятные команды слышатся. Кто на улицу выскочит и что-нибудь им поперек закричит – сразу очередь. А мы, партийцы, за их спинами двигались, вроде как помогали им.

Подошли к «штабу наймитов» уже в сумерках. Глядь, а там уже и никого нету. Убежал «наймиты» в степь, испугались. Началась погоня, и окружили солдаты их, загнали на вершину небольшой сопки. Потом стали ждать. Чего?

Машины военных по периметру всей сопки стоят и фарами наверх светят, чтобы ни один не убежал. А «наймиты» так и притихли, только изредка, где огонек папиросы покажется, да и то на мгновение, чтобы по нему не выстрелили.

Наконец, дождались. Прибыла из Караганды еще одна колонна, около двадцати «черных воронков», а с ними солдаты-тюремщики с командирами. Выбрали самый пологий склон сопки, засветили на него побольше и через «матюгальник» подают команду: «Спускаться по одному, без оружия, ползком, дистанция – пятьдесят шагов. Кто поднимется на ноги, будет убит».

И поползли «наймиты».

У подножья сопки каждого для начала обыскивают, потом срочно «отоваривают» и в «воронок». Били беспощадно, смертным боем. Одни «тюремщики» устанут, их другие сменяют. Ногами били, железками всякими, чем попало.

Так все и закончилось.

Сколько всего человек тогда погибло, я точно не знаю, но думаю, что довольно много. Нам об этом ничего не говорили.

На следующий день в Темиртау прибыл Леонид Ильич Брежнев, тогда он занимал пост секретаря ЦК КПСС, а до этого был первым секретарем ЦК КПСС Казахстана, и устроил великий разнос местным властям. Много голов тогда полетело, ох много. Даже я почему-то «строгий выговор» схлопотал. Вот и все».

* * *

Мне уже гораздо позже приходилось читать несколько подобных рассказов очевидцев. Все они разнятся в деталях, но в целом схожи. В частности, упоминается, что в начале восстания партийное руководство города бежало, воспользовавшись для этого недостроенными канализационными коллекторами. Хорошо еще, что не «переодевшись в женское платье». И почему это их всех в случае опасности так и тянет в коллекторы – канализационные, дренажные?

Ровно через год после описанных событий в одно из строительных управлений треста «Казметаллургстрой», расположенного в Темиртау, после окончания ПТУ прибыл молодой рабочий – Нурсултан Абишевич Назарбаев.

Конечно же, он поинтересовался, как все тогда происходило. И получил, надо полагать, на всю жизнь соответствующий урок – нужно в таких случаях срочно войска подгонять и сразу же – из автоматов по ним, сволочам, из автоматов!

Автор: Ядгор Норбутаев, Международное информационное агентство «Фергана»