Такое Рэмбо и не снилось: спецназу «Вымпел» – 25

В этом году группе специального назначения “Вымпел” ФСБ России исполняется 25 лет. Первый командир легендарного подразделения Эвальд Козлов согласился дать свое первое за четверть века интервью. “Мои сотрудники, сколько бы им лет сейчас ни было, всегда останутся профессионалами. До самой смерти. Опыт и навыки, а главное, голову мы не потеряли”. – Эвальд Григорьевич, позвольте поздравить вас от всей редакции и наших читателей с юбилеем подразделения, которое вам довелось создавать и возглавлять. И первый вопрос: с чего все началось?

– Необходимость создания “Вымпела” возникла после афганских событий восьмидесятого года. До этого существовали группы специального назначения “Зенит”, “Каскад”. А 19 августа 1981 года высшее руководство страны на закрытом заседании Совета обороны приняло решение, что необходимо создать подразделение для выполнения специфических задач, в том числе и за пределами страны.

– Правда, что это вы придумали для группы название “Вымпел”?

– Ну, если об этом уже написано, опровергать не буду. Сначала группа называлась “Отдельный учебный центр КГБ СССР”, и лишь спустя некоторое время за подразделением закрепилось название “Вымпел” по аналогии с адмиральским брейд-вымпелом на мачте корабля. А поскольку я пришел в группу, будучи морским офицером, то ни у кого не возникло и тени сомнения, что группа должна носить именно “морское” название. На самом же деле, кто первым произнес слово “вымпел”, не скажет никто.

– И вы тоже?

– И я тоже. Но хорошее название, правда?

– Зачем было создавать еще один отряд, если уже существовали и “Зенит”, и “Каскад”, тем более что многие их бойцы и стали первыми вымпеловцами?

– Ответственность для государства при использовании подразделений специального назначения для столь необычных дел была очень высока. Поэтому отбор в группу был небывало жестким. А, например, приказы для проведения операций мог отдать только председатель КГБ и только письменно. Но даже сейчас, по прошествии многих лет, о большинстве из них широкой общественности ничего не известно и еще долго не будет известно.

– И даже сегодня читателям нашей газеты вы не приоткроете хоть что-то из этих тайн?

– Конечно, нет. О конкретных операциях рассказать не имею право даже сейчас. Но могу сказать, что почти все мои подчиненные имели высшее образование и знали иностранные языки, причем мы старались подбирать специалистов со знанием разных языков. И эти знания моим сотрудникам не раз пригождались как на Кубе, так и во Вьетнаме и в других странах, где мы были в спецкомандировках. Но мои бойцы и сами учились у специалистов тех стран, где они бывали. Из Лаоса, например, привезли особую культуру выживания в условиях Юго-Восточной Азии, из Никарагуа -тогда еще мало известное искусство стрельбы “флеш”.

– Бытует такое мнение, что группы “Альфа” и “Вымпел” были созданы для выполнения сходных задач с той лишь разницей, что одно подразделение должно их выполнять внутри страны, а другое, то есть ваше, действовать за рубежом. Это правда?

– Нет. Я не знаю, откуда это пошло, но “Вымпел” создавался для решения специальных задач как внутри страны, так и за границей.

– Какие основные критерии учитывались при наборе в группу?

– Естественно, физические данные. Но не только. Учитывались навыки людей в боевых единоборствах, в подводном плавании, в воздушно-десантных прыжках с парашютом, в парапланеризме.

– Значит, бойцы вашей группы были, говоря лексиконом Голливуда, идеальными солдатами?

– Я бы не сравнивал сотрудников “Вымпела” с героями Голливуда. Все киношные Рэмбо, на мой взгляд, не имели никакого сходства с ними ни внешне, ни внутренне. Кино же создается для зрителя, для кассовости и, как правило, не имеет ничего общего с действительностью. По крайней мере, сотрудники “Вымпела” на Рэмбо не были похожи.

– За счет чего же удавалось решать задачи (а уж это, я уверен, вы не будете оспаривать), которые не снились даже Рэмбо?

– Интеллект. Прежде чем приступить к выполнению той или иной задачи, нам необходимо было решить, как сделать все максимально эффективно, максимально скрытно, без потерь и со стопроцентной возможностью отхода после операции.

– Это и было визитной карточкой подразделения?

– Да. Оперативное мышление. Ведь, получив приказ устранить или выкрасть,скажем, того или иного человека из, допустим, соседней комнаты, можно элементарно ворваться в нее с оружием, проломив стену. Задача будет выполнена, но как? А вот вы попробуйте сделать так, чтобы человек исчез из этой комнаты незаметно и никто бы ничего не услышал и не узнал, как он исчез – это как раз задача для профессионала из “Вымпела”. Ведь мы не были десантниками или морской пехотой, пусть не обижаются на меня представители этих достойных воинских профессий. Мы создали не просто боевое подразделение, а оперативно-боевое. В этом вся разница. Самым главным для нас была четкая конспирация.

– Вы и многие ваши коллеги по первому “Вымпелу” сейчас за штатами подразделения. Но, если бы сейчас поступила подобная команда, вы бы справились с ней?

– Мои сотрудники, сколько бы им лет сейчас ни было, всегда останутся профессионалами. До самой смерти. Опыт и навыки, а главное, голову мы не потеряли.

– Выполняя крайне специфические задачи за рубежами страны, вы знали о том, что фактически никакими законами не защищены? У вас была уверенность, что родина в случае неудачи вам поможет и не бросит в беде ради сохранения политического имиджа или каких-то других высших целей? Иными словами, вы чувствовали свою защищенность государством?

– Сложный вопрос… Очень сложный вопрос… Я никогда об этом не думал.

Тимофей Борисов, Чекист

You may also like...