ГО – гражданская оборона: как мы играли в войну

Мы всё время играли в войну. Одной из игр была ГО – гражданская оборона. Одни два раза в году объявляли учебную тревогу, и весь личный состав Линейного одела внутренних дел на станции Киев – пассажирский, должен был прибыть к месту службы.

Если прибывало чуть больше 50% сотрудников, проверяющие считали, что подразделение справилось с задачей. Но такие показатели были крайне редкими. Ведь жили наши коллеги не только в Киеве, Киевской области, а еще и Черниговской, было еще полтора десятков общежитий, тоже разбросанных по столице и пригороду.

В конце марта 85 г., я капитан милиции Александр Наумов – собирался отбыть в очередной отпуск. Начальник сообщил, что отпуск переносится на две недели позже. Мы начинаем воевать, к нам прибывает инспекторская проверка.

«С кем будем воевать?» – спросил я.

«С условным противником, как обычно. Но на этот раз нам по секрету сообщили, что основные учения будут проходить на загородном командном пункте. «Поедешь, посмотришь, где он находится. Кого ни спрашиваю никто, ничего не знает. Поднимешь литерные дела по Гражданской обороне» – дал он указание.

На следующий день с инспектором, который отвечал за ведение литерного дела, а не за саму гражданскую оборону, отправились на поиски загородного командного пункта.

Электропоездом добрались до станции Мотовиловка. Там открыли карту и решили определиться на местности, куда нам направляться. С ориентацией на местности не получалось.

Спасли положение местный участковый инспектор милиции и лесник. «Уже прибыли на учения?» – спросил лесник. «Нет, пока ищем свой командный пункт» ответил я. « Чего его искать, вон там за станцией караулка ВОХРа, (военизированная охрана) а от неё телефонный кабель тянется к вашему бункеру. Вчера пост там выставили, так, что НАЧКАРа (начальник караула) предупредите, а то старпёры ещё со страху начнут стрелять. Объект ведь государственной важности» выдал он всю информацию, которая была исключительно для служебного пользования.

Начальник караула, по видимости отставник, был облачен в армейскую гимнастерку, старого образца с петлицами, в которых были кубари. На поясе болталась кобура внушительных размеров с «Ревнаганом». Выслушав нас, он пообещал позвонить на пост, чтобы нас встречали.

Мы пошли, ориентируясь на свежепротянутый кабель полевого телефона. Кабель протянули по прямой и, поэтому, в конечном итоге мы пришли к проволочному заграждению. В какой стороне расположено караульное помещение мы не знали. Пробовали кричать, но нам не отвечали. Бросили монетку, и пошли вправо. Нам повезло. Метров через 50 уперлись в ворота и караульное помещение.

Старик, вооруженный карабином дремал на ступеньках караулки, а храп напарника сотрясал само караульное помещение. Мой напарник подал команду «КАРАУЛ В РУЖЬЁ» – караульный на ступеньках выронил оружие, а проснувшийся напарник вообще не реагировал.

Пришлось растормошить ветеранов, сообщить, что прибыли с проверкой. Сообщение их испугало, они думали, что мы прибыли проверять несение службы. Успокоились, узнав, что проверять будем бункер.

Я не знаю, когда его строили, скорее всего, очень давно, тогда, когда у нас еще не было ядерного оружия и мы боялись нападения бывших союзников. Построили добротно. На поверхность выходили, только вентиляционные трубы и бронированная входная дверь, основательно поржавевшая. Нам передали ключи от входной двери и навесного замка.

С большим трудом и скрипом двери начали открываться. Из глубины пахнуло сыростью и гнилью. К большому нашему удивлению повернув рубильник, в бункере появился свет.

Спускаемся. Все, покрыто многолетним слоем пыли. Обходим спальные помещения с ржавыми двухъярусными кроватями, кухню, рабочие помещения, центральный зал, здесь тут будет работать штаб. Стены видимо были побелены, но теперь они были жуткого серого цвета. Все, зафиксировали для написания рапорта.

Доложив начальнику, мы приступили к оформлению необходимых, для проверяющего, документов. Именно для проверяющего. Списки для эвакуации составлялись на работе у жены, тестя и тещи. В эти списки включали всех близких родственников, так, что моя семья одновременно могла быть эвакуирована в четыре различных места. А на самом деле, как это будет происходить, никто не знал.

Например, на фабрике у моей жены в случае ядерного удара, они все работающие на фабрике должны были укрываться в рядом находившемся овраге. Наверное, для того, что бы он стал сразу братской могилой. Никто никогда не проводил учений на случай стихийных бедствий и катаклизмов.

Прибытие проверяющих ознаменовалось проведением учебной тревоги. Подняли меня в пять часов тридцать минут. Собирался по привычке быстро. К ночным звонкам и подъемам семья привыкла. Когда жили, в частном доме за мной приезжала дежурная машина, водитель сигналил и будил за стеной тещу с тестем, за которым по ночам приезжала дежурная машина по безопасности дорожного движения. Он работал в таксопарке и выезжал на дорожно-транспортные происшествия, в которых участвовали водители такси. Так, что жёны, выглядывая в окно, сообщали, за кем прибыла машина, стуча в стену комнаты. За мной приезжали чаще. Жена в календаре постоянно отмечала дни, когда меня не было сутками. Таких дней было большинство. Тогда казалось, что это настоящая жизнь и так должно быть. 

В отделе нас встречала группа незнакомых нам офицеров, которая наблюдала за происходящим. Прибывшие отмечались у дежурного, получали противогазы и оружие. Отправлялись по рабочим местам, то есть офицеры по кабинетам, а милиционеры патрульно-постовой службы в актовый зал.

День был окончательно испорчен, так как я обещал жене с утра зайти в школу и пообщаться с классным руководителем дочери. Она давно хотела меня озадачить общественным поручением и проведением профилактических бесед и лекций в классе.

В семь часов тридцать минут объявили построение во внутреннем дворике отдела. Вышли с «тревожными» чемоданами и противогазами. В чемодане в обязательном порядке должен был быть запас продуктов на трое суток, пара белья, носков, туалетные принадлежности, карта, компас, фонарик, пять конвертов, бумага, командирская линейка, цветные карандаши и многое другое, что в практической жизни не нужно.

Осмотр чемоданов, опрос личного состава по знанию обязанностей в период объявления тревоги и ядерного нападения. Большинство сориентировалось, и отвечали однозначно: «Выполнять приказы руководства»

Завершающий этап шоу команда «ГАЗЫ». По команде все должны надеть противогазы, оставаясь в строю. Брошены на землю чемоданы, дипломаты и портфели. Необходимо надеть противогаз, который пролежал в оружейной комнате почти год.

Вот мы все в противогазах, похожие на испуганных слонов. У многих запотели стекла, они забыли протереть их специальными салфетками, несколько человек не дождавшись команды, снимают противогазы, один теряет сознание, ему снимают противогаз, дают возможность сделать глоток воздуха. Оказывается они не сняли нижние крышки с фильтров. Воздух просто не поступал.

Затем пошла череда зачетов. Проверяли знание работы с приборами дозиметрического контроля, оказания первой медицинской помощи, действий подразделений в период массовых беспорядков и многое другое.

На вторые сутки дошла очередь и до командно штабных учений. Все начальники были «уничтожены» очередным, коварным и смертельным нападением противника. Мы дублеры направились защищать Родину в загородный командный пункт. Тыловики постарались, стены были побелены, к ним нельзя было прислонятся, что бы не замочить ноги, в коридорах положили настилы. Пищеблок решили не использовать. Можно было, отравится, так как в котлах жили длительное время мыши. Подвоз провианта организовали со столовой в поселке. Самой большой проблемой стала вентиляция. Когда, её включали, летели клубы пыли, потом поступал воздух работали, они настолько шумно, что ни чего не было слышно.

Пошли на компромисс. Противник ещё не обнаружил командный пункт, поэтому можно было держать открытыми входные двери. Сверху воздух вниз не опускался, зато теплый воздух уходил наверх. Мы по картам эвакуировали людей, отмечали зоны радиоактивного поражения и должны были, с учетом погоды и розы ветров, рассчитать площадь территории, которая будет загрязнена радиацией. Мы так и не научились это делать, а как это делается проверяющие наверное, не знали.

Последний день учений. Старший, из проверяющих, полковник, рассказывал нам, об аварии АЭС «Тримайл Айленд» Эта авария произошла в США 28 марта 1979 г. Хотя ядерное топливо частично расплавилось, оно не прожгло корпус реактора радиоактивные вещества, в основном, остались внутри.

По разным оценкам, радиоактивность благородных газов, выброшенных в атмосферу составила от 2,5 до 13 миллионов кюри однако выброс опасных нуклидов, таких как иод-131, был незначительным

Территория станции, также, была загрязнена радиоактивной водой, вытекшей из первого контура. Было решено, что в эвакуации населения, проживавшего рядом со станцией нет необходимости, однако губернатор Пенсильвании посоветовал покинуть пятимильную (8 км) зону беременным женщинам и детям дошкольного возраста. Средняя эквивалентная доза радиации для людей живущих в 10-мильной (16 км) зоне составила 8 миллибэр и не превысила 100 миллибэр для любого из жителей[. Для сравнения, восемь миллибэр примерно соответствуют дозе, получаемой при флюорографии, а 100 миллибэр равны одной трети от средней дозы, получаемой жителем США за год за счёт фонового излучения.

Было проведено тщательное расследование обстоятельств аварии.

На всех атомных станциях США были составлены планы действий на случай аварии, предусматривающие быстрое оповещение жителей в 10-мильной зоне.

Работы по устранению последствий аварии были начаты в августе 1979 года и официально завершены в декабре 1993. Они обошлись в 975 миллионов долларов США. Была проведена дезактивация территории станции, топливо было выгружено из реактора. Однако, часть радиоактивной воды впиталась в бетон контейнмента и эту радиоактивность практически невозможно удалить. Эксплуатация другого реактора станции была возобновлена в 1985 году.

Полковник убеждал нас, что подобного у нас в СССР произойти не может. Только у них милитаристов, которые используют все АЭС, для производства плутония может и должно было произойти « ЧП ». Наши АЭС самые надежные в мире. Рядом с ними строятся города.

После этого, он на штабной карте начал выбирать точку очередного ядерного удара. Его карандаш указывал на соседнюю область. Поэтому я предложил полковнику внести коррективы и передвинул точку на наш населенный пункт и нашу область. После чего доложил, что в результате коварства противника наш командный пункт уничтожен. Оставшиеся в живых ожидают на берегу озера, где готова уха и ряд других закусок.

Инспекторская проверка прошла успешно. Учения закончились 26 апреля 1985 года. Впереди был отпуск, горы, море, а может быть и что-то другое. Я уже не помню. Помню, что все, что произошло через год, не должно было случится в нашей стране. Помню, что мы практически мгновенно научились пользоваться приборами дозиметрической разведки. Вспомнили первые признаки переоблучения и отметили, про себя, что все они у нас есть. А нам объясняли, что все это переутомление и радиофобия. Слово такое интересное выдумали. Но все это будет потом, в той другой жизни. Впереди был отпуск…

Александр Наумов, фото автора,  для УК