Загнанных премьеров пристреливают

После революции установленный ему на Крещатике памятник был снесен, а коммунистическая пропаганда сделала все, чтобы имя царского премьера ассоциировалось исключительно со «столыпинскими галстуками». Между тем, если бы не фатальный выстрел в украинской столице, судьба империи могла бы сложиться иначе. 

Петр Аркадьевич Столыпин являл собой образец потомственного дворянина с блестящим образованием, знатными корнями и самоотверженным служением Отечеству. Он родился в богатой семье в Дрездене в 1862 году. Детство провел в родовом подмосковном поместье. Учился 6 лет в Виленской гимназии, затем вместе с родителями переехал в Орловскую губернию. Его прадед, друг Сперанского, в начале ХIХ века считался едва ли не самым прогрессивным сенатором того времени.

 

Отец – генерал-лейтенант Аркадий Столыпин – был героем обороны Севастополя и близким приятелем Льва Толстого. Мать, Наталья Михайловна, – урожденная княжна Горчакова. Семья владела несколькими имениями в разных областях России. В своих воспоминаниях князь Оболенский писал: «Высокий, представительный, великолепно воспитанный, всесторонне образованный Петр всегда говорил громко и убедительно. Большим благородством веяло от его слов и поступков, что располагало к нему даже политических противников». 

 

Окончив школу, в 1881 году Петр Столыпин поступает на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. Его учителями были Менделеев и Бутлеров, но юношеская мечта стать химиком не осуществилась. Молодого человека по окончании обучения отправляют на службу в МВД. Пройдя все ступени карьерной лестницы, в 40 лет Столыпин становится самым молодым губернатором империи и указом царя назначается управлять Гродно. Позже, с 1903 по 1906 год, он возглавляет Саратовскую губернию, которая в то время была одним из центров революционного подполья. 

 

Именно здесь застает его «Кровавое воскресенье» и последовавшие за ним события. Уже в то время на Столыпина совершается несколько покушений: в него стреляли, бросали бомбы, террористы угрожали отравить детей. Чтобы уберечь область от революционного хаоса, после долгих увещеваний, Саратовский губернатор отдает приказ подавления крестьянских восстаний. Успешное правление в столице Поволжья не осталось не замеченным Николаем II. 26 апреля 1906 года он назначает Столыпина министром МВД, а после отставки правительства Горемыкина, и председателем Совета Министров.  

Сильный премьер, экс-министр МВД, заявлявший, что бандиты должны сидеть в тюрьме, естественно, оказался неугодным леворадикальным партиям. Уже в июле 1906 года при его непосредственном участии была разогнана I Государственная Дума. Депутаты требовали дополнительных полномочий с правом решающего голоса в определении путей реформирования села. Харизматичный премьер взял всю ответственность на себя, предлагая крестьянам стать единоличными собственниками своего хозяйства. 

 

Освобождение от круговой поруки общины и появление класса фермеров должно было заложить основы экономического процветания. Сельская беднота принудительно высылалась в города или на окраины империи. Великое аграрное переселение коснулось судеб около 2 млн украинцев, что вызвало волну негодования сельского пролетариата. Против Столыпина начинается террористическая кампания. Уже спустя несколько месяцев после назначения на должность, на даче, во время приема посетителей, на него совершается покушение. 

 

В результате взрыва, погибает 23 человека, еще 35 получают ранения, в том числе и дети Петра Аркадьевича. 16-летняя дочь Наталья с изуродованными ногами навсегда остается инвалидом, трехлетний сын переносит нервный срыв. С тех пор борьба с экстремизмом становится главным направлением внутренней политики Столыпина. Он вводит военно-полевые суды, в компетенцию которых входило экстренное рассмотрение дел, связанных с убийствами и вооруженными грабежами. Основным приговором трибуналов стала смертная казнь через повешение, а к веревкам навсегда прикрепился термин «столыпинские галстуки». Впрочем, сам премьер рассматривал репрессии как временную меру, которая «должна была сломить преступную волну и отойти в вечность». 

 

Роспуск в 1907 году II Госдумы, из-за отказа утверждать план аграрных преобразований, еще больше вызвал негодование либерально настроенной общественности. Столыпин, по сути, поменял избирательную систему, добившись, таким образом, большинства в новом составе парламента. С помощью провластных депутатов он приступил к проведению реформ, пытаясь насильственно осчастливить неготовую к преобразованиям империю. 

 

Между двумя революциями страна выбирала: окончательно погрузиться в водоворот террора или начать кардинальные изменения. Однажды немецкий император Вильгельм II признался: «Будь у меня такой министр, на какую высоту подняли бы мы Германию». Но Николай II, как и любой слабовольный тиран, не терпел в своем окружении людей с твердым характером, превосходивших его умом и широтой кругозора. С подавлением революции, утверждали «любі друзі», реформы могли лишь поколебать едва воцарившуюся стабильность. 

 

С 1909 года против главы правительства начинается травля. Крайне правые придворные пишут доносы, а после того, как Столыпин настаивает на изгнании любимца императрицы Распутина, тучи над опальным премьером стали сгущаться все сильнее. В марте 1911 года, после провала очередного его законопроекта, он подает в отставку. «Страну ведут к погибели», – заявляет Петр Аркадьевич, не сомневаясь, что его прошение Николай примет. Но великие князья и вдовствующая императрица Мария Федоровна понимали, что Столыпин единственный человек в России, способный спасти империю от краха. Пойдя на уступки семье, нерешительный царь отказался принять отставку, но и не выполнил условия, на которых премьер соглашался продолжать работать. Все понимали, что долго так продолжаться не может. 

На жизнь Столыпина было совершено от 10 до 18 покушений, что не могло не сказаться на его здоровье. Отец пятерых дочерей и одного сына, женатый на правнучке Суворова, он из-за государственных дел вынужден был практически отказаться от личной жизни. В конце августа 1911 года он получил команду прервать отпуск и прибыть в Киев на открытие памятника Александру II. Об отношении к премьеру в окружении императора свидетельствует тот факт, что Столыпину не нашлось места в автомобилях свиты царя. Ему даже не дали экипажа, и главе Совета министров пришлось искать извозчика. 

 

О том, что готовится теракт, полиции стало известно накануне. Поэтому в оперный театр пригласили только избранное общество. Губернатор Киева Гирс вспоминал: «Казалось, можно быть спокойным. Все сидящие в театре известны. Снаружи он хорошо охраняется, а ворваться с улицы никто не сможет». Но в самом начале второго акта высокий человек во фраке вынул револьвер и сделал два выстрела. От мгновенной смерти Столыпина спас крест Св. Владимира, в который попала пуля. Вторая пуля насквозь пронзила кисть левой руки. 

 

Грузно опустившись в кресло, Петр Аркадьевич отчетливым, громким голосом произнес: «Счастлив умереть за царя». Премьера отвезли в больницу, надеясь спасти тяжелораненого. Преступника сразу же задержали. Как выяснилось позже, им оказался Дмитрий Богров, сумевший подкупить охрану. Впоследствии его казнили. Любопытно, что Ленин неоднократно лично помогал родному брату и родственнице Богрова, хотя ни одна из партий тогда ответственность за покушение на себя не взяла. На следующий день во Владимирском Соборе был отслужен молебен о выздоровлении Столыпина. По воспоминаниям очевидцев, храм был переполнен. Собравшиеся неистово молились и плакали. 

 

В завещании, написанном задолго до смерти, говорилось: «Я хочу быть погребенным там, где меня убьют». Местом вечного упокоения избрали Киево-Печерскую лавру. После отпевания гроб вынесли и опустили возле церкви, рядом с могилой Кочубея. Николай II преклонил колени перед телом верного слуги со словами «прости». Депутаты Госдумы от Украины сразу же предложили установить Столыпину памятник. Только в одном Киеве за три дня была собрана сумма, способная покрыть все расходы. Ровно через год после смерти Петра Аркадьевича, на площади возле Городской Думы на Крещатике, в торжественной обстановке памятник был открыт.

 

Столыпина изобразили говорящим с Думской кафедры, а на камне выгравировали его знаменитые слова: «Вам нужны великие потрясения – нам нужна Великая Россия». По инерции, империя еще несколько лет пожинала плоды экономического чуда опального премьера, но спасти страну от неумолимого сползания в пропасть было больше некому. Это стало понятно уже через несколько лет. 

 

Владимир Чистилин, Главное