Верный союзник. К 60-летию образования ГДР. Операция «Золото». Часть 3

…В июле 1950 года берлинский оперативный сектор МГБ СССР был упразднен, и мой отец был назначен начальником отделения контрразведывательного отдела (отдел «ЛИ») оперсектора земли Бранденбург, а 15 января 1952 года он стал инструктором отдела «МК» («местные кадры») того же оперсектора МГБ СССР. Расскажу об этом направлении деятельности чекистов в Германии. 

Прежде чем рассказать об этом направлении деятельности чекистов в Германии, следует уточнить, что 13 июня 1952 г. подразделения представительства МГБ в ГДР были приведены в соответствие с новым административно-территориальным делением республики, и вместо 6 оперативных секторов земель были образованы 14 оперсекторов округов.

А 9 июня следующего года последовала ликвидация и окружных оперативных секторов в связи с реорганизацией всего аппарата представительства.

Один из руководителей в то время советской разведки генерал-полковник А.М. Сахаровский, в частности, курировавший и линию налаживания сотрудничества с органами безопасности стран народной демократии, подчеркивал, что это сложное направление работы, требующее от инструкторов большого такта, выдержки, тонкого оперативного и политического чутья, всесторонних знаний и немалого жизненного и оперативного опыта.

Мой отец в качестве инструктора принимал участие в организации «контрразведывательной» подготовки будущих немецких разведчиков, и в частности, будущего руководителя восточногерманской разведки (Главного управления «А» МГБ ГДР) Маркуса Вольфа. Это стало необходимым после побега на Запад в апреле 1953 г. одного из сотрудников экономического отдела разведслужбы МГБ ГДР.

Генерал-полковник Маркус Вольф (1923 –2006), возглавлял разведслужбу – Главное управления «А» МГБ ГДР с 1958 по 1986 год.

С 1934 г. он находился в эмиграции с семьей в СССР. С 1941 г. – военнослужащий РККА, член Комитета Свободная Германия, созданного немецкими антифашистами. В 1945 г. вернулся в Берлин, где работал корреспондентом Берлинского радио, освещал работу Международного военного трибунала для главных нацистских военных преступников в Нюрнберге. С 1950 г. – сотрудник МГБ ГДР.

В 1992 г. сдался правоохранительным органам ФРГ. В 1993 г. приговорен к 6 годам заключения за организацию разведывательной деятельности в ФРГ. В мае 1995 г. фактически амнистирован на основании решения Конституционного суда ФРГ о неправомерности привлечения к уголовной ответственности разведчиков бывшего МГБ ГДР.

Автор мемуаров: «По собственному заданию», М., 1999, «Игра на чужом поле: 30 лет во главе разведки» М., 1998, «Друзья не умирают» М., 2004.

В своих мемуарах «Игра на чужом поле: 30 лет во главе разведки» Маркус Вольф писал о сотрудничестве наших спецслужб: «…Я полагаю, что в Москве с полным основание считали: немецкой службе будет в послевоенной Германии легче, чем русским, добираться до определенной информации, которую братская спецслужба будет предоставлять советской стороне. Так дело и обстояло, по крайней мере, поначалу, когда наша спецслужба находилась под полным советским контролем». Что не помешало МГБ ГДР позднее войти в пятерку сильнейших разведок мира.

Несмотря на имевшиеся и вполне понятные «трудности роста», деятельность МГБ ГДР начинала давать результаты. Представитель МГБ СССР в ГДР М.К. Каверзнев информировал Москву, что в 1952 г. «штази» были арестованы 2 625 человек, 599 из них подозревались в шпионаже. Он также сообщал, что в оперативную разработку МГБ ГДР было взято 35 западноберлинских и западногерманских центров и организаций, были арестованы 604 агентов и членов этих разведывательно-подрывных центров. Только с января по ноябрь того же 1952 г., сообщалось в Москву, было проведено 16 «показательных судебных процессов над шпионами, диверсантами и террористами».

В частности, в течение этого года были арестованы 64 агента «Группы борьбы против бесчеловечности» и 84 агента «Комитета свободных юристов» ФРГ.

В то же время представительство МГБ СССР в Берлине информировало Москву как о сложностях социально-экономической обстановки в республике, что вело к росту эмиграции на Запад, так и о трудностях в деятельности МГБ ГДР.

Так, еще 9 марта 1953 г. в Москву сообщалось, что «оперативники МГБ (ГДР – примечание О.Х.) не в состоянии выдерживать увеличивающуюся нагрузку из-за недостатка знаний, опыта и слабой политической подготовки, а также роста активности империалистических разведок и вражеских подпольных движений». Также сообщалось, что решение ЦК СЕПГ (правившей Социалистической единой партии Германии – О.Х.) об «укреплении МГБ проверенными кадрами» было выполнено лишь частично: по состоянию к 20 февраля 1952 г. МГБ ГДР имело лишь 43% из предполагавшегося штата 5 780 оперативных работников (общая численность министерства планировалась в 11 899 сотрудников). В сентябре 1952 г. руководитель советского представительства М.К. Каверзнев информировал московское руководство, что в работе МГБ ГДР «имеются просчеты».

Бывший сотрудник МГБ Карл Вильгельм Фрикке, бежавший в ФРГ, в пользовавшейся большой популярностью книге «Государственная безопасность ГДР: Становление, структура, сферы деятельности» (Кельн, 2-е уточненное издание, 1987, сс. 50-51) уточнял: «Если в 1952 г. госбезопасность насчитывала около 4 тысяч сотрудников, то в конце 1954 г. их было уже 9 тысяч, а в 1959 г. в МГБ было уже около 13 тысяч сотрудников, офицеров и вольнонаемных» (Цитируется по: Ворст А. Конец штази: История одной секретной службы. М., 1994, сс.7-8).

По мере укрепления кадрового потенциала органов безопасности «друзей», как на официальном языке именовались органы госбезопасности социалистических стран, приобретения ими оперативных позиций, роста собственного опыта оперативной работы и профессионального мастерства, повышались эффективность и результативность такого сотрудничества. Хотя, конечно, бывали и болезненные срывы и провалы – такова уж диалектика разведывательного противоборства, в котором от временных поражений не застрахована ни одна спецслужба. Хотя все они целым комплексом мер пытаются свести последствия возможных провалов к minimum minimorum – максимально возможному минимуму….

Так, например, причиной провала в 1962 г. в ФРГ одного из ценных источников информации стала неосторожная фраза начальника Второго главного управления КГБ СССР О.М. Грибанова, о том, что из 6 представителей БНД, годом ранее посетивших штаб-квартиру ЦРУ в Вашингтоне, двое были советскими агентами, сказанная на встрече с делегацией польских «друзей» в 1956 г..

Вот в каких условиях мой отец 15 января 1952 г. был назначен инструктором отдела «МК» («местные кадры») оперсектора МГБ СССР земли Бранденбург.

Тогда же произошло его знакомство с 35-летним Фрицем Шредером, назначенным начальником земельного отделения МГБ ГДР.

Биография будущего заместителя министра госбезопасности ГДР довольно типична для представителя администрации нового немецкого государства (биография Шредера, рассказанная отцом, подтверждается официальным изданием биографического справочника Wer war wer in Ministerium fur Staatssiecherheit (Kurz biographien des MfS-Leitungspersonales 1950 bis 1989) [«Кто был кто в МГБ…», б.г., часть 4, s.65]).

По рекомендации отца, в 1955 г. Шредер был переведен в Берлин начальником V Управления (борьба с антисоциалистическим подпольем) МГБ.

В 1972 г. ему было присвоено звание генерал-лейтенанта.

Одногодок отца, сын рабочего и домохозяйки, он в 16 лет стал учеником мясника. В 1936-1938 годах служил в армии, затем работал колбасником, пока с началом гитлеровской агрессии в сентябре 1939 г., не был вновь мобилизован в вермахт. В ноябре 1941 г., в период подготовки гитлеровского наступления на Москву – сдался в плен. В 1943 г. 6 месяцев обучался в антифашистской школе Национального комитета свободная Германия (НКСГ), после окончания которой был радиопропагандистом НКСГ на советско-германском фронте.

Вернувшись в Германию, в июле 1945 г. вступил в народную полицию и уже в следующем году стал руководителем городского отделения. В сентябре 1949 г. был направлен на работу в Главное управление охраны народного хозяйства и общественной безопасности МВД, а в феврале следующего года – назначен организатором окружного отдела МГБ ГДР в Бранденбурге.

Отец должен был помогать руководству нового отдела в налаживании контрразведывательной работы и обучении немецких коллег. Специфика положения инструкторов была такова, что они являлись прикомандированными к подразделениям МГБ ГДР, были штатными консультантами руководителей структурных подразделений, и вместе с ними отвечали за результаты работы, и для повышения чувства «личной сопричастности», числились в штатах территориальных органов «штази», даже получали там зарплату.

Безусловно, в организации подготовки немецких кадров значительную пользу оказал непосредственный практический опыт организации контрразведывательной работы, в том числе на сопредельных территориях Западного Берлина и земель ФРГ, приобретенный отцом за годы работы в берлинском оперативном секторе МГБ СССР.

В начале июля 1952 г. капитан Хлобустов (звание майора ему будет присвоено в сентябре того же года) был направлен инструктором в оперсектор в округе Потсдам, а Фриц Шредер получил назначение «с повышением» к новому месту службы, став начальником Коттбусского окружного управления МГБ ГДР.

Вновь встретиться им предстояло позже.

Довольно частые территориальные перемещения сотрудников МГБ-КГБ в ГДР, объяснялись, в частности, стремлением затруднить западным спецслужбам установку, изучение и оперативную разработку выявленных чекистов. Тем более такая необходимость возникала при непредвиденных ситуациях, когда возникала реальная опасность или угроза.

Например, дополнительные меры безопасности были предприняты в Потсдаме, после того, как на Запад ушла одна из немецких переводчиц окружного управления МГБ ГДР. (По иронии судьбы, а вернее – в итоге напряженной целенаправленной работы по созданию оперативных позиций в западных спецслужбах, все сообщенные ею американской разведке сведения о сотрудниках и деятельности потсдамского управления МГБ, чуть позже легли на стол моего отца. Помимо «словестного портрета», они содержали также характеристики сотрудников, сведения о расположении сотрудников в помещениях управления МГБ ГДР и оперсектора МГБ СССР).

Предпринимаемые меры повышенной безопасности должны были исключить, например, попытки силового захвата сотрудника либо членов его семьи – подобные операции в стиле «а-ля Джеймс Бонд» – были политическими реалиями эпохи «холодной войны». И подобные «захваты» практиковались и той, и другой стороной, причем основная роль в столь «острых мероприятий» отводилась «Организации Гелена», поскольку немецкая разведка «традиционно» нередко прибегала к ним еще до Второй мировой войны, а американская сторона сохраняла за собой, в случае провала, возможность «искреннего отрицания» причастности к произошедшему.

Весной 1953 г. руководство работой всех подразделений органов госбезопасности в ГДР изменилось – головным руководителем представительства МВД СССР (в марте 1953 г. МГБ было ликвидировано и подразделения госбезопасности до апреля следующего года вошли в структуру МВД, руководителем которого был назначен Л.П. Берия) стал германский отдел советской разведки. Причем это положение сохранилось и после образования 14 марта 1954 г. Комитета государственной безопасности при Совете министров СССР.

В качестве министра и заместителя председателя Совета Министров СССР Берия был хорошо осведомлен о деятельности и проблемах советских представительств в ГДР, а также о положении в этой стране.

В частности, о том, что чекистское представительство успешно решало стоящие перед ним задачи, могло прогнозировать развитие обстановки в стране, свидетельствуют его доклады в Совет Министров и ЦК КПСС. На их основе Л.П. Берией было подготовлено, а председателем Совета Министров СССР Г.М. Маленковым 2 июня 1953 г. (за 2 недели до возникновения в ГДР кризисной ситуации!) было утверждено распоряжение совмина «О мерах по оздоровлению политической обстановки в ГДР», содержавшее целый ряд рекомендаций для немецких руководителей по смягчению все возраставшей социальной напряженности в республике.

Впрочем, не только немецкое руководство, но и В.М. Молотов с Н.С. Хрущевым недооценивали опасности положения, освещавшегося органами госбезопасности.

Помимо этого Берия имел глобальные планы реорганизации советских спецслужб. 19 мая 1953 г. он направил в Президиум ЦК КПСС записку «о неудовлетворительной работе аппарата представительства» МГБ-МВД в ГДР, насчитывавшего 2 222 сотрудника и имевшего в своем подчинении 14 оперсекторов земель. Берия, впрочем, достаточно объективно, подчеркивал, что оперативные сектора по сути подменяют собой органы МГБ ГДР. В этой связи он предлагал – что и было реализовано впоследствии, сократить аппарат уполномоченного МВД до 328 человек, а вместо оперативных секторов в округах ввести должности советников – по 3-4 человека (по основным линиям работы) при каждом окружном управлении МГБ ГДР.

В этой связи большинство руководителей подразделений аппарата в ГДР, включая М.К. Каверзнева, были вызваны в Москву, а работу аппарата Уполномоченного с марта по 17 июля 1953 г. возглавлял полковник – впоследствии генерал-лейтенант, – Иван Анисимович Фадейкин.

Приказом МВД от 9 июня 1953 г. оперативные сектора округов подлежали ликвидации. В этой связи отец получил назначение на должность старшего советника аппарата Уполномоченного МВД при Потсдамском окружном управлении МГБ ГДР, где ему пришлось решать сложные вопросы, связанные с «событиями 16 – 18 июня», впоследствие названные как за рубежом, так и в нашей стране «антисоциалистическим восстанием».

Хотя о «восстании», как представляется, говорить можно ну уж с очень большой натяжкой, хотя протестные выступления и были многочисленными и весьма масштабными.

Всего во время массовых беспорядков 17 -20 июня 1953 г. в ГДР погибли 125 человек, а впоследствии были арестованы и привлечены к следствию около 25 тысяч человек (Подробнее см.: Пожаров А.И. Берлин – Москва: кризисы власти летом 1953 г. и роль органов госбезопасности СССР в их разрешении // Исторические чтения на Лубянке. 2005 год. М., 2006, сс. 149 – 157).

В этой связи подчеркнем один весьма красноречивый, но малоизвестный факт: с 10 по 16 июня 1953 г. Западный Берлин посетил директор ЦРУ США Аллен Даллес, где он провел совещания с сотрудниками американских, английских и западногерманских разведывательных ведомств в этой стране.

Для объективного и всестороннее расследования причин и обстоятельств произошедших в ГДР массовых беспорядков были сформированы 38 следственно-оперативных групп МВД СССР численностью в 60 человек каждая. Это были бывшие сотрудники оперативных секторов, особых отделов ГСВГ, представители разведки, а также чекисты, специально командированные из Москвы.

Однако на этом фоне в Берлине происходили и другие, не менее важные для судьбы нашей страны события. Они были связаны с прибытием в Берлин 20 июня группы руководящих работников МВД СССР для изучения обстоятельств антиправительственных выступлений и ликвидации их последствий, во главе с начальником управления военной контрразведки С.А. Гоглидзе (помимо него в группу входили доверенное лицо Берии А.З. Кобулов и начальник немецкого отдела разведки полковник Зоя Ивановна Рыбкина). Чуть позже к ним присоединился и сам Берия, желавший на месте «разобраться с положением дел и причинами произошедших выступлений», но срочно вылетевший в Москву в связи с созывом заседания Президиума ЦК, на котором он уже был снят со всех постов.

А одновременно с этим 27 июня в Берлине неожиданно пропали С.А. Гоглидзе и А.З. Кобулов, что вызвало понятные панику и замешательство у руководителей представительства МВД СССР в Карлсхорсте. Лишь через несколько дней стало известно, что Гоглидзе и Кобулов были негласно арестованы командующим ГСВГ маршалом В.Д. Соколовским по прямому приказу министра обороны СССР и они оба были тайно отправлены в Москву на самолете военно-транспортной авиации.

Эта акция была связана с арестом в Москве заместителя председателя Совета министров, всесильного маршала госбезопасности Л.П. Берии.

Понятно, что арест многих высокопоставленных руководителей МВД СССР во главе с министром и рядом его заместителей по обвинению «в заговоре с целью захвата власти», далеко не лучшим образом сказался на настроениях сотрудников и работе органов госбезопасности, начав длительный период проверок и чисток «органов», который продолжался фактически до начала 60-х годов.

Возглавивший с 28 июня 1953 г. на месте работу по расследованию обстоятельств произошедших волнений Евгений Петрович Питовранов докладывал 7 августа новому министру внутренних дел С.Н. Круглову: «События 17 июня показали, что против ГДР велась активная враждебная работа, которая осталась совершенно неизвестной нашим силам безопасности и силам безопасности ГДР», в связи с чем предлагал активизировать силами оперсекторов МВД СССР противодействие «враждебному подрывному движению в ГДР» (Бейли Дж. и др., Поле битвы – Берлин…. с. 330. Примечательно, что США до сих пор не предают огласке большинство осуществлявшихся в то время разведывательных операций).

Для этого он предлагал предоставить советским районным советникам при органах безопасности ГДР дополнительный штат сотрудников, дабы они могли противостоять антисоциалистическому «подполью в зависимости от условий в каждом конкретном районе».

Для непосредственной реализации данных предложений на месте новым начальником Представительства в ГДР 17 июля 1953 г. был назначен генерал-лейтенант Е.П. Питовранов, до этого 2 года являвшийся руководителем советской разведки. На период его пребывания в этой должности приходятся многие важные эпизоды сражений «холодной войны» в Европе.

Для реализации предложения по улучшению работы по оказанию практической помощи органам госбезопасности ГДР в аппарате Представительстве МВД СССР в Карлсхорсте была образована особая группа советников, которую возглавил В.И. Булда, до этого руководивший оперативными действиями берлинского аппарата МВД СССР из Москвы.

В соответствии с предложениями Питовранова штат советских советников при территориальных управлениях МГБ был увеличен до 5 – 9 человек, то есть почти вдвое, а общая численность аппарата представительства МВД СССР в Германии увеличилась до 540 сотрудников.

После «июньских событий», в ГДР, как и ранее в СССР, последовала ликвидация МГБ: министерство было преобразовано в Секретариат государственной безопасности МВД (вновь статус министерства служба госбезопасности ГДР приобрела 24 ноября 1954 г.).

Предполагается, что структура и деятельность любого подразделения спецслужбы должна храниться в тайне от противоборствующей стороны, чему служит целая система мер конспирации для обеспечения безопасности. Однако специфика и диалектика противоборства приводит к тому, что нередко как раз противник становится более осведомленным по отдельным вопросам деятельности своего визави.

К сожалению, такая ситуация в отношении аппарата уполномоченного КГБ СССР в Германии сложилась и в апреле 1954 г., когда в посольстве США в Вене попросил политического убежища майор П.С. Дерябин, с мая 1952 по сентябрь следующего года работавший в австро-германском отделе разведки, курировавшем всю деятельность на территории ГДР.

А тем временем 12 августа 1953 г. мой отец получил новое назначение в этой загранкомандировке – старшим советником при Потсдамском окружном управлении МГБ ГДР, где он проработал год, а еще через месяц ему было присвоено звание подполковника.

Наша семья в Потсдаме разместилась в доме на Каштанен-аллее, где проживали советские советники (все места их проживания, в целях недопущения нападений и пресечения возможных провокаций, находились под охраной советских военнослужащих). А напротив советского мини-городка в замке Шарлоттенхоф, располагался оперативный сектор МВД-КГБ СССР. Здесь отец имел служебный кабинет, равно как и в окружном управлении МГБ ГДР.

Следует отметить, что Потсдам, где размещался ряд объектов командования ГСВГ, а также штаб-квартира Управления особых отделов ГСВГ, также являлся объектом первоочередных устремлений западных спецслужб.

Дальнейшая активизация разведывательно-подрывной деятельности объясняется принятием новым президентом США Д.Эйзенхауэром, бывшим верховным главнокомандующим союзническими оккупационными войсками в Германии, новой внешнеполитической доктрины, само название которой раскрывает изменение парадигмы работы ЦРУ: на смену «сдерживанию коммунизма» президента Г. Трумена пришла эра попыток «освобождения от коммунизма», или его «отбрасывания».

Ее конкретными проявлениями, помимо ежегодного официального проведения «недель порабощенных народов», в соответствии со стратегическими разведывательно-подрывными замыслами Аллена Даллеса, стало выделение много миллиардных субсидий «движениям сопротивления в социалистических странах», начало подрывного вещания на эти страны радиостанции «Свободная Европа».

В декабре 1953 г. ЦРУ совместно с СИС начало крупномасштабную операцию под кодовым названием «Золото» по подключению к закрытым каналам связи СВАГ в Берлине. (Лишь десятилетия спустя станет известно, что аналогичная операция КГБ была более успешной).

Но все эти изменения в тактике деятельности и планах западных спецслужб были известны советской стороне заблаговременно благодаря работе советских чекистов….

Отметим и еще одну особенность деятельности органов госбезопасности СССР в ГДР. Учитывая особенности складывавшейся здесь оперативной обстановки, в 1954 г. в Управлении особых отделов по ГСВГ впервые был создан «третий отдел» – внешней контрразведки, первым начальником которого стал И.Л. Устинов. Всего по «третьей линии» в начальный период в УОО ГСВГ работали 47 военных контрразведчиков (Подробнее см.: Устинов И.Л. Крепче стали. Записки ветерана военной контрразведки. М., 2005).

О сложности и напряженности противоборства, развернувшегося на стратегическом предполье вероятного театра военных действий, свидетельствует тот факт, что ежегодно органами КГБ СССР и МГБ ГДР в 50-е годы выявлялись и арестовывались сотни иностранных агентов.

Так, в ходе масштабной контрразведывательной операции «Кольцо» в 1953 г. были арестованы 300 агентов противника.

В следующем году в июле – августе в ходе операции «Стрела» были обезврежены 305 иностранных агентов, 203 из которых принадлежали «Организации Гелена».

В апреле 1955 г. были ликвидированы 5 немецких, 4 английских и 4 западногерманских нелегальных резидентур, выявлено 640 сотрудничавших с ними лиц, ликвидированы 13 радиоточек западных спецслужб (Бейли Дж. и др.. Поле битвы – Берлин…, сс. 339-340).

Только одной американской военной разведывательной группе «подразделение 7880» принадлежало 113 арестованных в ГДР агентов. Вследствие подобного провала группа была попросту расформирована…

Немецкие историки А. Вагнер и М. Уль, изучавшие в государственном архиве ФРГ в г. Кобленце рассекреченные фонды БНД о разведывательной деятельности в «советской оккупационной зоне», подтверждают, что эта деятельность велась исключительно активно: под агентурным наблюдением в ГДР находилось 169 гарнизонов ГСВГ, и что в 50-е годы «Организация Гелена» и БНД имели на территории ГДР до 4 тысяч агентов (Уль М., Вагнер А. Исторические чтения на Лубянке. 1997 – 2007. М., 2008, сс. 335 – 336).

Не следует однако думать, что противоборство с сильным противником это некое беспроигрышное соревнование, неспособное принести провалы и горьчайшие поражения. Такое в истории любой спецслужбы случалось не раз. Не является исключением в этом плане и Представительство КГБ в ГДР.

В феврале 1954 г. сбежал на запад капитан Н.В. Хохлов. А через 2 месяца в Вене перебежал в американское посольство П.С.Дерябин, также неплохо осведомленный о чекистских операциях в Германии.

Вполне вероятно, что эти факты явились следствием проводимой ЦРУ операции по «стимулированию дезертирства» на Запад, о которой мы говорили ранее.

В начале августа 1954 г. отец получает новое назначение старшим советником в окружное управление МГБ в Коттбус, которое возглавил хорошо ему известный Фриц Шредер.

Отличительной особенностью жизни старшего советника является повышенная мобилизационная готовность для действий в любых непредвиденных ситуациях, наличие постоянной прямой связи со многими инстанциями. Даже в квартире отца находились аппараты прямой засекреченной связи с окружным управлением МГБ ГДР, окружным оперсектором и представительством КГБ в Карлсхорсте.

И подобные меры оказывались далеко не лишними.

Например, органами КГБ была получена информация о подготовке «Организацией Гелена» похищения начальника потсдамского управления МГБ ГДР Ф. Шредера или кого-либо из членов его семьи, включая его трехлетнюю дочь Симону. В этой связи его семья была размещена на территории «городка чекистов», охранявшегося советскими солдатами.

Искренняя забота о семействе Шредеров, недавно пережившем еще одну личную драму, связанную со смертью новорожденного сына, укрепляла дружеские чувства советника с немецким руководителем.

Работа контрразведки не всегда завершается громкими сенсациями и «показательными» процессами, поскольку изначально ее главная цель состоит в предотвращении возможности нанесения ущерба охраняемым интересам государства и конкретным объектам, недопущении реализации преступных замыслов, срыве их на стадиях подготовки. Хотя эта сложная, кропотливая, филигранная «рутинная» повседневная работа контрразведчиков, как правило, и остается неизвестной «широким слоям миролюбивой общественности», как об этом писали лет двадцать назад.

Но в многолетнем безопасном существовании нашего государства и его союзника – Германской Демократической республики, есть доля вклада и моего отца.

… В начале февраля 1956 г. наша семья выехала из Берлина и прибыла на Белорусский вокзал в Москве. (О дальнейшем развитии событий в ГДР см., например, Корнилков А.Н. Берлин: Тайная война по обе стороны границы. Записки военного контрразведчика. М., 2009, Гладков Т.К. Король нелегалов (о А.М. Коробкове). М., 2006; Гераскин Б.В. За семью печатями: Записки военного контрразведчика. М., 2000, Устинов И.Л. Крепче стали. Записки ветерана военной контрразведки. М., 2005).

Впереди были еще многие важные события, связанные с противоборством спецслужб бывших союзников в Германии:

– 1 апреля 1956 г. – официальное решение о преобразовании «Организации Гелена» в Федеральную разведывательную службу ФРГ – БНД. Р. Гелен будет продолжать руководить ею до самой своей отставки в 1963 году. А впоследствии в 1972 г. опубликует мемуары «Der Dinst» («Служба»), в которых расскажет как о перипетиях своей биографии, так и будет защищать необходимость ремилитаризации Федеративной Республики.

Отставке Гелена предшествовал скандал, связанный с арестом в ноябре 1961 г. начальника контрразведывательного отдела БНД Хайнца Фельфе, который, как оказалось, к немалому конфузу боннских властей, 10 лет сотрудничал с советской разведкой…

21 апреля 1956 г. в Берлине громким провалом завершилась крупнейшая совместная разведывательная акция ЦРУ и СИС по подключению к советским системам связи в Берлине – иностранным журналистам был продемонстрирован туннель, сооруженный БОБ в конце 1954 г., – с самого начала эта секретная операция «Золото» контролировалась КГБ через высокопоставленного сотрудника британской СИС Джорджа Блейка…

В 1992 году в сохранившемся туннеле и здании гаража, принадлежавшем БОБ, откуда он был прокопан на территорию ГДР, был открыт уникальный музей истории «холодной войны», немыми свидетелями и участниками которой были сами его стены.

(Продолжение следует)

Олег Хлобустов, ХРОНО

http://www.hrono.ru/statii/2009/hlbst_berlin.html