Иловайская битва: Почему прорыв украинских войск под Иловайском не состоялся

Бои под Иловайском были одним из тех условий, которые в комплексе не дали продвинуться им (российским войскам) дальше, ввиду больших потерь при проведении блокировки Иловайска. Почему прорыв украинских войск под Иловайском не состоялся  а об удаччном выходе под Луганском никто не вспоминает.  Интервью с главой Генерального штаба Вооружённых сил Украины Виктором Николаевичем Муженко

– Иловайск как отдельная операция вообще не рассматривалась. Это была одна из составляющих замысла проведения операции во всей зоне штабом АТО. Я уже был тогда начальником Генерального штаба ВСУ, был первым заместителем руководителя АТЦ и отвечал в штабе АТЦ за ВСУ.

Инициатива зачистки Иловайска исходила в АТЦ от МВД, потому, собственно, там и были сосредоточены подразделения с подчинением МВД. На Вооружённые силы возлагалось только обеспечение, оказание помощи участия бронегруппы, которая была сформирована под эти задачи (речь идёт о ротно-тактической группе 51-й бригады), которые должны были вместе с добровольческими подразделениями взять под контроль сам Иловайск, а БТрО, находящиеся в составе группировки, должны были обеспечить блокирование Иловайска по внешнему периметру.

Виктор Муженко

– Когда части ВСУ заходили в Иловайск (речь идёт о бойцах 93-й бригады), кто ставил им задачу участвовать в зачистке?

– Руководство выполнением этой задачи, а это была тактическая задача в общем плане проведения операции в зоне АТО, возлагалось на командование сектора «Б». Они должны были организовать взаимодействие, и наличие руководителя сектора «Б» (генерала Хомчака) у Иловайска было необязательным. Это была одна из его личных инициатив. Хотя выходил туда непосредственно для организации взаимодействия на первом этапе. Потом он должен был передать управление. Там был тогда первый заместитель министра МВД генерал Яровой, который и должен был принять управление.

– Можете ли вы подтвердить или опровергнуть информацию, что когда Хомчак с Березой выходили из окружения, с ними не было три дня связи, и после того как они вышли, Хомчак отправился почему-то в Днепропетровск, а не в штаб?

– Да, он попросил, чтобы его доставили в Днепропетровск, аргументировав, что должен привести себя в порядок, и только после этого прибыл в штаб АТО в Краматорск. С ним действительно не было три дня связи, последний раз я с ним общался в первой половине дня 29 августа. После начала обстрела колонны он прервал связь и на связь больше не выходил.

– Есть разные мнения, чем были Иловайские бои. Некоторые говорят, что это был разгром наших войск. Есть мнения (преимущественно от военных) о том, что посредством боев, которые происходили в то время, был нанесён немалый ущерб подразделениям РФ и сепаратистам, что в итоге остановило продвижение российских войск в глубь Украины. Какое ваше мнение по этим суждениям?

– Если делить условно эти мнения на первое/второе, то я выбираю вторую часть. Бои под Иловайском были одним из тех условий, которые в комплексе не дали продвинуться им (российским войскам) дальше, ввиду больших потерь при проведении блокировки Иловайска. Люди обращают обычно внимание на Иловайск, но у нас возле Луганска в то время была аналогичная ситуация. Район Луганского аэропорта, рубеж Хрящеватое/Новосветловка – там тоже было окружение, и вели упорные и жёстокие бои подразделения 80-й бригады, 24-го штурмового батальона «Айдар», 24-й бригады, 128-й бригады, даже была небольшая группа 51-й бригады.

Когда наши подразделения в результате упорных боев прорвали окружение и вышли из него, россияне ещё три дня боялись заходить после того боя в Луганский аэропорт. Но, к сожалению, об этих боях народ не вспоминает, хотя там был продемонстрирован беспрецедентный героизм и мужество наших защитников, а также нанесён существенный урон подразделениям РФ. Была информация тогда из оперативных источников, что командир одного из российских подразделений, которое участвовало в боевых действиях под Луганским аэропортом, потом самовольно вывел своё подразделение на территорию РФ после крупных потерь. Речь идёт о подразделении морской пехоты Северного флота РФ.

– Скажите, есть ли какая-то информация по потерям, которые понесли российские подразделения в тот период времени?

– Нет такой информации. В России это вообще информация закрытая, там она в разных источниках отличается, потому официально подтвердить ту или иную цифру я не могу. Могу сказать, что потери были значительные. И мое мнение, что именно это стало причиной того, что подразделения РФ не вышли на рубежи западнее тех, на которых они остановились.

– При анализе той обстановки становится понятно, что у нас почти не было обороны у Мариуполя. Сектор, где стали подразделения РФ, сдерживался подразделениями ВСУ, МВД и добровольческими батальонами, а если бы он прорвал эти рубежи и пошёл к Мариуполю, то нам нечем было бы их останавливать.

– В то время была серьёзная угроза Мариуполю. Потому было принято решение вывести две бригады ВДВ (79-ю и 95-ю) в район Докучаевска/Волновахи с последующим перемещением их в сторону Мариуполя, чтобы показать там наше присутствие и потом осуществить рейдовые действия в двух районах, на юге – Мариуполь/Новоазовск, а на севере – Комсомольск/Кутейниково/Кумачево. Целью этих рейдовых действий было уничтожение баз российских подразделений, которые были в этом районе, и демонстрация нашего присутствия и наших возможностей.

– Я так понимаю, что параллельно всему этому у нас шли бои на других участках? Или был обозначен какой-то режим тишины?

– Да не было никакого режима тишины. Режим тишины был объявлен 5 сентября, когда уже были договорённости по Минску. До этого времени шли ожесточённые бои, мы выдвигали подразделения на рубежи, чтобы не допустить дальнейшего проникновения российских войск и наёмников на территорию Украины. У нас тогда была непростая ситуация около Луганска, которая имела очень важное значение. В связи с несанкционированным отходом из района Луганска и Иловайска у нас буквально от Луганска до Харькова и от Харькова до Киева не было боеспособных подразделений. Так же, как их не было по направлению Донецк, Херсон и даже Одесса.

– Значит, у нас тогда этот фланг был оголен?

– Да. Хотя… Ну как оголен. Он был какое-то время оголен, но до 5 числа мы успели вывести туда подразделения 95-й бригады, то, что касается юга и 79-й бригады, уже подошла группа батальона 72-й бригады, которая была сформирована в самые сжатые сроки, та, которая ещё 29 числа должна была выйти в район Старобешево.

– А почему она не вышла?

– Почему? Ну, видимо, сказалась психологическая неготовность состава, который подвергался обстрелам, большое количество контузий, психологических травм. Мы смогли с бригады сформировать только одну БТГр и то неполного состава. Она восстанавливала свою боеспособность около населённого пункта Мирное (рядом с Мелитополем).

– Все эти рейдовые действия осуществлялись для того, чтобы создать второй фланг и обозначить новую угрозу оккупантам, оттянув часть сил подразделений РФ на себя?

– Больше, чтобы показать, что у нас есть ещё силы для занимания рубежей. Там был факт отхода 1-й бригады Национальной гвардии из Комсомольского в сторону Старогнатовки, самовольное оставление позиций. Поэтому нам надо было продемонстрировать своё присутствие и наличие сил и средств.

– Есть критика в сторону генерала Литвина, его управления в секторе «Д». Что именно его некомпетентное управление в секторе и повлекло за собой Иловайскую трагедию.

– Скажем так, тут вопрос не только в не компетенции, но ещё надо учитывать условия, готовность и способность наших подразделений вести ожесточённые бои. Некоторые подразделения с честью и героизмом выполняли поставленные задачи, в том числе подразделения 30-й бригады, 25-й, 79-й, чего нельзя сказать о 3 БТГр подразделения, действовашего в отрыве от 1-й и 2-й батальонно-тактических групп. Оставление Степановки, которое было первым шагом для создания условий захода на нашу территорию частей РФ, потом самовольный и панический отход 5-го БТрО, которые совершили беспрецедентный марш в тыл.

– А в чём его беспрецедентность?

– В том, что они прошли почти 1000 км из района Амвросиевки в Ивано-Франковск менее чем за двое суток! Там, по-моему, около полутора суток было. Это беспрецедентный случай по совершению марша на такие расстояния. Вообще для такого расстояния даётся 5 дней. Они его прошли за полтора дня. И, судя по сообщениям СМИ, их встречали как героев.

– Значит, генерал Литвин теми частями, что там были, фактически не мог создать блокаду БТГр РФ, что зашли в сектор «Д»?

– Я бы не говорил о роли одного человека, хотя его роль, в том числе в ситуации, должна обязательно учитываться. Нужно анализировать общее состояние подразделений, командования и их способность к выполнениям задач. К сожалению, надо признать неспособность некоторых подразделений к выполнению поставленных задач. И если сравнивать опытность и подготовку той армии с сегодняшним днём, армия качественно изменилась в плане опытности, обученности и психологической готовности военнослужащих выполнять поставленные задачи. Между нынешней армией и армией тех дней – разница колоссальная.

– Много идёт манипуляций на тему «Кто общался со штабом РФ для обеспечения договорённостей по выводу Иловайской группировки, и действительно ли Россия давала гарантии, что колонны выйдут»?

– Был такой факт. Я лично общался с первым заместителем начальника Генерального штаба РФ, генералом Богдановским Н.В., и после заявления Путина в СМИ о том, что они готовы предоставить унитарный коридор для выхода наших подразделений. Причём на условиях того, что наши подразделения выйдут и с техникой, и с вооружением. Но приблизительно в 23:00 28 августа на меня вышел генерал Богдановский и информировал, что условия меняются, и выход возможен лишь, если мы оставим вооружение и технику в тех районах, которые мы занимали, и тогда будет разрешён выход военнослужащих.

На эти условия мы не могли согласиться, потому было принято решение о прорыве. К сожалению, этот прорыв не состоялся, так как было принято решение на более низком уровне о выходе под определённые гарантии. С утра 29 августа было общение с парламентерами с российской стороны. Где-то около 8:30 две колонны по ранее оговоренным маршрутам начали выход из района Иловайска. Один маршрут был севернее, другой – чуть южнее. Они все замыкались на Старобешево. Если бы это был прорыв, то априори уходить по заранее согласованным маршрутам было бы нельзя, поскольку там уже тебя будут ждать. Уровень безопасности, по сути, опускался до нуля.

– Почему же тогда был несогласован прорыв?

– Это был результат договорённостей на более низком уровне под определённые гарантии российских военнослужащих. Хотя было лично моё предупреждение о том, что никаких гарантий нет. О каких гарантиях может идти речь, раз в последний момент в одностороннем порядке меняют так условия?

– Это было решение Хомчака?

– Это было решение руководства сектора «Б», которое, как я понимаю, принималось коллегиально. Надо их тоже понять, у них под рукой были сотни людей слабоуправляемых подразделений из добровольческих батальонов, у них там было своё понимание возможностей и выхода из сложившейся ситуации. К сожалению, вышло так, как случилось.

– Созванивались ли вы с Богдановским в процессе обстрела колонны?

– Я созванивался с Богдановским. Когда начался обстрел, я на него вышел и сказал ему… вот точно не помню… но вот одна из фраз была: «Этот беспредел надо прекратить! Вы же совершаете реальный расстрел людей, которые не готовы были оказывать сопротивление». На что он мне ответил: «Поверьте, решение принимаю не я».

– А где был начальник Генерального штаба РФ в это время?

– Я сейчас не помню точно, но вроде он был тогда в командировке в Китае.

– Решали ли вы с ГШ РФ вопросы об обмене военнопленных, о сборе погибших и раненых?

– Да, мы согласовывали с ним маршруты нашей колонны, которая была сформирована для сбора погибших и раненых с этих (дорог, по которым выходили наши колонны под обстрелом) маршрутов. По северному маршруту шла колонна, которая, если сравнивать, по количеству эвакуированных была намного меньше той, которая шла по южному маршруту.

– Некоторые люди утверждали, что Генштаб не способствовал расследованию относительно Иловайска. Что вы закрылись от работы всяких комиссий, в отличие от того же Семенченко, Березы и Хомчака, которые побывали на многих телеэфирах и с кем только не пообщались.

Как это не способствовал? Способствовал. Есть официальное расследование прокуратуры, думаю, оно уже скоро закончится, и будут сделаны выводы. Это и есть официальная точка зрения, проработанная соответствующими людьми, а не непонятно кем и с разными целями, будь то пиар, политика или ещё что-то. А по телеэфирам я не особо приучен ходить. Армия вне политики.

Источник:   petrimazepa.com