Когда государство не способно защитить своих граждан, нужно их вооружать

Согласно распространенной точке зрения ужесточение законодательства об обороте огнестрельного оружия приводит к снижению уровня криминального насилия в обществе. Однако судя по опыту Канады, Австралии, Англии и Уэльса, это далеко не так. .

На основе обширного статистического материала профессор Гэри Маузер отстаивает прямо противоположный аргумент: во всех тех случаях, когда государство не способно защитить своих граждан, они оказываются совершенно безоружны в отсутствие необходимых средств самозащиты.

Краткое содержание

В конце XX века ряд жестоких убийств с применением огнестрельного оружия, получивших широкую известность благодаря телевидению, побудил политиков разных стран ужесточить законы об обороте огнестрельного оружия. Они обещали, что новые ограничения приведут к снижению уровня насильственных преступлений и позволят «создать безопасное для жизни общество». Пришло время выяснить, насколько эффективно эти законы помогают бороться с преступностью.

Необходимо на основании фактов доказать, что ужесточение контроля над оружием действительно улучшает ситуацию в этой области, иначе обещания политиков следует воспринимать как пустой звук. Подобные меры многим из нас кажутся правильными из-за убежденности в том, что именно доступность огнестрельного оружия приводит к росту числа тяжких преступлений и, главное, что ограничение этого доступа позволяет снизить уровень криминального насилия.

В настоящей работе я проанализирую эволюцию проблемы преступности в странах Британского Содружества, где недавно были приняты законы о контроле над огнестрельным оружием, — Великобритании, Австралии и Канады. Недостаточно используемый, но важнейший критерий оценки регулирования оборота оружия связан с анализом общих тенденций в сфере насильственной преступности, а не только статистики преступлений с использованием огнестрельного оружия. Поскольку на долю огнестрельного оружия приходится лишь небольшая часть криминального насилия, безопасность людей не повысится, если новые законы приведут только к сокращению этой категории преступности, но не повлияют на общее количества преступлений против личности.

В ходе оценки уровней преступности в указанных странах представляется целесообразным сопоставить их с ситуацией в Соединенных Штатах, поскольку там система уголовного правосудия разительно отличается от той, что существует в Европе и странах Британского Содружества.

Так, в США уголовные наказания как правило жестче, а зачастую намного жестче; кроме того, там в целом существенно выше процент дел, заканчивающихся для обвиняемых осуждением и лишением свободы. Но наиболее явное различие заключается в том, что в Америке граждане, получившие соответствующее разрешение, имеют право носить ручное огнестрельное оружие в целях самообороны, не выставляя его напоказ. За последние десятилетия более 25 штатов приняли законы, позволяющие ответственным гражданам носить огнестрельное оружие. По данным на 2003 год, подобное разрешение могут получить жители 35 штатов.

При этом количество преступлений против личности и, особенно, убийств в Соединенных Штатах сокращается. Снижение уровня преступности в Америке выглядит особенно впечатляющим по сравнению с ситуацией в других странах. В 18 из 25 государств, фигурировавших в исследовании, проведенном британским Министерством внутренних дел, количество преступлений против личности в 1990-х годах увеличилось. Подобный контраст должен заставить мыслящих людей задаться вопросом: а как обстоит дело в тех странах, где законодательство по контролю над оборотом огнестрельного оружия постоянно ужесточается?

Британия

За последние 20 лет как консервативные, так и лейбористские правительства приняли ряд законов об ограничении оборота огнестрельного оружия; в 1997 году владение ручным огнестрельным оружием было полностью запрещено. К сожалению, эти драконовские меры регулирования оказались абсолютно безрезультатными. Сегодня ситуация с общественной безопасностью не только не улучшилась, но, возможно, даже ухудшилась. Полицейская статистика показывает, что Англия и Уэльс столкнулись с серьезным всплеском преступности. В отличие от «вооруженных до зубов» Соединенных Штатов, где количество убийств уже более 20 лет неуклонно сокращается, в Англии и Уэльсе, несмотря на запрет огнестрельного оружия, оно растет. Только за 1990-е годы оно увеличилось на 50% — с 10 на миллион жителей в 1990 году до 15 на миллион жителей в 2000-м.

По данным полицейской статистики, уровень насильственной преступности в целом увеличивается, начиная с конца 1980-х годов, а с середины 1990-х он даже превысил соответствующий показатель для США (по отношению к численности населения). Новые законы, возможно, даже способствовали росту преступлений против личности, поскольку граждане оказались безоружными. Несмотря на запрет и конфискацию всего ручного огнестрельного оружия в Британии насильственная преступность, в том числе и с его применением, продолжает расти.

Австралия

После страшного массового убийства в 1996 году правительство Австралии уже на следующий год внесло радикальные изменения в действующее законодательство об огнестрельном оружии. К сожалению, после принятых мер на улицах не стало безопаснее. Общее количество убийств, практически неизменное с 1995 по 2001 год, сегодня вновь начинает расти. Таким образом, по сравнению со снижением уровня таких преступлений в США с их либеральным отношением к огнестрельному оружию мы наблюдаем абсолютно противоположную тенденцию.

Различие между ситуацией в Австралии и Соединенных Штатах проявляется еще нагляднее, если речь идет о количестве преступлений против личности в целом. В США оно также сокращается, а в Австралии растет. За последние шесть лет общий уровень подобной преступности в стране постоянно увеличивался. В частности, учащаются ограбления, в том числе вооруженные. Количество вооруженных ограблений в Австралии выросло на 166%. Конфискация и уничтожение огнестрельного оружия, находившегося в законном владении граждан, обошлось налогоплательщикам как минимум в 500 миллионов долларов.

Расходы на полицейский бюрократический аппарат, в том числе весьма дорогостоящую службу регистрации огнестрельного оружия, с 1997 года повысились на 200 миллионов долларов. И ради чего все это? Заметного влияния на количество насильственных преступлений эти меры не оказали. А если уровень преступности не снижается, чем можно оправдать такую сумму потраченных денег налогоплательщиков? Ведь на эти средства правоохранительные органы можно было бы оснастить большим количеством патрульных машин, сократить рабочую смену для полицейских, вероятно, даже закупить более современное оборудование. Подумайте, сколько жизней было бы спасено.

Канада

В 1991 и 1995 годах законодательство об огнестрельном оружии было коренным образом пересмотрено. Поэтапное введение системы лицензирования и регистрации продолжается до сих пор. Контраст между уровнем криминального насилия в США и Канаде просто поражает. За последние десять лет количество преступлений против личности в Канаде увеличилось, а в Соединенных Штатах — резко снизилось.

Канадский эксперимент с регулированием оборота огнестрельного оружия превращается просто в фарс. По данным Генерального аудитора, расходы на составление полного реестра огнестрельного оружия, находящегося во владении граждан, которые, как предполагалось, должны были составить всего 2 миллиона долларов, уже превысили миллиард. Трудно сказать, какова будет окончательная стоимость программы, но если включить в нее расходы на правоприменительные меры, она вполне может достичь 3 миллиардов долларов. Налогоплательщикам стоило бы потребовать создания независимого органа для сравнительной оценки расходов и результативности регистрации, чтобы получить представление о том, во что им обходится эта программа.

Законы об ограничении оборота огнестрельного оружия не привели к снижению уровня насильственной преступности в Австралии, Канаде и Великобритании. Меры по конфискации такого оружия у граждан обернулись весьма дорогостоящей неудачей. Количество преступлений против личности не уменьшается, а продолжает расти. К сожалению, по политическим соображениям нынешняя политика, скорее всего, будет продолжаться и, что еще важнее, не получит критической оценки.

Только в Соединенных Штатах уровень криминального насилия за последнее десятилетие резко снизился. Возможно, политикам из стран Содружества пора пересмотреть свою традиционную антипатию к законному владению огнестрельным оружием.

Мнение о том, что запретами на огнестрельное оружие можно повысить безопасность граждан, иллюзорно. Ни один закон, даже самый жесткий, не способен защитить нас от тех, кто решился на преступление. Так может быть, бороться следует с преступниками, а не с охотниками и любителями пострелять в тире?

Введение

Ряд жестоких убийств с применением огнестрельного оружия во Франции, Германии и Швейцарии, произошедших в последние годы и получивших широкую известность благодаря телевидению, побудил политиков ужесточить законы об обороте огнестрельного оружия. Большинство из нас наверняка помнит по новостям историю страдавшего депрессией немецкого подростка, который после исключения из школы в приступе бешенства застрелил несколько человек в школьном здании. Помним мы и то, как во Франции и Швейцарии разъяренные люди врывались в здания местных советов и открывали огонь по их сотрудникам, похоже, не разбирая правых и виноватых.

Такое случалось и раньше. По телевидению мы уже наблюдали за подобными трагедиями в Австралии, Великобритании, Канаде, США и других странах. События развиваются по известной схеме: сначала происходит нечто ужасное — скажем, недовольный ученик убивает одноклассников или сумасшедший устраивает кровавую бойню в общественном месте. Несколько недель произошедшее активно освещается в СМИ.

Затем правительство, считая необходимым продемонстрировать свою способность защитить граждан, дает полиции новые широкие полномочия и еще больше ограничивает право людей на владение огнестрельным оружием. Утверждается, что эти ограничения позволят сократить уровень насильственной преступности и сделать общество «безопасным для жизни».

После этого СМИ переключают внимание на новую сенсацию, и люди забывают о случившемся. Через какое-то время происходит новое ужасное происшествие такого рода, и все начинается снова. Именно по такому сценарию развивались события при принятии практически всех законов о регулировании оборота огнестрельного оружия за последние полвека. Так давайте сделаем паузу и зададимся вопросом: если цель таких законов — предотвращение насильственных преступлений, то насколько они на практике способствуют этому?

Политики обещают, что усиление регулирования оборота огнестрельного оружия позволяет сократить число преступлений против личности и повысить безопасность граждан. Кое-кто утверждает даже, что оно позволит снизить уровень самоубийств. Но так ли это? Действительно ли ограничение права владения огнестрельным оружием приводит к сокращению числа убийств, или вооруженных ограблений, или преступлений против личности в целом, или суицидов? Одним словом, действительно ли они делают наше общество более безопасным, как утверждают их сторонники?

Если законы, ограничивающие возможности людей иметь огнестрельное оружие, призваны снизить уровень насильственных преступлений, это следует доказать на основании фактов: в противном случае все эти обещания — не более чем пустой звук. Однако криминологи (пусть и с неохотой) признают: эмпирические данные не дают особых оснований утверждать, что ужесточение доступа населения к огнестрельному оружию снижает уровень насильственной преступности[1]. Утверждения об обратном зачастую представляют собой попытки выдать желаемое за действительное.

При этом нельзя сказать, что никто не предупреждает об этом государственные органы. Так, Комиссия Каллена получила ряд материалов из разных источников (в том числе от английского ученого, бывшего суперинтенданта полиции Колина Гринвуда), говорящих о том, что ужесточение ограничений не является эффективным способом борьбы с преступлениями против личности (Munday, Stevenson 1996; Greenwood 1972).

В Канаде перед принятием законопроекта С-68, вводившего систему регистрации огнестрельного оружия и лицензий на владение им, Генеральный аудитор предупреждал правительство, что министр юстиции не представил убедительных обоснований необходимости нового закона, а анализ эффективности действующего законодательства в этой области не проводился (Auditor General of Canada 1993: 647–655).

Я сам, выступая перед парламентской комиссией, отмечал, что регистрация всего огнестрельного оружия в стране — мера «неосуществимая, неэффективная и до неприличия дорогая» (Mauser 1995: 25). В то время я считал, что она обойдется налогоплательщикам в миллиард долларов (Ibid, 28).

В 2002 году Управление Генерального аудитора Канады подтвердило мой прогноз (Auditor General of Canada 2002, сhap. 10). К сожалению, обе наши оценки оказались заниженными, поскольку в них не учитываются расходы других государственных органов, участвующих в реализации программы, и расходы на правоприменительные меры. Согласно наиболее реалистичному из имеющихся на сегодняшний день прогнозов, общие затраты государства на лицензирование владельцев и регистрацию всего огнестрельного оружия в стране составят почти 3 миллиарда долларов (Breitkreuz 2003).

В настоящей работе анализируется обоснованность утверждений о том, что введенные в последние годы законоположения, ограничивающие доступ граждан к огнестрельному оружию, способствуют повышению уровня безопасности в обществе за счет сокращения преступности. При этом мы будем изучать не вопрос о том, приводят ли эти законы к снижению (или росту) преступлений с использованием огнестрельного оружия.

Эта проблема не главная: будем исходить из допущения, что хотя бы эту категорию преступности меры по контролю над оружием должны сократить[2]. Важнейший вопрос заключается в другом: способствуют ли они улучшению ситуации в сфере общественной безопасности в целом? Необходимо иметь в виду: даже если количество преступлений с использованием огнестрельного оружия после введения таких законов сокращается, это не исключает повышения общего уровня насильственной преступности — со всеми негативными последствиями для безопасности граждан.

Это связано с тем, что преступления против личности с использованием огнестрельного оружия составляют лишь небольшой (а зачастую очень небольшой) процент от общего числа насильственных преступлений. Чтобы проверить обоснованность утверждения о том, что ограничение доступа граждан к огнестрельному оружию позволяет снизить уровень криминального насилия в обществе, мы рассмотрим тенденции в этой области в нескольких странах, недавно принявших подобные законы. По возможности мы будем сопоставлять ситуацию в этих странах с тенденциями в сфере криминального насилия в Соединенных Штатах.

Оценивать воздействие указанных изменений в законодательстве необходимо за достаточно длительный хронологический период. В данной работе мы изучим тенденции в сфере преступности по каждой из стран, чтобы выяснить, произошли ли здесь какие-либо изменения после принятия законов о контроле над огнестрельным оружием. Мы отобрали те категории преступлений, которые нагляднее всего свидетельствуют о ситуации с общественной безопасностью: убийства, преступления против личности и покушения на имущество граждан. Кроме того, мы оценим и динамику количества самоубийств, поскольку борцы с огнестрельным оружием утверждают, что сокращение доступа к нему уменьшает у психологически нестойких людей соблазн покончить счеты с жизнью.

Очевидно, сопоставление средних показателей по странам для целей нашего исследования нецелесообразно. Нас в данном случае не интересует, где выше, а где ниже уровень того или иного вида преступлений — в США, Канаде или Англии. Эти показатели отражают скорее исторические и культурные различия, а не эффективность недавних законов об огнестрельном оружии. К нашей теме относится лишь динамика этих преступлений. Если количество убийств до введения закона было небольшим и осталось таковым в дальнейшем, можно ли утверждать, что именно с усилением контроля над оружием связаны низкие показатели в этой области?

Следует отметить также, что сопоставление уровня преступности в США с ситуацией в Европе и странах Британского Содружества представляется особенно уместным из-за уникальности американской системы уголовного правосудия[3]. И дело не только в том, что в США уголовные наказания как правило жестче, а зачастую намного жестче, а процент дел, заканчивающихся для обвиняемых осуждением и лишением свободы, существенно выше[4].

Наиболее явное различие, пожалуй, заключается в том, что Америка — одна из немногих стран, где гражданам, получившим соответствующее разрешение, разрешено носить ручное огнестрельное оружие в целях самообороны, не выставляя его напоказ.

За последние десятилетия, пока в Британии и странах Содружества стать владельцем огнестрельного оружия становилось все труднее, более 25 американских штатов приняли законы, позволяющие ответственным гражданам носить огнестрельное оружие. По данным на 2003 год, подобное разрешение могут получить жители 35 штатов. В результате почти 3 миллиона американцев обоего пола ходят с оружием по магазинам, улицам или ездят с ним в машине. Каким бы удивительным это ни показалось непосвященному наблюдателю, после принятия таких законов количество преступлений против личности, в том числе убийств, сократилось. Профессор Джон Лотт (John Lott) продемонстрировал, что в тех штатах, где гражданам разрешено носить с собой оружие, уровень насильственной преступности снижается быстрее, чем в остальных[5].

В результате последние десять лет количество преступлений против личности, и особенно убийств, в Соединенных Штатах неуклонно сокращается[6]. Снижение уровня преступности в Америке выглядит особенно впечатляющим по сравнению с ситуацией в других странах. В 18 из 25 государств, фигурировавших в исследовании, проведенном британским Министерством внутренних дел, количество преступлений против личности в 1990-х годах увеличилось (Barclay et al. 1999). Подобный контраст должен заставить мыслящих людей задаться вопросом: а как обстоит дело в тех странах, где власти сочли, что постоянное ужесточение законодательства по контролю над оборотом огнестрельного позволит защитить граждан от криминального насилия?

Огнестрельное оружие и насильственные преступления

Меры по контролю над оборотом огнестрельного оружия кажутся многим правильными из-за убежденности в том, что именно его доступность приводит к росту числа преступлений против личности, и, главное, ограничение этого доступа позволяет снизить уровень криминального насилия. Этот тезис можно проверить эмпирически.

Наиболее подходящим критерием для оценки утверждений о том, что законодательное ужесточение доступа к огнестрельному оружию позволяет улучшить ситуацию с общественной безопасностью, является общий уровень насильственной преступности в целом, или убийств. Понятие «насильственные преступления» относится ко всем правонарушениям, в результате которых жертва получает увечья, и включает преступления, совершенные с использованием любых видов оружия, а не только огнестрельного. Последнее фигурирует лишь в части — нередко очень небольшой — преступлений против личности. Так, в странах, которые изучаются в настоящей работе, огнестрельное оружие используется лишь в 1–26% преступлений против личности (табл. 1). 

Таблица 1. Использование огнестрельного оружия в ходе насильственных преступлений в разных странах (% от общего числа насильственных преступлений)

 

	Насильственные преступления	Убийства	Грабежи	Самоубийства	Несчастные случаи
США (2001)	26	63	42	56	1
Канада (2001)	3	31	14	20	<1
Австралия (2001)	1 (оценочные данные)	14	6	12	Данных нет
Англия и Уэльс (2000/2001)	1 (оценочные данные)	9	4	2	Данных нет

Источники: по США: Federal Bureau of Investigation 2003; NCIPC 2003; по Канаде: Kwing Hung, March 2003; Savoie 2002; по Австралии: Australian Institute of Criminology 2003; Mouzos 1999; Mouzos 2003; Reuter, Mouzos 2002; по Англии и Уэльсу: Home Office 2001; Centre for Evidence Based Mental Health 2003.

Даже если речь идет о серьезных преступлениях, таких как убийства и грабежи, где огнестрельное оружие используется чаще всего, такие случаи не составляют большинства. В Австралии, Канаде и Англии лишь 4–14% грабителей используют огнестрельное оружие, а в США — менее половины (42%)[7]. Впрочем, более низкий процент использования огнестрельного оружия в таких преступлениях — не всегда благо. Данные исследований показывают: если при ограблении преступник угрожает огнестрельным оружием, для жертвы дело реже заканчивается увечьем[8].

Преступлениям с использованием огнестрельного оружия уделяется гораздо больше внимания в СМИ, однако их нельзя по определению считать более жестокими, чем другие виды насилия: в конце концов, какая разница, от чего погибает жертва — от удара дубинкой или пули? Мы видим, что в Соединенных Штатах большинство убийств (63%) совершается с применением огнестрельного оружия, тогда как в Австралии, Канаде и Англии люди гибнут от него гораздо реже (9–31% от общего числа убийств)[9]. В странах Британского Содружества убийцы в основном используют нож[10]. К примеру в Канаде от ножевых ранений погибает такое же количество людей, как и от огнестрельных, а в Австралии оно вдвое больше (Dauvergne 2001: 8; Mouzos 2001).

Хотя самоубийства не относятся к категории насильственных преступлений, они часто фигурируют в ходе дискуссий о насилии с использованием огнестрельного оружия. В странах Содружества, которые стали объектом нашего исследования, относительно немногие (от 4 до 20%) самоубийцы используют огнестрельное оружие. В США и в этом плане ситуация уникальна: чуть больше половины самоубийств (56%) совершается с его применением. Несмотря на это, общий уровень суицидов в Соединенных Штатах ниже, чем в Австралии или Канаде (Australian Bureau of Statistics 2002; Preville 2003; NCIPC 2003).

Вопреки распространенному мнению огнестрельное оружие не отличается и «особой смертоносностью» по сравнению с другими орудиями самоубийства. При повешении или отравлении окисью углерода (например, выхлопными газами автомобиля) смерть в случае попытки суицида наступает столь же часто (Kleck 1991: 258). Представляется очевидным, что, чем тверже человек решил покончить с собой, тем эффективнее будет способ, который он выберет. А поскольку таких способов в распоряжении людей, решивших совершить суицид, достаточно много, запрет одного из них — будь то огнестрельное оружие или поезда метро, под который бросаются самоубийцы, — ничего не изменит.

Несчастные случаи, связанные с огнестрельным оружием, о которых столько говорят в СМИ, на самом деле — явление довольно редкое. Как правило в развитых странах на долю огнестрельного оружия приходится менее 1% смертей от несчастных случаев. Возможно именно из-за того, что они происходят так редко, СМИ уделяют им столько внимания и освещают так эмоционально. Автокатастрофы — явление куда более распространенное, и для окружающих представляют гораздо большую опасность, однако мейнстримовские СМИ об этой проблеме почти не упоминают. Это еще один пример того, что освещение той или иной угрозы в прессе не может считаться критерием ее серьезности.

Популярное понятие «смертность от огнестрельного оружия» лишь вводит в заблуждение, поскольку оно сваливает в одну кучу два совершенно различных феномена — убийства и самоубийства, и в результате получается высокая, но ложная цифра (Mauser, Stanbury 2003). Пользоваться этим понятием для оценки эффективности законов об оружии нецелесообразно — по нескольким причинам.

Во-первых, при совершении большинства насильственных преступлений огнестрельное оружие не используется, поэтому критерий «смертности от огнестрельного оружия» игнорирует ряд показателей, важных с точки зрения безопасности граждан.

Во-вторых, даже несмотря на то, что лишь немногие самоубийцы прибегают к огнестрельному оружию, именно на суициды в развитых странах приходится львиная доля «смертности» от него. К примеру, в Канаде 80% смертей от огнестрельного оружия составляют суициды, а для Австралии этот показатель равен 76%.

В-третьих, утверждения о том, что законы об ограничении оборота огнестрельного оружия могут привести к снижению уровня самоубийств, не имеют под собой оснований (Kleck 1997; Jacobs 2002: 6).

Подведем итог: для анализа ситуации с общественной безопасностью в целом наиболее целесообразно применять общие критерии — такие, как уровень насильственной преступности, или количество убийств по отношению к численности населения. Законы о контроле над оборотом огнестрельного оружия, несомненно, призваны сократить число преступлений с его использованием, но главный вопрос состоит в том, способны ли они повлиять на общий уровень криминального насилия.

Поскольку преступления с использованием огнестрельного оружия составляют лишь небольшой процент от общего количества, было бы абсолютно неправильно, особенно когда речь идет о странах Британского Содружества, оценивать воздействие любых законов на общественную безопасность на основе таких критериев, как «преступность с использованием огнестрельного оружия» или «смертность от огнестрельного оружия».

Несомненно, может сложиться ситуация, когда число преступлений такого рода сокращается (по ряду причин), но общий уровень криминального насилия в обществе при этом растет. В основном разделе настоящей статьи мы рассмотрим вопрос о том, можно ли снизить уровень насильственных преступлений в целом, сосредоточиваясь исключительно на сокращении преступности с использованием огнестрельного оружия.

Действительно ли огнестрельное оружие «провоцирует» убийства?

Сторонники ограничения доступа к огнестрельному оружию часто утверждают, что даже нормального человека владение таким оружием может каким-то образом «спровоцировать» на насильственные действия и даже убийство. Это утверждение ложно. Данный вопрос анализируется в ряде исследований (Kleck 1991: 205–206; Kleck 1997: 222–224), однако в данном случае уместно сказать несколько слов на эту тему, чтобы проиллюстрировать необоснованность подобных утверждений.

Возможно, в любом человеке есть не только хорошее, но и плохое, но очень немногие из нас готовы совершить убийство. Убийство — вещь из ряда вон выходящая, и большинство таких преступников нельзя назвать обычными людьми, которые в любой из рассматриваемых нами стран могли бы получить разрешение на законное владение огнестрельным оружием.

В развитых странах подавляющее большинство владельцев огнестрельного оружия — это охотники или любители пострелять по мишеням. Так, в Канаде, как видно из таблицы 2, более двух третей владельцев заявляют, что приобрели огнестрельное оружие для охоты. 

Таблица 2. Цель приобретения огнестрельного оружия (% от числа опрошенных)

Охота – 73

Стрельба по мишеням – 13

Отстрел грызунов – 8

Коллекционирование – 6

Самооборона – 5

Иное – 13

Всего – 118

Примечание: сумма ответов превышает 100%, поскольку респонденты могли назвать несколько целей приобретения огнестрельного оружия.

Источник: CPC Research 2001, схема 11.

 Таблица 3 показывает, что владельцы огнестрельного оружия — обычные граждане. По отношению к средним показателям структуры населения Канады среди них больше мужчин, людей среднего возраста, у них как правило несколько ниже уровень образования, однако объем доходов превышает среднестатистический. 

Таблица 3. Характеристики владельцев огнестрельного оружия и общая структура населения Канады (% от числа опрошенных)

Демографические переменные	Владельцы огнестрельного оружия	Население в целом
Пол
Мужской	88	49
Женский	12	51
Возраст , лет
18–34	15	33
35–54	49	40
55 и старше	34	24
Образование
Среднее и незаконченное среднее	51	43
Колледж	28	28
Законченное высшее	19	30
Не ответили	2	1
Доход семьи, USD
Менее 20,000	8	15
20,000 – 39,999	24	24
40,000 – 59,999	25	19
60,000 и выше	33	27
Не ответили	10	15

 Примечание: итоговая цифра может отличаться от 100%, поскольку приводятся округленные данные.

Источник: CPC Research 2001, табл. 5. 

Утверждения о том, что убийцами становятся «обычные» люди, — это миф. Обычно их совершают индивиды с отклонениями от нормы, уже допускавшие насилие в прошлом. Конечно, такие убийства сенсацией не становятся. По данным Канадского статистического управления, «типичный» убийца в нашей стране — это рецидивист, не имеющий права на законное владение огнестрельным оружием, злоупотребляющий алкоголем или принимающий наркотики, безработный. Две трети убийц в Канаде ранее уже совершали уголовные преступления: это же относится и к половине их жертв (Dauvergne 2002). Таких людей не назовешь «обычными» канадцами.

Следует отметить, что преступления с использованием огнестрельного оружия совершает очень небольшое число людей. Так, в Канаде число граждан, законно владеющих огнестрельным оружием, по оценкам, составляет от 2,3 до 4,5 миллионов человек[11], при этом насильственных преступлений с его использованием в стране ежегодно совершается до 10 000[12]. Даже если бы все они совершались в прошлом законопослушными владельцами огнестрельного оружия (а это не так), число преступников составило бы менее 1% таких владельцев.

То же самое в еще большей степени относится и к самому огнестрельному оружию: оно крайне редко используется в противоправных целях. Всего в Канаде имеется от 7,9 до 15 миллионов такого оружия: таким образом, 10 000 «стволов», использованных для совершения насильственных преступлений, — это примерно 0,1% от общего количества.

Еще один аргумент противников огнестрельного оружия заключается в том, что чуть ли не все «стволы», используемые для совершения преступлений, когда-то были приобретены законно. Подразумевается, таким образом, что именно законные владельцы (вольно или невольно) «снабжают» преступников огнестрельным оружием. Это не соответствует действительности.

Во-первых, в мире есть страны, где незаконно производится и реализуется огнестрельное оружие — в основном в террористических целях. Часть этого оружия попадает и в руки обычных преступников.

Во-вторых, в преступлениях против личности далеко не всегда используется оружие, украденное у законных владельцев. В странах Содружества лишь небольшой процент таких преступлений совершается с помощью «стволов», занесенных в официальный реестр. Так, в Англии и Уэльсе зарегистрированное оружие фигурирует в 13–16% убийств (Home Office 2001, табл. 3D). В Канаде аналогичная цифра составляет 8%[13]. Мало чем отличаются и показатели по Австралии (10%)[14]. В США наблюдается та же картина: украденные «стволы» не являются главным орудием убийств (Kleck 1997: 94).

Если уж говорить о роли похищенного оружия при совершении насильственных преступлений, необходимо учитывать и кражи с военных и полицейских складов, а не только у отдельных граждан. В Канаде немалая часть имеющегося огнестрельного оружия принадлежит государству: оно хранится в больших арсеналах, не всегда охраняемых так тщательно, как следовало бы. Оценить, сколько оружия ежегодно похищается из этих хранилищ, крайне трудно: соответствующая статистика попросту отсутствует.

Тем не менее мы можем предположить, что существенная часть огнестрельного оружия, используемого для совершения преступлений против личности, была украдена из полицейских и военных арсеналов. На международном уровне одним из главных источников поставок оружия для преступной деятельности является контрабанда — в том числе стволов, украденных с военных складов в охваченных кризисом посткоммунистических государствах (Landesman 2003; Polsby, Kates 1997; Rummel 1994).

Таким образом, в настоящем разделе я попытался продемонстрировать необоснованность предположения о том, что владение огнестрельным оружием провоцирует обычных людей на совершение убийств или любых других преступлений против личности. Во всех странах, о которых идет речь в этой статье, подавляющее большинство убийц не относится к категории обычных граждан, способных получить законное разрешение на приобретение оружия. Само же число преступлений с использованием огнестрельного оружия настолько невелико по сравнению с его общим количеством, имеющимся в этих странах, что утверждения о «провоцирующей» роли такого оружия выглядит просто нелепым.

Может ли ужесточение законов об оружии привести к снижению уровня преступлений против личности?

Англия и Уэльс

Политика в отношении огнестрельного оружия в Великобритании вот уже 15 лет определяется сенсационным освещением в СМИ особо жестоких убийств, совершенных с его применением. Сначала, в августе 1987 года, английский городок Хангерфорд на восемь часов оказался во власти психически ненормального человека, расстреливавшего людей без разбора. Майкл Райан (Michael Ryan) убил 16 человек, ранил еще 14, а потом застрелился сам (Malcolm 2002: 201). Внимание СМИ в основном сосредоточилось на том, что этот человек смог приобрести оружие в законном порядке, хотя у этой трагедии были и другие, еще более ошеломляющие элементы. Так, общественность почему-то не была шокирована тем фактом, что местные полицейские не смогли помешать убийце (у них просто не было оружия), да и ни у кого из жителей городка не нашлось смелости (или возможности), чтобы оказать ему сопротивление.

Почти десятью годами позже, в 1996 году, Томас Хэмилтон (Thomas Hamilton), страдавший психическим заболеванием (о чем было известно полиции), имея при себе законно приобретенные пистолеты, зашел в начальную школу шотландского городка Данблейна, и открыл огонь.

Он убил 16 детей и одного учителя, ранил еще 10 учеников и троих преподавателей, после чего покончил с собой (Ibid, 203). В СМИ вновь поднялась буря возмущения, но не потому, что полиция в нарушение всех правил выдала психически ненормальному человеку разрешение на владение оружием, а из-за того, что британским гражданам вообще разрешено им владеть. Согласно информации, представленной в Комиссию Каллена, несколько стрелковых клубов не только отклонили просьбу Хэмилтона о вступлении, но и просили полицию аннулировать выданное ему разрешение. Однако никаких мер по их запросам принято не было (Cullen 1996).

После случая в Хангерфорде правительство консерваторов инициировало принятие Акта 1988 о внесении поправок в закон об огнестрельном оружии; в 1997 году, после расстрела в школе Данблейна, по инициативе лейбористского кабинета парламент одобрил новые поправки к этому закону, запрещающие владение ручным огнестрельным оружием (Greenwood 2001; Munday, Stevenson 1996). К сожалению эти драконовские меры по регулированию оборота огнестрельного оружия не помогли обуздать преступность (Malcolm 2002).

Полицейская статистика показывает, что Англия и Уэльс столкнулись с серьезным всплеском преступности. В отличие от Северной Америки, где количество убийств уже более 20 лет неуклонно сокращается, в Англии и Уэльсе за этот же период оно выросло (рис. 1). Только за 1990-е годы количество убийств увеличилось на 50% — с 10 на миллион жителей в 1990 году до 15 на миллион жителей в 2000-м (Home Office 2001)[15].

Рисунок 1. Количество убийств в Англии и США, 1974–2000/2001 Источники: Home Office 2001; Federal Bureau of Investigation 2003.

Та же статистика свидетельствует и о росте количества преступлений против личности в целом начиная с конца 1980-х годов; с 1996 года уровень подобной преступности в Англии и Уэльсе выше, чем в Соединенных Штатах (рис. 2)[16]. Число преступлений против личности выросло с 400 на 100 000 жителей в 1988 году до почти 1400 на 100 000 жителей в 2000 году (определенная часть этого увеличения за последние годы, возможно, связано с изменениями, внесенными в 1998–1999 годах в правила регистрации преступлений). В США, напротив, уровень насильственной преступности не только ниже, но и продолжает сокращаться (Home Office 2001; Federal Bureau of Investigation 2003, табл. 1).

Рисунок 2. Уровень насильственной преступности в Англии и США, 1988–2001 Источники: Home Office 2001; Federal Bureau of Investigation 2003.

Ситуация с посягательствами на имущество граждан также ухудшилась по сравнению с началом 1980-х годов. Хотя в 1990-х их количество несколько снизилось, оно все равно превышает показатели начала 1980-х (80 000 на 100 000 жителей в 1997 году против 6000 на 100 000 жителей в 1982-м) (рис. 3). В США число таких преступлений, напротив, сокращается (Home Office 2001; Federal Bureau of Investigation 2003).

Рисунок 3. Количество преступлений против имущества граждан в Англии и США, 1982–1997 Источники: Home Office 2001; Federal Bureau of Investigation 2003.

Количество самоубийств в Англии и Уэльсе несколько сократилось (рис. 4). В 1989 году число смертных случаев в результате самоубийств по всем возрастам и с использованием любых орудий равнялось 10 на 100000 жителей, а в 1999-м — уменьшилось до 9,5 на 100 000 жителей. В Соединенных Штатах количество самоубийств также снизилось с 12,4 до 10,7 на 100 000 жителей — хотя владельцев огнестрельного оружия в стране стало больше (McIntosh 2000).

Рисунок 4. Количество самоубийств в Англии Уэльсе по сравнению с США Источники: NCIPC 2003; National Statistics 2003.

Кроме того, Министерство внутренних дел настолько ужесточило режим оборота огнестрельного оружия, что заниматься спортивной стрельбой на законных основаниях стало практически невозможно. К примеру, количество выданных разрешений на приобретение гладкоствольных ружей с 1988 года снизилось почти на 30% (Greenwood 2001) (рис. 5). При этом министерство признает, что лишь в одном случае из 10 огнестрельное оружие, использовавшееся для совершения преступления, было приобретено законным путем (Home Office 2001) (рис. 6). Тем не менее почти никто в административных и правительственных кругах не требует положить конец курсу на «разоружение» законопослушных граждан.

Рисунок 5. Рост числа грабежей в Англии и Уэльсе на фоне сокращения количества выдаваемых разрешений на владение гладкоствольными ружьями Источник: Greenwood 2001.

Рисунок 6. Юридический статус огнестрельного оружия, применявшегося при совершении убийств в Англии и Уэльсе, 1992-1998

Примечание: Из законно приобретенного огнестрельного оружия 11 единиц были украдены у владельцев, один из которых стал жертвой убийства.

Источник: Home Office 2001: table 3D.

Имеющиеся данные явно не подтверждают тезис о том, что ужесточение законов об огнестрельном оружии приводит к сокращению количества преступлений против личности. Напротив, они, возможно, даже способствуют его увеличению — за счет разоружения граждан. Несмотря на запрет и конфискацию всего ручного оружия насильственная преступность — в том числе и с его использованием — продолжает расти. Количество преступлений против личности с использованием ручного огнестрельного оружия увеличилось с 2600 в 1997/1998 году до 3600 в 1999/2000-м. Общее число преступлений с использованием огнестрельного оружия за последние десять лет увеличилось на 200%.

(Окончание следует)

Автор: Гэри Маузер, профессор,  inliberty 

Tweet