Черкасская милиция оплачивает секс с несовершеннолетними

Черкасская милиция изобрела новый способ борьбы с несовершеннолетними путанами-дебютантками. За деньги налогоплательщиков их подкладывают под милицейских «стукачей». 

В один нехороший день две юные черкасщанки 16 и 17 лет от роду решили, что оказание секс-услуг – именно та «работа», где можно быстро и без «запарки» заработать деньги. Инициативу в деле организации «индивидуальной трудовой секс-деятельности» взяла в свои руки старшая из подружек. Предложения соответствующего характера от себя и своей младшей напарницы вместе с фотографиями девушка разместила на одном из специфичных интернет-сайтов, которых в интернет-сетях Черкасс, как и любого города, пруд-пруди. Добросовестно указала и их с подружкой возраст.

Видимо, милиция регулярно знакомится с соответствующими сайтами, так как появление «свеженьких» секс-энтузиасток сразу привлекла внимание сотрудников борьбы с торговлей людьми Придепровского (в городе Черкассы) РО УМВД. Но люди в погонах не бросились проводить душеспасительные беседы с девушками и их родителями, дабы отвернуть несовершеннолетних от скользкого пути. Более того, совсем не сообщили родителям об откровенно не детских намерениях девчонок. А зачем, если от двух несовершеннолетних дурочек можно и сексуальное удовольствие получить, а потом, «повязав» их «на горячем», подвести под статью и отрапортовать о своих успехах?

Использовать девушек «по назначению» милиционеры, хвала Богу, пошли не сами, а послали некого гражданина Пупкина, которому стукнуло 28 лет. На оплату сексуального труда девушек Пупкину выдали в милиции 600 меченых гривен, так как каждая запросила за себя по 300 гривен.

Таким образом, наши доблестные блюстители порядка выступили в роли идейного вдохновителя и организатора настоящего преступления, квалификация которого – торговля людьми для сексуальной эксплуатации, или, по-простому, сводничество.

Дальше события разворачивались так: Пупкин пригласил начинающих шлюх «в номера» некоего заведения, давно известного своей темной славой притона.

Натешившись любовью несовершеннолетних всласть, Пупкин немедленно сдал девушек операм, которые уже ждали под дверью комнаты. Те же, радостно потирая ручонки, сразу обвинили одну из заблудших душ в сводничестве и задокументировали это, предусмотренное Уголовным кодексом преступление, по всей форме. Результат: довольны все, кроме нимфеток. Заведению – деньги за съем комнаты, Пупкину – секс-утехи за счет налогоплательщиков, то есть – «нашару», а милиции – позитивная статистика по раскрытию преступлений, совершенных в сфере торговли людьми.

Однако, почему бы не возбудить уголовное дело в отношении самих правохранителей, затеявших эту провокацию? Так как кто, как не они, и есть сводники? Кто, вместо того, чтобы предотвратить преступление, его организовал? И, кто, наконец, развращал несовершеннолетних, подложив их по милицейского «стукача»?

Конечно же, автор не собирается обеливать и самих «бедных овечек». Но «овечкам» всего лишь по 16 и 17 лет, и взрослые дяди в погонах по всем законам морали должны были их спасать, а не подкладывать под своих сексотов, ради улучшения своих показателей в работе. Не так ли?

Материал на эту тему я опубликовал в минувшую среду в черкасской областной газете «Новая Молодь Черкасщины». Реакция правоохранителей, которая не заставила себя ждать, меня просто шокировала: коментарии возмущенных и сильно возбужденных блюстителей закона просто таки излучали цинизм.

Первым в редакцию ворвался некий сотрудник Приднепровского РО УМВД, не посчитавший нужным даже представиться. Изо всего словесного потока прибежавшего милиционера журналисты поняли только то, что с текстом публикации милиция не согласна, что «она (милиция) действовала в рамках закона, и что теперь она (опять же милиция) свою поруганную честь будет отстаивать в суде». В тот же день автору статьи, «обесчестившей» милицию, позвонила работница «опороченного» милицейского отдела, некая мадам Заяц. Беседа с ней вышла очень занимательная. Привожу текст без купюр:

– Это вы – автор статьи? – она мне.

– Я, – я ей.

– Так что ж это вы пишете неправильную информацию? Почему вы перед тем, как такое написать, нас не спросили? – она мне.

– А что было у вас спрашивать – там что-то неправильно? Пупкин за деньги налогоплательщиков девушек не «имел», и ваши сотрудники никакого уголовного дела по этой истории не возбуждали? – я ей.

– Да я не об этом. Девушки, которых вы защищаете, вовсе не такие уж «белые и пушистые». Вы бы их видели… Они совершили преступление – сводничество. И за это будут отвечать, – она мне.

– Так их же под чутким руководством ментов просто «поимели», – я ей.

– Милиция действовала в рамках закона. А что касается того, что вы сказали, то иначе как нужно было документировать преступление? – она мне.

– И эту откровенную гнусность вы называете «документирование»?! – я ей.

– Да. Все законно, – она мне.

– Так они же – НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИЕ! И ЭТО НЕ ОНИ, А ИМЕННО ВАШИ ЛЮДИ ОРГАНИЗОВАЛИ САМО ПРЕСТУПЛЕНИЕ. ЭТО ЛИ НЕ АМОРАЛЬНО? – я ей.

– Работники милиции действовали в рамках существующего законодательства, – она мне.

– То есть, законодательство разрешает, грубо говоря, «трахать» несовершеннолетних «в целях установления объективной истины или же расследования преступления»? Что-то я такого в украинском законодательстве не находил. За то там черным по-белому написано, что священным долгом милиции есть не только охрана правопорядка и раскрытие злодеяний, но и предотвращение, предупреждение и профилактика преступлений. Я не прав? – я ей.

– Нет. Не правы. Мы с вами по-разному понимаем цели милиции. В частности, определение «предупреждать преступность» мы – милиция – понимаем как «сотрудичество с преступностью», – она мне.

– Не ерничайте. Вы прекрасно поняли суть. Иначе говоря, вы провели спец-секс-операцию, в ходе которой милицейский «стукач» получил сексуальное, а работники милиции – служебное удовлетворение, возбудив для «галочки» уголовное дело по сводничеству. Но фишка в том, что при этом сводниками выступили сами милиционеры. Да вы сами-то хоть осознаете, насколько дикой и абсурдной выглядит ситуация? – я ей.

– Это позволяет законодательство, и если рассуждать, так как вы, то выходит, что мы и наркоделков ловить права не имеем…,- она мне.

– А это, смотря, кого вы ловите. Если милиционеры берут на оперативной закупке торговца наркотой, то это одно, а вот если опер приносит в школу наркоту, продает ее какому-нибудь ученику-олуху, а потом его же за это и привлекает… То это уже совсем другое. Это имитация деятельности. Так как у мента хоть и есть раскрываемость, но настоящий наркоторговец, продающий «дурь» на территории школы, остается безнаказанным. Простите, это кому на руку? Не наркобизнесу ли? Ведь устранение конкуренции налицо. Вот так и с теми дурехами поступили: «поимели» и «хлопнули», а то темное заведение, где все это происходило, до сих пор работает как ни в чем не бывало. И все знают, что аналогичные события там происходят чуть ли не каждый день, – я ей.

– Расскажите это в Верховной Раде. Работники милиции действовали на основании закона. Законодательство такое позволяет, – она мне.

– Да ну! Если б милиционеры вывели на чистую воду несовершеннолетнюю преступницу, организовавшую целый синдикат, в котором она – хозяйка борделя, за деньги отдавала для секс-услуг других завербованных девушек, получала за это вознаграждение, и ее действия носили системный характер, тогда да, понимаю, операция могла бы быть оправданной. Вот только при этом, извините, «трахать» девушек врядли было жесткой необходимостью. Ведь главное было – задокументировать сам факт сводничества. Так нет же, работники милиции благословили реальный «траходром», создав для него все условия. Это что, тоже продиктовано существующим законодательством? И ради чего? Чтобы сделать преступницей несовершеннолетнюю, которая учавствовала в оргии на тех же условиях, что и ее подружка, и получившая с клиента точно такое же вознаграждение, как и та? И это вы называете сводничеством? Весьма сомнительно. А вот что ваши коллеги совершили явно аморальный поступок, очевидно вполне, – я ей.

– Вы не правы, – она мне.

– Ну, хорошо, пусть я не прав, но ответьте, пожалуйста: а гражданину Пупкину перед тем, как отправить его на это, скажем, пикантное задание, вообще устраивали медицинское обследование на предмет состояния здоровья? А вдруг у него, не дай Бог, СПИД, сифилис, или целый «венеричный букет»? – я ей. Но вместо ответа с другого конца провода услышал лишь ехидненький смешок.

– А если бы в ситуации, в которой были упомянутые девушки, оказались бы дети милиционеров, вы бы действовали так же? – продолжаю диалог.

– Да. Закон – один для всех. Совершил преступление – отвечай! – нарочито строго сказала мадам Заяц, повесив трубку.

Вот такая у нас «принципиальная» милиция. «Закон – один для всех», – говорят, и тут же сами организовывают преступление. Еще и оправдание выдумали. Дескать, мы что, нас законодательство вынуждает… А оно же, то самое законодательство, случаем, не вынуждает работников милиции организовывать заказные убийства?

Например, гражданин Пупкин хочет избавится от Дупкина и ищет киллера, а в роли последнего вдруг выступает ментовский «барабан» (сексот), который берет деньги с Пупкина «за заказ», и, в конечном счете, с ведома милиции, лишает жизни «заказанного» Дупкина. То есть, реально его убивает! Кого тогда садить?..

Руководствуясь такой – извращенной – логикой можно до небес нагнать положительную статистику раскрывания преступлений.

Вот, предположим, сидят в подворотне пацаны несовершеннолетние; а к ним вдруг – бац! – подходит «барабан». Добрый такой, с водкой, сигаретами, «корабликом плана» и говорит: «А че, пацы, скучаем? Вон там за углом тачка-иномарка открытая стоит, да еще и с ключом в замке зажигания. Пошли покатаемся, а потом толкнем на запчасти, у меня свои пацаны на «точке» есть»… А кому не хочется «лаве» заработать по-легкому? Пошли, угнали, покатались и на «точку». А там менты – уже сидят и ждут. И «примут» бедолаг: пацанов – в наручники и в «бобик», а «стукача» – на свободу, еще пригодится, еще послужит Родине…

А сколько подобных дел насоображать можно!.. Раскрываемость попрет, как лосось на нерест. Так, глядишь, и в передовики те же черкасщане вырвутся. Вот только преступность и борьба с ней мгновенно окажутся в параллельных мирах, и будут там существовать совершенно независимо друг от друга. И чем тогда оправдываться? Можно – кризисом, его «второй волной»… Мол, граждане, не виноваты мы, это все он – кризис проклятый. Людям стало плохо жить, вот они и ринулись в преступность…

…Впрочем, это лирика. А, между тем, есть и ряд вопросов, ответы на которые журналисты вряд ли услышат. Первый: является ли гражданин Пупкин здоровым, или он таки заразил глупых девчонок какой-то гадостью (а за это конкретая уголовная отвественность предусмотрена – Авт.)? Второй: а знает ли начальник областного УМВД г-н Дерновой, какие такие «сексмисси» втихаря проводят его подчиненные? Третий: уведомлена ли прокуратура о сексуальных проделках черкасских борцов с торговлей людьми?

И вообще, не вызывает ли эта история омерзение у господ Дернового, Лисового (облпрокурор) и иже с ними?

…Представляю, какой грандиозный грянул скандал, если бы подобную выходку позволила себе полиция где нибудь в США. Да родители девушек, изрыгающие праведный гнев, посредством суда «трахнули» бы не только копов-секс-выдумщиков, но и шерифа вместе с губернатором штата…

…А тем временем упомянутый притон продолжает функционировать. Более того, в Черкассах только ленивый не знает, что там регулярно происходят так называемые «милицейские субботники»: то есть сами стражи порядка вовсю пользуют непотребных девок. Схема расчета – чисто бартер: девки ментам – бесплатный секс по требованию, менты девкам – «крышу».

Это, возможно, и объясняет, почему из всего наличия девок, желающих одарить «любовью» за деньги, вывесивших свои «предложения» на сайт, опера выбрали именно этих двух дурных несовершеннолетних путан-дебютанток. Кое-кто из органов убирал ненужную конкуренцию? И одним ударом убил двух зайцев: показатели улучшил и дал возможность «стукачу» во всю «отдокументировать» двух юных нимфеток. А последнему, вообще, молоко за вредность давать надо. Ведь серьезно рискует человек. Того и гляди, до дыр протрет свой «документатор», помогая милиции бороться с преступностью. Его бы в штат райотдела, так в штатном расписании должность «трахаря по особо важным делам» – отсутствует. Впрочем, «внештатный ментовский ё…рь» тоже звучит неплохо…

Владимир Лимаренко, Черкассы; специально для «УК»