Осведомлен и очень уязвим: насколько опасно в Украине быть свидетелем?

Знать и помалкивать или смело дать показания, благодаря которым преступник будет наказан? Насколько опасно в нашей стране быть свидетелем? О том, похожа ли защита свидетеля по-украински на сюжеты хороших детективных фильмов рассказали те, кому преступники угрожали расправой, сотрудники МВД и правозащитники. 

Свидетель и потерпевшая в одном лице Жанна Сальва вот уже два года живет в страхе за свою жизнь и жизнь дочери. Преступники угрожают ей расправой за то, что она слишком активно помогает следствию раскрыть преступление. Жанна стала жертвой мошенников, промышляющих на продаже столичной недвижимости.

Ее обобрали на $1 млн. 352 тыс. Большая часть этих денег взята в кредит в банке. Так что теперь либо злоумышленники окажутся в тюрьме и, как надеется потерпевшая, вернут ей деньги, либо она – в долговой яме. «Я сдаю в аренду офисные помещения. Однажды у меня сняла комнату под агентство недвижимости приятная молодая девушка Ольга.

Агентство занималось продажей имущества, которое было заставлено в кредит. Недвижимость продавали с молотка по невысокой цене. Ольга предложила мне купить несколько таких объектов, – рассказывает, как потеряла миллион Жанна Сальва. – Я выбрала ресторан и несколько квартир и дала задаток, квартиру в Киеве на улице Шамрыло купила сразу. Хозяин попросил меня подождать две недели, мол, пока съедут квартиранты». В назначенное время Жанна пришла, но ключи от квартиры не подходили. Тогда она вызвала сотрудников милиции и слесаря и взломала дверь.

На столе лежал номер телефона квартиранта Михаила. На вопрос: почему не съехал? – парень сообщил, что о продаже квартиры ему ничего не известно. Когда же приехал владелец, оказалось, что это вовсе не тот человек, который «продал» Жанне квартиру. И началось – заявление в милицию, следствие. Жанна решила помочь сотрудникам МВД и стала сама распутывать дело. Ей удалось выяснить, что в махинациях замешаны высокопоставленные чиновники.

И вот тогда поступили первые звонки с угрозами. Преступники предупреждали, мол, не успокоишься – убьем. «Первый следователь, который вел это дело – честный, замечательный человек, – говорит потерпевшая. – Но вскоре у него мое дело забрали, а его самого вообще перевели в другой отдел».

Следующий следователь, по словам Жанны Сальвы, произвел «усушку и утруску материалов дела». По его версии, это вовсе не преступная группировка, а мошенница – брокер, подозрительно охотно признававшаяся в преступлениях. Горе-следователь попался на взятке и сейчас находится в СИЗО. Новому сыщику предстоит восстанавливать уничтоженные предшественником доказательства, и для него Жанна очень ценный свидетель. «Будьте предельно аккуратны. Носите с собой диктофон, чтобы записать угрозы», – советуют Жанне сотрудники МВД.

«В этом деле замешаны и нотариусы, и милиция, и депутат, – уверяет взявшийся помочь Жанне Сальве правозащитник Эдуард Багиров. – Быть свидетелем в нашей стране очень опасно. Любой руководитель СБУ, МВД мечтает об информаторах, но что он может им предложить? Государство практически не финансирует защиту. Поэтому оперативники кормят свидетеля бутербродами, развозят их по своим квартирам и дачам».

Хорошие телохранители, как «плохие пчелы»

«Действительно, государство не выделяет ни копейки на защиту свидетеля, – подтверждает слова Эдуарда Багирова начальник судебной милиции подполковник Андрей Лопата. – Если конечно не считать зарплату сотрудников подразделения, обеспечивающего безопасность.

Суд, прокуратура либо милиция принимают решение, кого охранять. Они присылают нам соответствующий документ и по закону должны защиту финансировать, но денег на это им не дают. Раньше нам хоть разрешалось в свободное от основной деятельности время подрабатывать. Мы, по договору, охраняли предприятия и выглядели тогда, как плохие пчелы, – заработали и сразу все потратили на физохрану.

Писали письма с просьбой о финансировании, но пока результата нет». Телохранителям, которые должны при случае заслонить собой подопечного от пуль, платят всего 1 500 грн. Но денег катастрофически не хватает даже на это. По словам Андрея Лопаты, из-за дефицита средств в спецподразделении «Грифон» вместо 3 554 служит 3 150 телохранителей. Помимо защиты свидетелей они обеспечивают охрану судебных помещений, судей, прокуроров и членов их семей, в случае если они ведут резонансные дела и охрану тех, кто проходит судмедэкспертизу.

При этом Андрей Лопата утверждает, что говорить о беззащитности свидетеля в Украине все же неправильно. «На сегодня под охраной спецподразделения «Грифон» находится 800 свидетелей, – сообщает подполковник. – В зависимости от степени опасности каждого охраняют от двух до 10 и более человек.

Охрана может быть почасовой, круглосуточной и длиться несколько лет. К примеру, женщину-фермера из райцентра под Житомиром мы охраняли два года. Она видела, как пьяный сосед избил жену, забрал деньги и рассказала милиции. Преступник стал ей угрожать, потравил скот. Вскоре его сестра сожгла сарай и грозилась в отместку за брата сжечь саму свидетельницу вместе с домом. Мы ее охраняли, пока преступник и его сестра не отбыли в места заключения.

В Днепропетровске свидетеля, которого мы охраняли, пытались взорвать чеченским методом – положили фугас на дорогу. Сам он не пострадал, но его охранник был ранен. В Донецке рассматривалось гражданское дело – разведенные супруги делили ребенка. Отец достал пистолет и ранил адвоката жены. С одной стороны, сейчас не 90-е, и времена «быков» и разборок закончились. Преступники стали культурными бизнесменами. Но опасность есть, и охранять людей все равно надо», – резюмирует подполковник милиции.

Сменить паспорт, место жительства и сделать пластическую операцию

На все это свидетель, обладающий ценной для следствия информацией, имеет полное право (в случае необходимости), согласно Закону Украины «Об обеспечении безопасности лиц, принимающих участие в судопроизводстве». Но на практике это невыполнимо. И дело не только в отсутствии денег.

По мнению Андрея Лопаты, чтобы такой Закон был дееспособным, нужны дополнительные подзаконные акты. «Возьмем, к примеру, пластическую операцию, – разъясняет сотрудник милиции. – Как это осуществить, если взаимодействие МВД с Минздравом никак не прописано? Непонятно, кто оплатит операцию и каким образом должна быть обеспечена конфиденциальность. То же самое и со сменой паспорта.

В паспортном столе нам говорят: вы обязаны сообщить нам изначальные паспортные данные. В таком случае соблюсти конфиденциальность очень сложно. Вот если бы я занимал подобную должность в Словакии, то у меня бы стояло три станка: для печати свидетельства о рождении, паспорта и водительских прав. И тогда все гораздо проще. Пришел свидетель – я забираю его документы, завожу дело и кладу в сейф (ключ только у меня), и тут же выписываю новые. Кроме меня и моего непосредственного начальника никто об этом не знает».

Переселить в целях безопасности свидетеля из одного города в другой в нашей стране вряд ли возможно. Другое дело Польша. Здесь ценный свидетель обеспечивается жильем, даже если он решил сменить страну (когда есть межгосударственная договоренность). Кроме того, государство обеспечивает его в течение трех лет. За это время свидетель должен выучить язык и найти работу. Если есть объективные причины, продление финансирования возможно еще на два года.

От тюрьмы и от сумы…

Сотрудники правоохранительных органов часто представляют для свидетеля не меньшую угрозу, чем преступники. Если набрать в Интернет поисковике «милиционер убил» или «умер в милиции» монитор запестрит примерами, как бывают тяжелы на руку сотрудники милиции.

В тюрьме для бывших сотрудников МВД отбывают срок десятки тех, кто выбивал показания. В 2007 году, будучи корреспондентом газеты «Сегодня», я писала о деле «днепропетровских маньяков» – трех отморозков, убивающих женщин и детей и снимающих это на мобильный телефон. В деле фигурировал очень ценный свидетель 13-летний Владик Ляхов. На его глазах преступники убили его друга Андрея. Подростку чудом удалось спастись.

Напуганный до смерти, он прибежал в РОВД. Там его выслушали и… обвинили во лжи, мол, вы подрались, и ты убил друга. По словам матери Владика Ларисы Ляховой, следователь хотел закрыть ребенка на ночь, чтобы он вспомнил что-нибудь до утра. И отпустил подростка только после того, как мать пригрозила рассказать о ситуации СМИ. Это только один пример из личной журналистской практики.

Трудности понимания

Только в октябре прошлого года в Украине свидетели получили возможность общаться с сотрудниками правоохранительных органов в присутствии адвоката. Хотя, как оказалось, полное право на это у украинцев существует с первых лет независимости: статья 59 Конституции нашей страны гласит: «Каждый имеет право на правовую помощь». Но в вопросе защиты прав свидетелей эту норму не использовали.

Официальное разъяснение статьи 59 Основного Закона Конституционный Суд предоставил обществу как раз осенью прошлого года, объяснив ее как гарантированную государством возможность любого гражданина получить юридическую помощь адвоката… при допросе в органах дознания… и во время дачи любых объяснений в качестве свидетеля. «Есть множество правовых нюансов, о которых человек просто не знает, – объясняет «Профилю» адвокат Артем Середа.

– К примеру, согласно 63 статье Конституции Украины человек имеет право отказаться от дачи показаний против своих родственников. И часто следователь разъясняет ему его права после того, как он все рассказал. Опытный следователь может построить диалог таким образом, чтобы свидетель сказал все, что ему нужно. Поэтому, защищая клиента, который проходил по делу о мошенничестве, я настоял на том, чтобы свидетель сначала изложил показания сам в письменном виде, а после следователь задал вопросы».

Согласно Закону допрашивать кого бы то ни было ночью без крайней необходимости запрещено, проводить изнурительные допросы, длящиеся более четырех часов без перерыва тоже. Но этими нормами следователи зачастую пренебрегают. «Одним из моих клиентов был сотрудник воинской части. Его обвиняли в злоупотреблении служебным положением и хищении средств. Доказательства были слабенькими, и очень нужна была явка с повинной, – рассказывает «Профилю», с чем приходится иметь дело адвокат.

– Его допрашивали с 10 утра до двух ночи. А в журнале он расписался, что ушел из райотдела в шесть. Во время того допроса шестеро с дубинками в руках предупредили: не подпишешь – скрутим тебя в бублик. Бить военного не пришлось – он все подписал. Судью так и не удалось убедить в том, что показания были даны под давлением. Мужчину признали виновным и дали условный срок».

В последнее время сотрудники МВД зачастили с пресс-конференциями и брифингами. То крупную партию наркотиков найдут, то «черных трансплантологов» разоблачат. Все это похвально, вот только чтобы выиграть битву в суде, им, скорее всего, понадобятся свидетели. А это для украинских правоохранительных органов пока непозволительная роскошь.

Наталья КОНОВА, «Профиль»