Полиция или милиция? О факторах объединяющих полицейских всего мира

За последние двадцать лет¸ каждое новое Правительство создает комиссию по реформированию правоохранительного блока государственной власти. Действительно проблемы в правоохранительной деятельности накопились немалые, и, прежде всего, это взаимоотношения милиции и общества. К сожалению, мы, как вся правоохранительная система стран бывшего СССР, все еще живем в «системе координат» сложившихся в незапамятные времена НКВД. Факты дискредитации милиции сегодня являются «притчей во языцех».

Как и в других странах «выросших из милицейской шинели», понятие «мент» прежде всего, отождествляется, с формированием карательной психологии у наших сотрудников. В этом, пожалуй, главное отличии от западных коллег, где полицейский – это человек всегда приходящей на помощь!

Вот о, чертах, общих для всех полицейских, и хочется высказать свои наблюдения при общении с коллегами разных стран и публикациях в профессиональных изданиях!

Любая полиция мира, складывалась как закрытая кастовая система. Специфика службы, объединяет, придает своеобразие жизни полицейских, сплачивает их души в одну из самых устойчивых корпораций, где взаимоотношения складываются на основе обширного, неписаного профессионального кодекса. Только поняв глубину полицейской общности, можно успешно провести любые реформы!

Итак, что роднит полицейских

За формулировкой о профессиональной деформации предполагается некоторое своеобразие мировосприятия с учетом профессионального опыт, свойственного любой профессии. Помните герой одного фильма, встречая ранее неизвестного коллегу в аэропорту и безошибочно угадывая его в группе встречающих, говорит: «Полицейские мира на одно лицо!».

Действительно такое «всемирного лицо полицейского» имеет много общих признаков: прежде всего оценивающий взгляд, позволяющий в мгновение определить не только социальную принадлежность человека, но и его нравственно-этические основы для определения в системе «свой-чужой». Выражение лица, манера поведения, интонации речи выдают в полицейском уверенность власти, носителя ее силы.

Присутствует здесь не имитируемая стойкая уверенность в себе, готовность ответить силой на любое проявление агрессивности окружающих.

Ни один опытный полицейский в мире, если он не при исполнении служебных обязанностей, без формы и оружия, не ринется очертя голову на вооруженных налетчиков, грабящих инкассаторскую машину, а постарается запомнить обличие преступников, марку, модель и расцветку их машины, заметить какие-то личные особенности каждого из них.

В любых публичных скандалах, опытный полицейский памятуя о том, что оценку их поведения будут давать в прокуратуре, суде по показаниям свидетелей и участников конфликта, часть из которых вполне может их злонамеренно оговорить. Он будет предельно осторожен и не станет ввязываться, несмотря ни на какие рекомендации, просьбы коллег, войну собственников, политиков, финансистов, пока детально не уяснит себе, кто на чьей стороне участвует в свалке, за что, какими противоправными средствами те добиваются своих целей.

Какой социальный тип служащего преобладает в рядках полиции конкретного государства в сильнейшей степени зависит от того, из каких основных качеств состоит большинство членов того или иного общества, каковы нравственные стандарты практики межчеловеческих отношений в данном социуме. В обществах, где люди предпочитают разбираться между собой по преимуществу внесудебными, внеправовыми способами и средствами, и полицейские предпочитают следовать этой традиции. В такую полицию, как сегодня ум нас, без серьезных связей в структурах власти, без впечатляющих денег обращаться бывает не только бесполезно, но и опасно.

Опасности службы!

Полицейские всегда одинаково осознают серьезнейшую опасность выскопродуктивной работы, приводящей к впечатляющим результатам. Прежде всего подкуп осведомителей в полицейской среде – «крыс». полицейские во всем мире самым серьезным образом относятся к опасности предательства и стараются предельно конспирировать в своей родной профессиональной среде: при недосмотрах, неосторожности ценой потери может стать не только карьера, но и жизнь коллег, а порой и собственная.

Роднит полицейских мира, делает похожими по повадкам друг на друга примерно одинаковые наборы разновидностей неудач, несчастий, источников опасностей. В любой стране полицейский, привлеченный к уголовной ответственности, как правило, не может рассчитывать ни на какое снисхождение, сочувствие, поддержку ни в прокуратуре, ни в судах, ни в СМИ, ни у каких-либо групп населения, ни у власти: при исполнении служебных обязанностей он был в разной степени враждебен каждой из перечисленных категорий «граждан».

За редким исключением почти повсеместно судьба семьи, детей погибших полицейских незавидна: после отменно организованных похорон с проникновенными выступлениями полковников, иногда даже и генералов, практически никто, кроме одного-¬двух старых, верных друзей, не принимает участие в облегчении тягот жизни семьи, обучения и трудоустройства детей. Полицейские и милиционеры, в том числе и те, кто чаще других ходит под пулями, хорошо знают, что единственной платой за боевую службу будет только памятный салют из боевого оружия и обилие цветов в момент похорон.

Точно так же, более других социальных групп полицейские в мире страдают от семейных неурядиц, поскольку члены семьи, естественно, тоже терпят не меньше невзгод. Чаще разводятся: традиционные задержки на работе, командировки, коллективное регулярное снятие стрессов после операций в виде алкогольных возлияний, случайные половые связи на службе и подобное другое, способны разнести вдребезги даже очень крепкую и дружную семью. Ситуация усугубляется не слишком высоким денежным содержанием от его подвигов.

Общим для большинства полицейских в любой стране является и то, что обилие стрессовых ситуаций неизбежным следствием то, что на пенсии бывшие правоохранители живут недолго…

Чувство обиды…

В изрядной мере роднит полицейских непреходящее чувство обиды практически на всех окружающих: кому, какую услугу не окажи, с каким угодно риском для жизни – все равно будут воспринимать, как обязанность по должности. И ожидают, что так будут поступать все полицейские и всегда. А так как ничего подобного нигде не происходит – в прессе, электронных СМИ звучит вечное недовольное брюзжание на халатное исполнение служителями порядка своих обязанностей, их якобы извечное нерадение о людях.

Оперативные сотрудники правоохранительных структур повсеместно во всем мире не испытывают оптимизма и от одной из сторон практики внутриведомственных отношений, суть которой состоит в том, что для спасения карьеры начальника бестрепетно и решительно жертвуют судьбой, службой подчиненного, сколь бы при этом мала ни была его реальная вина.

Есть еще одно объединяющее полицейских мира кастовое качество. Сотрудники правоохранительных органов не видят друг в друге соперников, конкурентов, противников. Им нечего скрывать друг от друга. Здесь охотно помогают, учатся, заимствуют друг у друга удачные приемы работы по любую сторону границы.

Они знают, что вместо никто не поможет, никакие Интерполы людей не пришлют. Это все отлично понимают, осознают и это только объединяет. Разве что немного завидуют тем «коллегам», где власти больше платят за службу, лучше экипируют, обустраивают, предоставляют более значимые социальные льготы, компенсации и полицейские привилегии.

Видимо, поэтому как бы ни был действующий или уже бывший полицейский обижен, ущемлен, как бы ни изверился в людях, обществе, государстве, он не сможет преодолеть те границы законности в собственном сознании, душе, которые он сам и возвел уже самим выбором профессии и многими годами служения правопорядку.

Даже совершая служебные правонарушения, полицейский никогда и близко не позволит себе того, что не задумываясь творят разнообразные «беспредельщики». Вероятно именно поэтому, при всей общей нелюбви к полицейским, именно к ним обращаются с просьбами, мольбами, надеждами на помощь в самые трагические минуты жизни все, кто стал жертвой насилия, преступления – и ни к кому другому. Эта вековая привычка стала почти инстинктом населения стран с устоявшейся государственностью.

Кастовость корпорации….

Все, что объединяет, придает неповторимое, своеобразие жизни полицейских, сСплачивает их души в одну из самых устойчивых корпораций, где взаимоотношения с «ближними» и «дальними» складываются и живут на основе обширного, неписаного кодекса. Это оберегает и воспроизводит во все новых поколениях служивых, никем не виданное, но постоянно присутствующее общее представление о должном отношении к людям, к товарищам по профессии, к работе. Здесь всегда есть носители позитивных традиций, те, кто своим поведением все это в наибольшей степени воплощает в практике профессиональной жизнедеятельности.

Одним из основных является неписаное и неукоснительное правило, прежде чем судить коллегу – следует сначала стать с ним рядом, защитить и помочь. А потом, если понадобится, разбираться. Но разбираться надо в своей среде, без обращений в официальные инстанции.

Полицейское сообщество по-настоящему реагирует только на факт привлечения к уголовной ответственности, на факт гибели полицейского, а не на обстоятельства тому сопутствовавшие, в том числе, прав он был или был не прав. Потому обществу, в собственных интересах, целесообразно действовать исходя из презумпции правоты служителя правопорядка даже в тех случаях, когда вроде бы очевидно превышение им своих полномочий.

В острых моментах, когда полицейскому приходится поступать на пределе своих психо¬физических возможностей, никому из них не дано на все 100% действовать правильно, как предписано хотя бы потому, что ни одна человеческая психика не в состоянии не только отслеживать все, что происходит в свалке, но уж тем более – правильно оценивать. Но это же, с другой стороны, и приводит к пресловутой «круговой поруке».

Управление и контроль

Общим местом теории управления корпорациями является тезис о том, что если руководитель стабильно принимает правильные решения в 51 случае из 100 – он на месте. Ну а если поставить задачу иметь везде руководителей, принимающих только правильные решения и попытаться это воплотить в практику любой серьезной, большой структуры ¬можно заранее быть уверенным: кадровая чехарда уничтожит здесь всякое управление, а, следовательно, и саму структуру.

Потому, самый надежный и действенный контроль правомерности, эффективности деятельности полицейских отнюдь не в изощренной, многоуровневой системе внутриведомственного контроля способных вызвать паралич работы полицейских структур, а прежде всего в возможности отбора наиболее образованных, наилучше воспитанных и профессионально обученных людей с устойчивыми нравственными принципами…

Как уже упоминалось, служители правопорядка в каждом поколении постоянно сталкиваются с несправедливо низкой оценкой людей и власть предержащих своей работы, готовностью «проецировать» факты ущербной, недоброкачественной работы отдельных полицейских на всю систему.

В частности то обстоятельство, что никогда власть и общество и в малой мере не компенсирует ущербы, потери, понесенные право охранителями на службе. Примеров такого пренебрежительного отношения даже к ставшим инвалидами в боевых операциях.

Понятное дело, класс собственников, владельцев, хотел бы отделаться от услуг правоохранителей традиционно: скромным денежным довольствием и копеечной (изготовление плюс стоимость материалов) наградой, вручаемой под фанфары живым или под винтовочный залп посмертно. Но так не получается нигде и никогда – стражи порядка набираются не из учеников специальных школ для умственно отсталых детей.

И никто их из здравых людей не осудит: порядок, когда собственникам только всевозможные блага, а служителям правоохраны – тяготы, командирские разносы, почетные грамоты, ранения и инвалидность. Никто искренне, по настоящему защищать и утверждать их ценности никогда не будет! Понимает это и класс собственников, всевозможных владельцев: своим личным телохранителям, работникам служб безопасности корпораций они платят как министрам (за вычетом у тех впечатляющих прибытков, получаемых в виде взяток, мошенничеств с бюджетными средствами).

Полицейская корпорация всегда будет с большим сочувствием и симпатией относиться к своим бывшим сотрудникам, уволенным из органов охраны правопорядка по «отрицательным мотивам». По той простой причине, что добрая половина из них те, кто наказан несправедливо либо во имя спасения карьеры вышестоящего начальника, либо оговорен злонамеренно коллегами, пострадавшими, либо вообще вынужден был взять на себя чужую вину, чтобы не быть уничтоженным лично или для спасения своих детей от какой-либо серьезной структуры организованной преступности.

Те же, кто еще служит, вполне здраво воспринимают полосу неурядиц, несчастий своих бывших коллег как вполне реальную перспективу для себя и следуют в своих действиях по опеке и помощи «погорельцам» в точном соответствии с инстинктивным велением сохранения рода и вида в агрессивной, враждебной окружающей среде. Все опытные полицейские знают, что любая конфликтная ситуация вне или внутри своей корпорации изобилует таким множеством деталей, обстоятельств, что поддаются любому пристрастному толкованию.

Главное здесь – блюсти жизнеспасительный принцип кодекса «полицейской чести»: «Не навреди себе сам!».

Комплексы….

В условиях непреходящих перегрузок наборами варьирующихся проблем, задач чем больше и продуктивнее работает полицейский – тем больше на него валят всевозможных поручений, заданий. Объемами его выполненной работы корят всех прочих, не выдающих близких «передовику» результатов. Поэтому со временем любой полицейский начинает следовать выверенному практикой принципу: «Делай только то, за неисполнение чего будешь наказан».

Всякий современный полицейский, (в отличии скажем от советских Жегловых и Шараповых) скоро убеждается еще в одном неотвратимо работающем принципе всей служебной деятельности: «твою личную проблему кроме тебя самого никто не будет решать». Отсюда и универсальное, никогда и никем в своей среде не осуждаемое неписаное правило: не следует скромничать, уступать очередь реализации своих личных нужд, нельзя упускать ни одной благоприятной для этого возможности.

В полицейских структурах не принято говорить о служебном долге как о чем-то реальном, значимом – разве только в торжественных речах начальников в подобающих случаях. Такое понимание служения давно не свойственно не только полицейским в любой стране мира, но и большинству армий (кроме, возможно, современной китайской). Служебный долг полицейского на практике зачастую «ссохся» до нескольких элементарных правил, обязательных в процессе несения службы: не утратить по недосмотру, к примеру, табельное оружие, удостоверение, не злоупотреблять на работе спиртным, не одалживаться у задержанных и т.п.

И даже если кто-то бывает и уличен даже в подобном, обычная реакция «отступника» – все отрицать, ибо по собственному опыту полицейские отлично знают еще один неумолимый закон полицейской жизни: «Собственное признание усугубляет вину».

Трусливых, опасливых не любят, не поощряют их уступчивость перед напором правонарушителей: пусть «полицейский» и не звучит гордо, но плевок себе в лицо изволь очистить кровавыми соплями посмевшего это сделать! Такое отношение к собственному достоинству распространено у большинства полицейских мира. А за убитых товарищей мстят, потому и стараются во всех странах полицейских не трогать, не злобить сословие даже сильные структуры организованной преступности.

Такое – совершенно правильно и с другой точки зрения: если можно позволить себе безнаказанно издеваться над поставленными, охранять законность и порядок в обществе, или даже их убивать «то рушится и весь правопорядок». Посему неписаное правило – обязательно найти и покарать убийцу полицейского, чего бы это ни стоило, сколько бы времени это ни заняло – вопрос принципа, от соблюдения которого зависит в изрядной мере устойчивость правопорядка общества… . Это – посерьезней, нежели просто «честь мундира».

Подобное к подобному

Полиция практически беззащитна против «блатников» в своих собственных рядах в такой же мере, как и прокуратура, спецслужбы, армия. Как и во всех упомянутых ведомствах государства всевозможные профессионально малопригодные чьи-то родственники на серьезных должностях в полиции – источник весьма ощутимого для нее ущерба репутации. Против чего защиты нет: намного проще выгнать со службы за проступок толкового, продуктивного профессионала, нежели пустого, ущербного вельможного родственничка – статиста.

Спасает в целом полицию от этой категории «служивых» только то, что оседает эта публика больше во вспомогательных, кадровых и хозяйственных подразделениях – выслуга, звания, награды, доплаты, льготы положенные по закону идут, а «сгореть» на службе, получить ранение или быть убитым -опасности для них нет. На этом великом компромиссе держаться все государственные опорные системы, не выходя за пределы приемлемых ущербов, чинимых «блатниками» репутации и продуктивности госслужб, включая полицию: возможности они для себя используют максимально, а в окопы не суются – только за наградами всегда оказываются в первой шеренге.

К огорчению нормальных полицейских природа этой ущербности их ведомства для людей не видна и незаслуженно составляет неотъемлемую черту «имиджа» всей полиции всюду и всегда. С чем они живут и будут жить, и что в целом работает как холодный душ, остужая у нормальных работников рвение и усердие.

Внутри правоохранительных структур сотрудники сплачиваются в неформальные группы уже исключительно на основе личных симпатий, предпочтений, учитывающих только ценимые личные человеческие качества по принципу: «Подобное – к подобному». Благодаря этим неформальным товарищеским сообществам только и удается выжить и сохраниться многим из тех, кто является «рабочими полицейскими лошадками», не прикрытыми никакими родственными, иными полезными связями.

Только от близких по духу соратников из различных служб и подразделений (а иногда и из прокуратуры и спецслужб) удается своевременно получить информацию о грозящей беде и упредить опасное развитие событий. Только боевые и проверенные товарищи подставляют плечо и тогда, когда неприятности и несчастья уже обрушились на коллегу.

В целом же, корпорация полицейских исповедует этический кодекс, мало чем отличающийся от подобных иных корпораций и сословий: хирургов, моряков, спецслужб, прокуроров, судей, пожарных, летчиков и т.п. Но при этом полицейские корпорации не столь мстительны и злопамятны, как некоторые из вышеприведенных….

Прослужив в органах внутренних дел более тридцати лет, а также опыт работы в составе украинской дипломатической миссии и многочисленные встречи с зарубежными полицейскими, позволяет мне сделать свои, субъективные выводы, не претендующие на истину в последней инстанции. Поэтому меня не может не волновать вопрос реорганизации МВД, организации службы, жизни и быта сотрудников, их денежного и материального довольствия.

Несомненно, как и вся страна, МВД нуждается в коренных преобразованиях. Ситуация до такой степени безнадежна, что без радикальных шагов не обойтись. Переименовав милицию в полицию, пересмотрев систему специальных званий, сменив статус «начальников на офицеров милиции», можно попытаться вернуть уважение к самому институту охраны порядка. Однако всех проблем это не решит!

У нас слишком много служб, не мешающих никому жить хорошо. От того, что МВД лишилось системы исполнения наказаний и пожарной охраны лучше, конечно, не стало. Фактически это уже не министерство внутренних дел, а Министерство внутренней безопасности, потому что все «внутренние дела государства расползлись по разным ведомствам».

К сожалению, «отрыжки» советского прошлого продолжают и сегодня держать в своих заложниках! Приснопамятным Постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР от 19 ноября 1968 г было раздроблено само понятие МИЛИЦИИ, как целостной структуры. Вместо «Присяги милиции» была введена «Присяга начальствующего состава». Само это название, придуманное в тридцатые годы в недрах «чекистского» ведомства НКВД, сегодня звучит анахронизмом, оскорбляющим человеческое достоинство не только того, кто в погонах, но и граждан страны по отношению к которым милиционер – начальник! Весь мир своих полицейских называет «офицер».

В результате вышеназванного акта милиция из организационно-целостного государственного органа превратилась в аморфную структуру с многочисленными Главками, а теперь уже и Департаментами в самом Министерстве, и с всевозможными подразделениями на периферии. Каждая служба «тянет одеяло на себя», в результате не выполняется основная задача – предупреждение и раскрытие преступлений

Делегация от Украины в Польше

При посещении с делегацией МВД Украины государства Израиль нас поразило, что их аналогичное Министерство насчитывает всего 63 человека, причем при каждой смене Кнессета или Премьер-министров меняются и министры полиции, а вот Генеральный инспектор, в чине генерал-полковника, служит в этой должности уже более восемнадцати лет. Кстати, и офис Министра, как политического деятеля, не занимающегося чисто полицейской работой, находиться совершенно в отдельном здании и кабинеты полиции не превращаются в помещения политических партий и фракций.

Политические пристрастия Министров, заставляющих подчиненных «служить» тем или иным политическим интересам, часто не совпадают с пристрастиями самих милиционеров. За все просчеты и ошибки министров вынуждены отвечать рядовые сотрудники, пожинающие плоды нелюбви граждан. У милиционеров различных рангов пропадает интерес к службе, профессии, продвижению по службе. Доминирует подобострастие, карьеризм, подхалимаж, угодничество, манипуляция законом.

МИЛИЦИЯ, является главным правоохранительным ведомством, деятельность которого напрямую касается всех нас – граждан Украины. Поэтому его реформирование дело каждого из нас!

Автор: В.КАРАСИК, заслуженный сотрудник МВД, Советник дипломатической службы Украины, Первый Председатель профсоюза милиции Украины, для «УК»

Фото автора

Об авторе:

Владимир Карасик начал службу оперативным уполномоченным уголовного розыска в 1976 г., прослужил в органах внутренних дел более тридцати лет. Выпускник московской Академии управления МВД СССР. Председатель первого в МВД СССР  Совета профсоюза аттестованных сотрудников ОВД Украины с момента его создания, член коллегии МВД Украины. С середины девяностых годов на дипломатической работе- Советник Посольства Украины.