Из учительниц-проституток в убийцы. Почти банальный анекдот…

Они познакомились по брачному объявлению. Почти ровесники. Ему — 29, ей — 28. Она — учительница. Он — оператор. Не откладывая дело в долгий ящик, ведь не дети, узнали вдруг друга поближе в первый же вечер. Оставшись друг другом довольны, решили проживать вместе. Но, увы, вернувшись однажды из очередной командировки, он обнаружил, что на уже занятую вакансию нашелся еще один претендент.Татьяна Мочулина начинала свою сознательную жизнь с довольно «романтической» профессии — проститутки. Совращенная еще в раннем отрочестве очередным пьяным воздыхателем матери, в петлю она не полезла, а, пораскинув мозгами, решила использовать потерянную девственность с пользой для себя. Помогла старшая на четыре года подружка, промышлявшая обслуживанием клиентов на дому.

— Да ты зрелая на все двадцать, — уверяла несмышленую Таню матерая путана. — Пока научишься что к чему — три червонца в час. Дальше будет видно. Если что — помогу советом.

Татьяна оказалась на редкость способной ученицей. Уже через три месяца стала работать самостоятельно, дав личное объявление в отделе знакомств «рекламки». Более того, ночные приключения юной «жрицы любви» не помешали ей успешно закончить школу и с первого раза поступить в институт на совершенно полярную по сравнению с уже приобретенной профессией специальность — «преподаватель».

Из-за недостатка богатых клиентов Татьяна, едва достигнув совершеннолетия, направила стопы на печально известную «стометровку». Платили меньше, часть приходилось отдавать сутенерам. Зато работы хватало, и затраты оправдывались вдвойне. С деньгами и дорогими шмотками проблем не было. Перепадало с барского стола и спившейся матери, которая уже почти официально находилась на попечении распутной дочери.

* * *

От лишнего рта Татьяну избавил случай. Один из зачастивших алкашей-халявщиков в порыве гнева прибил мамашу молотком. Выкатив наигранную слезу, Таня похоронила родительницу, став единственной хозяйкой в замшелой квартире. Оборудовав ее на соответствующий лад, студентка-проститутка развернула «свое» дело, организовав настоящий бордель, исполнительницей главной роли в котором выступала сама.

— Ну ты, подружка, даешь, — удивлялась соратница по ремеслу, выступавшая когда-то наставницей. — Может, в долю возьмешь?

— Ради бога, присоединяйся, — сияла начинающая бандерша, распахивая двери приватного публичного дома для всех желающих.

Когда обнаружилась беременность, Татьяна в панику не впала. Теперь она была при деньгах и прочих атрибутах полноценной жизни. Да и незаметно набухающий живот не мешал заниматься прибыльным ремеслом.

О собственной семье Татьяна стала подумывать, когда дочери исполнилось три годика и настало время выходить на работу по специальности.

— Тебе это надо? — отговаривала все та же подруга, когда коллега объявила о своем решении. — Сдохнешь с голоду на нищенскую зарплату и дочь погубишь.

— Выкручусь, надоели эти слюнявые рожи. Хочу нормальной жизнью пожить, — стояла на своем Мочулина. И слово свое сдержала — закрыла бордель.

В это время в той же газете появилось новое объявление «Для создания семьи». Только с совершенно иным подтекстом. Его-то правильно растолковал некий Павел Козько, о котором только и известно, что снимал квартиру. Да еще хвастал, что в далекой юности три года морил клопов на «общаке». Работал каким-то оператором. Это, пожалуй, все, что удалось о нем выяснить.

Правда, ростом и рожей парня бог не обидел. На это и купилась Татьяна. Сам же Павел был согласен хоть на кикимору в сарафане, лишь бы свой угол имела. А тут халява сама в руки плывет. Вот он-то ручонки пошире и расставил. Козько уже собирался было сменить место работы, чтобы не мотаться по опостылевшим командировкам, мешавшим тешиться с красавицей-женой, но та его быстро осекла:

— Молоды еще. Успеем надоесть друг другу. Денег надо заработать.

Реакция Татьяны была понятна. Постоянные отлучки сожителя оказались как нельзя кстати. Нищенской учительской зарплаты, как и предсказывала подружка, не хватало привыкшей жить на широкую ногу женщине. Поэтому, пользуясь отсутствием Павла, она, пристроив дочь соседке, спешила на очередной вызов. Иногда осмеливалась принимать клиентов дома.

* * *

…Павел на крыльях летел к новому теплому гнездышку. Ему удалось раньше управиться, и теперь, загрузившись тортом, коробкой конфет и цветами, он спешил к любимой. Хотел сделать сюрприз. И он удался! Как в банальном затертом анекдоте:

«Возвращается муж из командировки…». Правда, события развивались далеко не в анекдотичном, а трагичном русле.

Стараясь не разбудить обитателей квартиры, Павел еле слышно повернул ключ в замке и на цыпочках стал пробираться к спальне. Его внимание привлек мерцающий свет цветомузыки, разливающийся на матовом стекле дверей. Приоткрыв их, парень опешил. В кресле, закатив глаза, раскинув ноги, развалился волосатый, далеко не молодой мужик. А ниже пояса старалась его избранница.

Глаза рогоносца налились кровью. Не найдя ничего более подходящего, Павел нащупал оставленный на столике в прихожей торт и с размаху опустил его на голову сожительницы. Букет колючих роз, обжигая острыми иголками, прошелся по физиономии разомлевшего партнера, раздирая ее в кровь.

С ловкостью кошки Татьяна перекатилась по полу и встала на ноги. На ее лице читалась не только ненависть, но и страх. Неужели все кончено? А жаль. Она уже успела привыкнуть к Павлу. Полюбила его и дочь. Тем более с былой профессией почти завязала.

— Паша… — только успела вымолвить Татьяна, но вновь получила удар в лицо кулаком.

Из носа потекли алые струйки крови. Перепуганный клиент, вместо того чтобы помочь подруге, бросился искать брюки,

— Стоять! — окликнул его Павел.

Беглец застыл, словно загипнотизированный, так и не прикрыв срам.

— Не трогай его, — Татьяна опустилась на колени, — бей меня, он здесь ни при чем.

— Тебя вообще убью, самка похотливая. — Опозоренный сожитель осмотрел комнату, собрал беспорядочно разбросанные чужие вещи, открыл форточку и выбросил их наружу.

— Теперь пускай идет. — Павел зло усмехнулся. — А ты получай!

Татьяна все еще стояла на коленях, и удар ногой пришелся прямо в ухо. Женщина рухнула на пол.

— Бегом в ванну! И оденься, а я пока с твоим дружком потолкую. — Козько пнул подругу и направился к застывшему в страхе мужчине.

«Убьет, как пить дать. Надо что-то придумать», — мелькало в голове женщины.

Наспех умывшись и накинув халат, она незаметно шмыгнула в комнату. Где-то там был спрятан газовый баллончик. Лишь бы не подвел — срок годности-то давно истек. Мужчины все еще стояли друг напротив друга, когда в комнату вошла Татьяна.

— Уйди! У нас мужской разговор, — зло выдавил Павел.

— Сейчас, только кое-что возьму. — Она подошла сзади к сожителю, выхватила из-за спины баллончик и почти все его содержимое выплеснула ему в лицо.

Поливая всех отборным матом, Козько, согнувшись, заметался по комнате, размахивая руками, стараясь зацепить невидимого для него противника. Тут же ему на голову опустилась здоровенная хрустальная ваза. За ней — подлокотник кресла. Это вышел из транса и проявил прыть неудачливый любовник. Он бил, пока Павел не захрипел, а потом и вовсе замолк.

— Неси веревку, пока не очухался.

Веревки в квартире не нашлось. Руки и ноги связали подтяжками. Зачем-то заклеили скотчем рот и глаза.

— Ну, я пошел. — Клиент, так и не расплатившись, накинул спортивный костюм Павла и исчез за дверью. Татьяна осталась один на один со злющим, опозоренным, правда, связанным сожителем.

«Утро вечера мудренее», — решила она и отправилась досыпать.

Наутро Татьяна обнаружила своего избранника мертвым. Сухие строчки протокола зафиксируют, что смерть наступила в результате асфиксии, путем перекрытия дыхательных путей. Это гость перестарался, в горячке перебив Павлу переносицу. Заклеив рот, они вовсе лишили беднягу возможности дышать. Козько не только задохнулся, но и захлебнулся собственной кровью.

Мочулина не придумала ничего более разумного, как развязать почившего сожителя и сбросить с балкона шестого этажа.

* * *

P.S. По решению суда Татьяна Мочулина приговорена к девяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в ИТК строгого режима. Подельника-клиента установить не удалось.

Александр Анисовец, г. Минск, специально для «Криминала»