Бич Таджикистана: главный груз в одном из терминалов аэропорта Душанбе – груз-200

Таджикистан все больше напоминает соседний Афганистан, бьет в набат Международная кризисная группа (МКГ), которая занимается мониторингом конфликтов по всему миру. «Президент Эмомали Рахмон в этом году, возможно, столкнется с самыми серьезными проблемами со времен гражданской войны 1992–1997 годов», – говорится в январском докладе МКГ. По мнению экспертов, в стране возможен социальный взрыв. «Ничто не указывает на то, что администрация Рахмона готова к этому вызову», – написано в докладе.

Главный груз в одном из терминалов аэропорта Душанбе – груз-200. В конце февраля Хатун Кадамова встречала здесь рейс из Москвы, которым доставили тело ее брата, 40-летнего Шанбе. Он был убит в Кемерово. В выданной моргом медицинской справке значится: умер от множественных колотых ранений. В семье полагают, что его убили скинхеды. Шанбе похоронят на Памире, откуда он родом.

Через неделю из того же аэропорта в Москву улетал другой брат Кадамовой – Алимамад. Его, конечно, напугала история с братом, но выхода нет. «А что мне делать? Останусь здесь – от голода умрет вся моя семья. Поеду в Россию – заработаю денег или попаду к скинхедам. Знаете, мы все рискуем», – говорит Алимамад. Хатун Кадамова не скрывала слез: «У меня ощущение, что на войну отправляю брата. Когда по ночам звонит телефон, всегда готовишься к худшему». По официальным данным, в прошлом году в республику было доставлено более 600 тел.

Никто не знает, сколько в точности таджиков работают за границей, но цифры огромные – от 400 000 по официальным данным до 1,5 млн по неофициальным. Таджикистан, собственно, и выживает благодаря трудовым мигрантам. Это основная статья его экспорта. Денежные переводы от гастарбайтеров на родину, по самым скромным подсчетам, в прошлом году составили более $2 млрд – это почти половина ВВП и два годовых бюджета страны.

Теперь в условиях кризиса этот финансовый поток может резко обмелеть. Год только начался, а таджикские экономисты прогнозируют сокращение доходов от экспорта рабочей силы на 20%. И это лишь половина проблемы. Еще хуже, что мигранты – в основном молодые мужчины – начнут возвращаться в страну, где у них нет ни работы, ни будущего. А стране и без них непросто.

Таджикистан все больше напоминает соседний Афганистан, бьет в набат Международная кризисная группа (МКГ), которая занимается мониторингом конфликтов по всему миру. «Президент Эмомали Рахмон в этом году, возможно, столкнется с самыми серьезными проблемами со времен гражданской войны 1992–1997 годов», – говорится в январском докладе МКГ. По мнению экспертов, в стране возможен социальный взрыв. «Ничто не указывает на то, что администрация Рахмона готова к этому вызову», – написано в докладе.

БИЧ ТАДЖИКИСТАНА

Сейчас поезда «Душанбе–Москва» приходят на Казанский полупустые. «Из 17 вагонов проданы всего четыре», – прикидывает проводник. По данным председателя движения «Трудовые мигранты Таджикистана» Каромата Шарипова, с начала года приток мигрантов в столицу из Таджикистана уменьшился на 5000–6000 человек, а переводы московских таджиков на родину сократились как минимум наполовину.

По мнению Шарипова, в апреле-мае народ все равно рванет в Россию, вне зависимости от того, будет тут работа или нет, просто от безысходности. «Народ поедет, когда в семьях закончатся стратегические запасы продуктов, – объясняет он. – А если семьи так и не получат переводов, случится социальный взрыв».

Большинство трудовых мигрантов из Таджикистана заняты в России в строительстве. 40-летний Алимамад Хушкадамов трудится в небольшой строительной компании в Москве. Он работает 12 часов в день и получает $400 в месяц. «Условия труда с натяжкой можно назвать сложными. Они просто нечеловеческие. Мы живем в бараке и питаемся консервами, чтобы хоть как-то сэкономить деньги и отправить часть на родину», – говорит он. В Таджикистане он работал учителем и в месяц зарабатывал $20.

Его бригада уже на себе почувствовала кризис. Работодатели два месяца не платят зарплату. Спорить – себе дороже, поэтому Алимамад просто терпеливо ждет денег. А на родине этих денег ждут его престарелая мать, сын, брат и сестра.

Трудовая миграция – бич Таджикистана. Правозащитники, особенно женские организации, давно предлагают ввести санкции против тех, кто уезжает на заработки: от обязательной службы в армии до запрета на туристические путевки. Автор ряда подобных предложений, Зебо Шарипова из Лиги женщин-юристов, говорит, что нужно оградить от произвола со стороны мигрантов таджикских женщин: «Они полностью финансово зависят от мужей, которые могут отправить им домой мизерные суммы, а могут и не сделать этого». Эти женщины, как правило, со средним образованием или вообще необразованны, объясняет Шарипова.

Правозащитники также предлагали запретить развод по телефону, который в последние годы стал очень популярен в Таджикистане. Брак считается расторгнутым, если муж трижды произнесет по телефону слово «талок» («развод» по-арабски). Жена гастарбайтера в таком случае должна взять детей и уйти из дома, забрав с собой только личные вещи. Гражданский суд им не поможет: многие семьи не регистрируют свои браки в загсе, ограничиваясь никох – мусульманским обрядом бракосочетания.

ОСЕННИЕ ЗАПАСЫ

Теперь таджикские семьи пройдут проверку на прочность. Кризис застал таджиков врасплох. Всю осень местные чиновники твердили, что страна пройдет мимо. Министр финансов Сафарали Наджмиддинов объяснял населению: фондовый рынок и ипотека в стране неразвиты, так что и рушиться нечему. Команду президента Рахмона за это окрестили в республике «правительством оптимистов».

Однако уже скоро стали слышны негромкие прогнозы официальных экономистов. Черная полоса, говорили они, начнется в феврале-марте, с началом очередного мигрантского трудового сезона, которое совпало с резким падением спроса на основные продукты таджикского экспорта – хлопок и алюминий. Вслед за этим примерно на треть упали цены на алюминий, и ТАЛКО, национальная алюминиевая компания, еще в конце декабря сократила производство на 10%. Алюминиевая отрасль недополучила около $100 млн доходов.

Мировые цены на хлопок упали почти в два раза. В результате дехканские хозяйства Таджикистана не могут вернуть банкам кредиты. А банки, которые под нажимом правительства начали выдавать эти кредиты в прошлом году, сегодня говорят об острой нехватке оборотных средств. В стране начался кризис ликвидности.

Уровень жизни в Таджикистане и без кризиса был крайне низким. Согласно докладу Международной кризисной группы, около 70% населения страны живут в деревнях в крайней нищете. Голод – реальность таджикской жизни, и он идет из сельской местности в города, в первую очередь в Худжанд, некогда один из самых процветающих таджикских городов. Доведенные до отчаяния люди кончают жизнь самоубийством. На прошлой неделе в один день повесились трое жителей Худжанда. Число самоубийств растет, говорят эксперты.

В селе Хирманак в семье Мирзоевых внимательно следят за теленовостями. Из семи сыновей пятеро еще работают в России, а двое уже вернулись на родину – потеряли работу. 30-летний Ибрагим Мирзоев, выпускник журфака Таджикского госуниверситета, работал на заводе по выпуску вентиляторов. «Хорошая была работа. И хозяин нас ценил. А потом руководство собрало всех иностранцев и честно призналось, что не сможет платить зарплату. Пообещали, как только ситуация выправится, что нас пригласят снова», – рассказывает он. В семье Мирзоевых девять детей и 23 внука.

Глава семьи Тоджиддин Мирзоев давно оставил государственную службу и теперь подрабатывает частным извозом. Семья экономит, говорит он, но все равно на жизнь уходит $500. Это и продукты, и газовые баллоны для кухни, и уголь для обогрева жилища, и коммунальные услуги. В Таджикистане таких денег не заработаешь. «Я против поездок детей в Россию. Они годами не видят своих детей, отрываются от корней, – говорит он. – Но понимаю, что по-другому никак».

Пока что таджикские семьи живут за счет небольших накоплений, которые остались у них с прошлой осени, говорит политолог Нурали Давлат. Приток валюты от мигрантов, объясняет Давлат, поддерживал курс национальной валюты: «Если курс упадет, произойдет катастрофический обвал».

Сокращение переводов бьет по банковской системе. Наличная валюта вдруг стала дефицитом. Даже переведенные деньги трудно получить. «В России кризис – денег нет», – объясняют банкиры и предлагают вместо перечисленных долларов или евро национальную валюту – сомони, который с начала года упал на 15%. Укрепление доллара уже привело к заметному повышению цен практически на все товары в Таджикистане.

ЗАГРАНИЦА НЕ ПОМОЖЕТ

В Душанбе на рынке мардикоров – то есть рабочих–поденщиков – очень многолюдно. Таких рынков в Душанбе несколько, и везде молодые люди предлагают свои услуги. Большинство из них тоже мигранты – только внутренние. Это жители сельских районов, которые приезжают в столицу на заработки. Мардикоров беспокоит ситуация в России. Если кризис продлится, их ряды пополнят те, кто оттуда вернулся. «Возможности заработать будет еще меньше», – говорит мардикор Нурулло.

«К сожалению, правительство не предприняло каких-либо мер для создания рабочих мест и развития малого и среднего бизнеса», – говорит политолог Шокирджон Хакимов. Аналитик Фируз Саидов рисует мрачную картину будущего: «Не стоит отрицать очевидных вещей. Возможен социальный взрыв, безработица, ухудшение криминогенной ситуации».

Рабочие места в столь короткое время создать не удастся, говорит директор информационно-аналитического центра «Сипехр» Саидахмади Каландар, и власти будут искать новые рынки труда для мигрантов за пределами Таджикистана. Каландар предлагает обратить внимание на мусульманский Восток: Кувейт, Саудовскую Аравию, Ливию. Но и эти страны сильно страдают от резко упавшей цены на нефть и газ, и миллионы работающих там мигрантов тоже теряют свои места.

Чтобы армия безработных не превратилась в армию моджахедов, как в соседнем Афганистане, Таджикистану отчаянно нужны деньги. Власти прежде всего надеются на помощь из-за рубежа. Россия довольно щедро помогает соседям по СНГ, но руку помощи Таджикистану пока что не протянула. Это связывают со строптивостью президента Рахмона, который чуть было не отменил поездку на саммит ОДКБ в Москву. А строптивость он проявил, потому что Россия не поддержала его в споре с Узбекистаном из-за Рогунской ГЭС.

В последние дни в Душанбе участились визиты представителей американской администрации. На переговорах речь идет о транзите грузов для сил НАТО в Афганистане. Таджикская сторона заявляет, что вопрос об открытии в республике американской базы даже не поднимался. Но Душанбе может использовать эту тему как рычаг давления на Москву. Этот вопрос станет особенно актуальным, если в России развернется кампания против мигрантов из Средней Азии.

ЗАГРАНИЦА НЕ ПОМОЖЕТ

Леонид Рагозин, Павел Седаков, Анора Саркорова, Русский Newsweek

ЭТО Я, ФАРУХ – ВАШ ДРУГ… ОТКРОВЕНИЯ ТАДЖИКСКОГО ГАСТАРБАЙТЕРА, РАБОТАЮЩЕГО В МОСКВЕ

Около миллиона таджиков ежегодно приезжает в Россию на заработки. Гастарбайтеры готовы выполнять любую работу. Но каждого из них поджидает еще одно испытание – возвращение домой.

– Я как подумаю, что придется идти на вокзал к своему поезду, становится страшно, – делится со мной таджик Фарух. – Еще не доходя до перрона, появляются посредники:  «Я тебя до вагона доведу, посажу на место». Услуга стоит от 500 до 1000 рублей в зависимости от количества багажа. Мы знаем, кто это такие – обыкновенные вымогатели, которые работают вместе с милиционерами. Даже если документы в порядке, лучше заплатить. Иначе изобьют прямо у вагона, а вещи отнимут. Милиционеры и не подойдут, сделают вид, что не заметили.

И так происходит три раза в неделю, когда отправляется вечерний поезд на Душанбе. Или дневной в Ташкент. Поезд, время отправления можно менять – суть остается. Откровенный прилюдный грабеж в столице нашей Родины. И так каждую неделю, каждый месяц, каждый год.

Гастарбайтеры всяк на свой лад приспосабливаются. Например, умный таджик, узбек, хохол деньги с собой берет только на дорогу. Тот же Фарух вообще старается бывать дома пореже. Последний раз на родине был три года назад. А когда все же едет на побывку, то оставляет при себе на четыре дня путешествия по  «чугунке» 5 – 6 тысяч рублей. Иначе, мол,  «все доходы ваши стражи порядка отберут». Везет из вещей только необходимое. Заработок, в среднем 500 долларов в месяц, он регулярно переводит через банк домой.

– Много ваших работают в России?

– Да считай вся молодежь Таджикистана! – уверяет меня Фарух.

Мой собеседник, пожалуй, прав. По некоторым экспертным данным, примерно миллионный контингент искателей доходов прибывает в Россию только из Таджикистана. Отправляют мигранты в свою солнечную республику до миллиарда долларов ежегодно, а то и больше. Что соответствует примерно двум годовым бюджетам Таджикистана.

– Буду проезжать на поезде через Узбекистан, Казахстан, Киргизию, – делится Фарух, – вот тогда и куплю все, что надо. Продавцы приносят дешевые товары прямо к вагону. Телевизоры, одежду… Дешево. И в этих республиках нас не обирают.

Лена, моя знакомая из Приднестровья, которая работает в Подмосковье сиделкой, приспособилась к хищникам в погонах по-своему:

– Мои чемоданы до вагона подносят московские друзья. А я сама иду по платформе с букетиком цветов, изображая провожающую…

Для ментов трудовые мигранты, производящие для России на миллиарды и миллиарды долларов товаров и услуг ежегодно, на которых нынче держится чуть ли не вся строительная индустрия страны, – чурки, чурбаны. С ними и не надо церемониться. Какой пришелец пойдет жаловаться, какому из них вообще придет в голову мысль официально посетовать на произвол?

– Кругом  «посредники», кругом жулики, – продолжает рассказ Фарух. – Начинают трясти, как только приезжаешь в Россию. Получить разрешение на работу – отдай 8 – 12 тысяч рублей. Столько берет какой-то  «посредник». Иначе останешься без разрешения. Пройти обязательную медкомиссию – еще 4 – 5 тысяч рублей. На самом деле я ничего и не проходил, просто отдал деньги еще одному  «посреднику».

И в конце концов вокзальная тысяча на дорожку или мордобой на выбор. И чего тогда Фарух приехал к нам, если кругом поборы и произвол?

– У меня дома, в поселке имени 8 Марта, что недалеко от Душанбе, большая семья. Шесть детей. Старшая дочь Рузигул учится в Душанбе в институте на компьютерном факультете. Каждый месяц обучения стоит 200 долларов. Манучир, Мухамед, Азиза и Беруз занимаются в школе. За каждого надо ежемесячно платить в переводе на ваши деньги 150 рублей и еще по 100 рублей на занавески, уборщицу, ремонт, не считая стоимости учебников, формы. Все тоже надо покупать. Есть еще дочь Фариза. Ей пять лет. Жена Раджавгул работает, – продолжает излагать простые секреты домашней экономики мой собеседник, – на уборке хлопка. В месяц получает 800 рублей. Если я не заработаю, не переведу деньги, как им жить? Бросил семью ради детей.

Доходы населения в республике, как свидетельствует статистика, и в самом деле низкие. В среднем от 3 до 20 долларов в месяц. Поэтому и рвется Фарух, как и все его земляки, от откровенной нищеты на заграничные заработки… Куда поехать? Лучше всего, по мнению Фаруха, попасть в Америку, где можно зарабатывать на той же стройке до 5 тысяч долларов в месяц. Но попасть за океан – это очень дорого. На втором-третьем месте в шкале предпочтений – Москва, Казахстан. Еще можно поехать в Китай. Он ближе всего, но там столько не заработаешь.

Мой знакомый готов на все. Он может копать землю, бетонировать, укладывать плитку, монтировать электрику, белить, красить, собирать панели… Работать, если надо, по 14 – 16 часов в день. Хотя в прошлом он – школьный учитель русского языка. Как классный руководитель получал до 5 – 6 тысяч рублей в месяц, пока не решил отправиться в Россию. За Фарухом потянулись его родные младшие братья – Бек, Максим.

Копают траншеи, месят бетон вместе с Фарухом его коллеги учителя. Тош Нуров, Шукуру Мухубуло – оба закончили русский литфак в пединституте имени Шевченко в Душанбе. Приехал на заработки в Россию еще лет десять назад главный врач Гиссарского района Насим Ходжаев. Уважаемый человек предпенсионного возраста. Строит сейчас вместе с сыном Парвизом, который тоже закончил медицинский институт, коттеджи в элитном подмосковном поселке. Обычно земляки назначают Насима бригадиром. А бывший лекарь, если надо, их бесплатно лечит, делает уколы, рекомендует лекарства. Но и пожилой главврач боится московских ментов. И с него деньги берут, как со всех остальных. И избить могут, несмотря на седину и бороду.

– Выгоднее всего работать на частника, – объясняет Фарух. – На больших строительных фирмах часто обманывают. Обещают 15 тысяч в месяц, а дадут потом десять. А то и вообще  «забудут» заплатить. Если хороший прораб попадется, то еще ничего.

…Максимум экономии во всем. Живут таджики обычно там, где работают, не выбираясь на опасную улицу. На обед, ужин – вареная картошка, морковь, обязательный лук. Самое популярное блюдо – дешевая вермишель в пакетиках. Для разнообразия покупают кильку, тушенку. Прав и страховок никаких. Заболел – плати за лечение, пребывание на больничной койке, лекарства. И всегда рядом страшная тень бессовестных.

– На брата моего, Бека, – рассказывает Фарух, – в прошлом году пало подозрение, что он обворовал коттедж. Забрали в милицию, требовали, чтобы преступление взял на себя. Били, но Бек отказался… После  «уговоров» в милиции попал с переломами в больницу. Потом выяснили, что воровство произошло в декабре, а брат появился в Москве только в январе.

– Вы все время работаете в России, а как же тогда пенсия?

– На нее и не рассчитываем, – вздыхает Фарух. – Она составляет 100 – 150 рублей в месяц, максимум – 500, а мешок муки стоит у нас больше тысячи.

– Слышал ты об идее поставить памятник неизвестному таджику, который построил новую Москву?

– А почему бы и нет? Ваши, знаешь, как работают?.. Получают зарплату и неделю бухают. Потом появляются все в синяках.

– Как же ты будешь все-таки добираться до дома, Фарух?

– Может быть, возьму билет на самолет – из Шереметьево в Душанбе летает. Дороже, но спокойнее. В аэропорту милиция не свирепствует. А приеду домой, – мечтает Фарух, – обязательно стол накрою. Барана зарежу, всех родственников позову. Так у нас принято отмечать возвращение…

* По состоянию на конец 2006 года в России находился миллион легальных трудовых мигрантов и до 10 миллионов – нелегальных.

* В ближайшие 20 лет России потребуется около 25 миллионов трудовых мигрантов.

* Вклад мигрантов в экономику России составляет порядка 50 миллиардов долларов, или 3,8 процента ВВП.

* Больше всего нелегальных мигрантов приезжают в Россию из Узбекистана, затем следуют граждане Украины, Таджикистана и Молдавии. Большая часть нелегалов оседает в крупных городах, Южном федеральном округе. Данные о  «подпольных» мигрантах в Москве существенно разнятся. Называют цифры от 500 тысяч до 1,5 миллиона человек.

* Средний мигрант зарабатывает в России около 180 долларов в месяц.

* В общей сложности доходы приезжих составляют ежегодно порядка 20 миллиардов рублей. Две трети из этих средств они отправляют на родину. При этом, скажем, мигранты из Таджикистана переводят своим семьям – до 2 миллиардов долларов, а посланцы Грузии – до миллиарда…

(По данным Федеральной миграционной службы.)

Карпов Вадим спец. корр.  «Труда», 2007 год

You may also like...