Стабильность в законе: воровское сообщество в РФ продолжает увлекательно решать свои вопросы
Разговоры о «лихих девяностых» в России утихают по мере их всё более явного возвращения. Процесс выходит на новый виток. Периодические задержания воров в законе делаются привычной практикой. Последние новости такого рода пришли из Санкт-Петербурга, где у ресторана «Марракеш» взяли 38-летнего Серго Цоцхакашвили (Зура Кахетинец).
По традиции у него нашли наркоту. Не исключено, что в самое ближайшее время он составит компанию другим авторитетам – Али Гейдарову (Альберту Рыжий), Рубену Косяну (Ивановский) и Ираклию Булискерии (Ика Гальский), которые уже парятся на нарах в Северной столице.
Любопытна предыстория конфликта. Креатура Шакро, дизайнер Фатима Мисикова посчитала, что хозяйка ресторана Elements Жанна Ким не доплатила ей за работу по обустройству заведения. Далее пошла классика жанра – забитая стрелка, «группы поддержки» под видом охраны, авторитетные адвокаты с чекистско-ментовским налётом… Договориться «высокие договаривающие стороны» не смогли. Тогда в ход пошли проверенные весомые аргументы. Итог известен – двое убитых, пятеро раненых.
Пока главным по делу проходит Андрей Кочуйков (Итальянец), известный как сподвижник Шакро. Человек непростой, фактически «правая рука» и боевой заместитель Калашова. Его вместе с подручным, Эдуардом Романовым, закрыли на два месяца. Однако далеко не факт, что всё закончится приговором.
Достаточно вспомнить, что Московским горсудом Итальянец однажды уже был приговорён к 10 годам заключения. Букет вменявшихся ему статей впечатлял – от организации преступного сообщества до незаконного хранения оружия. Вымогательство и мошенничество – само собой. Суть дела: Итальянец «уговорил» руководство компании «Маира» взять на работу своих подчинённых. Постепенно войдя в курс дел, парни стали переключать доходные потоки на себя. Насобирали на $500 тысяч.
Однако при разборе кассации Верховный суд РФ самым фантастическим образом очень внимательно прислушался к доводам адвоката Александра Гофштейна и занялся переквалификацией статей, предъявленных Кочуйкову. Так слетели обвинения в вымогательстве и организации ОПС. Мошенничество пошло как самоуправство. По оружейной теме нашлось много процессуальных нарушений. Результат – два года колонии и мгновенная амнистия.
Не будем строить конспирологические версии и искать тайные ходы. Просто, опуская частности, оценим саму схему. В одном случае потерпевшая обращается не в правоохранительные органы, а к авторитетам. Кстати, чтобы увидеть её на допросе, тоже пришлось постараться. В другом – суд проявляет не свойственное ему ныне вегетарианство, попутно своими действиями фактически дезавуируя решения нижестоящих. Для судейской корпорации вообще-то не характерно. Но главное – чётко просматриваются лекала тех самых лет, которые столько времени предавались анафемам.
Воровское сообщество продолжает увлекательно решать свои вопросы. Словно нет ни «вертикали», ни «стабильности». Например, в Санкт-Петербурге Альберту Рыжему маячит четвёртая судимость. По мнению правоохранителей, Али Гейдаров сотоварищи под видом продажи автомобилей заманивали потенциальных покупателей и изымали у них наличность. Кому-то это надоело. Альберта Рыжего взяли после спецназовского штурма. Потом отпустили. Злые языки утверждают, что Гейдаров был приближен к ныне покойному воровскому патриарху Аслану Усояну (Дед Хасан), а теперь – смотрящий от воров по Северо-Западу.
Когда летом позапрошлого года во Фрунзенском федеральном суде решался вопрос о выборе меры пресечения для Гейдарова, всё происходило в лучших традициях – омоновцы на прилегающих улицах и в помещениях самого храма Фемиды, закрытое заседание, несколько однотипных микроавтобусов для заметания следов. Не хватало только тяжёлой бронетехники. Ходили слухи, что Альберта Рыжего могут попытаться отбить. Кажется, о подобного не опасались в самые перестроечные и постперестроечные годы.
Правда, не отбили. И есть сведения – почему. Если кто думает, что Гейдарова привлекают к ответственности только за грабежи и прочие художества, тот может ошибаться. Существуют иные версии.
В июне 2014 года в турецком городе Эдирне в ходе вооружённой стычки между Али Гейдаровым и другим вором в законе Алексеем Гудыной (Лёха Иркутский) погиб сотрудник спецподразделения по борьбе с организованной преступностью Хусейн Имраг. Дело получило нешуточный резонанс. В том числе в теневой реальности. Верховный воровской ареопаг посчитал случившееся беспределом и позвал Гудыну и Гейдарова на толковище.
От греха подальше – в Италию. Однако Альберт Рыжий гордо отказался. Авторитеты авторитетов эскапады не поняли. Отсюда вдруг всплывшие грабежи и быстрая реакция российских правоохранителей. Суд тоже был достаточно скорым. Залог в 4 млн рублей он не принял, Гейдарова закрыл.
Рассуждать о том, почему так происходит, можно до бесконечности. Но среди очевидных выводов есть и такой. Государство давно является полноправным участником криминальных разборок. С преступниками, олицетворяющими советскую традицию, существует взаимный учёт интересов. Меняются фигуры, ведомства, даже страны – остаётся социальная близость. В этом плане стабильность правда налицо.
Иное дело – выходцы из бизнеса тех самых девяностых, претендовавшие на открытость и альтернативную общественную роль. И кстати, всерьёз противостоявшие ворам в законе. Здесь подавление ведётся жёсткими методами. Кого-то убивают, как Александра Хабарова в Екатеринбурге. Кого-то держат в спецблоках, несмотря на оправдания судом присяжных и выкатывают политические обвинения, как происходит с Владимиром Барсуковым. Кто-то, как дагестанец Амир, ведёт с воровским миром одиночную кулачную борьбу. Немногим, подобно красноярцу Анатолию Быкову, удалось сохранить легальные общественные позиции.
Тем временем глава администрации президента РФ Сергей Иванов выступает в День работника прокуратуры: «Важно, чтобы доступ в парламент был надежно перекрыт для экстремистов и радикалов всех мастей».